И. С. Шаталов
«ЗАГОВОР»
Посвящаю моей вдохновительнице и самой прекрасной девушке на Свете - Юлии Шадриной.
Глава I
Начало.
Ночь, на улице непроглядная тьма. Косой дождь, мелкий, колючий и какой-то противный с занудным постоянством всё шёл и шёл. Он лил уже довольно долго, так долго, что невозможно было вспомнить когда же он начался. Всё, до чего он смог дотянуться было насквозь пропитано, словно расстреляно им – доски, крыши и стены домов, бетонные блоки, заборы, остовы машин, деревья – все они словно истекали кровью, и эта кровь текла по асфальту, сливаясь в маленькие ручейки, затем ручьи и наконец, образующие огромные лужи крови. Кровь была на всём – на асфальте, деревьях, камнях, заброшенных домах – всех их измучила и истерзала Зона…
Над Зоной, низко над землёй ползли тучи, такие мрачные, чёрные… будто гарь от жжёных покрышек или дым от пожара сожжённой деревеньки, наподобие сожжённых деревень гитлеровцами в Великую Отечественную.
Тучи ползли зловеще, ужасающе, как цепные псы Зоны, следящие за тем, чтобы на их территории было как можно тягостней, как коршуны, высматривающие свою добычу.
Ветер… Ветер в Зоне, - ещё одно её исчадие, мутант неживой природы… Ветер Зоны – одно из самых страшных её оружий, иногда он мог просто свести с ума даже закалённого. Он всячески осложнял жизнь сталкерам, особенно тем, кто по року судьбы оказались одни в Зоне, тем более ночью. Шорохи, шелест, эхо и прочие звуки напрочь сбивали с толку, не давали нормально оценить окружающую обстановку, издёргивали нервы до крайности. А случалось и такое, что он прямо из воздуха начинал создавать вой, визг, рычание или даже голоса людей, тех, кто давно уже сгинул в прожорливой пасти Зоны. Ветер скрывал живых существ Зоны своим шумом, давая им возможность подкрасться как можно ближе…
- - -
Было позднее утро, когда Мачет пришёл в себя.
Он сидел, а вернее валялся в беспамятстве всё это время на одной из крыш заброшенных домов, голова его страшно гудела, звуки он слышал как из бочки, правый глаз почти заплыл и теперь едва мог принести своему хозяину полноценную информацию об окружающей обстановке, справа же – с затылка шла длинная и глубокая ножевая рана, она доходила до виска и там шла по направлению к многострадальному правому глазу, не доходя до него совсем немного.
Скула распухла и посинела, челюсти едва шевелились при этом награждая своего обладателя непередаваемыми болевыми ощущениями.
Нос как ни парадоксально, был в отличном порядке, хотя что ему сделается-то, носу? Он и так: ломаный, словно не раз через мясорубку прогоняли.
Зато всё остальное тело явно оптимизма не внушало: руки страшно ныли, особенно в локтевых суставах, так сильно, что при движении ими было такое ощущение, будто эти самые суставы скрипят внутри, как изношенная колодка
Рёбра же ныли так, словно предупреждали, что лучше бы их не испытывать ощупыванием, пробными осторожными поворотами и вообще оставить их в покое, если этого покоя хочет хозяин.
«- Кажись сломали рёбра-то» - подумал Мачет: «Во всяком случае, лучше исходить из этого условия, чем потом оказаться в глупом положении, так я заранее хоть морально готов буду» - мысленно произнёс он и посмотрел на свои ноги. Ноги были как ноги – обычные, грязные, слегка воняли (по сталкерским меркам) и ныли, но только от усталости. Левая нога правда была слегка подвернута, «при падении, видать» - вновь мысленно подумал Мачет, ступня припухла, но не сильно, скорее для формы, чтобы показать – вот я мол, подвернулась, теперь припухну немного, как все нормальные ступни, тебе обалдую лучше за нами следить надо, части тела – они ведь не казённые!
«Мда уж…» - затянул про себя Мачет. Он уже полностью оценил своё состояние и решил, что сейчас оно по своим ТТХ ничем не уступает тряпке после боя с легендарным Тузиком.
Смутно он помнил, что вчера ночью забравшись сюда он вроде как плакал, точнее не то чтобы плакал – слёзы как-то сами текли у него из глаз помимо его воли. Видимо такой была реакция организма от всего пережитого шока, который выпал на него в авральном режиме за последние двое суток.
Мачет поднёс руку к глазам, провёл и ощутил едва заметные бороздки от слёз. Смутившись, как нашаливший мальчишка он виновато обернулся по сторонам. Сделал он это машинально, так как естественно никто не мог видеть его конфуза. А Мачет и не потому озаботился, что смутился, вовсе нет, просто он по опыту хорошо понимал – подобная реакция организма свидетельствует о его крайнем психологическом перенапряжении, и вот это уже чревато невесёлыми последствиями. Положение могло исправить выяснение положение дел в Зоне, но вот здесь-то он и находился в полном неведении, и озадачиться было от чего.
Сидевший до того, спокойно на кирпичной кладке Мачет, вдруг подскочил как ужаленный. С размаха трахнувшись головой о низкую балку чердака и едва не прокусив язык он рухнул мешком на кирпичную кладку – болевых ощущений в голове прибавилось, но Мачет окончательно пришёл в себя:
-«Оружие» - вслух воскликнул он, но тут же осёкся, осознав что может быть обнаруженным, неважно кем – кем угодно. «Вот же болван» - укорил он себя – «Разблеялся как баран»
Он ощупал карманы комбеза – ничего нет, впрочем в рукавах, правом и левом было спрятано по ножу. Мачет всегда так делал, кто-то прятал их в ножны на ногах, кто-то на поясе, а Мачет смастерил себе ножны прямо в рукавах – ему было так удобнее, и он был искренне убеждён, что такой способ ношения позволяет быстрее ими воспользоваться. Кстати: пользоваться ножами и вообще холодным оружием он любил и умел, прозвище своё он не на пустом месте заработал…
Закончив обыскивать себя, он несколько озадачился: как же так, он что же – сюда без оружия добрался что-ли?
Он стал усиленно осматривать пол чердака, метр за метром и недалеко в углу нашёл валяющийся пистолет Beretta 92SB-F с грязными отпечатками своих пальцев на рукояти.
Мачет привычным движением рук выщелкнул магазин, пересчитал патроны:
«Полмагазина, а с восемью патронами особо не разгонишься, дела-а» - невесело подумал Мачет и вогнал магазин на место.
Окончив проверку имеющегося оружия, он, наконец, успокоился. Ощутив легкое головокружение от активных движений, он вновь присел на кирпичную кладку, дабы немного прийти в норму.
Посидев, и отдохнув малость, он решил, что лучше будет осмотреться, где же он находится. Рюкзака при нём не было, как и ПДА, про оружие и говорить нечего – беретта – единственное его оружие на настоящий момент.
Мачет осторожно, медленно выглянул в окно чердака. Он увидел множество деревянных домиков, подобных тому, в которых сидел он сам. Покосившиеся и полусгнившие заборы, прохудившиеся крыши домов, частью уже вовсе отсутствовавшие, навевали грустные ассоциации. Местами дома полностью отсутствовали, лишь фундаменты и ворох золы обозначал, что когда-то здесь высились строения. При этом пейзаж добавляла буйная растительность, активно произраставшая из всех уголков: на месте домов высились кустарники и молодые деревца, на одном из домов, прямо из крыши возвышалась небольшая берёзка. Дорога, проходившая когда-то по посёлку, уже полностью заросла травой и кустарником, но сохранила свои очертания.
Просидев минут пять у окна, изучая местность, Мачет всё же решился выбраться из своего убежища, что бы подробнее разведать обстановку.
Он стал осторожно выбираться из чердака, стараясь шуметь как можно меньше, но и не «светиться» особо долго – мало-ли кто может его заприметить.
Левая нога в ступне заныла сильнее, но всё же терпимо, а вот рёбра ныли нещадно. «Изверги» - подумал Мачет – «совсем никакого человеческого отношения к людям, так отходить…»
Спустившись на землю, он как мог, старался ступать плавно, пошёл вдоль ряда домов. Первым после дома, где он ночевал, был полуразвалившийся, без крыши домишко, второй – подобен первому, а вот дальше – лишь остатки домов, печи и фундаменты.
По левую сторону улицы дома сохранились получше, более половины из них всё ещё стояли, а иные и вовсе выглядели довольно крепко. Всё так же не нарушая тишины, Мачет осторожно направился к ним и начал обследовать их один за одним – он проверял их со всей тщательностью: комнаты, подвал, затем чердак – в надежде найти что-то полезное, что помогло бы ему сохранить свою жизнь. Закончил с проверкой всех домов на этой улице и изрядно утомившись, он решил сделать себе передышку.
Солнце уже давно стояло в зените, и Мачет только сейчас обратил внимание на то, что его мучает жажда – в горле пересохло от жары, неестественной, в общем-то для здешних мест. Чуть передохнув, Мачет глянул на соседнюю улицу, собственно, из двух улиц эта брошенная деревенька и состояла. Надо сказать, что на этой улице дома были сохранены не в пример лучше. Никаких движений заметно не было, звуков подозрительных вроде бы тоже, выждав положенную паузу для рекогносцировки , Мачет осторожно спустился вниз и пошёл осматривать дома дальше.
И снова: комнаты, подвалы, чердаки. Здесь в домах попадалась даже мебель: деревянные столы, стулья и табуреты, шкафы, в паре домов имелись даже бобинные магнитофоны и телевизор «Витязь». Мачет хорошо помнил такие телевизоры из своей юности, (сталкер Мачет был довольно возрастным и потому многие вещи, находящиеся в Зоне и принадлежащие ко времени советской эпохи, имел когда-то в своём обиходе).
Закончив с одной стороной улицы, он вновь немного отдохнул и приступил к поискам дальше – по таким домам было заметно, что никто их не грабил с момента самой аварии на ЧАЭС, что парадоксально для Зоны. Хотя сам Мачет эту деревеньку никогда ранее не видел, да и вообще, судя по всему, здесь мало кто бывал. Тем более было странным, что и мутантов здесь тоже не наблюдалось.
«Чудеса» - удивился про себя Мачет и принялся за свои поиски дальше. Вообще Мачет не особо надеялся что-нибудь здесь найти, просто он был из того типа людей, которые никогда не сидели на месте, трудоголики одним словом. При своём нынешнем физическом состоянии, Мачет понимал, что ни о каком продвижении по Зоне не может быть и речи – он слишком слаб, но и сидеть на месте без дела он тоже не мог, для него это было хуже пытки. К тому же с таким вооружением как у него, куда он мог пойти, что бы стать для какого-нибудь мутанта вкусным десертом?
Вот и выходило, что лучше будет проверить местность, так и тело немного в нужную кондицию придёт, и авось и повезёт с хабаром – что-нибудь да найдётся.
Что-что, а тело и вправду расходилось, разогрелось. Монотонные, похожие на аэробные движения помогали справиться с болью, организм стал чувствовать себя немного бодрее.
Когда солнце стало постепенно сходить с самой высокой точки своего насеста, Мачет дошёл до очередного дома. Этот дом был в хорошем состоянии, даже немного лучше остальных, такой же старый, но вроде бы, покрепче что-ли… Главным отличием было то, что у этого дома имелась дверь, Мачет взялся за ручку и тут выяснилось, что она заперта.
«Даже так» - озадачился Мачет, видать, он поторопился, сделав вывод о девственной чистоте деревеньки. «Не такая уж ты и девственная, оказывается» - пробормотал Мачет. Он попытался найти другой способ проникнуть в дом, и тут обнаружил, что его нет. Ему стало даже интересно разведать этот дом. Он решил сначала закончить проверку других оставшихся строений и затем вернуться к нему.
Начал осматривать другие дома, но ничего интересного там не нашёл – дома целые, но окон давно нет, в комнатах уже который год хозяйничает ветер, на полу кучи разного вороха: листья, грязь и прочий сор, полусгнившие диваны и кресла, занесённые чуть не до половины столы и шкафы.
Закончив с проверкой, Мачет выглянул в окно чердака последнего дома. Отсюда была видна дорога, которая шла мимо деревни. Эта сторона улицы располагалась на небольшом возвышении, само же возвышение имело форму дуги, так, что дорога, идущая прямо, в этом месте, вынужденная огибать эту деревеньку, делала небольшой поворот.
Посмотрев туда, Мачет заметил, что сзади того дома с запертой дверью росло огромное дерево, раскинувшее свои мощные ветви, покрывая едва не половину крыши самого дома.
Нетерпение разобрало сталкера, и он немедленно спустился вниз, здесь он всё же совладал с собой, помятуя о том, что от неумеренного любопытства и опрометчивости кошка сдохла. Он прошел тем же путём назад, дойдя до двери, свернул было в огород, что-то блеснуло, отражённое лучами заходящего солнца, Мачет присев, всмотрелся повнимательнее, он увидел растяжку, идущую от окна до самой изгороди.
«Ох ты ж ё…» - выдохнул сталкер, сразу холодея и потея от накатившего адреналина. Он живо представил, что могло сейчас произойти, не помоги ему солнце. От переизбытка чувств он даже перекрестился, затем повернулся к солнцу и поблагодарил его.
Враз мобилизовавшись, он теперь уже со всей присущей себе внимательностью направился к дереву. По пути он заметил ещё две растяжки – одну у самого дерева.
Мачет начал карабкаться на дерево, он уже был почти уверен, что его труды не были напрасны и в этом доме наверняка что-то полезное есть. Взобравшись, он обнаружил, что на дереве достаточно удобно, кто-то явно использовал его как НП - местность просматривалась просто идеально, как со стороны дороги, так и со стороны деревни, обе улицы были видны как на ладони.
Кругом по-прежнему было тихо, сталкер осторожно полез по ветке к крыше дома, всё же ветка немного недоставала, пришлось прыгать. Приземление вышло громким – крыша оказалась обита листовым железом, ржавым. Слуховой вход оказался закрыт дверцей, Мачет взялся, было, но тут же спохватился, что здесь тоже может оказаться растяжка, он потянет – она и сработает. Он достал беретту, осмотрелся, нашёл какой-то старый провод, кое-как привязав его к ручке дверцы, он спустил другой его конец вниз. По дереву спуститься не получалось – до ветки было не дотянуться. Тогда он вытянул провод назад, снял свой ботинок и привязал его шнурками к проводу, затем отошёл на край крыши, лёг и отпустил провод, тот, вместе с ботинком ушёл вниз. Данного веса оказалось достоточно, чтобы открыть дверь чердака. Выждав ещё с полминуты, Мачет поднялся и подошёл к двери. Вытянув провод, он, к своему неудовольствию обнаружил, что ботинок остался лежать на земле.
«Тьфу ты» - выругался он – «всё-таки придётся лезть вниз» - проворчал сталкер. Но сначала он решил проверить чердак, мало ли что там – подставлять спину неизвестности – глупо.
Он зашёл внутрь и огляделся: здесь было довольно чисто, хотя и пыльно. Чисто в том плане, что не было бардака, помещение явно было обжитым: с правой стороны от чердачного входа стоял стол с парой перевёрнутых вёдер вместо стульев, на вёдрах можно было различить надпись «Полы». Над столом было небольшое окно с вставленным металлическим листом вместо стекла, подойдя к окну, Мачет обнаружил, что лист можно передвигать в пазах, как окна в американских домах – очень удобно для незаметного слежения изнутри. Над окном также висела штора из плотной ткани, на столе стояла настольная лампа, чашки, кастрюля – все довольно запылённые.
Сзади стола стояли сундуки. У стены, прямо на том месте, где должен был находиться выход из дома на чердак, стоял внушительных габаритов комод, слева же на балках висел натуральный гамак, как в Бразилии, блин, или где там они в ходу!
Мачет оглядел всё это, взгляд его упал на канат с прикреплённой к нему «кошкой», он понял, что это – подобие лестницы. Взяв её, он вышел из чердака, размахнулся и легко закрепил на дереве, после чего спустился за ботинком. Обратно взобрался по дереву. Зашёл внутрь чердака. Дверь решил пока не запирать, солнце уже было над самым горизонтом, и сталкер хотел ощущать его присутствие как можно дольше, к тому же с закрытой дверью здесь становилось темно.
Мачет первым делом проверил лампу – работает, она была подключена к самодельной розетке. Ещё раз оглядевшись, он окончательно убедился, что здесь жили, именно «жили», потому что по всему выходило, что теперь уже не живут. Это было заметно по пыли вокруг, на столе, вёдрах и самое главное – на ручках сундуков, лампы и самой дверцы, что невозможно при присутствии человека.
Немного передохнув, Мачет принялся по хозяйски осматривать содержимое сундуков, открыв первый, он обнаружил, что тот пуст. Во втором нашлись инструменты: пила, молотки, стамески, отвёртки, гвозди и т.д. В третьем оказалась еда, в основном долгохранящаяся: лапша быстрого приготовления, сухари, какие-то упаковки, должно быть с суррогатными супами, картофелем-пюре и прочим, а также консервы: рыбные и грибные и тушёнка.
Съестному Мачет обрадовался как ребёнок новогоднему подарку: принялся оживлённо всё перебирать и осматривать, здесь же он нашёл и запасы воды – канистры и герметичные бутылки с водой, в канистрах вода уже была с запахом, а вот в бутылках полностью сохранила свою свежесть.
Открыв одну, сталкер с наслаждением осушил её наполовину, утолив давно мучившую его жажду.
После этого он направился к комоду, вполне уверенный в том, что там его ждут новые сокровища. Однако здесь его ждало разочарование: в первой полке он нашёл подушку и одеяло, во второй матрас, в третьей – одежду, обычную: штаны, майки, свитера.
Раздосадованный, он вытряхнул всё это на пол, обшарил комод полностью, и добился-таки своего: на третьей полке под одеждой находился ПМм с четырьмя полными магазинами, бинокль Carl Zeiss Conquest Compact 10x25 B T* – уже что-то.
С чувством выполненного долга, он втолкал все вещи назад в комод, осторожно вышел на крышу и закрыл дверцу чердака, солнце к тому времени уже село, хотя ещё было светло.
Мачет стал осматривать окрестности через найденный бинокль, слева находились какие-то каменные глыбы, можно сказать скалы, внизу под ними раскинулся лес, у леса разлеглась семья кабанов, вожак мирно спал, подрагивая во сне ногами, словно бежал, должно быть снилось что-то ему, остальные – кто щипал траву, кто также дремал, молодые кабанчики без конца боролись друг с другом, доказывая свою силу, а поросята носились как торпеды.
Что кабаны щиплют траву Мачета не удивляло – это другие сталкеры думали что если они этого не видят, то значит этого и нет, а Мачет знал, что кабаны – всеядны, если есть добыча, они попытаются её поймать, если нет – не прочь и траву пощипать, должны же они флору кишечника поддерживать в конце-концов, от одного мяса кишки завернутся, тем более что травоядением кабаны увлекаются только в те моменты, когда чувствуют себя уверенно, то есть, когда никого из представителей другого вида нет поблизости, а такие моменты сталкеры наблюдают крайне редко.
«Вот как сейчас» - подумал сталкер, и переместился чуть правее, здесь среди деревьев просматривались чьи-то силуэты. «Собаки» - догадался Мачет и не ошибся. Слепые собаки, шли на запах кабанов, Мачет переместил взгляд на кабанов – те уже не мирно посапывали а возбуждённо носились кругами. Собаки приблизились, но не решались выйти из-за деревьев, а кабаны опасались заходить в чащу, поскольку деревья ограничивали их мощь, им был необходим простор.
Слепые псы потихоньку начали приближаться, всегда готовые к отскоку, кабаны нервничали всё больше. Отдельные псы стали заходить кабанам во фланг, проявляя зачатки тактики, наконец, вожак не выдержал, он развернулся и лихо закидывая задние ноги, помчался прочь, за ним ломанулось всё стадо. Собаки приняли это как сигнал, они ринулись за кабанами. Один из поросят споткнулся, его тут же окружили слепые псы, остальные погнали кабанов дальше. Минут через пять погоня прекратилась, гнавшиеся возвратились назад, они образовали круг перед поросёнком, уселись, злобно рыча, Мачет этого не слышал, но понял по их гримасам.
В центр вышли щенки и направились к поросёнку, тот ощерился, сталкер понял, что это обучение молодого поколения искусству убивать, искусству, которое одно было всегда актуальным и востребованным в этих местах. Щенки закружили вокруг поросёнка, ещё неуклюже, неумело, но уже целеустремлённо, в них начинал просыпаться инстинкт убийцы, поросёнок стоял как-то съёжившись, поджав под себя хвостик
Мачет вспотел, представляя, что сейчас увидит, но бинокль не опустил.
Щенки продолжали кружить, вдруг один из них остановился и хватанул поросёнка за заднюю ногу, тот взвизгнул, развернулся к укусившему, поджав под себя ногу и тут же получил новый укус с другой стороны. Поросёнок снова повернулся, но опять был укушен, внезапно один из щенков вцепился ему прямо в ухо, другой в переднюю ногу, они тянули каждый в свою сторону, раздирая его, поросёнок визжал так сильно, что его можно было услышать даже отсюда, двое других не мешкая впились бедному поросёнку в бока, вгрызаясь всё глубже, один из них напрягся и вырвал из бока поросёнка кусок плоти, бок тут же окрасился брызнувшей кровью. Поросёнок завизжал так сильно, что казалось он совсем рядом. Он вырвался, причём пол-уха осталось в пасти щенка, развернулся и врезал откусившему его плоть рыльцем прямо тому в морду, от удара щенок перевернулся, жалобно скуля. Остальные тут же навалились на несчастного, один щенок догадался подлезть к нему под рыло и вцепиться в глотку, двое других, уже совсем войдя во вкус, с остервенением грызли ему ноги. Поросёнок отчаянно пытался отбиться, явно не зная с чего начать, в этот момент висевший под рылом, прокусил ему глотку, или просто содрал шкуру, потому что, оттуда стала сочиться кровь. Поросёнок, как-то утробно взвизгнув, видать глотку всё-таки прокусили, отчаянно стал брыкаться, он сумел высвободить одну ногу и смачно залепил ей в челюсть одного из щенков, тот отлетел и потерял наступательный порыв, но к этому времени оклемался первый из пострадавших щенков, и сейчас он занял место выбывшего.
Уже не оставалось сомнений, что щенки задерут поросёнка насмерть, он уже выбивался из сил, взрослые собаки сидели в кругу, гавкая и подвывая, подбадривая своих отпрысков, как вдруг случилось маловероятное: грозно рыча на поляну вломилась стадо кабанов, то самое что десять минут назад бежало с поля боя, вероятно, их привлёк жалобный визг поросёнка, просящего о помощи, его родители знали что он остался там, затем услышали его визг, и это было выше их сил, для кабанов – визг поросёнка это святое!
Вломившись на поляну как группа танков, они без разведки врезались в самую гущу сидевших слепых псов, те настолько были увлечены действом, что даже не успели приметить надвигающуюся опасность. Удар был страшен, сразу пять или шесть собак были подброшены мощными клыками, кабаны продолжали напирать, давя и затаптывая ошалевших и дезорганизованных собак, те и не думали сопротивляться, большинство своих побед собаки одерживают за счёт психологического давления, сейчас оно просто невозможно, а к внезапной контратаке кабанов псы оказались неготовы. Мачет увидел, как они бросились под защиту леса, мчась со всех ног, бросив своих раненых товарищей. После короткого боя, кабаны вернули себе поле, принявшись тут же добивать раненых и поедать своих врагов. Измученный поросёнок, весь в крови, сидел в ногах у сидящей крупной матки, он трясся и жался к ней, возможно от холода, но скорее от страха.
Понаблюдав ещё немного за кабанами, Мачет повёл биноклем вправо, там были всё такие же холмы, хотя скал уже не было, ещё правее – прямо перед Мачетом виднелись такие же дома и сараи, как и та деревенька, в которой сейчас был искатель артефактов.
Ещё правее – теперь уже справа от сталкера, виднелась ЛЭП и асфальтовая дорога, дальше разобрать было трудно.
Мачет убрал бинокль. Встал неподвижно и задумался, он простоял так минут десять, после чего глаза его вдруг увлажнились и по щеке потекла скупая слеза: «Эх, Крапива-Крапива» - едва слышно прошептал он и снова замолк. Он постоял ещё немного, подышал свежим воздухом и пошёл внутрь. На землю уже опустились сумерки.
Закрыв дверь, и набросив на кольцо увесистый крючок, он пошёл к столу, задёрнул штору, включил лампу, достал консервы, вскрыл ножом и позавтракал, именно позавтракал, несмотря на поздний вечер. После этого он тщательно чистил ПМм и Беретту, перезарядил магазины, рассовал их по комбезу, сунул ПМм в кобуру, найденную здесь же. После этого он сдвинул все сундуки, подперев ими дверцы чердака, в довершение он достал из комода матрас и расстелил его на гамаке, достал и подушку. Свет он выключать не стал, только набросил на лампу какую-то тряпку, чтобы создать полумрак.
Стянул куртку, ботинки, немного подумав, махнул рукой и снял также и свитер и штаны, и даже рубаху.
Впрочем, пистолет положил под подушку, вместе со всеми магазинами.
Затем развернулся на спину, уставившись в потолок, и стал думать. Задумался он крепко, глубоко и серьёзно, как только был способен, Мачет силился осознать последние события: что же произошло, почему военные стали такими агрессивными, почему Зона как сама не своя – какая-то пустая и запредельно враждебная, даже по местным меркам.
Мачет очень глубоко погрузился в мысли, он думал так долго, что не заметил, как плавно перешёл в сон и мерно засопел, а его мысли сменились обычным сном.
----------------------
Мачет, в миру Троцюк Лев Георгиевич, родился в славном уральском городке Ирбит, который находится в Свердловской области необъятной России. Произошло это событие в 1966 году, и как и все дети той поры, юный Лёва мечтал стать космонавтом, потом известным учёном, когда ему стукнуло 11 лет и наши впервые сыграли 7 матчей с канадцами, Лёва захотел стать хоккеистом.
Лёва с детства был очень энергичным мальчиком. Воспитатели в детском саду на него постоянно жаловались, мол «ребёнок, что-то у Вас слишком возбуждённый». Он постоянно придумывал различные игры, то «в доблестных десантников» суть которой заключалась в том, что на прогулке он с несколькими детьми улизнул с территории и прыгал с соседних гаражей в снег, то посмотрев дома фильм про индейцев, притащил в сад рогатку, предложил новую игру: поставил одну девочку у стены с поставленной ей на голову куклой, отошёл на десять метров и пообещав её спасти первым же выстрелом попал ей точно в лоб. На детский плач сбежались все нянечки, вечером они долго объяснялись с её родителями, родители же юного Лёвы долго краснели, выслушивая за «несоответствующее воспитание будущего коммуниста», дома папа Лёвы, при помощи ремня, усердно взращивал в нём необходимые октябристские задатки. Однажды, после очередного просмотренного фильма о фашистах, он поведал ребятам о том, что в Саду есть фашистский штаб и он попробует его найти – проходя мимо одной двери он услышал за ней шорох, решив, что нашёл штаб, он с силой распахнул двери и… увидел голую нянечку, которая видимо переодевалась.
В общем, после этого случая, терпение администрации лопнуло и они попросили родителей перевести Лёву в другой детский сад.
В школе Лёве не понравилось сразу – скучно было сидеть на одном и том же месте по пять часов в день. Уже с шестого класса он начал потихоньку пропускать занятия, сначала уходил с последнего урока и только один раз в неделю, дальше – больше. В десятом классе он мог появиться только один раз в четверть.
При этом успеваемость его была вполне прилична – он очень любил читать, зачитывался просто сутками, к тому же посещал множество спортивных и просто интересных кружков: коньки, лыжи, скалолазание, плавание, борьба, шахматы, кружок радиолюбителя – далеко не полный список его увлечений. Он частенько выступал тогда, и нередко был награждаем всевозможными грамотами.
Однако, его тяга к свободе не осталась без последствий – где-то он связался с дурной компанией, довольно серьёзной, которая занималась тем, что перевозила и перепродавала автомобили и иную технику, держала какие-то небольшие закусочные и прочее.
Лев стал явно скатываться. Отец Лёвы – человек очень неглупый и тонкий психолог от природы, сумел преодолеть барьер, царивший во всех семьях, где есть подростки, и показавший ему перспективы такого сценария его жизни. Вроде подействовало. Лев увлёкся философией, причём серьёзно, к моменту выпускных экзаменов он уже осилил всего Фихте, Канта, Шопенгауэра, познакомился с Гегелем и Марксом, отец обещал ему даже достать Шпенглера.
Лев особенно любил немецкую философию, хотя неплохо знал и греческую и римскую.
Выпускные экзамены Лев сдал более чем уверенно. Отец посоветовал ему поступить на философский, что он и сделал. Уверенно сдав все экзамены, Лев по своей юношеской горячности и прямолинейности попался на хитрый и подлый вопрос экзаменатора: «Вы, я вижу, очень уважаете немецкую школу, а скажите, что по вашему из всего этого богатства наиболее, на ваш взгляд, жизнеспособно и перспективно?
Лев заговорил что-то о кантовском императиве, гегелевской диалектике и т.д. Экзаменатор покивал и продолжил: «Это всё так, всё хорошо, но есть ведь у них и недостатки?» Что у Гегеля, Канта и других есть недостатки, Лев сразу согласился. «А что, только у них одних разве недостатки?» - продолжал пытать его экзаменатор?» - «Нет, конечно» - ответствовал Лев.
- «А у кого, например?» - всё так же допытывался его палач.
- «Да абсолютно у всех» - начал уже терять терпение Лев.
- «Так уж и у всех» - усмехнулся седой собеседник - «А Карл Маркс?»
- «А что Маркс, не человек, что ли? То же мог ошибаться! Нет, я не говорю, что во всём» - спохватился Лев, с опозданием поняв, что ляпнул лишнее…
Всё же Лев поступил тогда, хотя отец его узнал, что на его место метили какого-то сынка местного партийного чинуши.
Поступив, Лев увлёкся новым для того времени спортом – каратэ, больше из-за того, что он был запретным, а всё запретное ему нравилось. Но Лев как-то неожиданно для самого себя втянулся, тренер оказался не шарлатаном, какими были многие тогдашние тренера, а настоящим мастером. Он и познакомил Льва с ножевым боевым искусством, научив его многим приёмам и объяснив принцип работы с ножом, палкой, мечём, топором. Впервые Лев, благодаря тренеру – Арутаняну Тиграну Завеновичу, познакомился с нунчаками и овладел ими. Тигран Завенович, притащил однажды даже макет АК74 и ПМ, показывая ребятам основы правильной работы с оружием – стрельбы, положение рук, быстрое извлечение, правильное ведение ствола, чтобы исключить опасность выбить его из рук. Но однажды, прямо во время занятий в школьный спортивный зал, где они проходили, явились сотрудники милиции и дружинники. Всех задержали. Ту ночь, Лев и его друзья по секции провели в отделении, всю ночь им промывали мозги. Наутро в отделение пришёл отец и Льва отпустили домой, в Институт уже дошла информация. Последующие полгода ему постоянно полоскали мозги всяческими нравоучениями и изводили проверками на «вшивость». Тренера своего он больше так и не видел…
Проучившись три года, Лев был отчислен за неуспеваемость. Если по сути: он просто устал – потерял интерес, В ВУЗе было совсем не интересно – там не было никакой философии, в том смысле, каком её понимал Лев, сплошная идеология, всяческие «измы», ежеминутное доказывание премущества марксизма-ленинизма, история партии, история КПСС, зазубривание догм коммунизма – вот и вся философия, идеи других философов если и преподавались, то только обязательно в сравнении с осточертевшим уже марксизмом, причем с непременным «опровержением ошибочности» Да и как было назвать Льва неуспевающим, если в зачетке и него стояли одни пятёрки – абсолютно, только по предмету «Научный атеизм», который вёл тот самый паршивый дед, мучивший его на вступительных стояла тройка!
Лев ничего не заваливал, просто перестал ходить на лекции, сразу, как отрубил! Таким же образом не явившись ни на один экзамен, он был благополучно отчислен.
После этого он был призван в ряды доблестной Советской Армии, в часть ВДВ, и в учебной части прыгал с парашютом где-то под Каунасом.
Очень тяжело было только в начале, особенно в учебке – бесконечные кроссы, физуха, запаривали его вконец. Поесть элементарно не успевал – только сядешь за стол, пища – натуральный кипяток, не проглотишь! В первый раз Лев сидел и дул на кашу, ждал пока остынет, когда же она остыла, старший сержант Куликов заорал: «Взвод, приём пищи окончить!».
Тот опыт навсегда остался в памяти Льва. Едва они окрепли физически, пошла другая работа: огневая, тактическая подготовка, Устав. Были и стрельбы и занятия по складыванию парашюта, накачка информацией, необходимой для прыжков и снова: бесконечные кроссы, физуха, рукопашный бой. Как Лев ни любил это, а его уже начало доставать. Наконец, настал день первого прыжка! Ощущение было превосходным! Лев готов был хоть снова бежать в вертолёт.
Позже служба пошла уже привычным ходом. Все её особенности и специфика как-то стали настолько привычными, словно Лев всегда так и жил. Из первого года службы он помнил только вечный голод, тоску по девушкам. Очень часто показывали репортажи с Афгана, этой проблемой интересовались тогда все: ведь не секрет, что через полгода они сами туда отправятся.
Лев очень хотел в Афганистан, он понимал, что война, есть опасность погибнуть, но с другой стороны – 87-й это не 79- й, когда ребят забросили, толком даже ничем не обеспечив, не подготовив плацдармы. Подумать только! Еще год назад про это никто не знал, а теперь, с приходом Горбачёва всё изменилось: его политика ускорения, омоложение партийного состава страны, коснулась и Совета Министров и Верховного Совета СССР. Но хоть новый генсек и провозгласил, что теперь мы будем идти по пути сближения с демократическими принципами Запада, но в совке импортное вряд ли появится, а это – самый интересующий вопрос для нашего советского плебса, иначе зачем же тогда нужны эти принципы?
В Афган отправились даже раньше – из-за взрыва атомной станции в Чернобыле, их командованию поступил приказ о срочной переброске пополнения в Афганистан.
Лев попал в 345-й отдельный воздушно-десантный полк, располагавшийся в Панджшере. Лев на всю жизнь запомнил и высоченные горы, всегда заснеженные, а в низине ярко-зелёные, сочные поля, и многочисленные фрукты, и тюльпаны, они казалось, росли здесь почти везде. Запомнились ему и странные насекомые – фаланга, очень опасная из-за своей кусачести, ослики – местные аналоги автомобилей, крутые узкие, горные дороги, страшная жара днём и не менее собачий холод ночью. Навсегда Лев запомнил, как нужно быть внимательным на заставе, заставы – это что-то вроде укреплённой наблюдательной вышки, расположенной на вершине горы, чтобы противник не имел возможности подкрасться незамеченным.
По началу страшно болели ноги, не такое-то это простое оказалось занятие – по горам лазить.
Запомнил он и рейды в кишлаки – местные деревеньки. Что удивительно: но там можно было купить и забугорные магнитофоны «Sony», и импортные телевизоры и плееры, и даже видеомагнитофоны – вешь, про которую в нашей славной Родине мало кто даже и слышал, про шмотки и говорить нечего: кроссовки, спортивные костюмы от всяких разных «адидасов» - бери не хочу.
О боевых действиях Лев вспоминать не любил – малоприятные это воспоминания. Первый раз на них напали во время движения колонны по горной дороге, моджахедов тогда разбили, но потеряли старшего лейтенанта Кононова, приятного, всегда приветливого, ко всем, даже рядовым, обращавшимся подчёркнуто уважительно, на вы, был он высоким шатеном с серо-зелёными глазами, его довезли до расположения части на грузовике, а затем первым же самолётом, груз 200 отправили домой. В Союзе у него осталась жена с трёхлетней дочкой и больная мать. Это был первый человек, чья смерть произошла на глазах у Льва, после этого случая он стал гораздо взрослее.
Вторая потеря случилась, когда он дежурил на заставе № 21, тогда душманы напали под утро – обстреляли из ПЗРК и попёрли прямо в гору на нашу высоту, но тут же начали подрываться на растяжках, после чего его застава автоматным и пулемётным огнём из ДШК отбила нападение.
А днём Лев узнал, что с соседней заставы пропал его лучший друг – Пашка Анисимов, Пашу так и не нашли…
После этого Лев видел много и смертей и ранений, настолько страшных, что без содрогания даже вспоминать нельзя – кто-то подрывался на пластмассовой итальянской мине, что оставался без ног, то в кишлаках кто-нибудь из «мирных жителей» в суете, подцеплял к транспорту взрывчатку и т.д. В общем, до конца службы Лев наелся Афганом на всю жизнь.
За месяц до окончания службы он получил из дома письмо, в котором мать известила его о том, что отец умер от инфаркта, а вчера его похоронили.
Мать много плакала и всё просила сына в письме поскорее дослуживать и приезжать назад.
Лев помолчал, затем посмотрел на дату: 13.05.1988 г. а сейчас уже 19-е, выходит, отец 9-го мая преставился, ну… такой человек, только в этот день и мог уйти из жизни.
-------------------------------------------
Последний раз в Зоне Мачет был полтора месяца назад. Тогда он несколько раз кряду удачно сходил в рейды, нашёл довольно дорогие артефакты, к тому же у него ещё имелся и ранее накопленный ценный груз. Сдав большую его часть перекупщику Вале, он удачно переправился через Кордон в один из городов в Белоруссии – в Мозырь. Там у него имелась квартирка, в которую он иногда возвращался. Мачет, в отличие от других сталкеров, никогда не считал правильным обживаться недалеко от Зоны – все те деревушки и городки, расположенные неподалёку от Зоны отчуждения таили повышенную опасность для их собрата – там велась работа по выявлению лиц, незаконно пересекавших периметр. Многие из бывалых сталкеров, неоднократно выживавшие в Зоне при любых обстоятельствах, попались здесь. Мачет лично знал до полутора десятка человек, пойманных сотрудниками правопорядка. Никого из них он более не видел. Именно поэтому он и выбрал себе место подальше – бережёного - Бог бережёт.
Положив деньги в банк (пускай растут, потихоньку) и отдохнув немного на Большой Земле. Он постепенно начал скучать и, наконец, решил вернуться назад, туда, где он чувствовал себя гораздо более уверенно и естественно.
Странности начались после того, как он не смог найти своего приятеля и помощника – Васю Крапиву. Вася – сам бывший сталкер, занимался тем, что помогал новичкам и не только пересекать периметр. Его услуги были дорогими, но очень качественными. Если удавалось договориться с ним, то человек мог быть уверен, что он уже в Зоне. Во всяком случае, никто не мог сделать это лучше него, ведь он обладал необходимыми связями среди военного и административного звена всей области. Знал он и нескольких нужных политиков. Это для Льва он был «Васей», а для других – Василий Константинович Авдюшенко.
То, что его не удалось обнаружить на его рабочем месте, на Мозырском нефтеперерабатывающем заводе , где он официально работал, очень удивило Мачета. Не застал он его и дома, хотя наведывался к нему несколько раз и подолгу ожидал его во дворике.
Василий жил холостяком и был довольно скрытным, поэтому что-либо разузнать о нём было попросту не у кого. Немного растерявшись поначалу, Лев решил наведаться в последнее место, которое знал – на его дачу. Сев на электричку, он во второй половине дня приехал на станцию, где находилась дача Василия. Пройдя несколько участков и сделав пару поворотов, Лев подошёл к участку Васи, смело перелез через забор, поскольку знал, что собаки у него нет, и никогда не было.
Пройдя по огороду к двери, Мачет остановился и дал себя увидеть предполагаемому жильцу, поскольку понимал, что жилец – сам бывший сталкер и лучше не хитрить. Он осторожно подошёл и постучал в дверь. Никто не отозвался. Тогда он постучал в окно, снова тишина.
Мачет обернулся и встретился взглядом с дулом пистолета, находящегося в руках Василия
- «Ты какое право имеешь заходить на чужую собственность, мужик. Без яиц что-ли хочешь остаться, или сразу без мозгов?»
Лев опешил, но сумел взять себя в руки:
- «Вася, это я – Лев»
- «Мачет?» - спросил с волнением Василий, он был явно ошарашен и сбит с толку, потому выдал совершенно идеальную фразу:
- «А где твой комбез?»
- «Какой комбез, Вася! Мы же у тебя на даче» - улыбнулся ему в ответ Мачет.
- «Ох, прости… голова кругом идёт от событий, столько их навалилось: разборки на работе… менты на собеседование вызывали, военные после… теперь ещё и ты нарисовался – я вообще ничего не понимаю»
- «Я приезжал к тебе домой, и на работе тоже был, но ничего про тебя узнать не смог» - сказал Лев.
- «На хрена ты там был?» - высоким тоном спросил Василий – «на меня и так подозрения серьёзные, а тут ещё и ты.» - он от отчаяния махнул рукой.
- «Так откуда я-то мог знать» - возразил ему Лев. – «Ты хоть расскажи в чём проблема, может и решим её вместе»
- «Угу…решун нашёлся» - проворчал Василий – «Ладно, чего уж там, пошли в избу, там и поговорим»
Василий с Мачетом направились внутрь дома. Василий поставил чайник на плиту, так как электрическими он не пользовался и вообще считал, что они убивают структуру воды. А Мачет стал с интересом осматривать жилище.
Небольшие сени переходили в коридор, слева был вход на кухню – уютную, с маленьким столом у окна с красивыми белыми занавесками в красный горошек, за которым был прекрасный вид на заднюю часть участка. С правой стороны стоял холодильник и плитка с закипающим чайником, слева – гарнитур и раковина. Повыше головы также были разные кухонные шкафчики с посудой, приправами, крупами… ну и так далее. Вообще запасливый он был мужик этот Авдюшенко – впрочем, как все нормальные хохлы, хозяйственный, но не скряга.
Справа по коридору была прям мини-комната: кровать и сразу перед ней шкаф, именно здесь Василий всегда и спал. Эта комната была самой солнечной и светлой.
В конце коридор переходил в основную, самую большую комнату: у стены печь, перед ней неизменная кресло-качалка, с правой стороны стенка с телевизором, с левой – диван. На ближней стене висит медвежья шкура, на полу ещё одна.
- «Эй, инспектор, досмотр помещения закончил, или как?» - послышался из кухни голос Василия – « Иди уже чай пить»
Мачет вернулся в кухню и уселся за стол. На столе были и картошка с сельдю, и сало, и салат из огурцов-помидоров, и редис, и сладости.
- «Ты чего это всё вытащил, ярмарку что-ли устраиваешь?» - пошутил Мачет.
- «Да я ж из гостеприимства, сам знаешь, такой я…»
- «Знаю-знаю» - успокоил его Мачет. – «Спасибо, я и правда, если честно, проголодался малость…»
- «А у меня и борщ есть» - тут же засуетился Василий – «Колбаска, котлеты ещё. Сейчас борщ поставлю подогреть»
Мачет пытался было возразить, но того уже было не остановить, горе тому, кто признается Василию в голоде: он не успокоится, пока не запихает в «голодающего» весь свой холодильник.
Они вкусно и сытно поели, сначала наваристый, густой, обильно сдобренный мясом борщ. Затем закусили по порции печёной картошки с сельдю и с салатом из огурцов и помидоров, приправленных постным маслом. Сверху накатили по сто грамм. После этого перешли к разговору:
- «Ты как здесь-то очутился, сталкер» - улыбаясь спросил Василий.
- «Да как? Накопил артефактов, решил сбыть, вышло вроде неплохо по сумме, да и захотелось мне на Большую Землю – отдохнуть малость. Я ведь уже больше месяца как за бугор перелез!» - ответил ему Лев.
- «Ну, а ко мне-то зачем пожаловал?» - хитро прищурившись спросил Василий.
- «Как же зачем» - удивился Лев – «Отдохнул, пора и честь знать: за работу. Вот и пришёл к тебе, чтобы без всяких головняков лишних, по стандартной схеме переправиться, без геморроя от военных»
- «Без геморроя больше не получится, Лёвка» - Василий опустил голову и потупил взор.
- «Что-то произошло» - осторожно начал Лев.
- «Произошло…» - словно эхо вторил ему Василий и замолк. Лев тактично хранил молчание. Наконец, Василий встал, посмотрел за окно, словно выглядывая там шпионов, задёрнул занавески, проверил, заперта ли дверь. После этого он вернулся, сел на стул и сказал:
- «Ну, слушай…»
--------------------------------------------------
Началось всё чуть более месяца назад. Мне поступил очередной заказ на переправу сталкера через Кордон. Я, как обычно, договорился с нужными людьми, военным, кому следует, отстегнул, условились на время и место пересечения периметра. Когда настало время, мы выдвинулись к намеченному месту. Всё шло нормально. Мы перекусили колючую проволоку, я помог сталкеру переправиться. Затем мы восстановили участок прорыва. Никаких патрулей, как и было нам обещано, не наблюдалось.
Я попрощался со сталкером и начал возвращаться, буквально минуты через две я услышал автоматный треск и военные команды. Я обернулся и увидел далеко от себя фигуры военных, которые полукольцом сходились в одном направлении. Похоже, что они перехватили того сталкера. Я так понимаю, кто-то устроил на нас засаду. Я сразу свернул влево и пошёл кустарником, стараясь шуметь как можно тише. Выйдя в ста метрах от своего изначального места возвращения, я увидел, что автомобиль, на котором мы ехали сюда, уже пасёт добрый десяток солдат.
Что мне оставалось делать? Я максимально быстро, насколько это было возможно, попытался удрать с того места. Глубокой ночью я добрёл до первой станции, где и сел на электричку. Домой приехал под утро: помылся, переоделся и постарался забыть о том, что произошло этой ночью. И всё бы хорошо, но через неделю ко мне на завод наведалась пара следаков, у моего начальника они интересовались моей личностью, понимаешь? – МНОЙ!!!
На вопросы моего начальника они туманно ответили, что это необходимо для уточнения данных. Каких, нахрен, данных? Меня босс спрашивал, сотворил ли я что, я ему сказал, что, наверное, ошиблись.
-«Сходи» - говорит – «узнай, зачем приходили» - наставил он меня
- «Хорошо, схожу» - говорю.
Едва дождавшись окончания рабочего дня я ломанулся домой, собрал все документы, еду, аптечку, тёплую одежду, ну ты понимаешь… снёс всё это в машину, завёл и погнал сюда. Теперь, пока не выяснится ситуация, буду сидеть тут. Но скорее всего она не прояснится или прояснится в худшую сторону, ведь в той машине, на которой я возил сталкеров остались мои вещи, да и «пальчики» на руле и ручке дверей тоже…блин, что теперь делать-то, а главное: что происходит, ведь сколько переправлял – всё было нормально! Что скажешь, Лев?
- «Что я скажу? Возвращаться тебе нельзя, это однозначно, тебя наверняка уже ждут и на работе, и за квартирой приглядывают. Но и здесь тебе оставаться нельзя, залёг называется… места что ли лучше не нашлось, и как ещё до сих пор сюда никто не нагрянул?»
- «Так, а никто и не знает, что у меня дача есть» - ответил Василий.
- «Недолго узнать» - парировал Лев – «Начнётся опрос соседей, сослуживцев – пойдёт полный сбор информации, ты уверен, что никому не проговорился, даже в минуты душевного откровения, о своей даче. Если нет – пойдёт дальнейший поиск: с кем ты контактировал когда-либо, даже на строительство дачи стройматериал ты закупал ведь у кого-то? А доставка его для постройки? Да и потом: неужели никто не помнит, как ты постоянно на выходные уезжал куда-то на белой «Ниве»?»
- «Ну и что же мне делать?» - спросил вконец убитый горем Василий.
- «Уходить, и как можно скорее» - заключил Лев.
- «Куда уходить, объявят розыск, они ведь наверняка уже знают что я занимался переправой сталкеров и сам бывший сталкер. Моих деловых партнёров уже, наверное, взяли. Что же мне, всю жизнь теперь бегать?»
- «Подельников твоих взяли наверняка, раз ты говоришь, что с некоторыми не можешь найти контактов… - начал было Лев, но осёкся, встретив суровый взгляд Василия – «ну..то есть…деловых патрнёров твоих – поправил себя Лев – «и насчёт твоего сталкерства им тоже известно. Вопрос только возникает: а зачем, они ведь и ранее знали всех сталкеров и людей, связанных с этим «бизнесом» но не трогали, так как сами нуждались в них. Что же изменилось?»
- «Да класть я хотел, что там у них в их тупых башках изменилось, мне то что делать теперь, бегать всю жизнь?»
- «Бегать тебе не придётся, ну разве что один раз, а там – только для пропитания» - улыбнулся Лев.
- «Ты это о чём» - недобро посмотрел на него Василий.
- «Ты сам знаешь о чём я» - вздохнул Лев.
- «Я туда не пойду» - заупрямился Василий.
- «Как хочешь, ты не ребёнок, сам выбирай, но я ухожу в Зону, и если ты мне помочь уже не сможешь – я уйду один, и я не буду ждать когда сюда нагрянут менты или военные, мне видеться с ними ни к чему. Но если ты действительно хочешь уйти от преследования, то уходить тебе только в Зону, только она сможет дать тебе убежище. Думай, Вася, думай, мне только дай всё необходимое для переправы: костюм, рюкзак, консервы и т.д. своё я всё там оставил – в Зоне»
- «Хорошо, дам» - почти шёпотом ответил Василий.
Они молча собрали всё необходимое обмундирование и снаряжение для Мачета, подогнали под рост, убедились, что всё сидит удобно. Когда всё было закончено, Василий сказал: - «Обожди, я тоже переоденусь.
Они вышли, когда на дворе стояла уже глубокая ночь. Заведя «Ниву», сложили туда рюкзаки со всем необходимым в Зоне отчуждения, два дробовика: один РМБ-93 , российского производства, принадлежал Василию, второй - Mossberg model 590 родом из США, тоже принадлежал Василию, но хозяин отдал его в пользование Льву.
Буквально за пару часов доехав до белорусско-украинской границы они свернули с дороги в лес. Там напарники заглушили машину и дальше стали двигаться пешим ходом. Отойдя от дорожного КПП на несколько километров, они выбрали участок, равноудалённый от двух соседних погранзастав. Утро только-только начиналось, было всё ещё темно и в воздухе чувствовалось какое-то сонное состояние всего вокруг: это время наивысшей крепости сна, в том числе и для людей. Используя свои навыки пересечения границ, товарищи стали ползком приближаться к рубежу.
Василий запустил первый болт в сторону металлической сетки.
- «Аномалий боишься, не рано?!» - вопросительно усмехнулся Лев.
- «Аномалиям может и рано, а вот заграждение под током в самый раз, как думаешь» - огрызнулся Василий.
- «Верно» - признался Лев, он был человеком объективным по своей природе, и легко признавал правоту собеседника, если убеждался что тот действительно прав.
- «Вроде чисто» - прошептал Василий – «Ну что, двинули?»
- «Ну…с Богом…» - сказал Лев.
- «С Богом» - вторил ему Василий.
И два сталкера в демаскирующих, бронированных комбезах, обвешанных вдобавок всякой растительностью для пущей скрытности, стали подниматься по заграждениям из металлической сетки.
Первым перебрался Василий, затем Лев перекинул ему оба рюкзака, передал ружья, после перебрался сам.
На другой стороне они быстро накинули рюкзаки, схватили ружья и дали ходу от границы, уже ощутимо светало.
- «Значит так, сейчас идём в сторону Овруча, но не в сам город, только до ж/д ветки, затем сворачиваем налево и уже по ней до Припяти» - сказал Василий.
- «Как скажешь, ты мастер по прорывам Периметра» - улыбнулся Лев.
- «Что у тебя настроение такое весёлое?»
- «А чего грустить-то. Жизнь прекрасна: живём - хлеб жуём!» - расцвёл Лев.
- «Тьфу…романтик блин» - ответил Василий, но тоже повеселел.
Часов в семь утра они достигли до железного полотна, пересекли его, немного углубившись в «зелёнку», и пошли параллельно её курсу, шли спокойно, никуда не торопясь, соблюдая тишину и все меры предосторожности.
- «Эх, чую не придётся мне больше жить мирной жизнью» - вдруг снова загрустил Василий – «Навсегда ведь ухожу, без права на возвращения»
- «Как по мне, так лучше 30 километров квадратных на свежем воздухе на природе, чем в темноте, в бетонной клетке два на два метра» - отозвался Лев.
- «А знаешь….а ты прав, всё, чёрт с ним со всем прошлым, со всей этой жизнью, её больше нет. Теперь я только сталкер – сталкер по прозвищу Крапива» - вынес вердикт Василий.
- «Вот и ладно» - поддержал Лев.
Они три раза останавливались на привал, чтобы подкрепиться и набраться сил. Особо никого не опасались, на одном из привалов даже развели костёр. Места эти были не запретные, чтоб хорониться, а что ружья – так ведь местность лесная, а они вполне могут сойти за местных охотников. Тем более что Василий взял именно ружья, и теперь этот выбор оказался удачным и играл на руку сталкерам.
Уже смеркалось, когда двое спутников пересекли границу Киевской области, пройдя несколько километров вперед беглецы решили, наконец, сделать привал на ночь.
Костра разводить не стали – ни к чему он теперь. Поужинали вчерашним хлебом, картошкой и жареной рыбой, консервы пойдут в ход в самой зоне, а здесь надо наслаждаться домашней едой – нескоро теперь её доведётся отведать, если вообще удастся.
Сталкеры разделились на часы. Первым стал дежурить Василий, ровно в три он толкнул напарника, Лев встал как будто и не спал – не тратил времени на потирания глаз, потягивания и возвращение в реальность из мира снов – просто сразу сел и взялся за ружьё.
- «Всё тихо» - только и спросил он.
- «Да» - только и ответил Василий и молча упал на спальник.
Ровно в шесть Лев поднял его:
- «Пошли, нам пора»
Сталкеры сноровисто собрали спальники в рюкзаки и двинулись в путь.
Весь второй день пути они также не спеша, но с какой-то внутренней упорностью шли в сторону Зоны отчуждения. Так же сделали три привала, во время второго развели костёр и сготовили горячей пищи.
Во время своего пути им не раз приходилось пересекать местные речушки, так что просто необходимо было время от времени сушиться.
Ночевали сталкеры по той же схеме, что и первую ночь – первым дежурил Василий, затем Лев.
Лишь к утру третьего дня пути они дошли до периметра.
Лев и Василий вышли из зарослей леса и посмотрели вниз, там вдалеке виднелась линия заграждения, отделявшая Зону от остального мира. Она была поставлена на насыпи, для того чтобы осложнить подход к линии лицам, решившимся на незаконное проникновение. И по всей видимости, линия была под током.
- «Здесь самое слабое место охраны» - сипло сказал Василий и облизнул сухие губы.
Лев посмотрел на него:
- «Волнуешься? Мастер, сейчас всё зависит от твоего хладнокровия, приди в себя»
- «Значит так» - продолжал Василий, даже не поведя ухом на замечание напарника – «В это секторе относительно ослабленная граница компенсируется частыми конвоями, примерно через каждые двадцать-тридцать минут ездит вооружённый наряд. И знаешь кто здесь дежурит?»
- «Нет» - ответил Лев
- «Китайцы»
- «Что-о???»
- «Они здесь по договору с Украинским правительством, поскольку на своих доверия нет – всё равно будут пускать сталкеров, вопрос только в сумме, а эти без разговоров замочат, даже предупреждать не станут. Методы у них жестокие, я знаю, могут ведь и не убить, а так – позабавиться: собаками заживо затравить или какую-нибудь игру придумать, у них это в порядке вещей – такая культура. Появились недавно – не более месяца»
- «Мрази» - заключил Лев.
- «Короче» - голос Василия сразу стал холодным и твёрдым – «Сейчас 10:45 утра, после обеда у них полтора часа перерыва в конвоях, значит, ждём до двенадцати, а после за полтора часа мы должны обесточить заграждение, перебраться и убраться вглубь Зоны. Пока приведём себя в порядок»
Два друга молча и сноровисто проверили оружие, дозарядили, поправили амуницию и приготовили всё необходимое для прорыва. Оставшиеся 30 минут потратили на изучение местности.
За всё время вдоль периметра уже трижды проехала охрана на двух джипах. На них и вправду сидели военные, похожие на китайцев. Следует отдать им должное: они не халтурили, крутили головами по сторонам, часто останавливались и прислушивались к местности, во время таких остановок сталкеры также замирали чтобы не демаскировать себя.
- «А у них сканера какого-нибудь нет, не могут они нас обнаружить» - спросил наконец Лев
- «Не знаю» - честно ответил Василий.
Наконец, настало двенадцать часов дня, вдалеке скрылись очередные два джипа, Василий выждав две минуты скомандовал:
- «Вперёд»
И они стали быстро приближаться к периметру, Лев бежал вторым, в руках он нёс толстый медный провод, выгнутый дугой и скрепленный ремнём для фиксации, с каждого конца имелось по три крючка.
Василий, первым добежав до заграждения, развернулся, встав на одно колено и взял на прицел дорогу. Лев ловко набросил провод крючьями на соседние пролёты, тот даже на взгляд, вроде как стал жёстче. Затем на прицел дорогу взял Лев, а Василий, встав, достал ПМм и меткими выстрелами перебил все восемь нитей колючей проволоки. Не теряя ни минуты он ринулся в образовавшуюся брешь, следом за ним последовал и Лев.
Они спустились с насыпи, уже с обратной стороны и выбежали на поле, заливаемое полуденным солнцем. Поле было словно в подпалинах – все в воронках, следах от взрывов – следы от прошлых прорывов. Кое-где виднелись россыпи гильз всевозможных калибров, попадались останки мутантов, в большинстве своём собак и кабанов.
Сталкеры бежали без остановки, но поле казалось и не думало заканчиваться, и лес, такой желанный, приближался мучительно медленно.
Когда они добежали уже до середины поля сзади вдруг послышался пронзительный вой сирены, скорее всего провод всё-таки свалился и разомкнул цепь, на что и среагировала сигнализация.
Вспотевший Василий рывком обернулся назад, да так и замер:
- «Вот с-суки-и» - прорычал он
Лев тоже посмотрел назад, то что он увидел заставило его похолодеть: Там уже стояли китайские военные и без конца что-то гомонили, постоянно тыча на сталкеров, а те, как назло были у них на виду словно в ТИРе, прямо посередине поляны.
- «Ходу, ходу» - заорал Мачет и толкнул вперёд Крапиву, больше не было нужды соблюдать тишину.
Они вновь припустили, адреналин придавал им дополнительные силы.
Сзади, с насыпи на поляну неуклюже спускались три джипа с узкоглазыми на борту. Чуть позже из них выскочило несколько собак и рыча понеслись по следу жертвы.
Мачет бежал уже впереди, обернувшись, он увидел что Крапива отстаёт всё сильнее, он явно уже выбивался из сил и держался только из-за страха расправы. Он приостановился, дождавшись пока Крапива поравняется с ним.
- «Не уйдём, слышишь, они собак спустили» - обратился он к Крапиве.
- «И… что… смиренно сдохнуть?» - спросил задыхаясь Крапива.
Вместо ответа Мачет, вытащив из обеих рукавов по кинжалу, пригнулся и пошёл навстречу псу, который первым выскочил на них. Пёс, рыча понёсся на Мачет, тот, развернув корпус влево, боксёрским хуком ударил пса, кинжал на руке ушел глубоко внутрь. Пёс хотел взвизгнуть, но это у него не получилось – лёгкое было проткнуто, он захрипел, зашелся кровавой пеной и стал заваливаться набок.
Тут же на них из-за деревьев выскочило ещё два здоровенных пса, первый так резво ринулся на Мачета, что тот смог среагировать только на защиту, подставив под его пасть левую руку, но тут же достал его правой в брюхо снизу вверх, пёс ещё злобно рычал и рвал его руку, но его внутренности уже вываливались наружу. Чтобы избежать повреждения левой руки, Мачет стал глубже всовывать её в пасть собаки, что бы вызвать тем самым у неё рвотный рефлекс.
Второй пёс в эти секунды, воспользовавшись беззащитностью Мачета, прыгнул на него справа, но в полёте был остановлен выстрелом Крапивы и мешком рухнул на землю.
Они развернулись было для дальнейшего бегства, но на них кинулся последний пёс, просто невообразимо больших размеров. На этот раз под раздачу попал Крапива, пёс буквально снёс его с ног, вцепившись ему в голень правой ноги он стал яростно её грызть. Крапива съездил ему кулаком по морде, но тот не отреагировал. Тогда Мачет обошёл его сзади и обхватив его шею, рванул на себя. Одновременно он развернул его в ту сторону, откуда тот минуту назад выбежал, развернул вовремя, потому что в ту же секунду пса прошила автоматная очередь, которая явно была предназначена не ему. Пёс засипел и сполз вниз. Крапива низом бросил гранату в то место, откуда стреляли. Раздался взрыв, за ним стали раздаваться крики и стоны китайцев.
Крапива стал отстреливаться от наседавших желтолицых, удобно расположившись за небольшим бугорком, а Мачет начал заходить во фланг.
Первого китайца он заметил стоявшим к нему спиной, он осторожно приблизился к нему, и когда оставалось немного, то рванулся во всю прыть, китаец обернулся на шум, но это было последним, что он успел сделать на этом свете. В следующую секунду он безжизненно висел на одном из кинжалов Мачета. Второго, Мачет застал перестреливающимся с Васей Крапивой, тот был так увлечён своим занятием, что и вовсе не заметил Мачета, он даже не понял как умер, а умер он просто: Мачет вогнал ему кинжал в сердце прямо со спины.
Впереди послышались выстрелы, затем крики на неместном языке, видать Крапива кого-то тоже подстрелил, после следующего выстрела крики прекратились.
Наступила тишина, Мачет убедившись, что в живых не осталось никого, пошёл через кустарник навстречу другу. И тут же он пожалел об этом, поскольку один из кустов вдруг резко поднялся и Мачет увидел, что это один из недобитых китайцев. Ему ничего не оставалось как вскинуть дробовик и разнести противника дробью, поскольку в руках у того был израильский УЗИ, успей он развернуться и был бы Мачет уже в ином мире.
Тут же листву прошила автоматная очередь, сталкер резко пригнулся. Затем в кустах послышался шорох, Мачет пошёл навстречу шуму.
Они увидели друг друга одновременно. Китайский военный, по всей видимости, командир отряда преследователей сумел среагировать первым. Он ловко провёл лоу-кик, а затем мастерским маваши выбил дробовик из рук Мачета. Сталкер от таких финтов, мягко говоря, охренел. Но быстро пришёл в себя и принял правила игры, собственно, ему ничего другого и не оставалось.
Китайский командир направил было коротенький автомат для завершающего бой выстрела, но тут же схватил до боли простой и в то же время страшной силы удар прямой ногой в пах. От удара его даже слегка подбросило, в следующую секунду он загнулся как иероглиф. Но, нужно отдать ему должное, тут же разогнулся, хотя было видно, что шок ещё не прошёл. Он через силу улыбнулся и демонстративно отложил автомат в сторону, показав указательным пальцем на Мачета, затем большим на себя, дав понять, что приглашает его разобраться как мужик с мужиком, в честном бою. Сталкер даже слегка зауважал его.
Они встали в стойки. Китаец резко рванул с места, но не добежав шага круто сменил направление, переместился вправо, уйдя из-под удара Мачета, хлёстко нанёс ему удар ребром ладони по шее. От удара у сталкера выступили слёзы, голова слегка закружилась. А китаец снова закружил перед ним, как-то странно размахивая руками. Мачет попытался его достать ударом руки, но тот всё время уходил. Наконец, сталкер, кажется, пробил его ударом маваши с левой ноги, тут же он ударил китайца справа, но тот, вдруг, перехватил его за ногу и врезал по челюсти Мачета ура-маваши-гери. Мачет потерял равновесие. Китаец с воем подбежал к нему, внезапно достав из-за пазухи нож он навалился на него сверху, пытаясь достать до головы он яростно молотил по рукам. Комбинезон было прочным, но от таких ударов он долго спасать не мог. Улучшив момент, сталкер по-боксёрски врезал китайцу апперкот, а затем выбил нож у него из рук. Правую руку Мачет смог взять на болевой за запястье, китаец дёргался но не смог вырваться и сталкер смог-таки сбросить его с себя. Чудом китайцу удалось вырваться, но сталкер вовремя его достал джебом справа, а затем и хуком слева. Китаец поплыл. Сталкер нещадно добивал его всевозможными боксёрскими ударами, обозлённый из-за коварной выходки китайца с ножом. Тот проявлял чудеса стойкости и никак не хотел падать, Мачету это надоело и он с разворота въехал сыну династии Хань локтем в висок. От такого удара противник рухнул как подкошенный. Тяжело дыша, Мачет поднял свой дробовик и подошёл к поверженному сопернику:
- «Извини, но ты первый обманул меня» - и выстрелил в того в упор, китайский командир обрёл спокойное выражение лица и уставился в голубое, ясное небо.
«Кто ты такой, командир, небось, родился у бедных крестьян и жил впроголодь, пока не вырос, а после пошёл в НОАК, и стал верным солдатом Китая, помогая своим престарелым родителям. Наверняка есть и семья с детьми. Да и сам, скорее всего, был неплохим в сущности человеком. Зачем же ты пришёл в эти земли, не будут никогда они вашими, как ни старайтесь. А теперь лежи здесь, безвестно пропавший, бесславно погибший, уже к вечеру здешние зверушки тебя начисто подберут» - его мысли перебил какой-то шум. Он пошёл на него и вышел к тому самому бугорку за которым расположился Крапива, заглянув за него он увидел борющихся Крапиву и насевшего на него китайца, рядом лежал ещё один мёртвый.
Вздохнув, Мачет вытащил из-за рукава кинжал и без особых эмоций врезал кулаком в висок военному, от проникшего глубоко лезвия голова его лопнула а правый глаз вытек и плюхнулся на лицо Крапиве.
- «Тьфу» - Крапива стал яростно отбиваться от глаза и выползать из-под убитого, он был весь в грязи и крови.
- «Ты как» - спросил его Мачет
- «В порядке» - отозвался Крапива – «Идти надо»
- «Погоди, я мигом» - Мачет резво обежал всех валявшихся поблизости трупов, собрав с них автоматы и подсумки.
- «Помогай» - сказал он Крапиве. Вдвоём они живо собрали патроны и выщелкнули магазины с автоматов, оставив себе пару подобротнее.
- «Всё, теперь валим» - заключил Крапива.
- «Валим» - отозвался Мачет. И они стали поспешно удаляться вглубь Зоны.
Через полчаса пути лес стал более похож на рощу. Сосны всё реже росли друг от друга, стали часто попадаться лужайки. Сталкеры спустились в низину по которой протекал небольшой ручей, слева от них мерно искрилась электра – первая аномалия, встреченная напарниками в Зоне. Они вынуждены были взять правее и искать первого поваленного дерева, чтобы переправиться на противоположный берег, поскольку электра доставала своими нитями до воды.
Переправившись, они взобрались на другом берегу повыше – этот берег был гораздо круче. Оказавшись наверху, Мачет первым заметил вдалеке остовы бывшей деревеньки. Он вопросительно взглянул на товарища, тот кивнул и они поспешили к деревне.
Ещё через полчаса они достигли первых домов. По пути попалась всего пара аномалий: две карусели, аномалии достаточно заметны невооружённым глазом, тем более, если они принадлежат опытному сталкеру, да и датчики аномалий имелись у них хорошие. Так что обнаружение их никаких проблем не составило.
С бывшей деревней не всё было ясно: с одной стороны тихо, никаких признаков того, что здесь кто-то обитает или находится рядом; с другой – как-то неспокойно вдруг ощутил себя Мачет рядом с этим местом, словно кто-то его видит, а он не может понять кто именно.
- «Что-нибудь чуешь» - спросил он Крапиву
- «Я хотел спросить тебя о том же» - отозвался ему напарник.
- «Может проверим?»
- «А может шло оно десятой дорогой?» - парировал Крапива.
- «Нам так или иначе через неё идти, хочешь неизвестное оставить за спиной?» - снова спросил Мачет.
- «Мачет, я прекрасно знаю, что здесь что-то есть, просто я это чувствую, что же нам теперь всюду совать свой нос и проверять что к чему?»
- «Да просто я жрать хочу уже, а так просто, не проверив местность и не убедившись хотя бы в относительной безопасности я есть не буду» - признался Мачет
- «Так и скажи, а то развёл здесь…»
Напарники методично обошли все домишки, осмотрели все углы. Домов было пять, собственно, это была не деревня а хуторок. Все они оказались пусты, никого там не оказалось. Но Мачет отчего-то так и не решился обедать в этом месте. Сталкеры решили идти дальше. Хотелось быстрее убраться отсюда. Они молча побрели вниз по заброшенной дороге. Отчего-то всё время хотелось посмотреть за спину, было такое ощущение, что кто-то смотрит на тебя в упор. Отойдя за сотню шагов Мачет всё же оглянулся, и как ему показалось, он увидел среди домов высокую, тощую серую тень, быстро мелькнувшую в один из домов. Про себя это место Мачет назвал «недоброй деревней»
Небо заволокло облаками, стало заметно холоднее. На душе у сталкеров также появилась тяжесть, тревога…
Они стали забирать вправо, сворачивая с дороги. Спустя немного времени опять пришлось подниматься вверх по склону.
- «А где мы сейчас находимся?» - спросил у Мачета Крапива
- «Точно не скажу, что-то этих мест я не припомню, но приблизительно где-то между Тёмной Долиной и Кордоном»
Они уже поднялись на склон и им открылась вся местность. Слева от них находился немаленьких размеров болотистый водоём, из которого выходила разбитая асфальтовая дорога, и, обегая двух сталкеров полукругом, уходила вдаль уже с правой стороны от них. Там же вдалеке справа виднелись какие-то строения, в то время как слева стоял молчаливо угрюмый, мрачный лес.
- «Всё ясно» - сказал Мачет – «мы находимся в Тёмной Долине. Вообще-то нам надо бы для начал на Кордон, как всем нормальным сталкерам: новости местные узнать, прийти в себя, словом, пройти карантин, так сказать, но с другой стороны до ближайших строений не так уж далеко, а кушали мы в последний раз утром, так что я считаю целесообразным идти именно туда» - заключил сталкер.
- «Ты же ведёшь, вот и принимай решение» - ответствовал ему напарник
- «Вот как, а я думал у нас равенство» - удивился Мачет
- «Равенство в реальности не существует, и ты прекрасно это знаешь» - снова отозвался Крапива – «Но я согласен с твоим решением: лучше уж сделать привал, поесть, отдохнуть, набраться сил. Сколько можно топать уже»
- «Тогда вперёд» - произнёс Мачет и двинулся по направлению к Тёмной Долине.
- «Я считаю, что на заброшенную свиноферму не пойдём – много открытых мест, ангары слишком большие для обороны двумя стволами, неподходящее место для отдыха»
Крапива слушал молча, Мачет продолжил: - «На завод тоже не пойдём – туда вообще лучше не соваться, что угодно там может сидеть, только риск лишний. А пойдём мы на заправку, там заберёмся на цистерны: и нас не видно, и мы всё контролировать сможем, там и поедим и отдохнём»
Они шли вдоль шоссе, неровному, разбитому, местами уже лишённого асфальтового покрытия. Кое-где прорастала небольшая растительность. Свиноферма, расположенная слева от дороги, представляла собой два просторных ангара, их ограждал кирпичный забор, ворота которого были полураспахнуты и одна из створ покачивалась на ветру, издавая мерный, леденящий душу звук, словно предвещая о чём-то неотвратимом. Крапива не сразу и сообразил, что именно этот звук накаляет его нервы.
Чуть далее, по обе стороны моста, внизу расположились небольшие болотца с маленькими островками посреди, на каждом из них росло по дереву. Ещё далее виднелся странный переход между зданиями, странность его заключалась в том, что один из его концов вовсе не заканчивался другим зданием а внезапно обрывался. Вдобавок по нему всё время кто-то или что-то перемещалось внутри, похожее на огонь.
Сталкеры шли молча, словно придавленные тяжестью здешних мест. Они уже поравнялись с холлом заброшенного завода, когда заметили как из-за ворот территории большого недостроенного здания выехали два джипа с военными ООН на борту.
- «Быстро в канаву» - скомандовал Мачет. Они спрыгнули в канаву, вырытую при заводе, в надежде что их не успели заметить. Через полминуты послышался рёв проезжавших рядом машин, затем раздался звук тормозов. По асфальту затопотали сразу несколько пар ног, обутых в берцы.
- Фийходим по отному, ми не стриляйт» - послышалось из мегафона.
Их уже окружили ООНовцы и держали на прицеле. Нехотя сталкеры начали выбираться из канавы. Вопреки ожиданиям Мачета, военных оказалось не так уж много, где-то человек шесть-семь. Командир, по всей видимости, капитан, что-то говорил двум бойцам, указывая рукой на завод. После он подозвал к ним ещё одного, и те втроём затопали на территорию завода. Мачет почему-то решил, что эти военные – немцы.
Один рослый детина, отобрал у них оружие, затем вдруг врезал Мачету кулаком в лицо, от удара он упал. Посыпался град ударов ногами, били довольно долго и явно не один человек. Когда бить перестали и Мачета подняли, он увидел, что Крапива был также избит. Кровь струилась по его лицу. Удары ногами, обутыми в берцы – очень болезненны.
Их повели ко второму джипу, где к своему удивлению они увидели в кузове ещё одного сталкера. Сталкер был измучен, явно после побоев: его лицо было всё в кровоподтёках, губы и нос разбиты в кровь, а комбинезон весь изодран и измазан грязью.
« Лист!!» - мелькнуло в голове у Мачета. «Ну конечно это же Вовка Лист» Сталкер недавно перешедший из ранга новичков в разряд опытных тоже узнал сталкера.
- «Мачет?» - с неуверенностью и слегка надсадно произнёс он, но взгляд его прояснился.
Мачет утвердительно кивнул и осторожно поднёс палец к губам.
- «Да не ссы» - усмехнулся Лист – «У них только один по-русски шпрехает, а он внутрь завода отправился»
- «Немцы?» - спросил Мачет.
- «Они самые» - Лист закашлялся
- «Что происходит, Лист?» - снова задал вопрос Мачет
- «А то ты не видишь» - горько усмехнулся Лист и понизив голос добавил – «Мочат нас вояки, крепко прессуют, в живых мало кого осталось»
- «Я так и думал!!» - впервые вступил в разговор Крапива.
Лист впервые посмотрел на него – «А ты кто такой?»
- «Это Крапива – сталкер старого призыва, он решил уйти из Зоны когда ты, Лист, ещё не появился здесь, да вот пришлось вернуться» - ответил за друга Мачет
- «Ясно» - Лист смягчился – «Мир брат, я спросил просто…» - сказал он Крапиве
- «Понимаю» - отозвался тот – «Скажи лучше, что с нами будет»
- «Убьют» - спокойно сказал Лист, так, словно вкладывал в это слово значение слова «подвезут»
- «Вам нужно уходить, прямо сейчас, пока трое из них в здании» - вдруг выдал Лист.
Внезапно в здании завода послышались крики, затем автоматная стрельба, военные заметно напряглись.
Командир, сидевший в первом джипе, отправил ещё одного бундеса внутрь. Тот пошёл, ощутимо нервничая, дрожь его рук была заметна даже для сталкеров. Когда он скрылся, командир встал и навёл ствол в сторону завода. Небо заволокло тучами, стало заметно темнее, похоже приближался выброс.
Сидевший внутри машины Лист выразительно посмотрел на Мачета, а затем едва уловимым движением поведя зрачками глаз вправо, давая ему понять, что противник находится сзади и немного левее Мачета.
Мачет всё понял, молниеносно развернувшись, наотмашь ударил по тому месту, где, по его мнению, должно было находиться дуло автомата, и не прогадал.
В первую долю секунды, солдаты стояли оцепенев, и Мачет ударом правой руки перебил горло своему противнику, загодя вытащив кинжал из рукава.
Второй солдат, получив удар в челюсть от Крапивы, стал заваливаться вниз. Но здесь Крапива допустил фатальную ошибку: вместо того, чтобы выбить оружие, он банально потянул его на себя. Палец немца, зацепившись за курок, под тяжестью падающего тела хозяина привёл автомат в действие. Пули разворотили Крапиве всю грудь, тот стоял и смотрел, как из его груди начинают просачиваться тёмные пятна и струйки горячей почти чёрной жидкости, затем он начал заваливаться вперёд.
Мачет, не верил увиденному. Не то, чтобы у него были какие-либо нахлынувшие чувства, просто его мозг не мог усвоить полученную информацию. Тем временем, немец выбрался из-под тела Крапивы и схватился за винтовку. В следующую секунду на него налетел Лист, в завязавшейся потасовке немец вновь получил по челюсти и вторично был опрокинут наземь. Тут же спина Листа разорвалась мелкими пулевыми отверстиями. Это командир, наконец поняв, что происходит, перевёл своё внимание с завода на второй джип.
Мачет, наконец, очнулся. Он подхватил винтовку LR-300 и сделав перекат, оказался под укрытием джипа. Двумя точными выстрелами разнес голову проклятого немца, из-за которого лишился в одну минуту двух своих товарищей, успокоил того навеки.
Тем временем из здания завода выбежал солдат, которого командир отправлял в подмогу. Он бежал слишком уж быстро, постоянно оглядываясь и нажимая на курок, хотя автомат израсходовал весь рожок. За ним из-за ворот высыпали кровососы. Мачет это сразу понял по характерному звуку их дыхания.
Командир стал отстреливаться от новых противников, Мачет, убедившись что его никто выцеливает, с ходу рванул из-за джипа и в следующее мгновение уже слетел с шоссе вниз к болотцу. От резкого старта он упал, тут же вскочил и продолжил бег. Немного отбежав он услышал душераздирающие крики со стороны шоссе. Он ускорился на сколько позволяли возможности его организма. На ходу огибая электры, карусели, одну жарку. От нахлынувшего адреналина даже не удивляясь, как он не влетел в них на полном бегу. Он не знал, преследуют ли его, но боялся остановиться. Не знал он и времени, в течение которого он бежал, но чувствовал страшную усталость от пережитого в этот день. Его ноги буквально отваливались от постоянного бега, тело болело от количества выдержанных ударов, желудок сводило от голода, а голова отказывалась адекватно реагировать на окружающее от переизбытка адреналина.
Небо, меж тем, заходилось сполохами молний, земля стала подрагивать, шум всё более нарастал. Мачет вдруг осознал, что прямо по курсу перед собой он видит какую-то деревеньку. Не раздумывая он устремился к ней, добежав до первого сохранившегося дома он полез на чердак по гнутой металлической лестнице с перекладинами сохранившимися лишь местами. Взобравшись, он обнаружил даже наличие чердачной двери. Ни о чём не заботясь и не соблюдая никакой предосторожности он открыл её и ввалился внутрь, даже не задумываясь, что его может ожидать внутри, и тут же повалился в беспамятстве.
А снаружи начинался очередной выброс…