Разница? А какая разница? И с кем она, эта разница? Один кричит, что там, дескать, у них сиденья кожаные, в электричке, а тут вон мрак и запустение. Запустение и мрак. В тамбуре ни стекол, ни дверей, а там у них, все шампунем моют – у нас его все больше для волос и против перхоти продают. И швыряет окурок в этот самый тамбур, а потом идет между вагонами заполнять пространство своим личным аммиаком. У нас вообще мало чего осталось личного – паспорт, кредит, аммиак, а ну еще свобода совести. Принудительная. Будь свободен, и никаких гвоздей.
Нет, конечно, я не драматизирую, как можете вы подумать. Драматизируют, когда хотят что-то изменить. А тут чего менять? Страну? Город? Улицу? Уедешь с района без асфальта в район без горячей воды. С городами та же история. И со странами тоже, да-да. Пока сидишь здесь, забугорье кажется сладким и няшечным, а вот как приедешь туда – и все, полный провал, те же проблемы, те же города, те же улицы. Думаете, я вру? Ну, может если только самую малость. Вон Германия – порядок, порядок и еще раз беспорядок. Пособия по безработице хорошие, но только жизнь другая. Один мой знакомый, прожив там 10 лет, так и не выучил немецкий язык. На мой вопрос, почему, ответил: а на кой шиш? На работе шеф по-английски уразумевает, ну и станется с него. И вообще, бундесрепублик потерпит одного мигранта безъязыкого. Там вон целая куча турок, арабов и много еще кого, кто живет на пособие и ничего не делает. Но денег-то на всех не хватит однажды, это факт. Хотя постойте, есть ведь там и позитивные вещи. Ну, например, унитазы. Нет, не ослышались. В наши под страхом смерти и фекализации строжайше запрещено бросать даже окурки, не говоря о бумаге явно для этого предназначенной – засорится, и все, апокалипсис в отдельно взятом санузле обеспечен. А в Германии? Да там слив такой широкий, что можно не то что рулон бумаги без напряга, целую стопку журналов «Семь дней» смыть. Я правда сам не пробовал. Пробовал мой друг. Говорит, аллес вар гут. В следующий раз смоет журнал вместе с редакцией. Вроде как перфоманс, так сказать.
А демократия? Нет, она там есть конечно, но в меру. Вот нарушил ты закон, и все, не отмажешься. А если против этого закона пойдешь, точно в тот самый толчок смоют, хоть даже сам бундестаг проштрафится. Потому как немцы – люди сурьезные. У нас тоже смывают, разумеется, но все как-то ближе к выборам или по выходным, после обеда.
Хотя что это я все о плохом да о плохом. Хорошего тоже много и у нас, у родненьких. Культура вон уже даже не процветает, а просто колосится, особенно как выйдешь в сеть и увидишь, сколько у нас оказывается звезд и звездунишек, просто дух захватывает. Их у нас больше, чем в Млечном Пути. Хотя куда уж там, во всей Вселенной. А культура у нас колосится как несжатая нива, это факт. Если посчитать сколько раз на дню все кто ни попадя поминают Достоевского в своих речах – вертеться ему в гробу до Второго пришествия. Чехову с Толстым тоже. Ну общие места нашей действительности, право слово. Раньше было одно наше все – Пушкин. Теперь их много, и они разделили реальность на подвластные себе территории. Наше все Безруков, в миру Есенин, наше все Басков, наше все… а получается-то, что не всё. Не доложили им фактического положения вещей… и от этого печально не им, а мне. А ну как доложат?
Но есть и правда хорошие новости. Мы живы. С чего я это взял? Декарт здесь не при чем, нет, просто вчера взяли и перевелись стрелки часов на телефоне, а заодно на компьютере, читалке и нетбуке. Из-за них я вышел из сумрака на час раньше. Но я им благодарен – не будь этой заминки, так бы и жил, где осознавая, где грань между явью и сном. А то последние дни совсем что-то на душе слякотно. Впрочем, обещал же, что не буду о печальном. Приедет бульдозер, опустит ковш, и всю мою слякоть заберет. А заодно и крышки колодцев сорвет. Пусть будет гулко и чисто. Давно пора.