Случай на Мамаевом кургане

               

Так получилось, что я оказался единственным из родителей нашедшим время для сопровождения класса в экскурсии по Мамаеву кургану. Воспользовавшись, случаем захватил с собой младшего сына. Шестилетнего Серёжку. Идти решили восьмого мая, потому как девятого бывает очень большое скопление  людей, и нам было бы сложно уследить за детьми.
       
        И вот  поднимаясь по почти безлюдным ступеням  и  внимательно следя за классом, я на какое-то время потерял из виду шедшего рядом со мной своего младшего. На мой строгий окрик он подбежал и приоткрыл карман курточки, в котором к моему удивлению лежала большая плитка шоколада. На мой возмущённый вопрос и нарекания, он ответил, что дядя немец подарил. И что, мол, никогда бы не взял, но он чуть не плакал, предлагая шоколадку. И вообще все дяди и дедушки тут немцы. Я с недоумением огляделся и увидел по всей огромной лестнице, ведущей к вершине разрозненные фигуры людей.
- С чего ты взял?- Спросил я.
- Он сам сказал. И ещё сказал, что воевал здесь. И ему очень стыдно.-
- Он, что по-русски говорил?-
-Да, но как-то смешно.-
Чертовщина какая-то, подумал я. Такого ещё не было, чтобы Мамаев курган организованно и массово посещали их ветераны. Да ещё накануне дня Победы. К тому же юбилейного. Не кощунственно ли это?  Но наверняка всё согласовано с властями, не иначе.
         
        Когда мы поднялись на площадку у подножия Родины Матери, детей плотно окружили  пожилые люди с большими цветными пакетами. Они, молча стали вручать их ребятишкам, не обращая внимания на протесты Светланы Николаевны, так звали учительницу. Небольшого роста, хрупкая, она отталкивала дарителей и взывала к детям, чтобы они ничего не брали. Пусть, мол, не думают, что мы нищие и у нас такого нет. Но куда там… У каждого в руках,  оказалось по два, а то и по три увесистых пакета. И лишь трое огромного роста стариков прижатые учительницей к стене подножия что-то умоляюще бормотали. В какой – то момент один из них сделал шаг вперёд и на ломаном русском произнёс, обращаясь к нам: «Пожальюста, пюсть киндерн возьмьют наш дар. Ми даль Бог слёво дарить в Сталинград. Ми просит прощене. За наш зло. Ми для дети. Не возьмьёте, Бог нас не прстьит.». Искренность его слов подтверждали слёзы. И не дожидаясь ответа все трое вручив свои пакеты, поспешили за своими.
               
         Через несколько минут войдя в зал Воинской Славы, мы увидели впечатляющую картину. В несколько рядов вокруг монумента руки с факелом,где были только что возложены цветы и венки, опустив седые головы, в полнейшей тишине,  стояли на коленях преклонного возраста мужчины. В миг, притихли и наши ребятишки. Ни шёпота, ни толкотни так присущей в этом возрасте. Спустя несколько минут, поднявшись с колен, бывшие солдаты вермахта, оглядывая стены с именами погибших советских  Воинов и крестясь по своему, стали медленно покидать зал.
               
        Мы,  молча, обошли  факел. Видно было, что происшедшее  произвело на детей очень сильное впечатление. В полном молчании  они обошли  весь пантеон с братскими и отдельными могилами героев битвы. А когда вышли на площадку, где стояло с десяток комфортабельных автобусов, вслед нам послышался оклик: «Stoppen,  stoppen». Я шёл замыкающим и оглянувшись увидел двоих, увешанных пакетами, молодых людей. Они догнали меня и вручая свою ношу, косясь на затылок шедшей впереди Светланы Николаевны, шёпотом и жестами объяснили: «Gib den Kindern bitte. Детьям, детьям пожальюста.».
            
        На платформе в ожидании электрички я, раздавая пакеты, сумел всё-таки вручить один из них неумолимому и строгому педагогу.
               
        Вот такое событие произошло восьмого мая 1995 года на Мамаевом кургане.