Чистякова Н. А. История Античной литературы

Чистякова Н.А., Вулих Н.В., "История Античной литературы" - Л: ЛГУ, 1963

СОДЕРЖАНИЕ

ГРЕЧЕСКАЯ ЛИТЕРАТУРА

(Н.А. Чистякова)

Введение
Раздел I. Архаический период греческой литературы
Долитературный период
Гомеровский эпос
Содержание "Илиады"
Содержание "Одиссеи"
Время и место создания Гомеровских поэм
Язык и стиль Гомеровских поэм
Боги и герои поэм
Гомеровский вопрос
Послегомеровский эпос
Гесиод
Лирическая поэзия
Общая характеристика
Архилох и ямбическая поэзия
Элегическая поэзия
Эпиграмма
Мелическая поэзия
Хоровая поэзия
Раздел II. Аттический период греческой литературы
Драма
Происхождение отдельных видов драмы. Драматические зрелища
Античный театр
Творчество Эсхила - "отца трагедии"
Софокл. Расцвет греческой трагедии
Творчество Еврипида
Древняя аттическая комедия
Аристофан
Греческая классическая проза V-IV вв. до н.э.
Общая характеристика
Историография
Философия
Красноречие
Раздел III. Эллинистическая литература
Общая характеристика
Новоаттическая комедия и Менандр
Эллинистическая поэзия
Эллинистическая проза
Раздел IV. Греческая литература периода Римского владычества
Общая характеристика
Плутарх
Вторая софистика. Лукиан
Роман

РИМСКАЯ ЛИТЕРАТУРА

(Н.В. Вулих)

Введение
Раздел I. Римская литература эпохи Республики
Долитературный период. Римский фольклор
Ранняя Римская литература
Римский театр
Тит Макций Плавт
Квинт Энний
Комедии Теренция
Тогата и ателлана
Марк Поркий Катон
Сатира Лукилия
Литература периода распада полиса
Поэзия Катулла
Лукреций
Цицерон и римская проза республиканского периода
Раздел II. Римская литература эпохи Империи
Литература периода принципата
Вергилий
Гораций
Римская элегия: Тибулл, Проперций, Овидий, Тит Ливий
Литература I и начала II в. н.э.
Литература поздней империи
Литература II в. н.э.
Литература III-IV в. н.э.
Важнейшие пособия и переводы


 

РАЗДЕЛ II. АТТИЧЕСКИЙ ПЕРИОД ГРЕЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

ДРАМА

Происхождение отдельных видов драмы. Драматические зрелища

Греки являются создателями драмы, того нового литературного жанра, в котором рассказ о событиях и переживаниях заменялся их наглядным воспроизведением и слушатель становился зрителем.

Первый театр возник в Греции в конце VI в. до н.э. Его родиной были Афины, демократический рабовладельческий полис, впервые заявивший о себе в начале VI в. в стихах Солона.

Истоки драмы так же, как эпоса и лирики, - в фольклоре. Мимические игры с переодеваниями, масками и танцами известны у многих народов на ранних этапах развития общества. Их возникновение связано с представлениями древнего человека о том, что, подражая действиям окружающей природы, он приобщается к ней и к ее силам, становясь их носителем. Однако только в Греции мимическая игра послужила основой, на которой развилась художественная драма, сохранившая неизменной свою структуру вплоть до настоящего времени.

Установить происхождение литературной драмы и определить характер ее промежуточных форм очень трудно. Дошедшие до нас драмы представляют собой классические произведения величайших мастеров античного театра. Свидетельства древних авторов очень отрывочны, немногословны, а иногда противоречивы. Недостаточно изучены археологические материалы о ранней истории театра, а так как афинский театр сохранился очень плохо, то все вопросы, связанные с ранней историей театра, представляются спорными.

Античная литературная драма известна в трех видах: трагедия, сатировская драма и комедия. Все виды драмы были связаны с культом Диониса, и драматические представления разыгрывались только в дни праздников Диониса. Но связь драмы с культом Диониса не была изначальной. Драматические выступления появились ранее и независимо от культа Диониса, еще в доклассовом обществе. Древний человек не понимал, например, причин смены времен года. Он с нетерпением ожидал весну, связывая с ней всеобщее обновление природы, плодородие и изобилие. Осень напоминала ему об умирании, а зима, пугая холодом и бесплодием, отождествлялась со смертью. Но на смену зиме приходила весна; весь цикл повторялся вновь, и в человеке росла вера в существование каких-то добрых сил, олицетворяющих природу-производительницу, бессмертную, но окруженную врагами, которых она неизбежно одолевает. Эти представления, отраженные в разнообразных мифах, воспроизводились в мимических играх с целью магического воздействия на природу и отвращения злых сил. Одним из многочисленных богов природы был Дионис, который почитался уже в крито-микенскую эпоху, но в VI в. или даже ранее, стал любимым богом демоса. Так как виноградарство было в Греции самым распространенным видом земледелия, то Диониса почитали как бога виноградной лозы и покровителя виноделия. Дионису были посвящены хоровые песни, дифирамбы, исполнявшиеся в его честь хором мужчин или мальчиков

По словам Аристотеля, свидетельства которого о возникновении драмы являются для нас основными, трагедия произошла от "эксархонтов дифирамба", то есть от тех, кто дает зачин дифирамбу. До нас не дошли древние дифирамбы, и единственным образцом дифирамбической поэзии являются фрагменты Вакхилида, поэта первой половины V в. до н.э. Фрагмент дифирамба "Тесей" проясняет несколько предысторию трагедии. Дифирамб представляет собой песенный диалог между афинским царем Эгеем и афинскими старейшинами. Хор старейшин спрашивает царя, зачем он вызвал их. Царь отвечает, что он получил известие о приходе могучего богатыря. Старейшины просят рассказать, кто этот герой и откуда он прибыл. Эгей отвечает. В этом дифирамбе нет действия, о подвигах Тесея рассказывает хору его отец Эгей со слов вестника. Песенную строфу, содержащую вопрос, сменяет аналогичная антистрофа - ответ. В дифирамбе прославляется легендарный основатель афинского государства Тесей, о Дионисе речи нет. По фрагменту Вакхилида, позволившему установить связь хоровой лирики с драмой, трудно судить о характере древнейшего фольклорного дифирамба, о котором говорит Аристотель.

Создателем дифирамба греки называли знаменитого лесбосского певца Ариона, которого считали также "изобретателем" трагического жанра. Традиция связывала дифирамб с трагедией, то есть подчеркивала песенное начало трагедии, следы которого сохранились даже в самом термине, так как слово "трагедия", или "трагедия", дословно означает "песня козлов". Козловидные демоны плодородия, которых греки называли сатирами, почитались вместе с Дионисом и составляли его свиту. Исполнители дифирамба изображали сатиров. Они надевали козлиные шкуры, лица закрывали масками и пели шутливые песни, сопровождая их плясками. О своем умении начать дифирамб рассказывает Архилох: "как умею начать я прекрасную песню владыки Диониса, дифирамб, когда молниеносным ударом в рассудок поражает меня вино". В недавно опубликованном фрагменте древней биографии Архилоха идет речь о каком-то нововведении поэта, изменившего привычную песню Диониса, о негодовании его сограждан, наказанных богом и вынужденных признать свою вину перед Архилохом. Неизвестно, в чем состояла реформа Архилоха, изменившего ионийский дифирамб, но особенность дорийского "дифирамба, изобретенного, согласно легенде, поэтом Арионом, заключалась в появлении актеров в этом дифирамбе, людей, ряженных сатирами, которые и начали вести диалог".24 На аттическом сосуде V в. до н э имеется древнейшее изображение "эксархонта" долитературной фольклорной трагической драмы, наследницы древнего дифирамба; им оказывается сам Дионис, который держит в одной руке сосуд для вина, а в другой - ветку виноградной лозы. На Дионисе надет такой же хитон, в котором впоследствии в театре выступит актер. Перед Дионисом и позади его - по две танцующие пары спутников бога. О существовании такой фольклорной трагедии, распространенной повсеместно, сообщает Аристотель, отмечая, что трагедия не сразу стала серьезной, а вначале была "сатирической" и носила "характер танца". Следы фольклорной шутливой драмы, предшественницы литературной трагедии, сохранились и в классическом афинском театре. В цикл трагических представлений включалась обязательно "сатировская драма", хор которой представлял сатиров. Эта драма отличалась несложным сюжетом, обязательным благополучным финалом, обилием шуток и забавных плясок.

Аттическая трагедия и в историческую эпоху сохранила свою связь с песенным жанром. Хор трагедии представляется всегда единым, социально недифференцированным коллективом, в состав которого входит корифей хора, то есть его "головной", ничем не выделяющийся среди прочих хоревтов. Песенные хоровые части трагедии, стасимы, статичны. Драматическое действие развивалось только в эписодиях, где выступали актеры, в прошлом эксархонты, побуждавшие хор репликами и игрой к пению. В историческое время актеры назывались ипокритами, то есть "ответчиками". Этот термин связан с ролью и значением актера в фольклорной драме, развитие которой стало возможным благодаря появлению актера, противостоящего хору.

Третий вид драмы, комедию, Аристотель возводит к "эксархонтам фаллических песен", то есть опять подчеркивает роль "действенного начала" и песни как отклика на "действие". В фаллических песнях вначале прославлялась природа-производительница, а затем Дионис как бог плодородия и виноградной лозы. На сельских праздниках урожая собирались процессии ряженых, так называемые комосы. Возглавлял комос его корифей с раскрашенным лицом или в маске, он нес фалл, символ плодородия. Все остальные участники пели, плясали, перекидывались веселыми непристойными шутками, подхватывая реплики корифея. Эти песни и игры на праздниках плодородия связаны с обрядом, целью которого было обеспечение победы производительных сил жизни. "Эксархонт фаллических песен", будущий актер комедии, изображал, вероятно, кого-либо из свиты Диониса. Толстобрюхие фаллические фигуры, напоминающие комедийных актеров афинского театра, встречаются в вазовой живописи Пелопоннеса.

Но литературную драму от первоначальной обрядовой игры во всех ее видах отделяет длительный путь, в котором более или менее достоверно можно установить лишь отдельные этапы.

Становление драматического жанра и причины его интенсивного развития в Афинах конца VI в. до н.э. можно понять, лишь учитывая ту ожесточенную социальную борьбу демоса и родовой аристократии, какая развернулась в то время в Аттике. Так же, как и в других областях Греции, окончательной победе демоса в Аттике предшествовало установление тирании, подготовившей экономическую и идеологическую базу для сменившей ее полисной демократии. В этот период приобретает новое значение культ Диониса, бывший до того времени сельским культом покровителя плодородия и связанный с древней фольклорной традицией. С именем Диониса в эпоху тирании связываются представления об единстве всех граждан полиса, противопоставляемом узкокастовому единству аристократии с ее богами и героями. По свидетельству историка Геродота, тиран Сикиона в борьбе со своими противниками установил в городе культ Диониса взамен местного аристократического культа. В Коринфе то же самое сделал тиран Периандр, покровитель поэта Ариона, В Афинах в 534 г. тиран Писистрат перенес в город сельский обрядовый праздник Диониса и установил праздник Великих Дионисий, на котором Феспид поставил первую в городе трагедию. "Новый драматический жанр продолжал там свое дальнейшее развитие уже самостоятельно, на новых началах, ориентируясь не на деревню, а на интересы нарождающейся к тому времени полисной демократии".25

Праздник Великих Дионисий справлялся с тех пор ежегодно с большой пышностью и продолжался шесть дней. Им отмечался приход весны и возвращение бога. Диониса изображал жрец, который в облачении бога, ставшем затем одеждой трагического актера торжественно въезжал в город, сопровождаемый хорами ряженых и увенчанных людей. Затем происходило ритуальное очищение общины, после чего из храма Диониса в театр переносили древнюю статую бога. Два следующих дня происходили состязания дифирамбических хоров. На четвертый день начинался драматический агон, то есть представления, проходившие в форме состязания. В течение трех дней каждое утро зрители смотрели по три трагедии и по одной сатировской драме, а вечером - по одной комедии. Каждый трагический поэт ставия драматическую тетралогию, то есть четыре пьесы, а комедиограф - одну комедию. Драматические состязания продолжались с восхода до заката солнца. Вечером шестого дня после окончания спектакля глашатай объявлял решение жюри. Судейская коллегия, выбранная заранее по жребию от десяти районов Аттики, назначала награды поэтам, хорегам и протагонистам. Награды распределялись в соответствии с содержанием драм, их исполнением и оформлением. Призы получали все участники состязания, но победителям присуждали первый приз, третий означал поражение. Решение жюри с указанием имен архонта-эпонима, поэтов, хорегов и протагонистов выбивалось на каменных плитах и выставлялось в театре или где-нибудь возле него. Эти театральные протоколы назывались дидаскалиями, и их фрагменты сохранились до наших дней.

Вначале трагедии ставились только на празднике Великих Дионисий. Комедии, получившие государственное признание лишь в 80-х годах V в. сначала ставились вместе с трагедиями. Позже драматические состязания происходили и на другом празднике, называемом Ленеями. В V в. к состязаниям допускались только вновь сочиненные пьесы.

Содержание трагедии обычно заимствовалось из мифов о героях. Для зрителей эти мифы были реальным историческим прошлым, в подлинности которого они не сомневались. В соответствии с новыми идейными задачами миф подвергался переосмыслению: главным в нем оказывались уже не подвиги героев, не доблесть, но поведение и страдания их (страсти).26 Так из фольклорной обрядовой трагедии возникла литературная трагедия, обращенная ко всему коллективу афинских граждан и разрабатывавшая актуальные вопросы современной действительности. Изображение событий далекого прошлого, как примера для современности, позволяло трагическому поэту установить определенную дистанцию между прошлым и настоящим, и это определяло величие трагедии.

Античный театр

Каков же был классический античный театр от времени своего возникновения до конца IV в. до н.э.?

Сначала представления давались на центральной площади Афин, вблизи священного черного тополя. Около 500 г. на драматические состязания собралось такое множество народа, что временные деревянные подмостки, сооруженные из бревен с настланными на них досками, неожиданно обрушились. После этой катастрофы по решению народного собрания был построен постоянный театр на южном склоне афинского кремля (Акрополя), в священном округе Диониса Элевтерия.

В конце XIX в. археологам удалось раскопать развалины афинского театра. Но первоначальный театр неоднократно изменял свой облик даже на протяжении классического периода V-IV вв. Впоследствии он был переделан римлянами в цирк, а затем почти двадцать веков лежал в развалинах. Поэтому вопрос об эволюции театрального здания является очень сложным. Постараемся, однако, приблизительно представить себе афинский театр Диониса в те времена, когда великие драматурги античного мира сами ставили в нем свои произведения.

Основой театра служила круглая утрамбованная площадка диаметром около 27 метров. В середине ее возвышался жертвенник Диониса. На ступенях жертвенника размещались музыканты, а вокруг него с песней двигался хор то в спокойном и величественном ритме трагедийного танца, то в разнузданной и вихревой комедийной пляске. Площадка называлась орхестрой, так как "пляска" по-гречески ***. С западного и восточного склонов холма на орхестру вели проходы - пароды, украшенные посвятительными дарами, а позже - бронзовыми статуями прославленных поэтов. От зрительных мест орхестра отделялась низким и широким барьером, от которого лучами вверх поднимались каменные лестницы, где на ступенях располагалась публика. Места, где сидели зрители, назывались театром. Сзади орхестры находилась палатка, сначала дощатая, впоследствии каменная, называемая скеной (то есть "шатром", "палаткой"). Там хранился театральный реквизит и ожидали своего выхода актеры и хор. Передний фасад скены выходил на орхестру тремя дверями, используемыми как декорации. В последней четверти V в. по бокам скены были построены два выступающих вперед павильона - параскении. Сначала актер вместе с хором находился на орхестре, позднее на время представления перед скеной между параскениями сооружался специальный помост, на котором играли актеры, - проскений, или логейон. Трехъярусный театр, насчитывавший 78 рядов, вмещал от 14 до 17 тысяч зрителей. В первом ряду, где было 76 мест, сидели жрецы, должностные лица государства и почетные гости. Кресла первого ряда были именные. Центральное кресло, украшенное скульптурными изображениями и с балдахином, принадлежало жрецу Диониса.

Представление шло под открытым небом. Хотя верхние ряды отстояли от орхестры на 74 метра, крутизна склона холма, где размещались зрители, скена с параскениями, по форме подобные большой раковине, ряд специальных акустических приспособлений способствовали тому, что слышимость в театре была великолепной.

Актеры и хор выступали в масках. Маски позволяли зрителям отчетливо видеть героев, изображаемых актерами, а последним обходиться без мимики. Так как в каждой драме число актеров было ограничено, то маска позволяла одному и тому же актеру появляться в нескольких ролях, как мужских, так и женских.27 Вероятно, сначала маски создавались для каждой драмы в отдельности, но затем постепенно они приобрели характер типических. Комедийные маски и маски сатировских хоров были нарочито уродливыми. Рот во всех масках делался раскрытым, по форме напоминая небольшой рупор, это усиливало голос актера, делало его более звучным. В трагедиях актеры выступали в старинных одеяниях, подобных тем, какие носили жрецы в торжественных случаях. В комедии и сатировской драме костюмы актеров приближались к обыденным.

В V-IV вв. профессия актеров, или "мастеров Диониса", как их называли, считалась очень почетной. Так, одного трагического актера афиняне даже направили послом к македонскому царю для заключения мира. Прославленные драматурги имели своих любимых актеров, от игры которых зачастую зависела судьба драмы. Актер должен был уметь декламировать, петь и танцевать, то есть, по словам Аристотеля, воспроизводить "посредством выразительных ритмических движений ... характеры, душевные состояния и действия..."28

Проникновенная игра актера восполняла для зрителя несовершенство и условность театральной бутафории. В начале V в. декорациям почти не придавалось никакого значения; у Эсхила, например, они были еще крайне примитивны, главным образом обыгрывался жертвенник орхестры. К середине V в. появляются расписные доски или куски холста, подвешенные или прислоненные к скене. Роспись носила очень условный характер: ряд деревьев должен был создавать представление о лесе, изображение речного бога - о реке, дельфина - о море и так далее. Для быстрой смены декораций устанавливались так называемые периакты - две прямоугольные трехгранные расписанные призмы, которые вращались на стержнях, установленных у края скены или проскения. Поворот правой периакты обозначал перемену местности, поворот обеих - перемену страны. Если актер появлялся через правую дверь скены, то зрители знали, что он прибыл из предместий Афин, через левую дверь - из Афин или из гавани. Центральная дверь служила входом во дворец или в храм. Действие, как правило, разыгрывалось вне помещения. Если же возникала необходимость показать то, что происходило внутри, через среднюю дверь скены выкатывалась на колесах специальная деревянная платформа - эккиклема, на которой актеры воспроизводили соответствующую живую картину. Специальные машины производили удары грома, поднимали актеров на воздух, когда нужно было изобразить полет, спускали их под землю и так далее. В верхней части скены устраивался особый помост для показа сидящих или парящих в воздухе богов.

В ранней греческой трагедии допускались и перемена места действия, и растягивание действия на длительный срок, но так как антрактов в драме не было и хор почти не покидал орхестру, то для сохранения сценической иллюзии авторы стремились к единству места и времени действия. Но в античном театре эти "единства" никогда не были нормативными и сделались таковыми лишь в поэтике французского классицизма.

Творчество Эсхила - "отца трагедии"

Ранние трагедии Эсхила, которого еще древние называли "отцом трагедии", были поставлены на рубеже VI и V вв. до н.э.

В 534 г. в Афинах стараниями тирана Писистрата была представлена первая трагедия и официально признан культ Диониса. В 508 г. после свержения тирании и утверждения демократии государство приняло на себя организацию драматических состязаний. С этого времени театральные представления оказались наиболее действенным средством воспитания граждан первого демократического государства, так как в драмах наглядно обосновывались основные нормы поведения и давались ответы на самые актуальные вопросы социально-политической жизни того времени. Выполняя новые задачи, возложенные на нее государством и обществом, трагедия "становится серьезной". Следы былой веселой трагедии сохраняются в шутливой сатировской драме, которой каждый драматург обязан завершать свою трагическую трилогию.

Наши сведения о предшественниках и старших современниках Эсхила очень скудны. Но известно, что до него трагедия была патетической лирической кантатой хора, почти лишенной действия. "Эсхил первый ввел двух актеров вместо одного; он же уменьшил партии хора и на первое место поставил диалог".28 Таким образом трагедия приобрела действие, то есть стала драмой. С введением второго актера стал возможен драматический конфликт, составляющий подлинную основу трагедии, и, говоря словами Аристотеля, благодаря всему этому она "впоследствии достигла своего прославленного величия".

Эсхил, биография которого известна очень плохо, родился в 525 г. до н.э. в Элевсине (предместье Афин) в знатной аристократической семье. В 25 лет он впервые выступил на драматических состязаниях, но лишь в сорокалетнем возрасте завоевал первую победу. Драмы Эсхила этого периода не сохранились. Вероятно, большую часть этих лет Эсхил посвятил войне за свободу своей родины.

К началу V в. над Афинами, как и над всей Элладой, нависла угроза персидского завоевания. Персидские цари, которые провозгласили себя владыками "всех людей от восхода до захода солнца", уже расширили свои азиатские границы от Инда до Ливии и от Аравии до Геллеспонта. Дальнейший путь персов лежал на Балканы, открывающие доступ ко всему восточному Средиземноморью. Перед лицом грозного врага с его мощными морскими и сухопутными силами греки сумели преодолеть свои внутренние разногласия и сплотиться для отпора персам. Борьбу за свободу и независимость всей Эллады возглавили Афины и Спарта.

Эсхил сражался и был ранен при Марафоне, где афинское войско нанесло первое поражение персам. В этом же бою погиб его брат, когда, преследуя врагов, попытался рукой удержать отчаливавший от берега персидский корабль. Затем Эсхил сражался при Саламине, где был разбит персидский флот, участвовал в битве при Платеях, где в 479 г. персы потерпели окончательное поражение. Эсхил всегда ставил свою военно-патриотическую деятельность выше своих заслуг как драматурга и даже сочинил эпитафию, в которой отметил только свои воинские заслуги:

Эвфорионова сына, Эсхила афинского кости
Кроет собою земля Гелы, богатой зерном;
Мужество ж помнят его марафонская роща и племя
Длинноволосых мидян, в битве узнавших его.

После первой победы в трагическом состязании Эсхил в течение двадцати лет был любимым поэтом афинян, уступив затем первенство молодому Софоклу. Но за два года до смерти 67-летний поэт одержал последнюю блестящую победу над своими соперниками трилогией "Орестея". Вскоре после этого он уехал в Сицилию, где умер в Геле в 458 г.

По свидетельству античных источников, Эсхил написал около 80 драм. Литературная плодовитость греческих авторов характеризует их отношение к писательской деятельности, которую они считали важнейшей формой выполнения гражданского долга.30 До нас дошло всего 7 трагедий Эсхила, не считая многочисленных разрозненных фрагментов.

Ранняя из сохранившихся трагедий, "Просительницы", еще напоминает лирическую хоровую кантату. В ней почти нет действия. Все внимание сосредоточено на хоре, который является основным персонажем. "Просительницы" - первая часть трилогии о Данаидах, в основу которой положен древний миф о дочерях Даная.

У ливийского царя Даная было 50 дочерей, а у его брата Египта - 50 сыновей. Последние пожелали вступить в брак со своими двоюродными сестрами и силой вынудили Даная и Данаид дать согласие. Но в брачную ночь Данаиды, кроме одной, зарезали своих мужей.

В трагедии Эсхила Данаиды, спасаясь от своих преследователей, прибывают в греческий город Аргос к царю Пеласгу, умоляя спасти и защитить их от Египтиадов. Законы гостеприимства побуждают Пеласга помочь несчастным, но спасение девушек грозит войной всему его народу. Пеласг охарактеризован как идеальный правитель, который действует всегда солидарно с народом. После длительных колебаний он запрашивает народное собрание, которое дает согласие помочь Данаидам. Трагический конфликт правителя и народа нашел свое разрешение - воля Пеласга и его долг оказались едиными. Но впереди предстоит война с Египтиадами, о которой говорит грубый и дерзкий вестник сыновей Египта, пришедший требовать выдачи девушек.

В 472 г. Эсхил поставил в Афинах тетралогию, от которой сохранилась трагедия "Персы", посвященная столкновению Персии с Элладой и разгрому персидской армии у острова Саламина в 480 г. Хотя в основе "Персов" лежат реальные исторические события, они раскрываются в мифологическом аспекте. Эсхил объясняет поражение персидской державы карой богов за властолюбие и безмерную гордость правителя персов царя Ксеркса. В целях драматизации действия Эсхил переносит своих зрителей в город Сузы, столицу Персии. Тяжелые предчувствия волнуют старых персидских советников, Составляющих хор трагедии. Встревоженная зловещим сном, мать Ксеркса вызывает из гробницы тень умершего мужа, который предрекает поражение персов, посланное богами в наказание за дерзость Ксеркса. Нагромождение имен, непривычных для греческого слуха, бесконечное перечисление государств, городов, вождей является свидетельством архаичной драматической техники. Новым является чувство страха, напряженного ожидания, которыми проникнуты реплики царицы и корифея хора. Наконец появляется сам Ксеркс. В разорванной одежде, измученный долгим путем, он горько оплакивает свое несчастье.

Мифологическое восприятие событий не помешало Эсхилу правильно установить соотношение сил как в вопросе личного поведения человека и объективной необходимости, так и в оценке политической ситуации. Военной мощи персов Эсхил противопоставляет свободолюбие греков, о которых персидские старейшины говорят:

"Не рабы они у смертных, не подвластны никому".

Злополучная участь Ксеркса, пожелавшего сделать море сушей и цепями сковать Геллеспонт, должна была служить предостережением всякому, кто посягнет на свободную Элладу. В трагедии "Персы" роль хора уже значительно сокращена по сравнению с "Просительницами", увеличена роль актера, но актер еще не стал основным носителем действия. Первой трагедией с трагическим героем в современном смысле этого слова являются "Семеро против Фив".

Сюжет трагедии взят из фиванского цикла мифов. Некогда царь Лай совершил преступление, и боги предсказали ему смерть от руки сына. Он приказал рабу убить новорожденного-младенца, но тот пожалел и передал ребенка другому рабу. Мальчика усыновили коринфский царь с царицей и назвали Эдипом. Когда Эдип вырос, бог предсказал ему, что он убьет отца и женится на матери. Считая себя сыном коринфской четы, Эдип покинул Коринф и отправился странствовать. В пути он встретился с Лаем и убил его. Затем он пришел к Фивам, спас город от чудовища Сфинкса, и благодарные фиванцы отдали ему в жены вдовствующую царицу. Эдип стал царем Фив. От брака с Иокастой он имел дочерей Антигону и Йемену и сыновей Этеокла и Полиника. Когда же Эдип узнал о своих невольных преступлениях, он ослепил себя и проклял детей. После смерти сыновья поссорились между собой. Полиник бежал из Фив, собрал войско и подошел к городским воротам. Этим начинается трагедия, последняя в трилогии о Лае и Эдипе. Подобно гомеровскому Гектору, Этеокл - единственный защитник осажденного города. Так же, как и Гектор, он обречен на смерть, являясь носителем родового проклятия Лабдакидов.31 Но, в отличие от Гектора, принадлежность к отверженному роду и неизбежность близкой смерти сделали его угрюмым и мрачным: плач и стоны фиванских девушек, узнавших о приближении врагов, вызывают у него отвращение и гнев, но не жалость. Однако Этеокл - доблестный защитник отечества, отважный и решительный полководец. Он добровольно вступает в единоборство с братом, понимая, что, кроме него, никто не одолеет Полиника, а в противном случае Фивы будут отданы на разграбление захватчикам. Сознавая неизбежность своей гибели, Этеокл выбирает для себя такую смерть, которая становится залогом победы Фив. Оба брата погибают в поединке, и фиванцы радостно восклицают:

Ярма неволи не наденет город наш:
В прах пала похвальба могучих воинов..

На примерах судьбы Ксеркса и Этеокла Эсхил утверждал право человека на свободу личной.воли. Но личная воля Ксеркса противоречила общественному благополучию, и поэтому его действия завершились катастрофой. Личная же воля Этеокла была обращена на спасение отчизны, он достиг желаемого и погиб геройской смертью.

Гимном разуму и справедливости звучит наиболее знаменитая из всех сохранившихся трагедий Эсхила "Прикованный Прометей" - часть не дошедшей до нас трилогии о Прометее. Миф о титане Прометее впервые в литературе встречается у Гесиода, который изображает его умным и коварным обманщиком, заслуженно наказанным обманутым им Зевсом. В Афинах Прометей издавна почитался наряду с Гефестом как бог огня. На посвященном ему празднике юноши состязались в беге с горящими факелами ("прометеев огонь").

Действие трагедии Эсхила происходит на краю земли, в дикой стране скифов. В прологе Власть и Сила, грубые прислужники Зевса, приводят скованного Прометея, и Гефест против своей воли, по приказу Зевса пригвождает титана к высокому утесу.32 Оставшийся один Прометей оплакивает свою судьбу, призывая природу быть свидетельницей его страданий:

О ты, эфир божественный, и вы,
О ветры быстрокрылые, и реки,
И смех морских неисчислимых волн,
Земля - всематерь, круг всезрящий солнца,
Вас всех в свидетели зову: смотрите,
Что ныне, бог, терплю я от богов!

Скорбный монолог Прометея прерывают неожиданные звуки:

...Что за шум раздается вблизи
От несущихся птиц? И эфир завенел,
Рассекаем ударами реющих крыл.

Появляется хор, изображающий дочерей бога Океана, прилетевших на крылатой колеснице, чтобы утешить страдальца. Океаниды исполняют первую песню вступающего на орхестру хора (паpoд) и просят Прометея рассказать, что заставило Зевса прибегнуть к столь жестокому наказанию. Рассказом Прометея открывается первый эписодий, то есть первое действие драмы. Вина Прометея - в его любви к людям и в стремлении защитить их от несправедливых посягательств богов. Желая людям счастья, Прометей скрыл от них тайны будущего, подарил надежду и, наконец, принес огонь. Он сделал это, твердо зная, что,

...смертным помогая,
Готовил казнь для самого себя.

Сам старик Океан на крылатом драконе прилетает из морских глубин утешить Прометея. Но Прометею чужды смирение и покаяние. Океан улетает, и первое действие оканчивается песней-плачем хора Океанид, вместе с которыми Прометея оплакивают все люди земли, стонет морская пучина, дробясь гневным прибоем о прибрежные скалы, плачут серебристые волны рек, и даже мрачный Аид глухо содрогается в своих подземных чертогах.

Второе действие открывается большим монологом Прометея, перечисляющего благодеяния, оказанные им людям: некогда, подобно жалким муравьям, они копошились в подземных пещерах, лишенные чувств и разума. Прометей "им показал восходы и закаты звезд небесных", их научил "науке числ и грамоте", "дал им творческую память, матерь муз". Благодаря ему люди научились приручать диких животных и плавать по морям, он открыл им тайны врачевания и извлек для них богатства земных недр - "железо, и серебро, и золото, и медь". "Все от меня, - кончает свой рассказ Прометей, - богатство, знание, мудрость!".

Для эпохи становления и победного утверждения афинской демократии, провозгласившей свободу человеческого разума и призвавшей человека к активной творческой деятельности, характерна вера в прогрессивное развитие человеческого общества. Она нашла художественное выражение в образе титана Прометея. Пессимистические представления Гесиода об общественном регрессе, отразившиеся в мифах о Пандоре, посланной людям в наказание за преступление Прометея, и о пяти поколениях, уже не встречали сочувствия. По многовековой мифологической традиции общественный прогресс воплощается у Эсхила в образе бога-благодетеля, явившегося первопричиной всех культурных достижений цивилизации. Титан Прометей становится в трагедии Эсхила активным борцом за справедливость, противником зла и насилия. Величие его образа подчеркивается также и тем, что он, провидец, знал о своих грядущих страданиях, но во имя счастья людей и торжества правды сознательно обрек себя на пытки. Противник Прометея, враг людей, необузданный насильник и деспот - сам Зевс, отец богов и людей, правитель вселенной. Для того чтобы подчеркнуть произвол его власти, Эсхил выводит в своей трагедии еще одну жертву Зевса. К скале, на которой распят Прометей, подбегает Ио. Несчастная возлюбленная Зевса, некогда красивая девушка, она обращена ревнивой Герой в телку и обречена на бесконечные скитания. Боги изменили облик Ио, но сохранили ей человеческий разум. Ее преследует овод, укусы которого повергают несчастную в безумие. Незаслуженные мучения Ио заставляют Прометея забыть о собственных страданиях. Он утешает Ио, предсказывает ей близкий конец мучений и славу. В заключение он грозит гибелью их общему мучителю - Зевсу, тайна судьбы которого известна ему одному. Слова Прометея доходят до слуха Зевса, и напуганный тиран отправляет к Прометею слугу богов Гермеса, чтобы выведать тайну. Теперь бессильный распятый Прометей держит в своих руках судьбу всесильного самодержца. Он отказывается открыть тайну Зевса и с презрением смотрит на Гермеса, который добровольно променял свою свободу на службу Зевсу:

Знай хорошо, что я б не променял
Своих скорбей на рабское служенье.33

Гермес грозит Прометею новыми неслыханными муками, но Прометей знает, что Зевс не в силах умертвить его, а "муку терпеть врагу от врагов - не позорно ничуть". Разгневанный Зевс обрушивает на Прометея все подвластные ему стихии. В страхе покидают Прометея плачущие напуганные Океаниды. Небо раскалывается в огне сверкающих молний. Раскаты грома сотрясают горы. Дрожит земля. В черных клубах сплетаются ветры. Скала с Прометеем низвергается в пропасть. Дальнейшая судьба Прометея в трилогии Эсхила остается неизвестной, и все попытки исследователей восстановить утраченные части трилогии безрезультатны. Сохранившаяся трагедия многим казалась странной. Особенно загадочным считали образ Зевса, который в других драмах Эсхила выступал как воплощение миропорядка и справедливости. По некоторым древним источникам можно заключить, что трилогия оканчивалась примирением Прометея и Зевса, Возможно, веря в мировой прогресс и в поступательное движение мира к всеобщей гармонии, Эсхил показал в своей трилогии, как Зевс, согласно мифу насильственно захвативший власть над миром, впоследствии с помощью Прометея, ценой его страданий перестал быть насильником и деспотом. Но подобные предположения продолжают оставаться только гипотезами.

Трагедия Эсхила еще архаична по своей композиции. В ней почти отсутствует действие, его заменяет рассказ о событиях. Герой, распятый на скале, неподвижен; он только произносит монологи или беседует с теми, кто приходит к нему.

Тем не менее эмоциональное воздействие этой трагедии чрезвычайно велико. Многие века с образом титана Прометея связывались самые передовые идеи общества, и принесенный им на землю огонь считали олицетворением огня мысли, пробуждающей людей. Для Белинского "Прометей - это сила рассуждающая, дух, не признающий никаких авторитетов, кроме разума и справедливости".34 Имя Прометея навсегда стало нарицательным именем бесстрашного борца против деспотизма и тирании. Под влиянием Эсхила создал своего бунтарского "Прометея" молодой Гете. Романтическим героем, страстным ненавистником зла и пылким мечтателем стал Прометей в одноименной поэме Байрона и в "Освобожденном Прометее" Шелли. Симфоническую поэму "Освобожденный Прометей" написал Лист, симфонию "Прометей, или Похищение огня" - Скрябин. В 1905 г. Брюсов назвал огнем Прометея, зажженным в мятежных душах недавних рабов, разгорающееся пламя первой русской революции.

В последнем своем произведении, в драматической трилогии "Орестея", Эсхил показал нового, подлинно драматического героя, который, страдая и сопротивляясь, преодолевает все преграды и даже побеждает смерть. "Орестея" была поставлена весной 458 г. и удостоилась первой награды. В основу ее сюжета положен миф о смерти Агамемнона и о судьбе его рода. До Эсхила этот миф был использован в хоровой лирической поэзии для утверждения власти дельфийских жрецов и прославления насаждаемого ими культа бога Аполлона, покровителя аристократии. Агамемнон, предводитель ахейского войска, после возвращения из-под Трои был убит в своем доме, по одной версии, двоюродным братом Эгисфом, по другой - женой Клитеместрой. Сын Агамемнона Орест отомстил за смерть отца, убив Эгисфа и мать, а бог Аполлон, который приказал Оресту совершить убийства, оправдал его и очистил от скверны.

Эсхила не удовлетворяла старая религиозная трактовка мифа, и он вложил в него новое содержание. Незадолго до постановки "Орестеи" молодой соперник Эсхила поэт Софокл ввел в трагедию третьего актера. Эсхил в "Орестее" воспользовался новшеством Софокла, что позволило ему усложнить действие и сосредоточить внимание на образах основных действующих,лиц. В первой части трилогии, в трагедии "Агамемнон", рассказывается о гибели ахейского героя. Жена Агамемнона - царица Клитеместра - устраивает пышную церемонию встречи мужа, вернувшегося победителем с богатой добычей. Предчувствиями близкой беды охвачены все присутствующие: смущен и напуган старый слуга, которого Клитеместра заставила караулить возвращение кораблей, в смятении старейшины Аргоса, с ужасом слушают они страшные пророчества троянской царевны Кассандры, пленницы Агамемнона. Спокоен и далек от подозрений лишь один Агамемнон. Но как только он входит во дворец и переступает порог своей ванны, Клитеместра сзади наносит ему удар секирой и, покончив с мужем, убивает прибежавшую на крик Агамемнона Кассандру. По законам античного театра зрители не должны были видеть убийства. Они слышали только крики жертв и узнавали о происшедшем из рассказа вестника. Затем на орхестру выкатывали эккиклему, на которой лежали тела убитых. Над ними с секирой в руках стояла торжествующая Клитеместра. По традиционной мотивировке она мстила Агамемнону за то, что некогда, желая ускорить отплытие греческого флота под Трою, он принес в жертву богам свою дочь Ифигению. Боги выбрали Клитеместру орудием наказания преступного отца и осуществили свое правосудие. Но такая интерпретация мифа уже не удовлетворяла Эсхила. Он интересовался прежде всего человеком и этическими мотивами его поведения. В трагедии "Семеро против Фив" Эсхил впервые связал поведение человека с его характером, а в "Агамемноне" развил далее эту мысль. Его Клитеместра порочна по характеру, она жестока и вероломна. Не поруганные чувства матери руководят ею, а стремление провозгласить правителем Аргоса и преемником Агамемнона своего любовника Эгисфа. Обрызганная кровью своих жертв, Клитеместра говорит:

И радовалась я, как ливню Зевсову
Набухших почек радуется выводок.

Хор старейшин боится царицы, но не скрывает своего осуждения:

Как ты заносчива!
Сколько гордыни в речах твоих. Кровь опьянила тебя!
Бешенство душу твою обуяло. Ты веришь,
Будто к лицу тебе пятна кровавые...

Своим поведением Клитеместра осудила себя на гибель и сама произнесла над собой приговор. Она не захотела быть только орудием мщения богов Агамемнону, смерть которого подвела итог всем его заблуждениям. В эсхиловской трагедии судьба Агамемнона неразрывно переплетена с судьбой его убийцы, Клитеместры.

Во второй части трилогии, в трагедии "Хоэфоры", смерть Клитеместры, убитой сыном, мстящим за отца, приносит тяжелые испытания Оресту. По дельфийской версии мифа, Орест убивал мать, как исполнитель воли божества: "Пусть ударом смертельным смертельный удар отомщен будет. Пусть терпит тот, кто свершил". В "Хоэфорах" Орест уже не безгласное орудие богов, а живой страдающий человек. Он хочет покарать убийцу отца, его намерение понятно и справедливо. Но убийцей является его родная мать, поэтому, поднимая руку на нее, он становится преступником. И все же Орест убивает Клитеместру. А когда убийство совершено, страдания Ореста достигают своего предела, и его охватывает безумие. Эсхил воплощает муки своего героя в образах отвратительных Эриний, богинь мщения, возникнувших из крови убитой матери. Они преследуют несчастного Ореста, и кажется, что его мучениям нет конца:

Где предел, где конец,
Где навеки уснет
Родового проклятия злоба?

Ответом на тревожный вопрос заключительного хора "Хоэфор" является третья часть трилогии, "Евмениды", трагедия, посвященная оправданию Ореста и прославлению Афин. Орест убегает в Дельфы, надеясь там, у алтаря Аполлона, найти спасение. Но Аполлон не может избавить его от Эриний и советует искать избавления в Афинах. Там богиня Афина, покровительница города, учреждает специальный суд, ареопаг, чтобы рассмотреть жалобу Эриний. Защиту Ореста берет на себя Аполлон. "Весь предмет спора, - пишет Энгельс, - сжато формулируется в прениях, происходящих между Орестом и эринниями. Орест ссылается на то, что Клитемнестра совершила двойное злодеяние, убив своего супруга и вместе с тем его отца. Почему же эриннии преследуют его, а не ее, гораздо более виновную? Ответ поразителен: "С мужем, ею убитым, она в кровном родстве не была"35 Голоса судей разделились поровну, и тогда, чтобы спасти Ореста, Афина присоединяется к его сторонникам. Таким образом, как отмечает Энгельс, "отцовское право одержало победу над материнским". Гибнущие устои матриархального права защищали Эринии; Афина и Аполлон отстаивали принципы утверждающегося патриархального права. Однако с торжеством нового порядка, ставшего основой демократического государства, и с гибелью старых родовых обычаев, в данном случае обычая кровной мести, не желают примириться Эринии.

Наконец, Афине удается уговорить их остаться в ее городе, поселиться в тенистой роще и стать для афинян вечными подательницами благ - евменидами. Эринии соглашаются, и торжественная процессия направляется в ту священную рощу, где им предстоит поселиться. В этом финале трагедии разрешены все конфликты, вновь утверждены поколебленные мудрость и справедливость миропорядка. Суд граждан заменил кровную месть; восторжествовало то, что оказалось исторически прогрессивным. Мифологический сюжет и его мифологическое воплощение не повлияли на оптимистическую и жизнеутверждающую идею трилогии: если даже боги преследуют человека и выбирают его ареной своей борьбы, им можно противостоять и оправдаться, несмотря на обреченность рода, нужно только преодолеть свою пассивность и самому отстаивать себя, тогда и боги встанут на защиту человека. Другими словами, Эсхил призывает людей к активной и сознательной деятельности, к борьбе с непознанными законами окружающего мира во имя освоения и покорения его.

Трилогия "Орестея", как и все произведения Эсхила, была обращена к соотечественникам поэта, гражданам Афин, стоявших в то время во главе общественного прогресса, оплота гражданственности и передовых идей.

Трагические герои Эсхила появляются перед зрителем в момент наивысшего душевного напряжения и мобилизации всех своих внутренних сил. Индивидуальной характеристики образа Эсхил не дает. Личность сама по себе еще не интересует поэта; в ее поведении он ищет действия сверхъестественных сил, изображая судьбы целого рода или даже государства. Драматизируя основные политические или этические конфликты своего времени, Эсхил пользуется торжественным и возвышенным стилем, отвечающим грандиозности драматических конфликтов. Монументальны и величественны образы его главных героев. Пафосу стиля способствуют и оригинальные поэтические образы, богатство лексики, внутренние рифмы, различные звуковые ассоциации. Так, в трагедии "Агамемнон" вестник рассказывает о зиме, застигшей ахейцев под Троей, и характеризует ее одним сложным эпитетом - "птицегубительная". Чтобы подчеркнуть отвратительный облик и чудовищность Эриний, Эсхил говорит, что их глаза слезятся кровавой жижей.

Недавно обнаружены и опубликованы фрагменты сатировских драм Эсхила. В них величавый и суровый "отец трагедии", создатель монументальных патетических образов, становится неистощимым на выдумки шутником, задушевным и мягким юмористом. Увлекательность сюжета, смелый комизм ситуаций, новые бытовые "низменные" персонажи с их незатейливыми переживаниями поражают нас в этих отрывках.

Еще в конце V в до н.э. комедийный поэт Аристофан пророчески предсказал Эсхилу бессмертие. В одной из своих комедий он показал бога Диониса, который спускается в царство мертвых и приводит на землю Эсхила. Бог - покровитель театра делает это потому, что только Эсхил, как уверяет афинян Аристофан, обладает "мудростью", "опытом", "прямодушием" и заслуживает высокого права быть учителем народа.

Слава, пришедшая к Эсхилу еще при жизни, пережила века. Его трагедии заложили основу европейской драмы. Маркс называл первого греческого драматурга своим любимым поэтом; он читал Эсхила в греческом оригинале, считая его и Шекспира "величайшими драматическими гениями, каких только рождало человечество".36

Софокл. Расцвет греческой трагедии

Древние называли драматического поэта Софокла учеником и соперником Эсхила. В 468 г. двадцативосьмилетний Софокл впервые победил в драматическом состязании Эсхила и с тех пор 60 лет царил на сцене, не зная ни одного поражения.

Поколение Эсхила, "марафонские бойцы", выиграло великую битву за Элладу. Софокл принадлежал к детям "марафонцев", принявшим победу из рук отцов и наслаждавшимся ее благами. В 480 г. после победы, одержанной в Саламинском бою, юноша Софокл руководил хором мальчиков, прославлявших победителей.

Софокл родился в 496 г. в Колоне, предместье Афин. Его отец, владелец оружейной мастерской, дал сыну обязательное для каждого состоятельного афинянина гимнастическое и музыкальное образование. В юности Софокл сам выступал в театре как актер, и сограждане восторгались им в роли царевны Навсикаи и не могли забыть его замечательную игру на кифаре в роли певца Фамирида.

Предание сохранило память о Софокле - красавце, щеголе и весельчаке, который пользовался общей любовью в Афинах и платил тем же своим согражданам. Любимый афинский драматург и лирический поэт, он в то же время был врачом и жрецом бога врачевания Асклепия. В продолжение своей долгой жизни он неоднократно занимал высокие государственные посты: был главой финансовой коллегии во время финансовых реформ, проводимых Периклом, руководил военными действиями во время восстания афинских союзников, а накануне поражения Афин в войне со Спартой был избран государственным советником (пробулом). Софокл умер в 406 г., написав в год смерти свою последнюю трагедию. После смерти он почитался в Афинах как герой-исцелитель и был посмертно обожествлен. Умер Софокл незадолго до падения независимости Афин, и в этом афиняне также видели проявление его "счастливой судьбы". Один современный Софоклу поэт так сказал о нем:

Софокл счастливый! Как долго он прожил!
Он умер блаженным, не зная страданий!
И много прекрасных оставил нам драм!

Литературное наследие Софокла составляли 123 драмы. Из них сохранились полностью всего 7, не считая большого количества разрозненных отрывков.

Софокл немало сделал для дальнейшего развития театрального искусства. Он ввел декоративную живопись, написал трактат о хоре, в котором, вероятно, разбирал роль и значение этого некогда основного участника античной драмы. Во всяком случае Софокл увеличил число хоревтов с 12 до 15 человек, но ограничил роль хора в трагедии и ввел третьего актера, уделив основное внимание сценам, разыгрываемым актерами.

В трагедиях Эсхила все внимание драматурга сосредоточено на судьбе рода, раскрытой на примере судьбы представителей различных его поколений в трех связанных единым сюжетом драмах, то есть в трилогии. Софокл, в отличие от Эсхила, избрал объектом своего изображения отдельного человека и показал его участь в отдельной законченной трагедии. Поэтому трагедии в его трилогиях уже не были связаны единым сюжетом.

В этом нововведении Софокла отразились общественные настроения его времени, новый взгляд на человека и его место в обществе. Время Софокла было временем стабилизации афинского демократического полиса, идеологические основы которого выработало и закрепило старшее поколение. Период 50-30-х годов V в. в истории античной Греции называют эпохой Перикла, по имени вождя афинской демократии и выборного главы ее государства. "Высочайший внутренний расцвет Греции, - отмечает Маркс, - совпадает с эпохой Перикла...".37 Афинская демократия была рабовладельческой. Она базировалась на рабском труде, и ее завоевания были предназначены только для тех, кто считался афинским гражданином. Маркс писал, имея в виду древних афинян: "И если они оправдывали рабство одних, то как средство для полного человеческого развития других".38 Перикл, прославляя афинское государство, по словам историка Фукидида, так характеризовал его: "Называется наш строй демократией ввиду того, что сообразуется не с меньшинством, а с интересами большинства. По законам в частных делах все имеют одинаковые права; что же касается уважения, то в общественных делах преимущество дается сообразно с тем, насколько каждый славится в том или ином отношении - не в силу поддержки какой-нибудь партии, а по способностям".39

К середине V в. до н.э. Афины стали во главе общественной и культурной жизни греческого мира, утвердив за собой право называться "школой Эллады". Представления передовых афинян того времени основаны на вере в гармоничную благостность окружающего мира и в силу человеческого разума. Вера в гармонию природы и сознания нашла свое художественное воплощение в памятниках архитектуры и скульптуры перикловских Афин. Передают, что недруги Перикла возбудили против него судебное дело, обвиняя в неразумных тратах государственных средств на украшение Афин. Перикл признал справедливыми обвинения и согласился взять на себя все расходы по архитектурно-строительным работам, но при этом потребовал, чтобы на всех новых зданиях и скульптурах было поставлено его имя. Тогда его противники признали себя посрамленными, и процесс был прекращен.

Лучшим памятником перикловских Афин является непревзойденный ансамбль Акрополя, афинского кремля, разрушенного в годы персидского нашествия и заново построенного в V в. до н.э. Расположенный на холме над городом, Акрополь представлял собой центр Афин, как бы его святыню, царящую над всей Аттикой. Широкая мраморная лестница с портиками по обеим сторонам - Пропилеи - вела из города на Акрополь. К югу от Пропилеев стоял небольшой храм Ники (Победы), барельефы которого изображали победы греков над их врагами. К числу наиболее интересных построек Акрополя принадлежал Эрехтейон, храм, посвященный хранителям благополучия Афин - Афине, Посейдону и мифическому царю Эрехтею. Подобно всем греческим храмам, Эрехтейон был окружен колоннадой, но с одной стороны вместо привычных колонн стояли шесть женских фигур, так называемые коры - кариатиды. Судя по их спокойной и непринужденной позе, с чуть выдвинутой вперед ногой, и по складкам широких и длинных одежд, скульптор изобразил их идущими вперед плавно и размеренно, в соответствии с тяжестью всей кровли храма, которую они несли. Казалось, что кариатиды направляются к центру Акрополя - храму Афины Девы - Парфенону. Между Пропилеями и Эрехтейоном стояла девятиметровая бронзовая статуя Афины Воительницы с копьем в руке, как бы преграждавшая путь всякому, кто проник в город с враждебными намерениями.

Парфенон - один из совершеннейших памятников мировой архитектуры. Его размеры сравнительно невелики. Высота Парфенона 24 метра, но гармоническое величие этого храма - в простоте и строгой соразмерности его пропорций. Особенность античного искусства в том, что "скульптура и архитектура и противостоят природе, как разумное гармоническое создание человеческого разума, человеческих рук, и вместе с тем неразрывно, органически связаны с нею, живут в ней". Парфенон "не подавляет человека, а героизирует его, вселяя чувство гордости собой. Притом он возвеличивает не только и не столько отдельного человека ...но величие и красоту совместного усилия многих людей, создавших этот храм".40 Архитекторами Парфенона были Калликрат и Иктин, в создании скульптурных групп деятельное участие принимал Фидий, руководитель всех скульптурных работ на Акрополе, друг Перикла, прозванный "творцом богов". Скульптуры Парфенона в основном были посвящены богине Афине, покровительнице и хранительнице города, носившего ее имя. На восточном фронтоне изображалось чудесное рождение богини из головы Зевса, на западном - спор Афины с Посейдоном из-за Аттики, а за происходящим следили все олимпийские боги. Античные мастера не противопоставляли богов, подателей благ, людям, а, наоборот, гордо подчеркивали их общность. Поэтому фриз Парфенона заполняли изображения участников праздничного шествия в честь Афины. Раз в год, во время праздника Панафинеев, все афинские граждане и послы союзных государств в торжественной процессии шли к Акрополю, чтобы преподнести богине пеплос и золотой венок и совершить жертвоприношение в честь олимпийских богов. Панафинейскую процессию увековечил скульптор, сумевший с поразительным мастерством передать исключительное разнообразие участников шествия, своеобразие их поз и жестов. Внутри храма стояла статуя Афины Девы, выполненная Фидием из золота и слоновой кости. Мягкий свет золота отражал матовую поверхность кости, л после ослепительного блеска солнечных лучей, скользящих по белизне мрамора, яркой зелени рощ и полей и лазури неба и моря вошедшие отдыхали в прохладных сумерках. Величественная и спокойная поза богини внушала пришедшим уверенность в мирном покое города. В одной руке Афина держала маленькую статую Ники, другой опиралась на большой круглый щит, на котором были изображены сцены столкновения греков с амазонками.41

Статуи Фидия известны лишь по поздним копиям, сохранившим все же удивительную особенность их оригинала - отсутствие "сверхъестественного во всех этих богах", "человечность, вознесенную на высшую ступень совершенства".42 Фидий воплотил в своих творениях внешний облик своего современника, идеального человека, каким его представляли себе лучшие умы того времени. В трагедиях Софокла, единомышленника и друга Перикла и Фидия, раскрывался мир подобного человека.

До нас не дошли ранние произведения Софокла. Среди сохранившихся драм первые по датировке созданы уже зрелым мастером, имевшим за плечами более двух десятилетий творческой деятельности.

Подобно Эсхилу, Софокл заимствовал сюжеты из мифов, по-своему осмысляя и видоизменяя мифологическое наследие. Сюжет трагедии "Аякс", поставленной, вероятно, в начале 40-х годов, заимствован из троянского цикла мифов. После смерти Ахилла претендентами на доспехи покойного выступили Одиссей и Аякс. Ахейцы отдали доспехи Одиссею, а Аякс покончил с собой. Суд о доспехах упоминается в гомеровских поэмах. Лирический поэт Пиндар, идеолог родовой аристократии, представил Аякса доблестным героем, которого обманул ловкий демагог Одиссей. Подобная реабилитация Аякса не могла удовлетворить Софокла, и он расширил и усложнил сюжет, дополняя его подробностями, которые частично заимствовал из различных версий мифа, а частично создал сам. В драме Софокла предводители ахейского войска, братья Агамемнон и Менелай, присудили доспехи Ахилла Одиссею, хотя самым доблестным воином среди ахейцев был после Ахилла Аякс. Оскорбленный Аякс решил отомстить обидчикам, но Афина спасла их, омрачив разум Аякса. В припадке безумия он перебил стадо коров и овец, а когда пришел в себя и увидел окровавленные туши животных, то, сочтя себя опозоренным, решил покончить с собой. Верная Текмесса, подруга Аякса, и дружина, составляющая хор, всеми силами удерживают Аякса. Но он уходит от них на берег моря и там бросается на меч. Агамемнон и Менелай, желая наказать мертвого врага, запрещают хоронить его. Но в защиту Аякса выступил его брат Тевкр и недавний противник Одиссей. Исход спора о погребении был очень важен, так как от него зависела участь героя. По античным представлениям, жизненный путь человека заканчивался его погребением. Лишение погребения было наказанием за тяжелейшие преступления, в частности за измену родине.43 Поэтому трагический конфликт разрешается не смертью Аякса, а погребением, достойным героя. Его честь восстановлена, и теперь уже никто не станет сомневаться, что

Он был лучшим из лучших, из смертных никто
С ним сравняться не мог..

Несчастья Аякса были следствием его собственной натуры. Непреклонный и мощный, он один вступился за свою честь и, чуждый компромиссам, лишенный возможности жить героем, выбрал достойную смерть. Проблема личной ответственности человека за его поведение и особенно человека, облеченного государственной властью, была очень актуальна во времена Софокла, как и проблема человеческих прав и возможностей.

В 442 г. Софокл поставил трагедию "Антигона". По преданию, афиняне не удовлетворились присуждением Софоклу первой награды за эту трагедию. На ближайших выборах они даже вручили Софоклу высшую военную власть, выбрав его стратегом.

Сюжет "Антигоны" Софокл взял из фиванского цикла мифов о царе Эдипе и его потомках. Этот же сюжет был использован Эсхилом в его трилогии о Лабдакидах, и "Антигона" Софокла являлась как бы продолжением трагедии Эсхила "Семеро против Фив". После смерти Этеокла и Полиника новый правитель Фив Креонт приказал с почестями похоронить Этеокла, а Полиника выбросить за крепостные стены на растерзание псам. Сестра погибших Антигона пренебрегла запретами царя и тайно похоронила Полиника. За это Креонт приказал ее замуровать заживо в склепе. Антигона умерла, но царь понял, что поступил неправильно. Жертвами его своеволия оказались сын и жена - самые близкие ему люди.

Долгое время толкование этой трагедии основывалось на оценке ее Гегелем, который определял трагический конфликт "Антигоны" как неизбежный и вечный конфликт принципов семьи и государства. По мнению Гегеля, защитницей семейных прав выступала Антигона, а ее противник Креонт отстаивал идеи государства. Оба они в отдельности правы, но так как интересы семьи никогда не могут совпасть с интересами государства, то в их столкновении раскрывалась вся глубина трагической коллизии, в результате которой мученической смертью погибала Антигона, подрывая своей гибелью незыблемые устои государства. Учение о несовместимости интересов семьи и государства, закономерное в условиях современной Гегелю действительности, было им механически перенесено в античную трагедию в соответствии с философскими и эстетическими критериями первой половины XIX в., совершенно неприемлемыми для греческой драмы V в. до н.э. Однако авторитет великого немецкого мыслителя и широта проблематики софокловской трагедии определили чрезвычайную популярность гегелевской интерпретации "Антигоны".44

Но Креонт Софокла отнюдь не положительный герой. Все действие трагедии направлено на разоблачение Креонта, ответственность которого тем более велика, что ему вручена богами и людьми верховная власть в государстве. Ошибка Креонта-правителя заключалась в том, что он неправильно понял свои права и переоценил свои возможности. По законам софокловского времени изменник не имел права на погребение в родной земле, оскверненной им, но тот, кто лишил предателя погребения вообще, становился святотатцем, поправшим неписаные законы человеческого общества. А вопрос о так называемых писаных и неписаных законах государства чрезвычайно широко обсуждался в то время повсеместно в Афинах в связи с необходимостью установления твердого законодательства в новых поселениях. В этих дебатах все большее число сторонников приобретало положение о субъективности закона, якобы выражающего волю отдельного человека. Теоретическим обоснованием этих суждений явилось новое учение философа Протагора, провозгласившего человека мерой всех вещей. А Софокл, друг Протагора, выразил в "Антигоне" свое отношение к вопросу о личной ответственности человека, о выборе критерия в оценке своего поведения, о писаных и неписаных законах и, наконец, о, субъективности истины. Первой разоблачает ошибку Креонта Антигона, охраняющая незыблемость древних устоев родственной близости. Силой, побуждающей ее к действиям, является любовь, противопоставленная вражде, но Креонт неправильно понимает слова Антигоны: "Я рождена не для вражды взаимной, а для любви" - как выражение кровной любви сестры к брату и, противопоставляя подобной любви интересы страны, считает себя вправе осудить ее. Поэтому Антигона вынуждена сражаться во имя своей любви. Отсюда не свойственные женской природе черты сурового мужества и твердости, контрастно оттеняемые образом Исмены, сестры Антигоны. После столкновения Антигоны с Креонтом удержать последнего от преступления пытается Гемон, сын Креонта. Так как Антигона уже давно обручена с Гемоном, Креонт подозревает, что сын руководствуется только стремлением спасти свою возлюбенную и ради любви пренебрегает интересами отечества. Он убеждает сына:

Не подчиняйся ж прихоти, не жертвуй
Рассудком из-за женщины, мой сын...

В ослеплении Креонт не понимает, что мнение Гемона совпадает с мнением всех фиванцев, которые не решаются выступить открыто. Гемон знает о том, что творится в городе:

...город весь жалеет эту деву,
Всех менее достойную погибнуть
За подвиг свой позорнейшею смертью.

Но Креонт прогоняет сына. Он уже подписал приговор, и молчание запуганных им фиванских старейшин принимает за выражение одобрения. Но вот появляется слепой прорицатель Тиресий с известием, что боги осудили действия царя и готовы покарать весь город за нечестивые поступки правителя. С прежней самоуверенностью Креонт готов даже в слепом старике видеть предателя государственных интересов, польстившегося на золото врагов:

Пророки все всегда любили деньги.

Тиресий считает для себя унизительным оправдываться перед безумцем. Он уходит, предрекая Креонту:

Увидишь сам раздастся скоро, скоро
Вопль женщин и мужей в дому твоем.
Гнев на тебя вздымают города...

Грозные слова, спокойствие пророка, опасения хора вселяют страх в Креонта. Он спешит освободить из заточения Антигону, но поздно: Антигона умерла в своем подземелье, и в отчаянии бросается на меч Гемон. Но этим не кончаются несчастья Креонта. Узнав о смерти единственного сына, жена Креонта, однажды оплакавшая своего погибшего первенца, убивает себя. У Креонта нет больше сил. Он горестно обращается к слугам:

Уведите меня, уведите скорей,
Уведите - молю, нет меня; я ничто!

По мнению Софокла, ошибки и заблуждения являются неизбежным уделом людей. Так, Антигона ошибочно считала себя одинокой, а поведение фиванских старейшин, запуганных Креонтом, укрепляло в ней эту уверенность. Лишь после появления Тиресия, выразителя воли богов, старейшины осмеливаются просить царя спасти Антигону и похоронить тело Полиника. Вся деятельность Антигоны определена ее характером, которому чужды компромиссы. Но руководствовалась Антигона неписаными вечными законами любви и милосердия, поэтому даже своей смертью она разоблачила и ниспровергла Креонта. Креонт ради спасения своей страны руководствовался законами ненависти и вражды, поэтому из справедливого правителя он стал тираном. И хотя он понял, что

чтить до самой смерти должно
от века установленный закон, -

Софокл заставил поверить в полное моральное уничтожение Креонта, которое страшнее физической смерти.

Утверждая необходимость активной деятельности, Софокл показал, что даже подлинные герои, подобные Аяксу и Антигоне, не свободны от ошибок и заблуждений, если они действуют самостоятельно, сообразуясь только со своей волей. Но так как они руководствуются высшими побуждениями, сообразно их героической натуре, то объективный смысл их деятельности всегда положительный. Так подходит Софокл с позиций художника-гуманиста к неразрешимому для его времени противоречию между могуществом человеческого разума и ограниченными возможностями человека. Он утверждает справедливость и любовь основными законами человеческих отношений.

Трагедия неведения во всей своей глубине раскрывается в "Трахинянках", сюжет которой заимствован из мифов о смерти Геракла. Величайший из греческих героев, сын Зевса, благодетель и спаситель человечества, Геракл погибает в страшных мучениях от сгустка крови убитого им некогда чудовища, а нежная и любящая жена обрекает его на муки и смерть, поверив, что приворотное зелье вернет ей утраченную любовь мужа. И в ужасе перед свершившимся сын Геракла и Деяниры, юноша Гилл, кричит:

Вы великую зрите жестокость богов
В этих страшных, пред вами творимых делах.
Дети есть и у них, в них родителей чтут, -
И на муку такую взирают они!

Однако никогда и нигде в мировой драматургии не изображалась столь проникновенно история человека, преследуемого несчастьями, как в "Царе Эдипе". Время постановки этой трагедии точно неизвестно. Примерно она датируется 428-425 гг. Уже древние критики, начиная с Аристотеля, считали "Царя Эдипа" вершиной трагического мастерства Софокла. Все действие трагедии сосредоточено вокруг главного героя, Эдипа; он определяет каждую сцену, являясь ее центром. Но в трагедии нет эпизодических действующих лиц, любой персонаж этой драмы имеет свое четкое место. Например, раб Лая, некогда по его приказанию выбросивший младенца, впоследствии сопровождает Лая в его последней роковой поездке, а пастух, когда-то пожалевший ребенка и унесший его с собой в Коринф, теперь прибывает в Фивы послом от коринфян, чтобы просить Эдипа воцариться в Коринфе.

Софокл заимствовал сюжет "Царя Эдипа" из фиванского цикла мифов, уже однажды обработанного Эсхилом в трилогии "Эдиподия", первая часть которой была посвящена Лаю, вторая - его сыну Эдипу, а третья, сохранившаяся трагедия "Семеро против Фив", - сыновьям Эдипа, Этеоклу и Полинику, В трагедии Софокла "Царь Эдип" образ основного героя заслоняет всю роковую историю несчастий рода Лабдакидов, а так как в основе ее лежит анализ прошлого героя, то она принадлежит к типу аналитических трагедий. События в ней нарастают постепенно до кульминации, а затем быстро наступает развязка.

Трагедия открывается появлением на орхестре процессии Ливанских граждан, которые пришли к дому Эдипа с мольбой о помощи и защите. Они называют своего царя "прославленным", "спасителем" и верят, что лишь он один может отвратить от них свирепствующую в Фивах моровую язву. Эдип успокаивает их; оказывается, он уже давно послал своего шурина Креонта в Дельфы, чтобы бог Аполлон открыл причину эпидемии. Новый эписодий начинается с прихода Креонта. Он принес оракул (ответ) бога: эпидемия послана на Фивы за то, что в стране ненаказанным пребывает убийца царя Лая, прежнего правителя Фив. Эдип клянется разыскать преступника, "кто б ни был тот убийца". Под угрозой тяжелейшего наказания он приказывает гражданам:

Под кров свой не вводить его и с ним
Не говорить. К молениям и жертвам
Не допускать его, ни к омовеньям,-
Но гнать его из дома, ибо он -
Виновник скверны, поразившей город.

Афинские зрители знали историю Эдипа с детства и относились к ней как к исторической реальности. Им хорошо было известно имя убийцы Лая, и поэтому выступление Эдипа в роли мстителя за убитого приобретало для них глубокий смысл. Они понимали, следя за развитием действия трагедии, что иначе не мог действовать правитель, в руках которого судьба всей страны, всего безгранично преданного ему народа. И страшным самопроклятием звучали слова Эдипа:

И вот теперь я - и поборник бога,
И мститель за умершего царя,
Я проклинаю тайного убийцу...

Эдип призывает прорицателя Тиресия, которого хор называет вторым после Аполлона провидцем будущего. Старик, умудренный годами, жалеет Эдипа и не хочет назвать имя преступника. Но когда разгневанный царь бросает ему в лицо обвинение в пособничестве убийце, Тиресий, также вне себя от гнева, заявляет: "Страны безбожный осквернитель - ты!" Но Эдип, а вслед за ним хор, не может поверить в истину прорицания. В мозгу царя возникает новое предположение, логически вполне обоснованное. Ведь после того, как фиванцы лишились своего царя, убитого где-то во время паломничества, законным преемником его должен был сделаться брат овдовевшей царицы - Креонт. Но тут пришел неизвестный никому Эдип, решил загадку Сфинкса и спас Фивы от кровожадного чудовища. Благодарные фиванцы предложили своему спасителю руку царицы и провозгласили его царем. Не затаил ли Креонт обиду, не решил ли он воспользоваться оракулом, свергнуть Эдипа и занять престол, избрав орудием своих действий Тиресия? Эдип обвиняет Креонта в измене, грозя ему смертью или пожизненным изгнанием. А тот, чувствуя себя невинно заподозренным, готов уже броситься с оружием на Эдипа. Хор в страхе не знает, что делать, и тогда появляется жена Эдипа и сестра Креонта, царица Иокаста. Зрители знали о ней только как об участнице кровосмесительного союза. Но Софокл изобразил ее волевой женщиной, авторитет которой в доме признавали все, не исключая брата и мужа. Оба ищут в ней поддержки, а она спешит примирить ссорящихся мужчин и, узнав о причине ссоры, высмеивает веру в предсказания. Желая подкрепить свои слова ссылкой на убедительные примеры, Иокаста рассказывает, что бесплодная вера в них исковеркала ее молодость, отняла у нее первенца, а ее первый муж, Лай, вместо предсказанной ему смерти от руки сына, стал жертвой разбойничьего нападения. Рассказ Иокасты, рассчитанный на то, чтобы успокоить Эдипа, в действительности вызывает у него тревогу. Эдип вспоминает, что оракул, предсказавший ему отцеубийство и брак с матерью, заставил его много лет тому назад покинуть родителей и Коринф и отправиться странствовать. А обстоятельства гибели Лая в рассказе Иокасты напоминают ему одно неприятное приключение времени его странствий: на перекрестке дорог он убил случайно возницу и какого-то старика, подписанию Иокасты похожего на Лая. Если убитый действительно был Лаем, то он, Эдип, только что проклявший самого себя, должен бежать из Фив, но кто примет его, изгнанника, если даже на родину он не может вернуться без риска сделаться отцеубийцей и мужем матери. Разрешить сомнения может лишь только один человек, старый раб, который сопровождал Лая и бегством спасся от смерти. Эдип велит привести старика, но тот уже давно отпросился в дальние пастбища и покинул город. Пока гонцы разыскивают этого единственного свидетеля, появляется новый персонаж, который называет себя вестником из Коринфа, прибывшим с известием о смерти коринфского царя и об избрании Эдипа его преемником. Но Эдип боится принять коринфский престол. Его пугает вторая часть оракула, в которой предсказывается брак с матерью. Вестник наивно и от всего сердца спешит разубедить Эдипа и открывает ему тайну его происхождения. Коринфская царственная чета усыновила младенца, которого он, в прошлом пастух, нашел в горах и принес в Коринф. Приметой ребенка были проколотые и связанные ножки, из-за чего он получил имя Эдипа, то есть "имеющего распухшие ноги".

Эту сцену "узнания" Аристотель считал вершиной трагического мастерства Софокла и кульминацией всей трагедии, причем особо выделил художественный прием, называемый им перипетией, благодаря которому осуществляется кульминация и подготовляется развязка.45 Смысл происшедшего первая понимает Иокаста и во имя спасения Эдипа делает последнюю тщетную попытку удержать его от дальнейших расследований:

Коль жизнь тебе мила, молю богами,
Не спрашивай... Моей довольно муки.

Поэт наделил громадной внутренней силой эту женщину, которая готова одна до конца дней своих нести бремя страшной тайны. Но Эдип уже не слушает ее просьб и молений, он поглощен одним желанием раскрыть, наконец, тайну, какой бы она ни была. Он еще бесконечно далек от истины и не замечает странных слов жены и ее неожиданного ухода; а хор, поддерживая его в неведений, славит родные Фивы и бога Аполлона.

С приходом старого слуги выясняется, что тот действительно был свидетелем гибели Лая, а кроме того, он же, получив от Лая приказание умертвить переданного ему когда-то младенца, пожалел ребенка и отдал его коринфскому пастуху, которого он теперь, к своему смущению, узнает в стоящем перед ним вестнике. Теперь тайное стало явным. К хору выходит взволнованный глашатай, чтобы объявить о самоубийстве Иокасты и о страшном поступке Эдипа, вонзившего себе в глаза золотые булавки с одежд Иокасты. С последними словами глашатая появляется Эдип, слепой и залитый собственной кровью. Он сам осуществил проклятие, которым в неведении заклеймил преступника. С трогательной нежностью прощается он со своими детьми и поручает их заботам Креонта. Хор, подавленный происшедшим, повторяет древнее изречение:

И назвать счастливым можно, без сомненья, лишь того,
Кто достиг предела жизни, в ней несчастий не познав.

Кто же те противники, борьбе с которыми отданы огромная воля и ум Эдипа? Это боги - и власть их настолько могущественна, что даже незаурядный человек кажется бессильным перед ними.

Многие видели в трагедии Софокла только утверждение мощи богов и поэтому рассматривали ее как трагедию рока, перенося это спорное определение на всю греческую трагедию. Но Софокл никогда не изображает своего героя жертвой, пассивно принимающей удары судьбы. Его Эдип - энергичный и деятельный человек, который борется за свое счастье ради торжества справедливости и разума. Он выходит победителем в борьбе, так как лишает своих противников права до конца распоряжаться человеком по их усмотрению. Если бы Софокл думал иначе, он поступил бы подобно своему младшему современнику, трагическому поэту Еврипиду, у которого в финале трагедии об Эдипе Креонт приказывал слугам ослепить Эдипа и выгонял его за пределы страны. Эдип Софокла до самого конца противостоит тем силам, с которыми, он боролся всю жизнь. Поэтому он сам придумывает для себя наказание, сам осуществляет его и преодолевает этим свои страдания.

Противоречие между субъективно неограниченными возможностями человеческого разума и объективно ограниченными пределами деятельности человека, отраженное в трагедии "Царь Эдип", является одним из характерных противоречий софокловского времени. В образах богов, противостоящих человеку, Софокл воплотил все то, что не находило объяснения в окружающем мире, законы которого были еще почти не познаны человеком. Поэтому Софокл не может этически оправдать богов, которые подвергают таким страданиям людей. Поэт еще не усомнился в благостности миропорядка и незыблемости мировой гармонии. Вопреки всему он оптимистически утверждает право человека на счастье, считая, что несчастья не могут ниспровергнуть того, кто отстаивает свои права и борется за них.

Софокл еще далек от искусства индивидуальных характеристик современной драматургии. Его героические образы статичны и не являются характерами в нашем смысле, так как остаются неизменными во всех превратностях судьбы. Но они велики в своей целостности, в свободе от всего случайного и индивидуального. Первое место среди замечательных софокловских образов по праву принадлежит Эдипу, ставшему одним из величайших героев мировой драматургии.

В трагедии "Царь Эдип" Софокл делает важное открытие, которое позволит ему впоследствии углубить героический образ. Он показывает, что человек в себе самом черпает силы, помогающие ему жить, бороться и побеждать. В трагедиях "Электра" и "Филоктет" боги отступают на задний план, как бы освобождая первое место человеку. "Электра" по сюжету близка "Хоэфорам" Эсхила. Но Софокл создал жизненно правдивый образ мужественной и честной девушки, которая, не щадя себя, борется со своей преступной матерью и ее презренным любовником, - страдает, надеется и побеждает. Даже по сравнению с Антигоной Софокл расширяет и углубляет мир чувств Электры.

В 409 г. Софокл поставил трагедию "Филоктет", сюжет которой заимствован из троянских сказаний. Герой Филоктет, один из участников троянского похода, в пути был ужален змеей, и, так как зловонная рана не заживала, греки высадили его одного на острове Лемносе. На десятый год войны Агамемнон получил предсказание, что Трою не взять без лука Филоктета, и грекам пришлось отправиться к Филоктету. Это сказание использовали три трагических поэта, но полностью сохранилась только трагедия Софокла. В отличие от героев Эсхила и Еврипида, Филоктет Софокла живет на безлюдном острове. Отсутствие человеческого общества усиливает его физические и моральные страдания и углубляет обиду на греков. На остров приезжают Одиссей и сын Ахилла юный Неоптолем. Одиссей пытается убедить благородного и честного Неоптолема ради спасения ахейского войска обмануть Филоктета и похитить его лук. После длительных и мучительных колебаний Неоптолем соглашается с доводами Одиссея. Но затем, став очевидцем мучений Филоктета, отказывается от своего решения. Сочтя возможным действовать лишь честно, Неоптолем неожиданно для себя добивается успеха. Боги посылают к Филоктету своего вестника и приказывают ему вместе с Неоптолемом отправиться под Трою.

В афинском обществе того времени много говорили и спорили о принципах воспитания. Согласно традиционной точке зрения, которую поддерживал Софокл, добродетель - врожденное свойство человека, передаваемое по наследству. Противники этого взгляда считали, что добродетель постигается обучением и ее с успехом заменяет мудрость. По Софоклу же, основой общества должно быть не воспитание в правилах мудрости, носителем которой он делает Одиссея, а врожденные свойства человеческой натуры, раскрываемые с помощью воспитания. На примере Неоптолема он показывает, что благородный человек не способен на подлость даже в том случае, если это необходимо для самых благородных целей. Изображая в трагедии внутреннюю борьбу юного героя, Софокл открывает противоречия человеческого характера, которым будет посвящено все творчество Еврипида.

На склоне своих дней Софокл вернулся вновь к образу царя Эдипа, но умер, не успев поставить последнюю трагедию "Эдип в Колоне" и завещав ее своему внуку. Сюжет трагедии взят из местных аттических преданий об Эдипе, покровителе афинян, похороненном в Колоне, на родине Софокла. Слепой Эдип, изгнанник родной страны, по Софоклу, пренебрегает всеми неожиданно предлагаемыми ему жизненными благами и умирает, становясь источником благодати для приютившего его народа. В эту трагедию, которую критика называла лебединой песней Софокла, поэт вложил всю свою любовь к родине и скромному сельскому Колону. Хор граждан поет, славя Колон:

...в лучший предел страны,
В край, конями прославленный,
К нам ты в белый пришел Колон.
Звонко здесь соловей поет,
День и ночь неизменный гость
В дебрях рощи зеленой,
Скрытой под сенью плюща темнолистного...

По значительным фрагментам известна сатировская драма Софокла "Следопыты". По сюжету она близка гомеровскому гимну к Гермесу, уже в первые часы своего рождения проявившему себя озорником и плутишкой. Новорожденный Гермес украл стадо коров Аполлона и, подобрав на дороге панцирь черепахи, смастерил себе для забавы лиру. Драма Софокла озаглавлена по хору сатиров, разыскивающих в горах похищенное стадо. Следы приводят сатиров в пещеру, где нимфа качает маленького Гермеса. Конец драмы, в котором бог Аполлон прощал Гермеса и награждал сатиров, не сохранился.

Античные критики называли Софокла трагическим Гомером и восторгались классической четкостью языка его драм, их удивительным мастерством.

Софокл - поэт расцвета греческой трагедии, отразившей передовую идеологию афинского полиса и защищавшей его лучшие традиции. Гуманистическое творчество Софокла было обращено к его согражданам, и поэт призывал афинян создать такое государство, где не придется сходить с ума от обиды и произвола герою Аяксу, где Антигоне не будет грозить смертная казнь и где ничто не помешает Эдипу отдать всю свою энергию и ум на благо граждан. Аристотель, ссылаясь на слова Софокла, говорил, что тот "изображает людей, какими они должны быть, а Еврипид такими, каковы они есть".46 В столкновениях этих героев с окружающим миром, вероятно тождественным софокловской действительности, раскрывалась сущность трагического конфликта и своеобразие мироотношения Софокла.

Новую оценку человека и его деятельности дал в своих драмах последний представитель классической греческой трагедии - Еврипид.

Творчество Еврипида

Эсхил и Софокл были создателями классической греческой трагедии. Эсхил завершил длительный процесс становления социальной литературной драмы. Софокл привел в трагедию героев, страдавших из-за столкновения с действительностью и бессильных изменить свой героический характер в соответствии с требованиями отнюдь не идеальной жизни. В творчестве Софокла греческая трагедия получила свою классическую форму.

Третий и последний представитель трагедии - Еврипид - был современником Софокла и даже умер раньше его. Однако творчество Еврипида открывает новый этап в истории развития античной драмы. Для современников поэта новыми и малопонятными казались не только его драмы, но и образ жизни и мысли.

Во времена поздней античности, когда Афины жили отголосками воспоминаний о своей былой славе, многочисленные путешественники посещали столь знаменитый некогда город. В числе местных достопримечательностей приезжим неизменно показывалась пещера на острове Саламине, где, по преданию, в день саламинского сражения родился Еврипид и куда он впоследствии любил приезжать, спасаясь от городского шума и суеты. В действительности Еврипид родился несколькими годами ранее саламинской битвы, а легенда, объединившая этим событием имена трех великих трагических поэтов, возникла, по всей вероятности, лишь столетие спустя. Но достоверными были отзвуки воспоминаний о нелюдимом и болезненном человеке, который не был ни солдатом, ни политиком, а только поэтом, книголюбом и мыслителем. По преданию, отцу Еврипида было предсказано, что сын его станет победителем в состязаниях. Поэтому из мальчика сначала хотели сделать гимнаста, потом живописца, но никак не могли преодолеть его стремления к поэзии. Впрочем, при жизни Еврипид не преуспевал и на поэтическом поприще. Он двадцать два раза выступал в трагических состязаниях, представив около девяноста драм, но лишь четыре раза был удостоен первой награды, в пятый раз она была присуждена ему посмертно. В конце своей жизни Еврипид покинул Афины и переехал в Македонию, приняв приглашение царя Архелая. А два года спустя, весной 406 г., накануне, праздника Великих Дионисий, пришло известие о его смерти. Трагические состязания на празднике открывал Софокл, давний счастливый соперник Еврипида. В знак признания и уважения к покойному он вышел на орхестру в трауре, а за ним шли актеры и хор без традиционных праздничных венков.

Еврипид, не получивший должного признаний при жизни, стал любимым драматургом во времена эллинизма и поздней античности. Поэтому под его именем сохранилось 19 драм, больше, чем от Эсхила и Софокла вместе взятых. Одна из сохранившихся пьес ("Рее") не принадлежит Еврипиду, а сочинена позже в подражание ему.

Еврипида называли философом на сцене и любили сравнивать с одним из его героев, который поднялся в небеса, мечтая, разгадать сокровенные тайны богов. Постоянное душевное беспокойство поэта проявляется на всех этапах его творческого пути. Оно связано со всем его мироотношением, сложившимся под влиянием нового учения софистов, учеником и пропагандистом которого выступил Еврипид.

В эпоху Перикла Афины достигли своего расцвета. Великое культурное наследие этого периода свидетельствует о возможностях человека в условиях демократического общества, даже если эта демократия представляет собой ограниченную рабовладельческую демократию.

Основные противоречия внутри афинского государства, связанные с ростом частной собственности рабовладельцев, а разорением мелких свободных производителей, продолжали расти. Развитие частной собственности подрывало устои гражданского коллектива. В 431 г. вспыхнула подготовляемая уже давно война за гегемонию между Афинами и Спартой (Пелопоннесская война), закончившаяся в 404 г. поражением Афин. Задолго до окончания войны в афинском обществе возникли различные идейные течения, свидетельствовавшие о приближении идеологического кризиса. Эсхил и особенно Софокл, отстаивавшие идейные основы полиса, провозгласили незыблемость общественных принципов и требовали гармоничного сочетания личных и общественных устремлений человека. Представители нового течения, несмотря на кажущееся многообразие их теорий и взглядов, единодушно объявляли творцом всех нравственных норм отдельного человека. По всей Элладе из города в город разъезжали учителя новой мудрости (*** - мудрость), вербуя учеников и собирая на площадях и в домах многочисленных слушателей, привлеченных необычной и удивительной манерой их речей. Этих ораторов называли софистами. У них охотно учились искусству красноречия, так как софисты объявили человеческую речь основой и источником мудрости. Софистическая доктрина была в своей основе идеалистической. Однако софисты много занимались этическими проблемами, изучали вопросы языка, интересовались гносеологией и немало способствовали развитию социальных и гуманитарных знаний. В противовес учению идеологов родовой аристократии о врожденных способностях человека софисты признавали возможным для каждого овладеть добродетелью и раскрыть ее с помощью учения. Некоторые софисты даже осуждали родовые и сословные привилегии, требовали ориентироваться лишь на личные способности человека. Софиста Протагора, который выступил с чтением первого сочинения в доме Еврипида, обвинили в безбожии и привлекли к суду за то, что он считал веру в богов несовместимой со свободой человека. Протагор называл человека мерой всех вещей и, подобно другим софистам, отрицавшим объективность истины, единственным критерием истины считал суждение о ней человека. Он даже написал сочинение, в котором доказывал, что о любом предмете можно высказать и обосновать два абсолютно противоположных мнения.

Еврипида, как и софистов, интересовал прежде всего отдельный человек. Обязательное для трагедии столкновение человека с противоборствующими силами он изображал как борьбу человека с самим собой. Страдания и несчастья еврипидовских героев обусловлены всегда их собственными характерами. Драмы Еврипида связаны со злободневными философскими и этическими проблемами, волновавшими искателя "новой правды".

Самая ранняя по времени из сохранившихся трагедий - "Алкестида", поставленная в 438 г. и вместо драмы сатиров заключавшая драматическую тетралогию. Ее сюжет взят из мифа о фессалийском царе Адмете и его жене Алкестиде. Согласно мифу, Адмет мог избежать смерти, если бы кто-либо согласился умереть вместо него. Только одна Алкестида выразила свое со гласие, а после того как она скончалась, пришел друг Адмета Геракл, вступил в поединок с демоном смерти и вернул Алкестиду к жизни. В этом мифе объединились и тесно переплелись два фольклорных мотива: о верной жене, умирающей за мужа, и о поединке богатыря со смертью. Миф этот использовали трагические поэты до Еврипида. Один из них изобразил Алкестиду умирающей на свадебном пире. Алкестида Еврипида уже несколько лет живет в счастливом браке, имеет сына и дочь, привязана всем сердцем к детям и мужу. Поэтому ей особенно тяжело расставаться с жизнью, и слишком трудна для нее эта добровольная жертва. Обаятельный образ Алкестиды дополняет рассказ служанки о прощании царицы со слугами:

... и сколько нас
В Адметовом чертоге, каждый плакал,
Царицу провожая. А она
Нам каждому протягивала руку;
Последнего поденщика приветом
Не обошла прощаясь и словам
Внимала каждого...

Для Еврипида и его зрителей не существовало вопроса о моральном облике Адмета, принявшего такую жертву от жены. Персонажи античной трагедии всегда ограничены сюжетами мифов. В мифе и сказке был мотив самопожертвования. Еврипид перенес его в свою драму и сосредоточил все внимание на человеке и его чувствах. Он показал переживания Алкестиды и страдания Адмета, раскрыв такую полноту человеческих чувств, которая до него была неизвестна в античной драматургии. Мифологический сюжет при всей его условности не помешал поэту изобразить жизненную семейную драму.

Такой же семейной драмой явилась трагедия "Медея", поставленная в 431 г. и получившая третий приз, то есть провалившаяся, при первой постановке. Впоследствии она была признана одним из лучших произведений Еврипида. Сюжет "Медеи" взят из мифа о походе аргонавтов. Некогда герой Фрикс, спасаясь от козней злой мачехи, на волшебном баране переплыл море и попал в Колхиду, где принес барана в жертву богам за свое спасение, а его золотую шерсть (руно) повесил в священной роще под охраной неусыпного дракона. Царь фессалийского города Иолка Пелий, отнявший власть у своего брата и стремившийся освободиться от всех законных претендентов, послал племянника Ясона добыть и привезти обратно в Элладу золотое руно. Ясон собрал около полусотни могучих героев, они вместе построили корабль, назвали его "Арго" и отплыли в Колхиду. Царь Колхиды Эет не пожелал отдать аргонавтам руно, а предложил Ясону исполнить несколько его поручений, надеясь на то, что герой погибнет, не сумев их выполнить. Ясону пришла на помощь дочь Эета, волшебница Медея. Она научила героя, как укротить огнедышащих меднокопытных быков, как вспахать на них поле и засеять его зубами дракона, а затем победить страшных гигантов, выросших из посеянных в землю зубов. Когда же Эет отказался от своего обещания и решил погубить аргонавтов, Медея предупредила Ясона, помогла ему похитить руно и вместе с аргонавтами бежала из Колхиды в Элладу. Тут она спасла Ясона от коварного Пелия. Однако после насильственной смерти последнего Ясону и Медее пришлось покинуть Иолк и искать убежище в городе Коринфе. В Коринфе Ясон оставил Медею и женился на дочери коринфского царя. Медея отравила новую жену Ясона и ее отца, а жители Коринфа убили малолетних сыновей Медеи, чтобы отомстить за смерть их царя, в Коринфе показывали как местную достопримечательность могилы убитых детей Ясона и Медеи.

Местом действия трагедии "Медея" является город Коринф.

Выступающая в прологе кормилица рассказывает, что Ясон недавно покинул свою прежнюю семью и Медея вне себя от горя и гнева. Кормилица хорошо знает свою госпожу и страшится ее необузданного нрава:

Да, грозен гнев Медеи, нелегко
Ее врагу достанется победа

Не ревность и не любовь терзают Медею. Ее трагедия - трагедия обманутого доверия. Об этом она сама рассказывает коринфским женщинам, составляющим хор трагедии:

Нежданное обрушилось несчастье.
Раздавлена я им и умереть
Хотела бы - дыханье мука мне!
Все, что имела я, слилось в одном,
И это был мой муж, и я узнала,
Что этот муж - последний из людей.

Сознание полного одиночества усиливает страдания Медеи. В сцене встречи Медеи с Ясоном Еврипид показывает, что Медея не ошиблась в горькой оценке своего бывшего мужа. Ясон - расчетливый и лживый эгоист. Он уже прошел софистическую школу, преисполнен веры в себя и в свою власть над Медеей. Он приходит убедить Медею в том, что вступил в новый брак, только ради нее и детей. Поэтому он искренне огорчен, возмущен и полон негодования, услыхав, что Медея не признает его благодеяния:

...Но доброты не ценит
Надменная моей - и ей же хуже.

После разговора с Ясоном Медея твердо решает отомстить ему. Она не знает только, какую выбрать месть. По античным представлениям, человек,- лишенный потомства, считался отверженным богами и людьми, так как дети являлись гарантией бессмертия для родителей, и прежде всего для отца. Медея хочет убить жену Ясона, чтобы лишить его будущих законных детей, но одновременно она приходит к мысли, что ее удар будет более сильным, если погибнут те дети, которые уже есть у Ясона. Однако ей трудно решиться на такое преступление, так как она - мать мальчиков и страстно их любит. Поэтому Медея принимает первое решение и посылает во дворец отравленные подарки для жены Ясона, и та, прикоснувшись к ним, умирает в страшных мучениях. Погибает также коринфский царь, тщетно пытаясь спасти дочь. Медея узнает о катастрофе во дворце и слышит, что разъяренная толпа ищет ее сыновей, с которыми она переслала во дворец свои дары. С этим известием оканчиваются все колебания Медеи, она понимает, что дети уже обречены, и сама убивает их, разрешая новым преступлением все свои сомнения и страдания. Со смертью детей несчастная и измученная женщина уступает место жестокой бесчеловечной волшебнице, злорадно глумящейся над поверженным врагом.

Современники обвиняли Еврипида в том, что он, якобы подкупленный коринфянами, переделал миф, чтобы переложить на Медею ответственность за преступление их далеких предков. Нам неизвестно, нашел ли Еврипид эту версию мифа в каком-нибудь источнике или выдумал ее сам в поисках жизненного правдоподобия. Но, сделав свою героиню детоубийцей, он подвел логический итог борьбы страстей и тех противоречивых чувств, во власти которых оказалась его Медея. Древние критики Еврипида, к которым восходит большинство примечаний в средневековых рукописях еврипидовских трагедий, считали неправдоподобным поведение Медеи, которая убивала своих детей и в то же время искренне их оплакивала. Отсюда берет начало утверждение о двойственном характере Медеи, проникшее даже в современное литературоведение и оказавшее влияние на оценку образа Медеи. До Еврипида внутренний мир человека и его психология не были объектами художественного изображения. Поэтому новаторство поэта очень долго смущало многих, включая Аристотеля. Современным исследователям часто казался странным финал трагедии, где Медея издевалась над морально уничтоженным Ясоном и отказывала ему даже в последнем прощании с мертвыми сыновьями. Стоя на волшебной колеснице бога солнца Гелиоса, она предсказывала установление культа своих детей в Коринфе. И все же финал, несмотря на его кажущуюся изолированность, составляет единое целое со всей трагедией. В эпилоге Еврипид показал торжество мрачных сил, под действием которых преобразилась несчастная страдающая женщина и превратилась в страшное демоническое существо.

Той же самой теме борьбы страстей, источника человеческих страданий, посвящена трагедия "Ипполит", поставленная через три года после "Медеи" и удостоенная первой награды. В основе трагедии лежит миф об афинском царе Тесее, легендарном основателе афинского государства. Миф о любви жены Тесея к своему пасынку Ипполиту переплетается с известным фольклорным мотивом преступной любви мачехи к пасынку и обольщения целомудренного юноши. Но Федра Еврипида не похожа на ту порочную жену сановника Пентефрия, которая, по библейскому сказанию, соблазняет прекрасного Иосифа. Федра благородна по натуре и всеми способами старается преодолеть неожиданную страсть, готовая лучше умереть, чем выдать свои чувства. Страдания ее так велики, что они преобразили даже облик царицы; при виде ее хор в изумлении восклицает:

Какая бледная! Как извелась,
Как тень бровей ее растет, темнея!

Любовь вселила в Федру богиня Афродита, разгневанная на пренебрегающего ею Ипполита. Поэтому Федра не властна в своих чувствах. От больной госпожи не отходит старая преданная нянька, стараясь понять причину ее болезни. Житейский опыт помогает старухе, и она хитростью выпытывает тайну Федры, а затем, желая ей помочь, без ее ведома начинает переговоры с Ипполитом. Слова няньки поражают юношу, вызывая у него гнев и возмущение:

...отца
Священное она дерзнула ложе
Мне, сыну, предлагать.

Проклиная старуху Федру и всех женщин, Ипполит, связанный данной клятвой, обещает молчать. В первом несохранившемся варианте трагедии Федра сама признавалась Ипполиту в любви, и тот в страхе бежал от нее, закрыв плащом лицо. Афинянам подобное поведение женщины показалось настолько безнравственным, что поэт переделал эту сцену и ввел посредницу - няньку. Дальнейшая же судьба трагедии сложилась вопреки приговору современников Еврипида. Сенека и Расин в своих трагедиях обратились к первой редакции, как более правдоподобной и драматичной.

Узнав ответ Ипполита, Федра, измученная страданиями и оскорбленная в своих чувствах, решила умереть. Но прежде чем покончить с собой, она написала письмо мужу, назвав виновником своей смерти Ипполита, якобы обесчестившего ее. Вернувшийся Тесей находит труп любимой жены и видит в руке у нее письмо. В отчаянии он проклинает сына и изгоняет его из Афин. Тесей обращается с мольбой к богу Посейдону, своему предку: "Пусть мой сын не доживет до этой ночи, чтоб мог я верить слову твоему". Желание отца исполняется. Колесница, на которой уезжает из Афин Ипполит, опрокидывается и разбивается в щепки. Умирающего юношу приносят обратно во дворец. К Тесею спускается покровительница Ипполита богиня Артемида, чтобы рассказать отцу о невиновности сына. Ипполит умирает на руках отца, а богиня предрекает ему бессмертную славу.

Соперничество Афродиты и Артемиды привело к гибели неповинных и прекрасных людей, нанесло удар Тесею и, наконец, в непривлекательном свете выставило обеих богинь. Их вмешательством Еврипид объяснял происхождение человеческих страстей, продолжив гомеровскую традицию. Но в объективной оценке деятельности богов он выступил с позиций рационалиста, критикующего традиционную религию. Неожиданное появление Артемиды в эпилоге трагедии позволили Еврипиду, хотя и внешними средствами, разрешить сложный конфликт отца и сына (так называемый прием deus ex machina).

Еврипид первым ввел в драму любовную тему, которая в некоторых трагедиях стала центральной. Доводы противников поэта, жестоко осудивших смелое нововведение, приведены в комедиях Аристофана. Еврипида обвиняли в развращении своих соотечественников, как создателя образа влюбленной женщины, утверждая, что "должен скрывать эти подлые язвы художник".

Интерес к человеческим переживаниям заставил Еврипида обратиться к новым темам и мотивам, расширить границы сказки и мифа. Еврипид не мог изменить привычную для зрителя мифологическую традицию, но, как правило, по-своему интерпретировал мифы и стремился скрыть свои нововведения частыми возвращениями к прежним драматическим формам (прологи архаического типа, вестники и так далее). Герои мифов у Еврипида становились людьми. Знаменитый своими подвигами богатырь Геракл, спаситель и защитник людей, оказался у Еврипида по капризу богини Геры обездоленным страдальцем. Сверхчеловеческое мужество помогло Гераклу найти в себе силы, чтобы пережить незаслуженные страдания (трагедия "Геракл"). Еврипид обращался к событиям легендарной Троянской войны для того, чтобы ответить на вопрос, как могли всезнающие боги допустить такую войну, источник неисчислимых бед для побежденных и победителей ("Троянки", трагедия особенно актуальная в период Пелопоннесской войны).

Далекое мифическое прошлое Еврипид всегда проецирует в настоящее. Поэтому трагедия "Троянки", где осуждается всякая война, звучит как предостережение афинянам, готовившим новую военную авантюру. Поэтическое предвидение помогло Еврипиду предсказать трагический исход похода в Сицилию, предрешившего десятилетие спустя полное поражение Афин в Пелопоннесской войне и крушение афинской демократии.

Новое толкование мифа об Атридах Еврипид дал в трагедии "Электра", вступив в полемику с Эсхилом и Софоклом. У Эсхила Орест убил мать, выполняя волю Аполлона ("Хоэфоры"). Софокл в одноименной драме оправдывал детей, убивших жестокую и бесчеловечную мать, не имевшую даже права называться матерью. Еврипид же решительно осудил убийц, а вместе с ними и бога Аполлона, подстрекателя кровавого преступления. Клитеместра Еврипида - любящая и заботливая мать, которую жестокие дети вызывают в дом, где живет Электра, под предлогом вымышленных родов Электры. В свое время Клитеместра спасла дочь от козней Эгисфа, отдав ее замуж за простого человека, который с трогательной нежностью оберегает гордую царскую дочь и не решается пользоваться правами супруга. Как и Клитеместра, он противопоставлен злобной и хитрой Электре. Носителем возвышенных и благородных чувств становится также старый раб, сменивший у Еврипида полукомических персонажей второго плана в эсхиловских и софокловских драмах. Еврипид нередко высмеивает условность мифа и пародирует своих предшественников. Так, его Электра иронизирует над теми, кто сравнивал ее волосы с волосами Ореста, считал одинаковыми размеры следа мужчины и женщины и утверждал, что взрослый Орест бессменно носил ту одежду, в которой он ребенком покинул отчий дом. Насмешка Еврипида обращена на Эсхила, у которого Электра узнавала Ореста по оставленной на могиле пряди волос, по отпечатку следа ноги и обрывку плаща.

Трагедией "Электра" Еврипид предвосхищает драму нового типа, где не обязателен трагический конфликт и трагическая проблема, а все внимание сосредоточено на превратностях судьбы, которая то приводит героев на край гибели, то возносит их на вершину счастья. Чудесные сплетения обстоятельств, сцены "узнания" и неожиданного спасения способствовали внешней занимательности сюжета и разрушали его традиционную мифологическую оболочку. Они же помогли поэту раскрыть многообразие и сложность человеческих чувств (трагедии "Елена" и "Ион"). Патетическая драма типа "Медеи" или "Ипполита" сменялась бытовой драмой, изображавшей отчаянную борьбу человека с превратностями судьбы за свое личное счастье. Еврипид, в отличие от Эсхила и Софокла, не верил в божественную справедливость и незыблемость божественного миропорядка. Он считал, что жизнь человека - это вечная смена падений и взлетов, вызванных либо натурой человека ("Медея"), либо превратностями судьбы ("Елена", "Ион"). Ловкость, личное мужество и изобретательность помогают новым героям Еврипида воспользоваться благоприятным случаем и выйти победителями из самых рискованных положений. В драмах Софокла была перипетия как результат божественного промысла, недоступного сознанию человека. Еврипид заменил перипетию новым художественным приемом, интригой, которую замышляет сам герой. Интрига позволила поэту распутать все противоречия, приведя действие к благополучному концу. Так, в трагедии "Ион" Kpeусa хочет отравить юношу Иона, которого ее муж признал своим сыном, повинуясь оракулу. Решение Креусы обосновано и ее ревностью к прошлому мужа, и личной драмой, пережитой в далекие годы юности, когда она вынуждена была подкинуть внебрачного ребенка и отказаться навсегда от счастья стать матерью. Но действия Креусы обнаруживают истину: в последний момент она узнает в Ионе своего ребенка, некогда тайно рожденного ею от бога Аполлона. В трагедии "Елена" Менелай после долгих скитаний и приключений находит Елену в Египте. Супруги узнают друг друга и, благополучно преодолев все сложные препятствия, возвращаются в Элладу.

Две последние трагедии Еврипида - "Ифигения в Авлиде" и "Вакханки" - афиняне увидели уже после смерти поэта. Их поставил сын Еврипида. Эти трагедии отличаются сложной динамикой действия и почти полным отказом от повествования.

Среди троянских мифов был миф о жертвоприношении Ифигении, дочери Агамемнона и Клитеместры. Оракул повелел Агамемнону принести в жертву дочь, чтобы ахейский флот мог беспрепятственно выйти из авлидской гавани в Элладе и взять курс на Трою. Трагедия "Ифигения в Авлиде" посвящена событиям, связанным с гибелью юной Ифигении. Драматичность ситуации раскрывает пролог, в котором Агамемнон, вождь ахейского войска, доверительно беседует со старым рабом, передавая ему письмо для вручения Клитеместре. Агамемнон уже вызвал жену и дочь в Авлиду, но теперь отцовские чувства побудили его написать новое письма жене и просить ее отказаться от поездки, удержав Ифигению дома. Раб готов исполнить поручение, но письмо перехватывает Менелай, надменный и жестокий эгоист, который использует поход в личных и корыстных целях, желая вернуть жену и похищенные с нею сокровища. В образ спартанца Менелая Еврипид, как страстный патриот родных Афин, вложил всю ненависть к Спарте. Конфликт Менелая и Агамемнона неожиданно разрешается известием о приезде Клитеместры с дочерью. Они спешили, обманутые ложным известием Агамемнон вызвал их якобы для того, чтобы выдать Ифигению замуж за лучшего ахейского богатыря Ахилла. Когда же обман раскрывается и Клитеместра узнает, что ее дочь ожидает не свадьба, а смерть, она всеми средствами старается спасти Ифигению и молит Ахилла вступиться за них:

Заклинаю и десницей, и ланитой,
Материнскою любовью, честью имени, которым
В западню нас заманили, истерзали, убивают.
У царицы Клитеместры нет прибежища на свете.
Кроме праха ног Ахилла, - а над ней с ножом безумец.

Благородный юноша Ахилл клянется защитить Ифигению и готовится выступить один против своей дружины и всего ахейского войска, подстрекаемого демагогом Одиссеем. Ахилл жалеет обманутую беззащитную девушку и негодует на тех, кто воспользовался его именем для прикрытия своих замыслов. Рыцарский порыв Ахилла встречает неожиданное сопротивление Ифигении, которая после долгих и мучительных внутренних колебаний побеждает страх перед смертью. Она добровольно жертвует собой ради благополучного исхода ахейского похода на Трою и торжества эллинов над варварским Востоком:

...Я готова... Это тело - дар отчизне..
Грек, цари, а варвар - гнись! Не подобает гнуться грекам
Перед варваром на троне: здесь свобода, в Трое ж - рабство

Мотив добровольного самопожертвования встречался уже в других драмах Еврипида, но в "Ифигении в Авлиде" он стал центральным мотивом и позволил поэту по-новому раскрыть героический образ Ифигении, добровольно идущей на смерть ради спасения родины. Для древних человеческий характер представлялся врожденным и неизменным. Считалось, что свой характер человек приносит в мир и с ним уходит в могилу, Но Еврипид не удовлетворился таким пониманием характера. Он впервые сумел показать, как созрело у Ифигении ее героическое решение, объяснил, почему она, прибывшая, чтобы вступить в брак с лучшим витязем Эллады, полная сил и даже не помышлявшая о смерти, вдруг отвергла все попытки спасти ее и сама избрала для себя смерть. Еврипид так правдиво и ярко изобразил начало и конец сложной психологической драмы Ифигении, что современный читатель не станет требовать показа всей сложной гаммы чувств героини, однако древняя критика не смогла объснить и понять новое отношение Еврипида к человеку. Даже Аристотель упрекал Еврипида в непоследовательности, сказав, что "горюющая Ифигения нисколько не походит на ту, которая является впоследствии" (Поэтика, гл. XV, 1454а). Причем поразительное открытие Еврипида распространялось не только на главную героиню Ифигению. Так, Ахилл сначала слишком много резонерствует и кажется недоступным неожиданным чувствам. За Ифигению он вступается только ради восстановления поруганной справедливости. Но затем влюбляется в Ифигению и обращается к ней с несвойственной ему страстной речью:

...Элладе
В тебе дивлюсь, тебе ж - средь дев ее...
Дивлюсь словам твоим, достойным нашей
Отчизны, и теперь, когда смотрю
На благородный стан твой, то желанье
Меня пьянит - твоей руки искать,
Сберечь тебя, укрыть тебя в чертоге...

По традиции античного театра жертвоприношение не могло происходить на глазах у зрителей. Поэтому о нем в эпилоге рассказывал вестник. По его словам, боги похитили лежащую на алтаре девушку, подменив ее ланью. Но Клитеместра не верит вестнику и считает, что история о чудесном спасении придумана Агамемноном для собственного оправдания. Такой эпилог уже заранее подготовлял психологическую мотивировку будущего преступления Клитеместры, которое Еврипид в ряде своих драм объяснял местью убийце-отцу за смерть дочери. Однако этот эпилог не принадлежит Еврипиду. Он является поздней византийской переработкой, возникшей под влиянием прочих еврипидовских драм об Атридах. Некоторые исследователи считают, что смерть помешала Еврипиду окончить эту драму и перед постановкой кем-то был дописан финал. Другие думают, что концовка не понравилась зрителям и потому была переработана. По одному античному свидетельству, в эпилоге появлялась богиня Артемида, рассказывавшая, как она спасла Ифигению и унесла ее в далекую Тавриду. Пребыванию же Ифигении в Тавриде, ее встрече с братом Орестом к возвращению на родину посвящена еврипидовская "Ифигения в Тавриде", типичная трагедия интриги.

Сюжет трагедии "Вакханки" Еврипид взял из мифов о Дионисе. Трагедия посвящена мифической истории установления дионисийского культа в Греции. Хотя "Вакханки" были написаны во время пребывания Еврипида в Македонии, своим возникновением они обязаны тем настроениям, которые господствовали в Афинах накануне трагического завершения тридцатилетней Пелопоннесской войны. Тревога и беспокойство, охватившие афинян в это смутное время, способствовали росту влечения к мистике и суевериям, в которых люди искали временного успокоения и гарантию личного благополучия. Среди античных богов, культ которых складывался из выполнения внешних формальностей и носил общегосударственный характер, Дионис занимал особое место, так как считалось, что он приносил душевное спокойствие и умиротворенность. Но одновременно с этим культ Диониса носил дикий оргиастический характер и требовал обязательного экстаза, то есть утраты привычного уравновешенного состояния, как непременного условия достижения блаженства. В конце V в. до н.э. в Афинах наряду с почитанием Диониса появились иноземные культы. С некоторыми из них Еврипид познакомился в Македонии. Итогом размышлений поэта о человеческом счастье и о противоречии между разумом и верой в богов явились "Вакханки" - лебединая песнь Еврипида.

Действие трагедии происходит в городе Фивы, куда, на родину матери, прибыл Дионис со свитой вакханок. Некогда в Фивах погибла сожженная молнией Зевса мать Диониса Семела, пожелавшая увидеть своего возлюбленного во всем его блеске. Сестры Семелы, как и все фиванские женщины, не верили, что ее сделал своей избранницей Зевс, смеялись над ней, а в ее гибели усматривали кару бога. Поэтому Дионис, сын Зевса и Семелы, решил наказать всех женщин и поверг их в тяжелое безумие. Правитель Фив Пенфей, двоюродный брат Диониса, пытается всеми силами помешать установлению культа нового бога, усматривая в этом культе только ложь и разврат. Но Дионис внушил Пенфею безумное желание тайно проникнуть на ночные вакханалии. Исступленные женщины во главе с матерью Пенфея Агавой и ее сестрами увидели Пенфея и, приняв его за дикого зверя, растерзали на части. С ликующими криками они принесли свою добычу во дворец. Впереди процессии с головой сына на шесте бежала Агава. Но внезапно чары исчезли, наступило отрезвление, а с ним пришли горе и отчаяние. Конец трагедии сохранился в отрывках. Из отдельных стихов ясно, что эпилог состоял из сцены плача Агавы над телом Пенфея и появления торжествующего Диониса.

Героем "Вакханок" является Пенфей, вступивший в борьбу против суеверия и дикости новой религии во имя разума и справедливости и погибший ужасной и жалкой смертью. Пенфею противостоит Дионис, который столько же непривлекателен, как Афродита в "Ипполите", Аполлон в "Ионе" и прочие еврипидовские боги. Дионис мстителен, жесток, но, подобно всем богам, всесилен и всемогущ. Как же относится Еврипид к Пенфею и Дионису, столкновение которых он изобразил в своей трагедии? Этот вопрос составляет основную проблему трагедии и до сих пор не может считаться разрешенным. Одни считают, что на закате своих дней Еврипид осудил Пенфея и вернулся к бесхитростной вере своих предков, далеких от всех рационалистических сомнений. По мнению других, Еврипид разоблачил несостоятельность религиозного культа в его диких формах и показал ложность представлений, лежащих в основе таких культов. Прямо противоположные оценки обусловлены типичным для Еврипида двойственным отношением к изображаемому.

Среди многочисленных драм Еврипида имеется сохранившаяся полностью сатировская драма "Киклоп". Судя по фрагментам сатировских драм Эсхила и Софокла, Еврипиду чужды непосредственное веселье и бездумная жизнерадостность, которые царили в сатировских драмах, сменявших комедийным смехом трагический ужас. В основу "Киклопа" положена история ослепления киклопа Полифема, известная по "Одиссее". Но если у Гомера Одиссей ослеплял Полифема, чтобы избежать неминуемой смерти, то у Еврипида он мстил дикому киклопу за убийство товарищей. В этом новом этическом осмыслении Одиссей становился носителем справедливости и противопоставлялся отвратительному варвару, заявлявшему:

.. Утроба - вот наш бог,
И главный бог при этом...
... А людей,
Которые изобрели закон,
Чтоб нашу жизнь украсить, - к черту их!

Зрители узнавали в Полифеме пародийно изображенных последователей радикальной софистики, которые призывали пренебрегать законами.

С драмами Еврипида Афины покидала древняя героическая трагедия, связанная с общественной жизнью полиса. Она уступала место драме, посвященной проблемам индивидуума. Герои Еврипида еще носили имена мифологических персонажей, из мифов заимствовались сюжеты трагедий, но миф стал жизнью. Герои еврипидовских трагедий мучались из-за неразделенной или обманутой любви, страдали из-за собственного характера, боролись с превратностями судьбы.

Эсхил изображал столкновение человека с высшими божественными силами, избравшими его ареной своих действий. Он неизменно утверждал победу этих сил, олицетворявших общественный прогресс.

Софокл в своих произведениях пытался обосновать незыблемость божественного миропорядка, объясняя трагические столкновения героев с действительностью чаще всего их личными особенностями.

Человек Еврипида одинок, и все происходящее с ним зависит только от него самого, от его действий и поступков. Лишь в драмах последнего периода появляются некие внешние силы, противодействующие или содействующие герою, но это не незыблемый, установленный богами разумный миропорядок Эсхила и Софокла, а лишь проявление неустойчивой и непостоянной власти случая. К концу V в. до н.э. обожествленный случай даже провозглашается богиней Тихой, которой воздвигаются храмы и ставятся статуи.

Поэт и философ Еврипид - величайший гуманист. Он любит и жалеет людей, утверждая их природную общность. Утратив веру в божественную справедливость миропорядка, Еврипид не нашел объяснения страданиям и несчастьям людей и решил, что они неизбежны. Этот безысходный трагизм художника, протестовавшего всем своим творчеством против страданий, но не нашедшего способа избавления от них, интуитивно почувствовали афинские зрители, единомышленники Софокла, и отнеслись к Еврипиду с нескрываемым недоверием. Аристотель, первый критик драматургии Еврипида, назвал последнего самым трагическим из всех поэтов.

Внешне его трагедии продолжали традиции героической классической трагедии. Они по-прежнему разыгрывались в торжественные дни дионисийских праздников и были посвящены эпизодам мифической истории Эллады. При всем своем новаторстве Еврипид пытался воскресить традиционную форму древней драмы, от которой постепенно отходили его предшественники. Он ввел, например, повествовательные ориентирующие зрителя прологи, а это в свою очередь позволило ему уделить основное внимание развитию действия в трагедии. Во многих его драмах появлялись вестники. Роль вестника была особенно важна на ранних этапах существования трагедии, когда о действии рассказывалось вместо того, чтобы изображать его. Однако трагедии Еврипида очень динамичны. Актеры оттеснили хор, переставший теперь быть главным действующим лицом, но еще не нашедший своего постоянного места в драме. Хоровые партии у Еврипида чаще всего представляют обособленные лирические интермедии. Противники поэта, защитники древних музыкально-лирических традиций, упрекали его за пристрастие к новым мелодиям, рассчитанным на возбуждение эмоций слушателей. Хоровые партии Еврипида пародировались в комедии, высмеивались актерские монодии, то есть арии, исполняемые героями драм в минуты наивысшего патетического напряжения. Отсутствие связи хоровых партий с действием позволило Еврипиду делиться со зрителями своими чувствами и мыслями. Так, в трагедии "Геракл", написанной Еврипидом в возрасте около семидесяти лет, хор проникновенно поет о безвозвратной молодости и сравнивает тяжесть старости с горой Этной, возложенной на плечи человека. Действие же трагедии. "Медея" разыгрывается далеко от Афин, но после того как по ходу драмы появляется афинский царь Тесей, хор в торжественном гимне славит Афины, называя афинян детьми вечно блаженных богов, теми, кто несет в своих жилах жар вечной славы живущих в Аттике Муз.

Современники не сумели по заслугам оценить Еврипида, опередившего их по своему мировоззрению и мировосприятию. Но в IV в. он уже получил признание, и его посмертная слава непрерывно росла вплоть до падения античного мира. Еврипида изучали, цитировали, комментировали и много подражали ему. Под его непосредственным влиянием складывались новоаттическая бытовая драма, римская трагедия и даже европейская драма, продолжившая трагедию Еврипида в ее двух основных видах - патетической и бытовой драмы.

Трудно перечислить все открытия Еврипида, унаследованные литературой нового времени. Он первым раскрыл сложный и противоречивый мир человеческих чувств, что дало основание Белинскому назвать его "самым романтическим поэтом Греции".47

Послееврипидовская трагедия уже не была оригинальной. Не отличалась она и высокими художественными достоинствами. Драмы поэтов послеклассического времени не дошли до нас. Они представлены лишь обилием имен и названий, что позволяет судить о популярности трагедийного жанра. Однако ведущая роль всегда принадлежала трем его величайшим мастерам. Специальным законом были предусмотрены повторные постановки произведений Эсхила, Софокла и Еврипида, обошедшие все театры эллинского мира. В эпоху эллинизма их трагедии ставились даже в театрах Индии и Африки.

Древняя аттическая комедия

Древняя комедия, подобно трагедии и сатировской драме, получила литературное оформление в Афинах, где на праздниках Диониса издавна звучали песни веселых процессий (комос). Песни комосов вошли в состав комедии, история которой, по словам Аристотеля, "нам неизвестна, потому что сначала на нее не обращали внимания: даже комический хор только уже впоследствии стал давать архонт, а сперва он составлялся из любителей. Уже в то время, когда она имела некоторую определенную форму, упоминаются впервые имена ее творцов. Но кто ввел маски, пролог, кто увеличил число актеров и т.п., неизвестно".48 Только в 80-х годах V в. до н.э. официально были учреждены комедийные состязания. Сначала на Великих Дионисиях, а позже и на Ленеях состязались три, впоследствии пять комедийных поэтов, представляя по одной комедии.

В необычной структуре литературной комедии можно все же обнаружить некоторые следы ее происхождения.

Прежде всего комедия, подобно трагедии, состоит из партий хора и партий актера. Основная часть комедии - агон, то есть спор. В литературной комедии тема спора определена актуальными общественно-политическими событиями, но по своему происхождению агон является рудиментом фольклорной комедии, связанной с обрядовым ритуалом праздников плодородия. Существенной частью этих праздников было изображение борьбы весны с зимой, молодого года со старым и так далее. Победа отмечалась пиром с выпивкой и любовными увеселениями. В литературной комедии тема агона намечалась в прологе в диалоге актеров, затем эту тему подхватывал выходящий на орхестру хор (парод). Далее агон достигал своей кульминации, и победа завершалась пиром и прославлением утех любви. Этим заканчивалась комедия, и актеры с хором покидали орхестру (эксод).

Наряду с основной темой агона, разыгрываемого актерами и хором, разделенным на два враждующих полухория, комедия включала также эпизодические бытовые сценки. Их представляли актеры без участия хора во второй части комедии перед эксодом. Эти сценки своим происхождением обязаны народной шуточной драме, известной издавна у многих народов. Подобные сценки были любимым видом зрелища. В них изображались похождения незадачливого воришки, самовлюбленного врача-шарлатана, глупого и уродливого волокиты или обжоры, иногда вместо бытовых фигур выступали боги или герои, но обязательно в роли комических персонажей. Например, Зевс - герой любовных похождений, ревнивая Гера, обжора Геракл, плут Одиссей и т.д. Участники представления в масках импровизировали текст, придерживаясь основной сюжетной схемы бытового или пародийно-мифологического характера.

В начале V в. до н.э. в Сицилии жил поэт Эпихарм. Согласно традиции, он первым стал сочинять тексты для таких веселых представлений, то есть ограничил импровизацию и ввел единое и законченное действие. Произведения Эпихарма известны лишь во фрагментах. В его пьесах не было хора. Содержание их заимствовалось либо из мифа, либо из обыденной жизни. Сохранились названия бытовых комедий Эпихарма "Поселянин", "Грабежи", "Мегарянки" и др. В Египте был найден папирусный фрагмент комедии "Одиссей-перебежчик". Одиссея лазутчиком отправляют в Трою, но, не желая рисковать собою, он забирается в придорожную канаву и сочиняет рассказ о своем пребывании во вражеском лагере

В одном фрагменте, например, описывается могучий богатырь. Геракл:

Когда б ты видел, как он ест, ты б умер.
Из глотки гром, из челюстей же грохот,
Скрип слышен коренных да треск клыков,
Свистит ноздрями, двигает ушами.

В южной Италии и в Сицилии были широко распространены народные бытовые сценки, которые разыгрывались в костюмах, но без всякой театральной обстановки и без масок. Они назывались мимами и стали известны нам в литературной обработке сиракузца Софрона, бывшего, вероятно, современником Эпихарма. Кроме заглавий мимов Софрона ("Рыбаки", "Штопальщицы", "Старики" и др.), до нас дошел папирусный отрывок, который содержит разговор двух женщин, занятых магическими церемониями.

В Афинах народные шуточные сценки объединились с песнями комоса. Здесь же комедия приобрела свою классическую форму, а ее содержание стало идейно целеустремленным и общественно значимым. Уже античные филологи отмечали, что древняя комедия могла возникнуть только в условиях свободы слова и критики. Свобода личного и политического обличения, процветавшая в перикловских Афинах, способствовала ее развитию и популярности. Поэтому древняя комедия, использовав обязательный для народной хороводной игры момент спора и столкновения, вступила в борьбу за высокие общественные идеалы и ополчилась против всех, посягавших на устои полиса.

Традиция сохранила до наших дней три имени великих комедийных поэтов. Первого из них, Кратина, называли Эсхилом комедии и говорили, что он "шел по стопам Архилоха и был суров в своих нападках", так как всегда бросал "свои порицания прямо и, как говорится, очертя голову, по адресу бесчестных людей". Евполид, погибший на войне, прославился остроумием и смелостью своих комедий. Афиняне особенно любили одну из его комедий, в которой он заставлял на помощь Афинам выходить из преисподней великих государственных мужей прошлого. От комедий Кратина и Евполида дошли лишь фрагменты. Поэтому единственный известный нам автор древней комедии - третий ее представитель, Аристофан, из 44 произведений которого сохранились полностью 11.

Аристофан

Аристофан родился в семье состоятельного афинского гражданина около 445 г. до н.э. Первая его комедия была принята к постановке в 427 г. под чужим именем из-за молодости и неизвестности автора. Аристофан шутливо рассказывал о первом представлении:

Словно девушке, тогда мне не к лицу было рожать
И пришлось дитя подкинуть, увидать в чужих руках

После этого Аристофан еще два раза ставил свои комедии под чужим именем. В 425 г. афиняне присудили первую награду комедии "Ахарняне", и с этого времени Аристофан стал сам ставить свои пьесы. Признание сограждан было завоевано, хотя поэту было всего около двадцати лет.

"Ахарняне" - самая ранняя из известных нам комедий Аристофана. Структура ее чрезвычайно проста. В комедии нет еще ни единого драматического действия, ни связной фабулы. Основное действующее лицо - хор. Он изображает граждан Ахарн, одного из районов Аттики. Ко времени постановки комедии Ахарны поддерживали воинственные планы афинских радикалов и требовали продолжения войны со Спартой до победного конца. А тем временем спартанцы уже четвертый год опустошали села Аттики. Афиняне не препятствовали их действиям на суше. Осуществляя план Перикла, они совершали морские набеги на Пелопоннес. В Афинах собралось все население Аттики, и людям не хватало ни крова, ни пищи, ни работы. Начались голод, болезни, жертвой эпидемии стал Перикл. Растерянность и смятение царили в Афинах. Преемник Перикла Клеон призывал всех продолжать войну, но большинство населения томилось иллюзорными мечтами о мире. Поэтому-то комедия Аристофана при всей ее фантастичности была исключительно актуальна.

В прологе комедии некий афинянин по имени Дикеополь (то есть "справедливый гражданин") жалуется на затянувшуюся войну. Действие происходит на площади, где собирается народное собрание. Дикеополь пришел еще спозаранку, чтобы послушать выступления о мире, и решил

Кричать, стучать, перебивать оратора,
Когда о мире говорить не станет он.

Дикеополь обращался к публике, так как для древней комедии первым и необходимым условием был контакт со зрителями. Речь Дикеополя прерывалась появлением участников собрания. Внезапно прибегает какой-то прорицатель, предлагая свои услуги для заключения мира, но, к огорчению Дикеополя, стража выгоняет посланца мира. В сценах, пародирующих народное собрание, выступали послы в пышных восточных одеяниях во главе с титулованным персидским сановником и воинственные фракийцы, присланные в помощь Афинам. Сановник персидского царя носил титул "царева ока". Аристофан, понимая титул буквально, наряжает актера в причудливую одежду, составлявшую вместе с маской огромный человеческий глаз. После того как Дикеополь убеждается, что послы и фракийцы реально помочь не могут, а мечтают лишь обворовывать и объедать несчастных афинян, он решает заключить мир для себя одного и принимает от прорицателя бутыль с тридцатилетним миром.49 Пролог, в котором излагается предстоящее действие, окончен. На сцену прибегают ахарняне (хор). Разделясь на два полухория, по 12 человек в каждом, они с яростью преследуют носителя мира. Ахарняне полны воинственного пыла:

Смертью отомщу им за поля мои истоптанные,
Смертью за сожженные поля и виноградники.

Навстречу хору выходит маленькая праздничная процессия. Дикеополь со своими чадами и домочадцами справляет Дионисии. Мужчины и женщины в светлых одеждах несут корзины с плодами и всякой снедью и в песнях славят подателя благ - бога Диониса. Процессия Дикеополя - рудимент комоса фаллофоров, несших изображение фалла, символа плодородия, и распевавших фаллические песни в честь Диониса. Ахарняне с возмущением разгоняют процессию и, набрав в руки камни, готовятся наказать Дикеополя за предательство. Начинается агон хора и актера. В пылу полемики Дикеополь выхватывает корзину с углем и грозится ее уничтожить, если хор не выслушает его. Хор пугается и успокаивается. Нелепая угроза Дикеополя и странная реакция хора вызваны пародийным характером всей этой сцены, где высмеивается патетика одной еврипидовской трагедии, в которой герой заставлял слушать себя, выхватив из колыбели младенца и занеся над ним меч. Дикеополь, получивший право оправдаться, отправляется в дом поэта Еврипида. Он надеется достать у того подходящий костюм, чтобы вернее и скорей разжалобить своих слушателей. Еврипид предлагает ему отрепья нищего, одного из своих героев. Надев рубище, Дикеополь вновь появляется перед хором ахарнян. Агон продолжается, но уже в словесной форме. Страстные доводы Дикеополя встречают поддержку одного полухория, второе же, состоящее из убежденных сторонников войны, призывает на помощь полководца Ламаха. Ламах был одним из единомышленников Клеона. Афиняне любили его за честность и прямоту, но, как военный руководитель Афин, он подвергся нападкам комедиографов, и Аристофан вывел его в роли постоянного комедийного бахвала и труса. Агон Дикеополя и Ламаха оканчивается победой Дикеополя. Второе полухорие убеждается в явном преимуществе мира перед войной, хор полностью переходит на сторону Дикеополя. Актеры покидают сцену, а хор начинает парабасу, новую часть комедии, когда все участники хора сбрасывали маски, поворачивались лицом к зрителям и начинали беседовать с ними от имени поэта. В данном случае хор жалуется афинянам на завистников поэта, внушающих гражданам,

Будто город поносит он в драмах своих, над народом
бесстыдно смеется

В действительности поэт отдает народу все свои силы:

...он, играя, расскажет вам правду,
Обещает он многому вас научить, обещает счастливыми
сделать,
Вам не льстя наугад, не суля вам наград, не мороча вас
мороком лживым,
И не ставя сетей, и без лживых затей, наставляя
добру и закону

Прославление заслуг поэта сменяется провозглашением и утверждением его идейной программы, которую теперь полностью принимает весь хор, отказавшийся от своих заблуждений. Некогда парабаса составляла ядро драматического представления, в дальнейшем ее роль изменилась. Но в "Ахарнянах" она все еще занимает очень важное место, так как ею фактически оканчивается комедия и исчерпывается конфликт.

Далее следуют веселые эпизодические сценки, которые должны убедить зрителя в правоте Дикеополя и в ошибке его противника Ламаха. Внешне сценки совершенно разобщены, они следуют друг за другом с калейдоскопической быстротой, но связаны общим идейным замыслом. Вот приходит голодный и оборванный сосед, готовый продать Дикеополю за связку чеснока и горсть соли двух своих маленьких дочек. Вслед за ним появляется откормленный провинциальный купец, желающий в обмен на свои товары приобрести какую-нибудь афинскую достопримечательность. Дикеополь убеждает его взять доносчика, единственную теперешнюю "ценность" Афин. Обездоленный, но полный воинственного задора земледелец тщетно молит Дикеополя поделиться с ним миром, но тот дарит несколько капель мира лишь новобрачной, так как "в войне и мире неповинны женщины". Каждая сценка заканчивается песней хора, славящего Дикеополя: он добыл благодаря своей мудрости "дочь Киприды, подругу Харит, дочь Зевса, богиню Мира". В заключении комедии Дикеополь пирует и обнимается с танцовщицами, а рядом на жесткой подстилке стонет искалеченный на войне Ламах.

"Ахарняне" представляли восторженный гимн миру и славили эсхиловское поколение "марафонских бойцов", которые в бою отвоевали для себя и своих детей мир и требовали от молодого поколения сохранения незыблемого благополучия родных Афин.

Спустя год Аристофан впервые сам поставил комедию "Всадники", обличавшую агрессивную политику всесильного Клеона, вождя афинской радикальной демократии. По рассказам, никто из актеров не решался играть Клеона, а художники отказывались изготовить его карикатурную маску. Тогда Аристофан сам сделал маску и сыграл роль Клеона. На современной Аристофану вазе изображен хор "Всадников". Люди в попонах и лошадиных масках держат "а плечах других в традиционных костюмах. Это типичный хор ряженых, по имени которого названа комедия. В основу ее сюжета положена известная сказка типа русской о Кащее бессмертном. Действие происходит на улице перед домом дряхлого и выжившего из ума старикашки Демоса (по-гречески "демос" - народ). Демос имеет много рабов, и все они изнемогают под властью отвратительного фаворита Демоса, Кожевника (Клеона). Два раба, в которых зрители без труда узнавали популярных афинских деятелей, похищают у Кожевника его талисман и узнают, что тому суждено править над Демосом,

Пока другого не найдут, мерзейшего..

Окрыленные надеждой избавиться от Кожевника, рабы идут на рынок и там находят омерзительного Колбасника, торгующего требухой. Начинается состязание между Кожевником и Колбасником. Благодаря хору всадников, представлявшему наиболее влиятельное и богатое сословие афинян, победителем становится Колбасник. Он превращается в чудесного героя-спасителя и варит в котле с кипятком старика Демоса, откуда тот выходит прекрасным юношей, каким он был когда-то во времена Марафона и Саламина.

Аристофан разоблачает политическую несостоятельность Клеона, используя различные сатирические приемы. Так, крик Кожевника подобен шуму водопада; хор называет его "ненасытной Харибдой"; выступая в народном собрании, Кожевник швыряет в слушателей "лавины слов грохочущих". Гиперболизация сменяется гротеском или своеобразной аллегорией. Подчеркивая, например, демагогию Клеона, лестью и подачками заискивающего перед народом, Аристофан заставляет Кожевника стремглав бежать к чихающему Демосу и подставлять ему свою голову с криком:

О волосы мои, Народ, суши, сморкаясь, пальцы!

Комедия разыгрывалась в исключительно быстром темпе. Актеры и хор бегали, суетились, дрались, кричали. Лишь ненадолго восстанавливалась тишина, которую вносила парабаса. В ней корифей хора серьезно и проникновенно рассказывал о трудном, но благородном деле комедийного поэта, а затем хор пел гимн в честь Афин.

В 423 г. Аристофан, уже получивший две первые награды на Ленеях, решил поставить новую комедию "Облака" на Великих Дионисиях. Комедия получила третью награду. Однако сам поэт считал "Облака" своей лучшей пьесой и впоследствии упрекал зрителей за то, что они, привыкшие к грубым площадным шуткам, не поняли утонченной остроты и глубокого смысла его комедии. Еще ранее Аристофан не раз сокрушался по поводу падения нравов в Афинах и связывал политические неурядицы с моральным обликом общественных деятелей и правителей Афин. В "Облаках" он подвергает жестокому осмеянию новые принципы воспитания, пропагандируемые софистами, и те новые учения о природе и обществе, которые, по его мнению, подрывали основы полисной идеологии. Комедия названа по хору, образ которого сложен и фантастичен. В начале комедии хор облаков изображает парение высокой поэтической мысли, в дальнейшем облака - либо новые божества, изобретенные модными учеными, либо воплощение их туманных идей. В конце комедии, где устанавливается искомая истина, хор облаков поет от имени извечных олимпийских богов. Основным объектом нападок Аристофана становится Сократ, сложный обобщенный образ идейных противников Аристофана. Аристофановский Сократ кое-что унаследовал от своего реального прототипа, афинского философа, современника поэта, но вдобавок он наделен чертами софиста и ученого шарлатана, постоянного героя народных бытовых сценок.

Антипод Сократа - старик, по имени Стрепсиад, похожий на Дикеополя из "Ахарнян". Легкомысленный сын Стрепсиада наделал множество долгов, и старик, спасаясь от кредиторов, хочет поступить в школу к Сократу, где, как он слышал, учат "неправду оборачивать правдой". Школа Сократа называется "мыслильней", а ее глава раскачивается над землей в подвешенной к стропилам корзине. Сократ объясняет испуганному Стрепсиаду, что он оберегает свои возвышенные мысли от земного влияния и поэтому парит в воздухе. Изможденные ученики поглощены науками. Один выясняет, какой частью тела издает звуки комар, другой старательно вычисляет длину блошиного прыжка в блошиных шагах, а для этого,

Воск растопивши, взял блоху и ножками
В топленый воск легонько окунул блоху.
Воск остудивши, получил блошиные
Сапожки, ими расстоянье вымерил

Честный Стрепсиад не может усвоить все премудрости новой науки. Его, как неспособного, выгоняют из "мыслильни". Вместо себя Стрепсиад посылает к Сократу сына. В споре Правды и Кривды, каждая из которых стремится расположить в свою пользу сына старика, раскрывается основная тема комедии - борьба старых, полисных, идей и новых, софистических. Противников вносят на орхестру в корзинах наряженными боевыми петухами. Спор разыгрывается в форме петушиного боя, но содержание его очень серьезно. Побеждает Кривда, соблазняя юношу тем, что в школе Сократа он быстро развратится и станет жить припеваючи, так как теперь скромные люди не в почете в Афинах. Вторая часть комедии направлена на утверждение доводов Правды. Сын Стрепсиада успешно проходит курс обучения и избавляется от кредиторов. Но затем он доказывает отцу, что по новым лравилам, призывающим жить по природе, а не по закону, "немодно" уважать родителей. Перейдя от слов к делу, он избивает Стрепсиада, и тот в отчаянии поджигает "мыслильню".

Мнимому конфликту отцов и детей посвящена комедия "Осы", направленная против демагога Клеона, который подачками развращал народ, приучая к сутяжничеству. Если в "Облаках" конфликт поколений дан в реальном плане: правый отец противопоставлен ошибающемуся сыну, - то в "Осах" для усиления комического эффекта соотношение обратное. Героем комедии оказывается разумный сын, который перевоспитывает отца, помешанного на судебных тяжбах.

В 421 г. в одном сражении погибли Клеон и его противник Брасид, командующий спартанскими вооруженными силами. Был заключен мир, который одни восприняли как кратковременную передышку для новой мобилизации сил, а другие, в том числе Аристофан,- как окончание надоевшей войны. На афинском акрополе была поставлена мраморная плита с текстом договора о "вечном мире", а весной на Великих Дионисиях Аристофан комедией "Мир" прославил желанный покой. В парабасе поэт называл себя деятельным борцом за мир и рассказывал, как ему удалось одолеть страшное чудовище - Войну:

И без трепета с первых шагов поднялся на чудовище
с пастью клыкастой.
На зверюгу, страшней, чем у Кинны, глаза у него
словно плошки пылали,
А вокруг головы его лижущих сто языков, сто льстецов
извивались.
Его голос ревет, как в горах водопад, громыхающий, гибель
несущий.
Он вонюч, словно морж, и задаст, как верблюд,
как немытая Ламия, грязен.
Я взглянул на него, не дрожа, не страшась, и вступил с ним
в смертельную битву.

В этой комедии, проникнутой торжественным пафосом победы, полной плясок и песен, отсутствуют элементы сатиры. В основе сюжета лежит сказка об освобождении героем заколдованной красавицы. Земледелец Тригей откормил у себя в конюшне огромного навозного жука, взобрался ему на спину и полетел разыскивать богиню мира. С помощью хора земледельцев и представителей греческих полисов он освободил богиню, заточенную демонами Войны и Ужаса в пещеру, и возвратил ее людям. Комедия заканчивается шумной свадьбой героя и богини. Жатвы и всеобщим ликованием.

Пять разобранных комедий относятся к первому десятилетию Пелопоннесской войны, когда Аристофан еще верил в силу своего обличения и, используя свободу критики, создал из народной хороводной комедии подлинные шедевры комедийного искусства.

После 421 г. в творческой биографии Аристофана имеется значительный перерыв, восполняемый лишь заглавиями и фрагментами отдельных комедий.

В 414 г. Аристофан ставит комедию "Птицы", не похожую на все предыдущие. В ней уже нет прямого политического обличения, которое, вероятно, было запрещено в годы политического кризиса и общей депрессии. Мир, который поэт с таким энтузиазмом приветствовал в комедии-апофеозе "Мир", сменился затяжной и тяжелой войной. Реальные планы улучшения и преобразования общества сменяются у Аристофана мечтами о лучшей жизни. В "Птицах" современная Аристофану действительность заключена в причудливую сказочную рамку; все привычные отношения перевернуты, вплоть до появления олимпийских богов в роли карнавальных шутов. Два афинянина, деятельный и умный Писфетер и медлительный простак Евельпид, уставшие от жизни в Афинах, идут искать лучших мест. По дороге они встречают Удода, бывшего некогда царем Афин, а теперь ставшего царем птиц. Удод предлагает помочь беглецам. С помощью птиц, которых изображает хор, между небом и землей создается город всеобщего счастья Тучекукуевск. Услышав о стране, где царит "золотой век", к воротам нового города собираются "завсегдатаи" Афин: доносчик, продажный поэт, исполнитель модных песенок, прорицатель, законодатель, архитектор. Писфетер всех изгоняет с позором. Но Тучекукуевску грозит новая опасность. Так как дым от жертвоприношений на земле не попадает больше на небо, богам грозит голодная смерть. Все олимпийские боги во главе с Зевсом выступают против Тучекукуевска. Но мудрый Писфетер договаривается с богами, те признают новое государство и даже отдают в жены Писфетеру дочь Зевса, царевну Басилию. Свадьбой и пиром кончается эта "крылатая" комедия, сказочно фантастичная, полная веселого оптимизма и подлинно высокой поэзии. Уже афиняне восторгались "птичьими хорами", в которые Аристофан вложил любовь к родной природе, показав удивительное мастерство стихосложения и гармонию самых разнообразных ритмов. Особенно знаменитой была песня-призыв Лесной Музы, в которой имитировалось птичье щебетание "на жарких гребнях гор, в тихих долинах, в темной кленовой листве".

В 411 г. афиняне увидели две новые комедии Аристофана, посвященные женщинам. Содержание первой из них раскрывало ее заглавие - "Лисистрата", что по-гречески означает "Прекратившая войну". Комедия была поставлена на Великих Дионисиях и обращена ко всем грекам как призыв ко всеобщему объединению в борьбе за мир. Комизм ситуации состоял в том, что против мужчин, охваченных воинственным пылом, поднимались эллинские женщины, чтобы сообща спасти Элладу, и договаривались между собой до тех пор отказывать в ласках мужьям, пока они не закончат войну. Женщины побеждали упорство мужчин, и комедия заканчивалась пиром и плясками. Хотя своеобразная женская "забастовка" изображена чрезвычайно игриво, идея комедии - протест против войны - возвышенна и благородна. В "Лисистрате" несколько изменена структура комедии: ее хор состоит из полухория стариков и полухория старух, то есть обязательное половозрастное единство хора нарушается, кроме того, в парабасе хор не вступает в беседу со зрителями от имени поэта.

Изменена парабаса и во второй "женской" комедии - "Женщины на Празднестве", сыгранной в Ленеях. Главная тема комедии - осмеяние Еврипида. Женщины, обиженные на Еврипида, раскрывшего все их пороки, организуют заговор с целью отомстить поэту. Комедия полна пародий на трагедии Еврипида. Комизм усиливается благодаря тому, что возвышенный стиль Еврипида снижается в пародии, прилагаясь к низким предметам и положениям. Например, в трагедии "Андромеда" герой Персей спасал от морского чудовища прикованную к скале девушку, а у Аристофана Еврипид освобождал от полицейского жалкого старикашку, уличенного в мошенничестве; причем сохраняется манера Еврипида и даже цитируются отрывки из "Андромеды".

Аристофан твердо уверен в том, что "у детей есть учитель, который наставляет их, а у взрослых - поэт". И потому он считает своим гражданским долгом предостерегать сограждан от того, что может представлять опасность для афинской демократии. Поэзию Еврипида Аристофан считает безбожной, развращающей молодежь, подрывающей нравственные устои государства. Еврипид, которого Аристофан высмеивает во многих комедиях, превращается у него в обобщенный образ идейного противника, главы нового литературного направления.

Вопросы литературной критики и роли искусства в жизни общества нашли отражение в комедии "Лягушки", поставленной на Ленеях в феврале 405 г. Непосредственным поводом для создания этой комедии явилось известие о смерти Еврипида, полученное в Афинах весной 406 г. В период репетиций "Лягушек" умер Софокл. Дальнейшая судьба трагедии казалась всем неизвестной, так как выдающиеся трагические поэты не оставили достойных преемников. В комедии "Лягушки" бог Дионис, покровитель театрального искусства, решил спуститься в подземный мир, чтобы привести на землю Еврипида, которого он считает лучшим трагическим поэтом. Стремясь подбодрить себя, Дионис добывает у Геракла львиную шкуру, палицу и в сопровождении раба отправляется в путь. Через озеро Смерти Диониса перевозит Харон, а хор лягушек, по которому комедия получила свое название, приветствует Диониса, севшего за весла. В этой комедии Аристофан переставил традиционные комедийные части и начал со смешных эпизодических сценок похождений трусливого щеголя Диониса и его плутоватого раба, а во второй части поместил агон. Кроме того, он сократил парабасу, сделав ее самостоятельной и не связанной с действием. В парабасе хор от имени поэта призывает афинян лечить тяжелые раны государства, забыть прежние политические разногласия, из-за которых в изгнании сказались многие честные и дельные люди. Афинянам настолько понравилась эта парабаса, что они потребовали повторения комедии и удостоили Аристофана редчайшей для поэта награды - ветви священной оливы.

Вторая часть комедии разыгрывалась в царстве мертвых и представляла собой спор о задачах драматической поэзии. Хор в этой части состоит из мистов, то есть посвященных в элевсинские мистерии. Дионис приходит в обитель мертвых в то время, когда Еврипид, собрав вокруг себя своих поклонников, пытается прогнать Эсхила с трона, предоставленного ему, как отцу трагедии. Бог подземного царства Плутон просит Диониса рассудить противников. Начинается основная часть пьесы - состязание Эсхила и Еврипида. Цель искусства для обоих бесспорна: "разумней и лучше делать граждан родимой страны". Но Эсхил считает, что для этого нужно воспитывать граждан сильными духом и храбрыми, внушать им "возвышенные мысли" и обращаться к ним только в "величавых речах". А Еврипид полагает, что люди станут "добрыми и достойными" тогда, когда поэты раскроют перед ними правду жизни, о которой нужно говорить простым человеческим голосом. Эсхил возражает, доказывая, что житейской правдой обычно прикрываются низменные побуждения людей и мелкие делишки, недостойные внимания поэтов. Несчастья современных Афин Эсхил объясняет развращающим влиянием трагедий Еврипида.

Сколько зла и пороков пошло от него:
Это он показал и народ научил,
Как в священнейших храмах младенцев рожать,
Как сестрицам с родимыми братьями спать,
Как про жизнь говорить очень дерзко - не жизнь
Вот от этих-то мерзостей город у нас
Стал столицей писцов, крючкотворов, лгунов,
Лицемерных мартышек, бесстыдных плутов,
Что морочат, калечат, дурачат народ.
Средь уродов и кляч не найдешь никого,
Кто бы с факелом гордо промчался.

Продолжением спора является сравнение художественных достоинств трагедий Эсхила и Еврипида. Оба пародируют художественную манеру друг друга. Затем на огромных бутафорских весах взвешиваются произведения обоих трагиков. Чаша со стихами Эсхила перетягивает. Дионис понимает свою ошибку и вместо Еврипида уводит на землю Эсхила под напутственную песнь хора. Последние слова хора, нарушая сценическую иллюзию, обращены к зрителям:

Городу славному счастья, добра и удач пожелаем.
Скоро от бед и жестоких скорбей мы спасемся, забудем
Тяготу воинских сборов

Но пожеланиям Аристофана не суждено было сбыться. В 404 г. Афины потерпели окончательное поражение в Пелопоннесской войне, и спартанцы в качестве условия мирного договора потребовали уничтожения городских стен, символизирующих свободу и независимость афинского государства. Афины навсегда утратили свою первостепенную роль среди государств Эллады. В последних комедиях Аристофана уже отсутствуют политические проблемы, не выступают реальные политические деятели и почти нет личных выпадов и обличения. От этого последнего периода его творчества сохранились две комедии - "Женщины в народном собрании" и "Плутос" ("Богатство"). В первой из них Аристофан пародирует современные ему теории перестройки общества. Во второй, поставленной на сцене в 388 г., он использует сказку об исцелении слепого Плутоса (бога богатства). Исцеляет Плутоса честный труженик Хремил, и как только Плутосу возвращается зрение, все порядочные люди начинают жить хорошо, а дурные становятся бедняками. После окончания Пелопоннесской войны вопрос о неправильном распределении богатства на земле - философский вопрос, всегда волновавший людей,- становится особенно актуальным. Но серьезную, социально-философскую тему комедии Аристофан облекает в форму забавной сказки.

В последних комедиях Аристофана, которые древние критики считали переходными к новому типу "средней" комедии, отсутствуют песни хора, связанные с действием, роль хора сводится к дивертисменту между действиями, исчезает парабаса.

В IV в. до н.э. на смену древней хороводной комедии приходит "средняя" аттическая комедия, не сохранившаяся до нашего времени и известная только по незначительным фрагментам. В "средней" комедии мифы либо пародируются, либо их сюжеты переносятся в бытовую обстановку и трактуются в сниженном, комедийном плане. Интерес к бытовой тематике является следствием ослабления интереса к социальным темам. В "средней" комедии появляются постоянные комедийные маски, которые встречаются впервые в поздних комедиях Аристофана. Характер таких постоянных персонажей комедии создается на основе подбора ряда внешних признаков, проявляющихся в поведении людей. Эти особенности "средней" комедии переходят далее в "новую" аттическую комедию III в. до н.э. Древние стремились даже "новую" аттическую комедию выводить из комедий Аристофана и называли его также создателем "новой" комедии. Но те комедии Аристофана, на которые ссылались античные критики, стремясь изобразить его отцом всех видов греческой комедии, до нас не дошли.

Для нас Аристофан - классический представитель древней хороводной комедии, которая была порождена демократическими Афинами и направлена на сохранение и упрочение их незыблемости. "В самом начале комедия была общественным, народным созданием, - отмечал Гоголь. - По крайней мере, такой показал ее сам отец ее, Аристофан".50 Идеалы поэтов древней комедии связаны с эпохой становления демократии. Поэтому, когда Аристофан подмечает и высмеивает те явления современной действительности, которые ему кажутся наиболее вредными и опасными для общества, он всегда обращается к славному прошлому Афин, к эпохе "марафонских бойцов". Аристофан критиковал эту действительность во всех ее проявлениях с позиций сторонника демократии, болезненно реагирующего на всякое извращение подлинно демократических принципов. Он гневно осуждает демагогическую практику вождей радикальной демократии, противопоставляя им "отеческий государственный строй", казавшийся идеальным во времена Пелопоннесской войны. Любимый герой Аристофана - мелкий земледелец, труженик и бережливый хозяин, которому война особенно ненавистна. Таков Дикеополь в "Ахарнянах", Тригей в "Мире", Стрепсиад в "Облаках". Аттические земледельцы в равной степени выступали как против аристократии, неизменно поддерживавшей Спарту, так и против вождей радикальных демократов, опиравшихся на крупных торговцев и богатых ремесленников. Но Аристофан никогда не был консерватором, и большинство выдвигаемых или защищаемых им идей, как, например, идея всеэллинского мира, не могло зародиться в Афинах первой половины V в.

Древняя аттическая комедия с ее четкой политической направленностью, злободневностью, ярким сатирическим обличением в форме личных нападок, веселая хороводная комедия, сохранившая характер карнавальной игры, осталась неповторимой. Однако ее влияние на европейскую литературу было очень велико. Художественные приемы Аристофана использовали в своих произведениях Эразм Роттердамский, Рабле, Свифт, Расин, Фильдинг, Гейне, Роллан и др. Высоко ценил Аристофана Белинский, называя его "последним великим поэтом Древней Греции".51 Сила общественного звучания, подлинный гражданский пафос аристофановской комедии в сочетании с блестящим мастерством художника сделали бессмертными имя Аристофана и его произведения.

В 1954 г. по предложению Венской сессии Всемирного Совета Мира все прогрессивное человечество отметило 2400 лет со дня рождения величайшего греческого комедиографа, искусство которого было признано достоянием всей мировой культуры.