Из дневника моей сестры Кати

               
               
               
17 января 1989г.

Время идет. Я болею. Изредка встречаемся  с Ниной. Работа.
Вечерами иногда звонит телефон. Саша всегда рядом. Жизнь как жизнь. Наверное, как у всех.
Но все чаще я думаю о смерти. Почему люди боятся ее? Потому что боятся потерять прекрасную интересную жизнь? Прелесть летнего утра? Скрипучий, сверкающий на солнце снег? Улыбку ребенка? Жар любви? Возможность творить?

Но лето мокро и пасмурно. Зима мокра и пасмурна. Грязь под ногами почти круглый год. Работа стала принудиловкой, обязаловкой. Она дает лишь несколько разноцветных бумажек два раза в месяц. А затем следуют очереди за продуктами, чтобы есть и, стало быть, жить, очереди за обувью и одеждой, чтобы укрыться от дождя и сырости под ногами, чтобы не заболеть и, стало быть, опять жить. Своих детей нет. Чужие стали раздражать. Неба чистого нет - всегда облака. Солнца нет - всегда пасмурно. Желаний - ярких, чистых, внезапных как в детстве - нет. Нет желания любить, не хочется ничего.

Печать, радио, телевидение сделали все, чтобы убить прежние идеалы. Пусть они были ложными, но ведь были. А теперь не во что верить. Нет надежды, что что-то в мире изменится к лучшему. Гибнут реки, озера, леса. Жухнет трава и умирают животные. Нет
чистого воздуха и нет желания вздохнуть полной грудью. Везде грубость, злоба, обман.
И ради этого жить?

Конечно, мне скажут: надо жить и трудиться, чтобы все было иначе. Чтобы не болели люди, чтобы зеленела трава, чтобы всем на свете стало светло и радостно.
Блеф! Не верю.
Все чаще думаю, как счастливы те, кто искренне, без сомнений верит в Бога. Хотелось бы поверить и мне. Но вряд ли смогу. Слишком много знаю, слишком материалистка, слишком долго вбивали в башку, что Его нет.

Часто ощущаю в себе нечто, трудно объяснимое. Порой чувствую, как много во мне нереализованного, несбывшегося: могла бы рисовать, сочинять музыку, стать психологом, гипнотизером, писать книги, предвидеть будущее. Но каждый раз, когда в душе поднимается такая волна, я душу ее – не время, нельзя, ничего не изменится, поскольку утром я все равно должна идти на работу, а вечером мыть посуду. Проза жизни губит и давит необъяснимые внутренние порывы. И я думаю, а куда и на сколько я их отталкиваю, отодвигаю. Ведь все равно то, что не рождено сегодня именно в порыве, завтра не вытянешь, даже забросив все дела и сев за стол с чистой бумагой. Серость давит снаружи, запихивая внутрь яркость. Я становлюсь такой же заурядной как большинство вокруг меня. Вот даже личностью побоялась назваться. Так для чего все это? Зачем?

Итак, по-видимому, люди боятся смерти из-за боязни потерять все, что имеют при жизни? Наверное, те, кто не думал, что такое смерть. С собой ТУДА ничего не возьмешь. Чего же бояться еще?

Я думаю, того временного перехода, болезненного, мучительного, который, как правило, отделяет тело движущееся, дышащее от трупа холодного и безмолвного. То есть болезни, боли, промежуточного состояния между бытием и небытием.
А если б его не было? И все умирали легко, сразу? Боялись бы?
Интересно, что до 84 года (мне было 38 лет) я не задумывалась о смерти. Знала - умру когда-нибудь. Иногда, в порыве обиды, злости говорила – сдохнуть бы. Но просто произносила слова, не вникая в их смысл.

В 84г. у меня обнаружили лейкоплакию. Я грамотная. Предраковое состояние. Страх родился во мне. Страх смерти? Не только. Страх адских болей, долгого, мучительного, безнадежного
существования. Потому что исход был ясен. С тех пор прошло почти 5 лет. Лейкоплакия не исчезла. К ней прибавилось много другого из той же области. Все это сулит не скорую смерть, а томительное, с мольбой, ее ожидание. И я думаю, что надо найти способ уйти из жизни до того, как станет совсем ясно, что до смерти не один шаг, а долгие месяцы нечеловеческой муки.

Наша медицина так гуманна, что предпочитает дать человеку возможность намучиться вдоволь прежде, чем умереть. Испытать все ужасы приближения конца, когда ясное сознание рисует картины, ранее виденные –  муки близких, бред от боли, сам момент смерти, остывание тела и  превращение его в труп, похороны или кремацию, поминки, слезы близких, натолкнувшихся на принадлежавшие умершему вещи, долгую или короткую память о нем и многое другое...

Что держит меня? Мама, папа, Саша, Нина, немного – наши зверята. А по расчетам – жить мне так, как я живу сейчас – еще лет 6. Что наступит раньше? Одиночество? Внутренняя готовность?
В любом случае надо приготовить и иметь в запасе верный способ уйти быстро. Чтобы не успели вернуть, откачать, заставить снова существовать. Мучиться самой и мучить близких.

Под колеса? С балкона? Бензин в кровь из шприца? Удавка? Бритвой по венам? С берега в реку? Таблетки? Или что-то еще? Все с муками, не сразу и без гарантии, что "не спасут".
Цианистый калий в аптеках не продают. Легкую смерть за деньги не купишь. Видно, боятся, что люди начнут травить друг друга. Из-за этого вынуждены мучиться те, кто хочет, может и уже готов сам убить себя.

Вот интересно, безнадежно больных животных усыпляют. Их жалко. Но их ни о чем не спрашивают. Гуманность торжествует. А людям в их праве быстро и достойно уйти в мир иной отказывают. Эвтаназия под запретом.

А смерть? Что же смерть? Ведь само по себе не страшно быть недвижимым и холодным. Просто больше ничего не будет: ни вечной толчеи, суеты, бесполезности, ни болей, ни больничных, ни этой дикой зависимости от сотен тысяч дураков, скотов и другой нечисти.

Может быть, есть еще спасение - в сумасшествии. Но притворяться сумасшедшим –  глупо и бессмысленно. А в самом деле сойти с ума не так просто.

Вчера на работе мне вычитали в "Огоньке": с возрастом количество самоубийств возрастает. Особенно резкий скачок - от 40 до 49 лет у женщин.




6 апреля 1993г.


Прочитала последнюю запись, подумала: ууумнаяяя.
А мудрое откровение пришло зимой, кажется, 1991-1992гг.
Жизнь сама по себе как форма существования белковых тел просто процесс, имеющий начало и конец. Всего-навсего кривая в системе координат. Поскольку умирают все, т.е. вечной жизни на Земле нет, то график строится элементарно. Начало - ноль. Затем кривая идет вверх, человек растет, взрослеет. Далее возможны плато или пик активности, а потом – неизбежный спад и снова –  ноль. Любой процесс стремится к завершению, т.е. к цели.
Вывод: цель жизни - смерть.
   
А вот со смыслом сложнее. Поскольку у человека есть душа, и она продолжает жить после смерти тела. Так вот забота о ней, о ее чистоте и совершенствовании на протяжении всей сознательной жизни человека и есть смысл этой жизни.

Пока ничего умнее в голову не пришло.
А Бог? Его участие и как бы присутствие части его я ощущала и прежде. Не понимая этого. Он и теперь где-то рядом.




Апрель 2012г.