(Почти фантастическая история)
Мы встретились случайно. До сих пор не пойму, почему твой взгляд остановился на мне. Очевидно, по причине непохожести: я была настолько не похожа на тебя, что ты испытал глубокое недоумение. Разве такое ещё встречается? Странно. Давно уж должна была вымереть…
Недоумение испытала и я.
Каждый из нас и не подозревал, что живут ещё на свете такие, кого им довелось встретить.
Нас можно было принять за обитателей разных планет. Но оба мы были детьми нашей загаженной, отравленной и разорённой Земли. Мы мутировали быстро, неожиданно и каждый по-своему. Как, впрочем, и все остальные.
Представляю, какой нелепой и странной казалась я тебе в своей белоснежной пушистой шубке. Такие, как я, говорят, редкость, достойная кунсткамеры. Невидаль, на которую показывают пальцами, и окружают насмешками и издевательствами.
Ну, что же я сделаю, если грязь к моей шубке приставать не желает. Я пробовала. Всё напрасно. Так уж я мутировала.
Но и я смотрела с брезгливостью на ошмётки грязи, прилипшие к твоей шерсти. «Что это?- думала я с опаской. - Кто? Откуда взялось этакое чудовище? И что оно от меня хочет?»
А ты, в общем-то, ничего не хотел. Но, в силу природной доброты и сердечности, которые не мог скрыть твой нечеловеческий облик, жалея мою наивность, пытался направить на путь истинный, уговаривал не смотреть на мир сквозь «розовую пелену» и хоть чуть-чуть приглушить ослепительную белизну шкурки, пока она не привлекла внимание и ненависть тех, кто не остановится ни перед чем.
Ты не одобрял мои поиски себе подобных и посвящение их в тайны красоты и мысли, считая это напрасной тратой времени и сил, которые могли быть потрачены на развитие неожиданных способностей, проявившихся во мне в изменившейся среде.
Из обычных синтетических нитей, которые обнаружились в большом количестве на складе разрушенной ткацкой фабрики, я плела узоры, казавшиеся тебе иной раз фантастичными, но скучноватыми. « Зачем? Кому это нужно сейчас?» - спрашивал ты раздражённо.
А мне БЫЛО нужно. Я страдала от мусорных куч, встречавшихся на каждом шагу, и непролазной грязи, от никчемных тупых разговоров, от низкой брани, беззастенчиво насыщавшей и без того становившийся смрадным воздух … Я защищалась, как могла, чтобы сохранить в себе человеческое. Чтобы помочь другим сохранить в себе чувство прекрасного, напомнить им о любви и сострадании.
У тебя был свой взгляд на происходящее. Ты часто бывал мрачен и угнетён. Очевидно, от того, что жизнь твоя проходила куда более сложно и безрадостно, чем моя. Я была просто-таки оранжерейным созданием, а ты испытал и неволю, и предательство, и много ещё такого, о чём я и не ведала.
«Да, твоё творчество позволяет забыться и погрузиться в обаяние красоты, нежности, любви…» - говорил мне ты. - Но не имеет отношения к настоящей жизни - средоточию грязи, невежества, лжи, эгоизма и порока.
Не пытайся вернуть былое, ничего из этого не получится. Не трать время на других. Совершенствуйся. Наблюдай. Изучай то, что тебя окружает. Измени рисунок кружев. Гармония и чистота – это бред. Пусть кружева будут рваными и где-то – грязными. Это нормально. Это – жизнь».
Твой мир прошлого был шире, жёстче и опасней моего.
Ты знал тёмные и низкие стороны жизни лучше меня и говорил о них по-своему: брал стебли травы, довольно грубые и негибкие, и сплетал их с обрезками проволоки, грязными тряпками, осколками стекла и даже кусками навоза.
Глядя на сделанное тобой и не принимая его сразу, я постепенно начинала проникаться гармонией негармоничного, неизящного, которое складывается в нечто настоящее, глубокое и тревожащее.
Как это у тебя получалось? Не возьмусь объяснить. Жаль, что мало кто видел твои творения и мог оценить. Слишком разъединены, слишком эгоистичны и ограниченны были те, кто бродил рядом по руинам.
А однажды ты взял у меня нитки и показал, как виртуозно владеешь мастерством, в котором упрекал меня.
И я вдруг услышала музыку далёких звёзд, почувствовала запах степных трав, ощутила жар любви, вспомнила детство и забытое, великое слово «Родина». Неужели всё это когда-то было?
Не сразу я увидела за твоим, поначалу отталкивающим, внешим удивительную, глубокую и нежную душу, угадала в тебе талантливую личность.
Обнаружила, что и в твоей душе живёт та же тоска, что и в моей. Только более глубокая, более горькая.
Но при этом, встречая существ, мутировавших, как и все прочие, в полулюдей - полузверей, но сохраняющих внутри себя хотя бы крохи душевности, стремления любить и созидать, ты не жалел ни сил, ни времени, чтобы поддержать и ободрить их. Вселить в них надежду. И они, испытывая благодарность, начинали творить и размышлять всё смелей и ярче.
Так ты поддерживал и меня. Откуда бралась в тебе, на чём основывалась твоя вера в мои силы и возможности, мне неведомо. Но я почувствовала однажды, что за спиной вырастают крылья, и что, кажется, моё полузабытое желание летать, может осуществиться.
И вдруг пришла беда. Тебя настигла одна из тех болезней, никем не контролируемых и не сдерживаемых, которые стали безнаказанно расползаться по Земле.
Она пришла издалека, была страшна в своём проявлении и практически не известна живым существам наших широт. Однажды ты попрощался и исчез. Никто не знал, куда.
И вот уже несколько месяцев я ничего о тебе не знаю. Сердце моё разрывается от страха за тебя, душа замирает в отчаянье.
Я продолжаю плести узоры: это спасает от желания не жить. Я стараюсь помнить, чему ты учил меня, и следовать твоим советам.
Изо всех сил я не даю угаснуть надежде. Ты не можешь исчезнуть: это было бы слишком жестоко и несправедливо по отношению ко всем, кто любит тебя здесь.