Старший помощник командира БПК «Адмирал Макаров», капитан 3 ранга Поливцев, не любил лейтенантов. Лучше, наверное, было бы сказать, что он их просто ненавидел. Складывалось такое ощущение, что после пяти лет обучения в Черноморском Высшем Военно-Морском Училище имени П.С. Нахимова, курсант Поливцев «вылупился» сразу в погонах капитана третьего ранга и был направлен в Заполярье с исторической миссией освобождения здорового флотского организма от лейтенантских инфекций. Нас, лейтенантов, на корабль пришло сразу семь…..
Старпом старался изо всех сил. Лично составил графики изучения должностных инструкций, функциональных обязанностей и сдачи зачётов. Так как сам, даже в сходную смену, не уходил с корабля раньше двадцати одного часа, не доверяя, очевидно, командиру, так как тот, судя по всему, тоже был когда-то лейтенантом, то есть нёс в себе потенциальную угрозу, устраивал нам опросы изученного за день за полчаса до схода. Мы матерились, но на берег сойти не могли. В течение дня он строил нас постоянно в тамбуре у своей каюты и начиналось такое шоу, которому могут позавидовать современные деятели шоубизнеса, о котором никто из нас тогда, естественно, не знал.
- Лейтенант Гордеев, почему у вас во второй половине дня рубашка даже не примята, чистая, как снег в Килиманджаро? Чем занимались полдня? В каюте проторчали? А матросы ваши что делали?
- Молчите, не пререкайтесь. Доложите мне. Нет, не надо, всё равно не сможете.
- А Вы, Авраменко, мы с Вами одно училище заканчивали. Сколько за месяц Вы сдали зачётов? Ведёте себя, как последний товмушник!
- Покровский, почему рубаха несвежая? Спали в ней? Посмотрите на Гордеева. Сразу видно – штурман, интеллигент, хоть и Фрунзе кончил…..
«Комсомольца» он как правило не трогал, опасаясь замполита. Севе Осипенко, нашему трюмному, все «половецкие пляски» были до лампочки, он всегда взирал на них со стоицизмом Командора, поэтому старпом обрушивался на него не экспромтом, а подготовившись… Оставался я.
-Сотник! Мало, очень мало Вы отсидели на гауптвахте! За курение на посту и хамство по отношению к начальству - всего трое суток! Вас надо в колонию, до присвоения звания старшего лейтенанта. Может быть, тогда толк и выйдет. Всё равно не вижу в Вас рвения к службе.
Поначалу мы пытались что-то доложить, объяснить или, даже, оправдаться. Но это было бесполезно. Закусив удила, старпом продолжал свою «священную войну», распаляясь ещё больше. Именно с его подачи по кораблю раздавались команды: «Офицерам и лейтенантам прибыть в кают-компанию!». Не помогало ничего. Самое ужасное заключалось в том, что выполнять свои обязанности было невозможно, все графики боевой и специальной подготовки, сдачи зачётов и допусков летели к чёрту.
Как всегда, решение пришло неожиданно и само собой. Вырвавшись наконец-то на берег, мы прошли по большому кругу, начав в «Чайке» и закончив в «Океане». На подъёме флага я крепился из последних сил, а потом, надев рабочий комбез, рухнул в агрегатке левого гидроблока восемьдесят пятых ракет. Не успел сомкнуть глаз, как из динамика, расположенного, казалось, в самом центре головы, взорвалось: «Лейтенантам выпуска 1990 года построиться у каюты старшего помощника!» Глянув в осколок зеркала, непонятно зачем висевшего на переборке, понял, что помятость лица надо немедленно скрыть. Голова не думала, руки работали автоматом. Они взяли большую банку со смазкой, именуемой на эскадре пушсалом, и провели жирные полосы на лице. После этого включилась голова. Я закатал рукава по локти и намазал их тоже. После этого, надев на лицо озабоченное выражение, поспешил на построение.
Эту картину надо было видеть. В строю стояло шесть лейтенантов, одетых в чистенькие кремовые рубашки, и среди них, подобно кочегару, затесавшемуся в группу офисного планктона, командир ракетной противолодочной группы лейтенант Сотник, одетый в рабочий комбинезон и перемазанный с головы до ног.
-Ээээээ, товарищ лейтенант, Вы чем занимались?
-Изучаю материальную часть, товарищ капитан 3 ранга. Заодно провожу регламент вместе с подчинённым личным составом в соответствии с распорядком дня!
Старпом лишился дара речи, «братья по разуму» смотрели на меня с некоторым недоумением, просчитывая в головах различные варианты. Заглянувший на построение замполит в раздумье качал головой.
- Вот, придя в себя, произнёс старпом.
- Пока вы по каютам теорией занимаетесь, румын служит. Молодец. Так, и только так, лейтенант должен становиться офицером.
Набравшись наглости, я попросил разрешения вернуться к прерванной работе и получил его.
Конечно, то, что прокатило один раз, в другой раз бы уже не сработало. Да в этом и не было необходимости. Мы все, в конце концов, сдали зачёты, стали, наконец, офицерами, не только по имеемым званиям, а и по существу. Это была хорошая школа, что до сих пор подтверждается постоянно действующей приёмной комиссией – самой жизнью. А у нас на корабле появилось новое выражение – «пушсало»…..