(правдивая история военного времени)
Станислав живет за железной дорогой в районе остановки «Березка». Он поселился в квартиру погибшего брата. Дом родителей найти не смог. Нашел только глубокую яму от полуторатонной бомбы и фрагмент забора, заброшенный взрывом на высокое дерево.
Вместо уличной стены в его новой квартире стоят друг на друге пластмассовые ящики, крепко связанные между собой алюминиевой проволокой. Ящики мужчина принес с рынка. Сверху на диковинную конструкцию наброшены ветхие одеяла, собранные по всей округе. Станислав говорит, это здорово помогает в ненастную погоду: дождь почти не попадает внутрь жилища.
На днях он рассказал историю своих нынешних соседей.
* * *
Давным давно стоят здесь пятиэтажки. Их строили полукругом.
Теперь с внешней стороны они сильно разбиты, но с внутренней – во дворе – живут люди. В нашем подъезде трое: бабушка Вера с внучкой Любушкой да я. И всё, больше никого нет. Зато в других домах много жильцов: в одном подъезде четыре пять семей! Есть дети.
Моя соседка Любаша – светленькая. У нее серые глаза. Косичек девочка не носит. Волосы вольно летят во все стороны и волной бьют по худым плечам. Наверное, как все дети, она любит мороженое и танцевать. Но кто оценит все эти движения рук, блеск глаз? Неожиданные повороты? Разве что мутное, разбитое зеркало?
Девочка часто простужается и болеет. Бабушка Вера лекарства отрицает, готовит отвары из трав. «Пенсию задерживают, а кушать – хоть так, хоть этак – надо», – повторяет моя старшая соседка. Сегодня она посадила под своим окном лук и сообщила, что на грядке есть и моя доля. Всегда эта женщина находит себе дело! Странная! Ежедневно убирает двор.
Мне тридцать три года. Я холостяк и безработный. Малыши нашего двора рассматривают меня молча. Только Любаша одолевает вопросами:
– Почему куришь? Там – яд! А где твои дети?
Бабушка шлепает ее и гонит.
Девочка ответов моих не ждет. Ее звонкое «Привет!» повторяется по двадцать раз за день. Ох! Надоела же она мне!
Только вот уже дня три не видно маленькой болтушки во дворе.
Здороваюсь с бабой Верой:
– А где внучка?
– Температурит, – вздыхает бабушка.
Вытаскиваю из кармана свой ужин – банку сгущенки. Соседка Вера кивает, благодарит. Скрывается в своей комнате.
Проходит одна неделя, другая… А на дворе пусто. Любы не видно.
Напрашиваюсь к соседям в гости.
– Заходи, – соглашается старушка.
Удивленно смотрю на узкую больничную кушетку. На ней полупрозрачная маленькая фигурка, словно укутанная невидимой ватой.
В руках у девочки фотографии.
– Это мама, это папа, это Сашка, мой старший брат, – Любаша внимательно смотрит на меня и молчит… Ждет, что отвечу.
– Не волнуйся! Они скоро приедут из беженцев! – говорю я ей, просто чтобы что нибудь сказать.
– Нет, – качает головой Люба, – они в доме были. А самолет – у у у! Мы с бабушкой успели в подвал. Мама, папа и брат задержались, брали в подвал одеяла, еду…
Смутная догадка давит мне на плечи. Бабушка Вера не плачет, просто говорит:
– Напрямую попали. Я никого не нашла. Только лоскуты от платья невестки и пуговицы.
– Мне снился инопланетный корабль! – перебивает девочка. – Они все прилетели на землю. Огни! Свет красивый, он розовый и голубой!
Я киваю. Молча достаю последние сто рублей.
Вру, что заработал, путаюсь, говорю, что это задолженность по зарплате.
Через два дня Любаша умерла. Совсем незаметно, тихо, во сне.
Бабушку Веру увела к себе ее одинокая подруга.
В своем подъезде я остался один.
из книги "Тонкая серебристая нить" (2015)