Отсутствие папы никак не влияло на отношение к нам государства. Отпуск в положенный срок, чётко по графику. Количество справок о болезнях не влияло. Им было не важно, что лето такое короткое, главное, чтобы мама, как часть государственной машины, не сбивала ритм отлаженного механизма. Надо сказать, что иногда медики сильно помогали. Молодой и симпатичной врач, кокетливо улыбаясь, всё же выписывал справку, что ребёнку необходим летний отдых. Ничего человеческое, особенно молодость, им было не чуждо. И, ура, мы едем на море! Если к отпускным ещё прибавить сто рублей подаренные родителями, то два билета на самолёт и деньги на еду обеспечены. В 1988 можно было себе это позволить, да ещё в компании друзей с детьми. Выяснилось, что на Азовском море есть домик, пустующий, его открывают только на лето для дальних сибирских родственников.
Ты подошла к морю. Бледная и худенькая, как цветок, выращенный без света, но трогала тёплую воду и улыбалась. Когда ты была не в садике, то очень часто улыбалась. Мир нравился тебе, если я была рядом. Однажды зимой, вас выстроили в ряд и велели признаться, кто набедокурил в туалете, а иначе вас не отдадут мамам. Не смейся, ты так испугалась, что призналась в том, чего не делала. Добрые тётеньки заставили тебя мыть весь туалет. Уже нервничаю, вспоминая этот день, как ты бежала ко мне, вся заплаканная.
Ладно, пошли дальше. Мы были на море, которого всю первую неделю ты опасалась. Заходила только по пояс, да и то, держась за мою руку.
На вторую неделю отдыха мне уже с трудом приходилось уговаривать тебя выйти из воды. Вот тогда я поняла – это твоя стихия! Жаль, что следующий раз мы увидели море только через двадцать лет.
На желтой надувной уточке ты покоряла морские просторы, загорелая и счастливая. По вечерам мы всей компанией гуляли вдоль берега, и на каждом шагу встречали странные таблички «Купаться запрещено». До всяких перестроек мы уже загрязнили свои моря, даже в зоне пионерских лагерей.
С двух до пяти лет ты усиленно искала себе нового папу в каждом мужчине.
-Мам, а у нас сегодня за Ваней такой красивый дяденька приходил, в форме и фуражке.
-Ну и что?
-А нам нельзя такого?
Я даже не догадывалась, насколько тебе нужен папа, чтобы чувствовать себя защищённой от того, чего ты боялась. Твой папашка редко забегал, оглядывался по сторонам, чтобы его никто не видел. Боялся новой жены, а потом и совсем отказался от отцовства. Вот дурак! Он усаживал тебя на колени, но ты потихоньку сползала и убегала рисовать в свою комнату. Однажды ты уже совсем было выбрала, но не понравился мне этот типчик. Потом выбрала я, да он побоялся, что не сможет полюбить тебя. А, в конце концов, наши мнения совпали и мы нашли, что хотели. Он не умел заплетать в косички твои длинные волосы, зато научил тебя кататься на коньках и двухколесном велике! Мог часами слушать и смотреть твои концерты, и хвалить твои рисунки. И всё же, научиться выступать для чужих тебе никак не удавалось. Не верится? Вот так-то, артистка моя.
Сшитые костюмы не помогали. Дед Мороз не мог ни слова из тебя выдавить, даже когда в один день их пришло целых два. Ты молча брала у них подарки и удалялась.
Неплохо, кстати, было, когда от предприятий по квартирам разъезжали эти Деды со Снегурочками, весёлые, подвыпившие, но вменяемые и бесплатные. Думая, как бы развеселить тебя интересней, в пять лет я сшила для тебя костюм папуаски. Две пары черных колготок, соединённых посередине, сверху юбочка из ленточек, да измазанные коричневой краской лицо и руки. Нашли и мальчика у друзей, чтобы вы вдвоём удивили всех детей на празднике. Но костюм тебе настолько не понравился, что слёзы ручьём текли по щекам, оставляя белые полоски. Пришлось уйти домой.
Всё, у меня после этого родился новый план по внедрению тебя в обычное человеческое общество. Ты будешь учиться танцам! Да, представь, а ты думаешь, почему ты до сих пор пританцовываешь? Благо, все кружки бесплатные, но отбор жесткий, советский. Тоненькие руки едва доставали до нижнего станка в зеркальном зале. Серьёзная тётя, громко отдавали команды, - Плие, батман – тандю, фуэте. Быстренько встали в первую позицию. Хорошо, но на станках не висеть.
В выражении твоего лица читалась скука и страдание. Продержавшись почти год, мы обе сдались. На тренировки по фигурному катанию не пускали маму – не подходит. Партнёр по бальным танцам удрал на плавание. Выбор был, сейчас трудно представить, что можно было почти всем заниматься бесплатно, было бы желание. Так хотелось вложить в тебя всё: английский, художественную школу, танцы. Казалось, в том далёком 1988, что путь твой уже весь расписан по дням. Если продержишься в школе, не сильно будешь выделяться в институте, то тихо и спокойно будешь работать на зарплату до самой пенсии. Так учили меня, так я и думала. Хотя в самой глубине души хотелось вырастить ещё доброго и отзывчивого человека, который сможет порадовать мир своими замечательными победами. А какая мама так не думает? Не выделяясь из толпы, каждый хотел самого талантливого и счастливого первого ребёнка. И в этом было моё счастье восьмидесятых.