Глава 4
*.
211 год Эры Возрождения. Внешнее Кольцо. Система Дзошан. Третья, если считать от центральной звезды, планета. Амит или Тихая Заводь, как называют ее контрабандисты. Впрочем, и они редкие гости в этих отдаленных краях.
И впрямь, уютный мирок. Чистый, пригодный для дыхания воздух, изобилие воды. Пышная флора и фауна. И горы... горы кругом! Горы старые, пологие, покрытые пышными лесами. Горы молодые, укутанные облачными шарфами, снежными пиками пронзающие небесную синеву.
И люди... Несколько некрупных городов, скучковавшихся на одном из континентов в поясе мягкого субтропического климата. Без счета деревень. Минимум промышленности. Сельское хозяйство развито ровно настолько, чтобы поселенцам не грозил голод. Люди есть, а «цивилизации», как таковой – нет. Удивительно, правда?
Земляне пришли на Амит давно – более пятисот лет тому назад, еще до Великой Экспансии. Здесь завершил многовековой путь «Золотой Дракон» - один из первых «кораблей поколений». В те времена, когда человечество еще не владело технологией гиперперехода, такие корабли были единственной возможностью дотянуться до звезд. Если верить историкам, их было построено не более пяти. Неудивительно, ведь каждый корабль – целый мир в миниатюре, рассчитанный на сотни лет автономного полета. Сложнейший комплекс, призванный служить комфортной средой обитания семьям землян, покинувшим родную, ставшую тесной, планету. Ушедшим в надежде, что их дети, а может быть, внуки или правнуки обретут, однажды, новый дом под чужими небесами.
Горькая ирония заключалась в том, что уже через сто с небольшим лет после отбытия первых «ковчегов», было открыто существование гиперпространства. Люди получили возможность перемещаться меж звезд быстрее света.
Большинство первых рукотворных левиафанов космоса кануло в небытие. Не принято говорить: «погибли». Ведь эти корабли были рассчитаны на практически неограниченный срок функционирования. А, значит, покуда не доказано обратное, не обнаружены достоверные свидетельства их гибели – надежда живёт. И кто знает, не суждено ли одному из этих посланцев прошлого выполнить однажды возложенную на него миссию? Стать колыбелью новой цивилизации где-нибудь на просторах необъятной Вселенной...
«Золотому Дракону» судьба улыбнулась – он обрел последнюю гавань здесь, в райском уголке, вдалеке от интересов вставших на ноги противоборствующих сверхдержав.
Первые колонисты Амита, посланцы Объединенной Азии, канувшей в Лету вместе с другими государствами Земли, благословили Небо за счастливую долю. Они строили новую жизнь, стараясь учесть ошибки предков, ревностно оберегая хрупкую гармонию человека и природы. И чуждый мир принял их в свои объятия.
*.
...Ох! Перекатом уходя с линии атаки, Йернс треснулся плечом об увесистый булыжник. Искры посыпались из глаз! Но разлеживаться некогда – промахнувшийся керг ловко погасил инерцию броска, с помощью многочисленных конечностей «взлетев» на отвесный уступ.
Теперь, с комфортом разместившись меж двух чахлых колючих кустиков, невесть как прижившихся на голых камнях, тварь неспешно рассчитывала очередной выпад. Йернс был внизу как на ладони. Небольшая округлая площадка на склоне горы не оставляла особой свободы для хитроумных тактических маневров. С одной стороны – чуть ли не отвесная скальная стена, где застыл противник. С другой – пропасть. Слева и справа вдоль склона тянется узкая тропинка. Но там – верная гибель! С проклятым кергом не потягаешься в скалолазании. Эвона как скачет! Остается дерево... Перекрученная временем и ветрами сосна впилась могучими корнями в гранит прямо на краю площадки. Нависает над пропастью. Это может дать шанс...
-Ээээ! Даже и не думай! - крона дерева зашевелилась. Дайсэцу поудобнее устроился в развилке, беззаботно болтая ногами над бездной, - Даже не гляди сюда! Во-первых: бедный керг разобьется, если сверзится отсюда. Нехаррашо! Во-вторых: бедный Йернс разобьется, если... Тоже неважнецки, да? А в третьих: не смей его сюда приманивать, я этих тварей знаешь как боюсь?! – захихикал Учитель.
-Что же делать?! – в отчаянии воскликнул Йернс.
-А я почем знаю? Влип – вот и думай сам! Кстати, наш дружок, кажется, очнулся. Внимание!
Керг, и впрямь, будто парализованный голосом Дайсэцу, зашевелился. До чего неприятная тварь! Более всего он походил на покрытого жесткой шерстью богомола величиной с крупную собаку. Хорошо еще, крыльев нет. А вот клешни на месте. Здоровые такие... С шипами. И усищи! Таракан-переросток, чертов!
Новая атака! На этот раз уйти не удалось. Шерстяная туша ударила в ноги. Противники покатились кубарем, вздымая клубы пыли. Йернс едва успел втянуть голову в плечи, защищая лицо. Захват пришелся на локоть. О, чёрт!!! Ослепший от боли человек лупил и пинал жесткое неподатливое тело, пытаясь подмять под себя, не дать пустить в ход вторую клешню – основное оружие твари.
-Фу, как неэстетично! – зловредный Дайсэцу, похоже, веселился от души, - И долго вы там намерены обниматься, я спрашиваю? Ты еще бокс вспомни, Эрни! И чему я тебя учил? Кэмпо!
Кэмпо!
Голос Учителя алмазной иглой вонзился прямо в мозг. Игла тут же пустила ледяные корни, разрастаясь. Кэмпо! Йернс почувствовал, как боль и ослепляющая ярость схватки отходят на второй план. Кэмпо! Он не человек, он сгусток энергии! И что с того, что у керга четыре пары конечностей? Ха!!! Сверкающий шар выпустил десятки щупалец, опутал ими судорожно задергавшуюся тварь... Кэмпо! Последний штрих – раскаленный молот лупит в нервный центр насекомого, прямо в сочленение щетинистых пластин на груди...
Йернс поднялся, шатаясь, с ног до головы покрытый серой пылью. Рука безвольно висела, рукав в районе локтя пропитался кровью. Ерунда! Где же противник?!
Отброшенный «молотом» керг, судорожно подергивая лапами как полураздавленный таракан, висит над пропастью, уцепившись за камень единственной клешней – вторая парализована. Мразь! Йернс заносит над ним ботинок...
-Добьешь? – деловито интересуется голос из ветвей.
Волна слепой ярости спадает. Возвращается боль в прокушенном локте. Йернс делает усилие, сосредотачивается. Картинка перед глазами плывет, но лишь секунду. Съежившееся тело керга покрывают полупрозрачные нити. Они едва заметно поблескивают. Йернс аккуратно выбирает тонкий, едва заметный пучок, протянувшийся в сторону древней сосны.
-А вот фигушки! – напрягши волю, Йернс обрывает белесую прядь. Мир перед глазами содрогается, и все снова по-прежнему. Шумит ветер, светит солнце. Никакой чертовщины. Потрепанный керг поспешно «сматывает удочки», улепетывая по отвесной стене, как по ровному, - Не дождетесь, Учитель! При всем уважении, конечно.
Ветви сосны сотрясаются от гомерического хохота старого Дайсэцу. Урок окончен.
*.
Поленья в костре уютно потрескивают, ласковый ночной ветерок то и дело подхватывает одну - две искорки, уносит в ночное небо. Йернс сидит на подстилке из лапника, привалившись спиной к огромному валуну. Нянчит перевязанную руку – локоть ноет. Учитель соорудил компресс из лекарственных трав. Говорит - к утру рана затянется.
Сам же старик сидит чуть поодаль, вне освещенного пространства. По обыкновению слушает ночь. Впрочем, старик ли он? С виду не скажешь. Мощная, но подтянутая фигура, широкие плечи, черные как смоль длинные прямые волосы заплетены в косу на затылке. Плавные экономные движения. Разве только лицо выдает возраст – выдубленная ветрами смуглая кожа изборождена сеткой морщин. Однако ж, десять лет назад, во время их первой встречи, Дайсэцу выглядел точно также. И уже тогда он считался патриархом, старейшиной в маленькой горной деревушке айнов, куда занесла Йернса судьба. Воспоминания, воспоминания...
Сегодня Учитель доволен. Йернс выдержал экзамен, сумел применить на практике кэмпо – боевое искусство айнов. Впрочем, Дайсэцу недолюбливал термин «боевое искусство». Он не уставал повторять, что его учение – это, в первую очередь, инструмент познания. Средство достижения гармонии и единения с прекрасным, таинственным миром вокруг. А то, что подходящего размера «мелкоскопом», как шутливо выразился он однажды, можно, при случае, больно приложить противника по голове – вовсе не отменяет основного назначения прибора.
Схватка с кергом была подстроена самим Дайсэцу – контролем над живыми существами старик владел в совершенстве. И это тоже была часть его кэмпо. За те краткие месяцы, что они провели вместе, Йернс многому научился. В основном, конечно, воинственно «размахивать мелкоскопом».
Йернс пошевелился, и, неловко двинув рукой, закряхтел.
-Болит, что ли? – удивленно поинтересовался старик.
-Немного. Уже лучше. Проклятая тварь, этот керг!
-Пройдет... Ты хорошо сделал, что не стал его добивать, - продолжил Дайсэцу.
-Ну, возможно, я поступил так назло вам, Учитель, - съязвил Йернс.
-Пусть. Не важно, что ты думаешь. Важны действия.
-В этом и был экзамен?
-Не твоего ума дело, - усмехнулся айн, - А впрочем... Отчасти и в этом. Ты многому научился дружище. У меня еще никогда не было столь способных учеников...
Йернс расцвел. Старикан обычно был не слишком-то щедр на похвалы.
-А потому я жалею, - продолжил Дайсэцу, - Ведь скоро нам предстоит расстаться. И, вероятно, на этот раз ты покинешь меня навсегда.
-Глупости! – досадливо махнул рукой ученик, - Вы же знаете, мне отсюда ходу нет! На меня объявлена охота по всем мало-мальски цивилизованным мирам. Такое не прощают.
-Много ты понимаешь, малыш! – по-доброму рассмеялся айн, - Твоя судьба написана у тебя в глазах! Когда ты вернулся, я сразу увидел: парень изменился. Понимаешь, каждому из нас небо дарует иногда маленький шанс. И ты его не упустил. Ты сделал важный выбор, и стал чуточку свободнее.
-Ага! Посадив себе на хвост толпу разъяренных ищеек! – саркастически ввернул Йернс, - Хороша свобода, ничего не скажешь! Главное – не скучно!
-И, тем не менее, я повторю, - терпеливо продолжил Учитель, - Степень твоей внутренней свободы возросла. Как возросла и твоя сила.
-Не понимаю...
-К сожалению, мир устроен так, что, даже становясь свободнее, мы не разрываем причинно-следственных связей. Когда-то мои предки называли это кармой....
-Прости, я слышал о карме, но все равно не понимаю. Наверное, еще не готов? – смутился Йернс.
-Просто ты наивно полагаешь, что свобода и счастье – это одно и то же. На самом же деле, становясь свободным, словно уходишь из уютного дома в метель. Вот на что это похоже! – легкая грусть зазвучала в словах старика, - И самое главное – назад возврата нет! Ну что, напугал я тебя?
-Ну, не то чтобы...-смутился ученик.
-Ладно, все это неважно, - Дайсэцу приблизился. Отблески костра играли на его темном лице, - Значение имеет лишь то, что ветер судьбы скоро подхватит тебя и понесет в Неведомое. Но есть еще одно дело, которое ты должен исполнить здесь, на Амите.
-Что же? – ледяной холодок пробежал по спине Йернса, когда их взгляды встретились.
-Посвящение айнов, - Учитель ронял слова размеренно, торжественно, - Прежде чем покинуть эти земли, возможно навсегда... ты станешь одним из нас. И наше кэмпо, великое учение айнов, пребудет с тобой до конца жизни.
-Ччто...- слова вдруг застряли в пересохшем горле, - Что мне предстоит?
-Ты встретишься с духами этого мира. И они благословят тебя. Возможно...
-Возможно?
-Да! Это испытание. После него ты станешь одним из нас. По праву. Навсегда.
-А в чём... В чём испытание?
-Я не знаю, - развел руками старик, - Каждому - своё. Одно я вижу ясно – тебя ждет великое будущее. Оно в твоих глазах!
-Что же ты видишь? – прошептал ученик. Он подался вперед, не в силах отвести взгляд от бездонных провалов под бровями Дайсэцу – там плескалась первозданная тьма.
-Тебе предстоит долгий путь, - начал тот. Голос его зазвучал глухо и чуждо, - И будет он непрост. Многие испытания ожидают тебя. Смерть будет идти за тобой по пятам, - учитель перешел на замогильный шепот, - Но ты справишься. Вынесешь то, что не под силу другим. Великая Судьба, что связывает наш мир воедино, даст тебе однажды шанс, вложит в твои руки – руки человека, могущество, воистину, божественное. И поклонятся тебе многие народы... Пфффф! – внезапно, не в силах более сдерживать рвущийся наружу смех, Дайсэцу опрокинулся навзничь и захохотал в голос, отбивая пятками дробь по камням. Йернс почувствовал себя круглым идиотом.
-Прости...Пфффф....Хых..., - слезы градом катились из глаз Учителя, - Прости старого дурня, малыш! Не удержался! Прости! Видел бы ты сейчас свою физиономию со стороны!
Через минуту хохотали уже оба, и только вспугнутая ночная птица вторила им из темноты возмущенным уханьем.
*.
Каменный потолок и без того узкого туннеля опустился еще ниже. Теперь продвигаться вперед можно было лишь на четвереньках. Йернса передернуло. Интереса к спелеологическим изысканиям он не питал с детства. А впрочем, если отбросить эмоции, - здесь красиво. Стены нерукотворного коридора густо покрывали кристаллы, сверкавшие в отблесках свечи. Ажурные, похожие на кусочки больших снежинок. Но это не лед. На удивление, в пещере оказалось довольно тепло. И это было чертовски приятно после того ледяного ужаса, что довелось пережить по пути сюда. Там, снаружи, раскинулось царство вечных высокогорных снегов. Наверху и теперь не умолкает вьюга. А здесь тихо...
Йернс задержал дыхание и прислушался. Пульсирует кровь в ушах, потрескивает огарок свечи - экая древность! Откуда-то из глубин каменного лабиринта доносится метроном капели. Кап... кап... Это Вечность просачивается сквозь гранитную толщу. Прервется ритм – завершится само Время. Замкнется великий круг жизни, и Вселенная обратится в первозданный хаос...
Йернс потряс головой. Ну и мысли лезут, чёрт побери! Расфилософствовался, а ведь проклятый огарок, что вручил ему наверху суровый Дзатаки, совсем не велик! И что тогда – прикажете на ощупь ползти к этому... святилищу?! Вперед!
Действительно, оставшийся в верхнем лабиринте проводник, с которым они пришли сюда, в самое сердце горного края, отобрал у бедняги почти все снаряжение. Взамен Йернс получил горящую свечу, пару ломтей солонины, да флягу с водой. Дзатаки не позволил взять с собой даже фонаря:
-Все это лишнее, - одним махом отмел он целый ворох возражений, - Этот путь надлежит пройти налегке, - айн дружески похлопал подопечного по спине, слегка подталкивая в сторону коридора.
-Что там, в конце?
-Дух.
-Но что там? Что ждет меня? Куда ведет этот проход? – настаивал Йернс.
-Столько вопросов, брат... - поморщился Дзатаки, - Будь терпеливее. Там – древний храм. Там ты пройдешь посвящение. Станешь одним из нас. Я приду за тобой, когда настанет время.
-Когда?
-Понятия не имею! – ухмыльнулся проводник, - Торопись же! Смотри – свеча-то горит!
...Тяжело дыша, Йернс протискивался вперед. Проклятие! Мало того, что коридор превратился в узкую щель, так еще и уклон наметился! С одной стороны, под горку ползти проще, но с другой...
Не развернуться! Пути назад не было. Пыхтя и злобно ругаясь вполголоса, человек протискивался вперед, сантиметр за сантиметром. По-пластунски. Потолок коснулся спины! Йернс замер... Только не зацепиться, только не застрять! Развел руки в стороны... Дотянуться до шершавого камня боковых стен не составило труда. Какое там – «дотянуться»! Дай Бог, локтями бы не задеть! Назад? Судорожно извернуться, попробовать оттолкнуться – бесполезно! Только вперед, по наклонному полу! Еще пара метров...
Потолок совсем придавил, стало трудно дышать. Йернс откинул голову назад, совсем чуть-чуть, и стукнулся затылком о гранит. Неужели застрял?! Накатил страх. Да нет, какой там страх! Страх грыз душу уже давно, стал привычным. А сейчас нахлынул, затопил сознание, сметая бастионы самоконтроля, самый настоящий животный ужас!
Словно ледяной штырь вонзился в солнечное сплетение, мертвенный холод пронзил все тело, запульсировал вдоль позвоночника. Воздуха! Нечем дышать!! Проклятие!!!
Йернс хрипел и корчился, как полураздавленный червяк. Ему казалось, что он кричит во всю мощь легких, а на деле лишь невнятное сипение вырывалось из пересохшей глотки. Он боролся за жизнь! Десять секунд... пятнадцать... Тело расслабилось и обмякло.
...Странный розоватый туман. Откуда? Лезет в уши, в нос. На ощупь, будто вата. Туман-вата... Ватный туман... Ха-ха! Почему он здесь? Забавно. Кажется, туманом можно дышать.
Темнеет. Неужели всё? Всё?! Вот так и умирают?! А, впрочем, пусть его…
Река. Воды реки несут куда-то... А туман – он над рекой стелется. Хорошо. Пусть...
Из речной глубины показалась большая рыба. Можно протянуть руку и попробовать схватить. Ага! Есть!
Рыба-воспоминание в реке времен. Воспоминание...
...Далекое детство. Космическая станция, где вырос Йернс. Целый орбитальный город. Йернсу лет семь. Он разгуливает в гордом одиночестве на технических уровнях – сбежал с занятий.
Никто не знал, что тогда произошло. Случился пожар, серия взрывов. Разгерметизация. Йернс помнит, как бежал куда-то, а вокруг него горело и рушилось... Помнит лифт. Спасительный лифт. Сейчас он выберется на жилые уровни и все будет хорошо. Но... Стены герметичной кабины сотрясаются, и она замирает на полпути! А потом... потом одна из стен медленно вминается внутрь – несущие конструкции шахты не выдержали. Тонкая трещина змеится по гладкому металлу. Тихонько посвистывает уходящий воздух. Уходящая жизнь...
Мальчика спасли чудом – он не успел задохнуться. Последнее, что осталось в памяти – тепло материнских объятий. Слезы, капающие на стриженую макушку. «Мам, ну не плачь! Я же в порядке!», - храбрится пацаненок, а у самого глаза на мокром месте: «Мам, а давай, папе не будем рассказывать? Ну пожаалустаа!»...
...Отпустило. Йернс осторожно вздохнул. Живой! Провел рукой по лицу – всё в слезах. Ну надо же! Сколько он пролежал в забытьи? Свеча еще горит, значит, не так уж долго. Страх... страх исчез, растворился! Изумленный Йернс нарочно попытался привстать, вжался спиной в потолок... Былой ужас не возвращался! Наоборот, каменное прикосновение показалось теплым, почти ласковым. Даже уютно! И воздух нормальный – вполне свежий. Йернс задумался. Что там говорил старый Дайсэцу? Испытание на пути, да? Каждому, значит – своё?
Остаток туннеля, всего с десяток метров, путник преодолел без приключений. Узкий лаз привел его в округлую пещеру, довольно большую – стены терялись во мраке. Куполообразный потолок уходил в высоту. Жалкого огонька не хватало, чтобы осветить все пространство. Пришлось обойти помещение по периметру. Похоже, это и есть пункт назначения – других выходов не было.
Пещера под сводчатым потолком почти пуста. Пол, похоже, рукотворный – можно различить идеально подогнанные друг к другу отполированные плиты. В центре зала Йернс заметил нечто интересное – необычный, гладко обтесанный камень на возвышении. Похоже на алтарь. Он приблизился. Значит, действительно – храм?
Вгляделся, кляня полумрак. В неверном свете догоравшей свечи камень, казалось, переливался, слегка менял цвет. Что за материал, интересно? Необычный какой! Кажется, чуть тёплый на ощупь. На верхней грани виднелись углубления. Вроде как, опора для рук, словно отпечаток ладоней, застывший в мягкой глине. Интересно...
Свеча закоптила – скоро погаснет. Нужно торопиться, устроиться поудобнее, чтобы не блуждать потом в темноте. Но Йернс медлил. Что-то было не так. Что-то с камнем... Неправильное что-то – необычное. Да он весь необычен, черт подери! И все же... Йернс вернулся и присмотрелся внимательнее. Странные отпечатки. Он протянул руку и попытался приложить ладонь к углублению – так и есть! У того, кто оставил когда-то здесь этот своеобразный автограф, было шесть пальцев!
«Так значит, храм, говорите – древний? Ну-ну...», - только и пробормотал ошарашенный Йернс.
Он успел обосноваться с относительным комфортом. На прохладные плиты бросил легкую кожаную куртку, а сам уселся сверху, привалившись спиной к шершавому камню. Справа, в пяти шагах вдоль стены виднелось небольшое отверстие в полу. Может вентиляция, а может... Йернс усмехнулся. В любом случае – пригодится. Кто знает, сколько продлится посвящение?
В храме было довольно тепло. Фляжку и сверток с солониной Йернс пристроил поблизости – пусть будут под рукой. Он специально расположился так, чтобы не упускать из виду странный алтарь и вход напротив. Мало ли что?
Не упускать из виду – ха! Пламя свечи затрепетало – жалкому огарку оставалось жить от силы пять минут. Интересно, сколько ему придется проторчать здесь – в полной темноте?
Самостоятельно отсюда не выбраться. Узкое отверстие входа располагалось довольно высоко, почти под потолком зала – Йернс едва не расшибся, когда выпал, давеча, из наклонного туннеля головою вниз. А если с Дзатаки что-нибудь случится? Бррр! Прочь жуткие мысли! Во всяком случае, все айны, изучающие кэмпо, проходят посвящение здесь. Здесь? Наверное... Ччёрт! Дайсэцу не сказал, а Йернс не спросил! Ладно... Во всяком случае, мумий и скелетов невезучих предшественников в округе не наблюдалось – и то хорошо. Значит, все будет в порядке.
И вообще – хватит ныть! А то духи осерчают! Йернс поднес огарок свечи к лицу. Маленький язычок пламени почти утонул в восковом озерце. По стенам заметались всполохи...
…Как-то раз, они с Дайсэцу расположились на ночлег в лесу. Разложили костерок. Погода была неважнецкая, дул промозглый ветер, а быстро сгустившаяся тьма окутала все вокруг. Даже стволы ближайших деревьев исчезли из виду. Океан темноты, и островок света в нем. Костерок, едва способный противостоять порывам ветра. Две человеческие фигурки ссутулились над огнем:
-Темень, хоть глаз выколи! – ворчал Йернс, пытаясь согреться, - Тоскливо-то как!
-Иногда, малыш, человеку кажется, будто тьма обступила его, поглотив весь мир,- строго ответил Учитель, выпрямляясь, - Сокрыв все, что было дорого и любимо. И будто бы единственное его спасение – крохотный дрожащий огонек в руках, не способный толком рассеять мрак...- с этими словами, старик, вдруг, разметал костерок, разбросав тлевшие поленья и затоптав угли.
-Смотри! – Дайсэцу властно сжал Йернсу плечо.
И уже через несколько секунд непроглядная тьма обрела объем. Проступили очертания камней и деревьев. Даже ветер затих. Ночь наполнилась звуками. Шуршало опавшей листвой мелкое ночное зверье, стрекотали в траве местные сверчки. Лес жил! Йернс расслабился – сразу стало теплее. Тоска в душе мало-помалу растворилась, уступив место умиротворенной созерцательности.
-Порою, друг мой, - продолжил Учитель с хитринкой, - Порою достаточно лишь найти в себе силы, и погасить этот огонек. И тогда утраченный мир вернется из мрака. Не стоит бояться темноты – в ней обитает мудрость.
...Йернс тепло улыбнулся воспоминанию и задул свечу.
Сколько он просидел неподвижно? Он не знал. Времени не существовало более, здесь, в сердце древней горы. Время умерло вместе с трепетным язычком пламени.
Поначалу мучили розоватые пятна, хаотично плававшие перед глазами. Слух обострился, порою чудились какие-то голоса.
Потом нахлынули воспоминания.
Йернс вспомнил их путь сюда. Полторы недели они пешком пробирались по узким горным тропинкам, карабкались по отвесным кручам, поминутно рискуя сорваться в пропасть. Йернсу повезло – ему достался хороший проводник.
Дзатаки. Старший сын Дайсэцу... Во многом тот был похож на отца – та же грация и легкость движений. Та же скрытая сила. Одна беда – собеседник из него вышел неважный. А может, это потому, что, взволнованный предстоящим, Йернс слишком уж докучал расспросами о посвящении.
На пятый день, уже высоко в горах, в царстве вечных снегов, они попали в буран и едва не погибли. По счастью у Дзатаки нашелся холст прочной непромокаемой ткани. Они вырыли в снегу яму, и укрылись – их занесло в считанные минуты.
Когда же вьюга стихла, местность вокруг стало не узнать. Там где раньше пролегала тропа, теперь все покрывал пушистый, ослепительно белый и колючий снег. К тому же, ощутимо примораживало. Но они двинулись дальше – оставаться было бессмысленно. Несколько раз лишь чудо спасало путников от гибели – с занесенных склонов то и дело сходили лавины, да и сорваться вниз было проще простого. Шли, накрепко связавшись веревкой. Так оставался шанс спасти, удержать сорвавшегося. Все равно, одному в этих краях – верная гибель.
Как они сбились с дороги, Йернс не заметил. Просто, внезапно Дзатаки остановился и повернул обратно. Они блуждали три дня, и все это время злое отчаяние терзало душу Йернса, а проводник лишь молча шел вперед. Но им повезло - они выбрались на тропу...
Затем в памяти всплыла вся эта история, приведшая его на Амит. Странная, по правде говоря, история. Ему поручили работу. Заказ на ликвидацию. Заказное убийство, чего уж там... Такое случалось и раньше – путь наемника Лиги извилист. Правда, с некоторых пор, Йернс избегал браться за откровенно «мокрые» дела. А тут... точно бес попутал! Да и условия, что и говорить, были неординарные. От таких предложений, черт побери, не отказываются! Или нужно уходить из Лиги куда-нибудь... капусту выращивать.
Йернс вспомнил, как это было. Изнуряющая погоня сквозь освоенные человечеством сектора. Целые месяцы безумной гонки. Постоянно ускользавшая, будто нарочно игравшая с ним в кошки-мышки, цель. Цель, ставшая наваждением, страстью. По капле выпившая его душу, опустошившая, убившая все желания кроме одного – догнать, настичь, и... познать нечто важное. Это теперь, после долгих размышлений, Йернс понял, что на самом-то деле, он гнался за чем-то внутри самого себя. И, в конце концов, он ухватил-таки за хвост свою загадку. Задал вопрос и получил ответ, но... Похоже, так и не смог перевести полученное знание на привычный, понятный разуму язык – слов не хватило.
Тогда, на забытой богом планетке, на задворках известного человечеству мира, судьба свела их.
Он и его «Цель». Разумный корабль – уникальное существо, «побочный продукт» удивительного эксперимента. Создание, явившееся на свет в результате невероятного стечения обстоятельств. А может – просто чуда? Артефакт, не вписавшийся в расчеты экспериментаторов, а, значит, подлежавший немедленной ликвидации...
Ардис. Йернс тепло улыбнулся: не потребовалось ни малейшего усилия, чтобы вспомнить её лицо. Челка прямых темных волос. Смуглая кожа. Слегка раскосые миндалевидные глаза – карие, глубокие, внимательные. Умные и чуточку насмешливые...
Конечно, он отдавал себе отчет, что это – всего лишь голограмма, проекция, призванная облегчить контакт с искусственным интеллектом корабля, но... Йернс ничего не мог с собой поделать – с первой же встречи он воспринял Ардис как живого человека, и всё тут!
Они провели вместе почти две недели, пока ремонтный дроид восстанавливал потрепанного «Бродягу». Две недели они оставались самыми близкими существами в этом уголке Вселенной. А потом их пути разошлись. Наверное, навсегда?
Йернсу тогда пришлось туго – задание он, естественно, провалил. На него объявили охоту по всем мало-мальски цивилизованным мирам. Он сражался за жизнь, радуясь каждой новой минуте, каждому глотку воздуха, не задумываясь о будущем – будущего просто не существовало. Прижатый к стенке, он не задумывался о вопросах морали, не сопоставлял цели и средства – он действовал! Он был опасен! Он был... счастлив!
Йернс не роптал – это была расплата. Расплата за выбор. Его личный выбор, сделанный вопреки доводам разума и обстоятельствам. Шаг к свободе, как позднее скажет об этом Дайсэцу.
Ясное дело, игра со смертью не могла длиться до бесконечности, и Йернс отлично это понимал. А потому, в его действиях была определенная система. Путь его не был отчаянным метанием между молотом и наковальней. Он уходил все дальше, завлекая охотников, ведя с ними свою игру. Почти два месяца. На измор. Не один и не два молодчика, рассчитывавших прикарманить щедрую награду за его голову, навсегда остались в ледяных просторах бесконечности.
Преследователи полагали, что обезумевшая от ужаса добыча бежит, не разбирая дороги. Вместо того чтобы затеряться в круговерти миров Ядра несется куда глаза глядят - в гибельную пустоту неисследованных систем Внешнего Кольца.
На самом же деле, у Йернса был план. И замысел его, похоже, увенчался успехом. Ему удалось запудрить загонщикам мозги, пустить их по ложному следу. Никто ведь, не полагал, что здесь – в Тихой Заводи, беглеца ждет надежное убежище. Друзья, готовые в любую минуту предоставить кров и защиту, прийти на помощь, не считаясь с опасностью.
Айны. Потомки первых поселенцев Амита. Дайсэцу и его клан.
Йернс усмехнулся и провел по лицу рукой. Их первая встреча – как же давно это было! Более десяти лет тому назад. Йернс попытался вспомнить, каким он был в те годы. Молодой амбициозный офицер имперского космофлота, вчерашний выпускник центральной Академии на Фазис. Летчик-истребитель. Раздувшийся от собственной значимости двадцатилетний юнец, пилот новейшего по тем временам «стервятника-трешки».
Приписанные к эсминцу «Кондор», они совершали патрульный рейд по независимым системам в составе небольшой ударной группы. Тогда у «Кондора» возникли незначительные неполадки в навигационном оборудовании, и при очередном прыжке их по ошибке выбросило в систему Дзошан.
Где близ лазурного Амита оставшийся в одиночестве «Кондор» напоролся на патруль Федерации – несколько тяжеловооруженных крейсеров. Что сыграло роковую роль тогда, ведь сверхдержавы уже без малого двести лет сохраняли шаткое перемирие? Удаленность Дзошана от миров Ядра? Самоуверенный тон имперского капитана, отказавшегося предоставить корабль для сканирования? Они сцепились. И результат схватки был ясен с самого начала.
Йернсу повезло. Его «стервятник», потеряв вооружение и большую часть щитов, смог выскользнуть из-под обстрела. Двигатель был поврежден. Только чудо помогло ему посадить разваливавшийся на запчасти истребитель на Амит. Если это можно было назвать посадкой...
С точки зрения закона - он попросту дезертировал. Но альтернативой оставалась лишь почетная, но, увы, бессмысленная гибель – «Кондора» уделали в первые же минуты боя. А Йернс хотел жить, черт побери! Он был еще так молод!
Парня нашли на пятый день блуждания по лесам. Так он попал к айнам. Йернс сразу приглянулся главе клана – старому Дайсэцу, и тот сделал его своим воспитанником.
Целых три года провел юноша в глуши, постигая основы учения этих странных людей. Он сильно повзрослел тогда. Избавился от многих вколоченных в голову предрассудков, но...
Звезды по-прежнему манили его. И однажды он покинул маленькую деревеньку в горах, ставшую ему родным домом. Дайсэцу тогда лишь хитро улыбнулся и благословил его, как сына. Наверное, старик знал, что им суждено встретиться вновь.
В Тихую Заводь пару-тройку раз в год заносило корабли вольных торговцев. Контрабандисты не задавали лишних вопросов, а Йернс еще не забыл летного дела...
Воспоминания, воспоминания... Наступила минута – иссякли и они. Перед глазами стояла ватная, почти осязаемая тьма. Даже красноватые круги и пятна, досаждавшие поначалу, исчезли. Тишина была абсолютной. Почти…
Где-то на пороге слышимости Йернс различил тонкий пульсирующий звон. Легонько тряхнул головой. Звон не прекращался. Наверное, галлюцинация, а может, звук порождает кровь бегущая по сосудам. Нда... Устал он что-то за последние дни. Нужно расслабиться. Йернс уселся поудобнее и стал мерно дышать, как учил Дайсэцу. Вдох...выдох...пауза. Вдох...
Наверное, он задремал. Впрочем, он не был уверен. Просто забылся, а потом... Какое интересное ощущение – мыслей нет. Голова - точно воздушный шарик на ниточке. И все же, думать Йернс мог. Целостные образы всплывали на доли секунды, осознавались и исчезали. Знание приходило без усилий, без мыслей, как бы извне. Во-первых - он не спит. А во-вторых...
Звук, недавно едва различимый, словно комариный писк, определенно, нарастал. Несколько секунд - и он превратился в гул водопада, в рев реактивного двигателя! Он заставлял вибрировать внутренности, продирал до костей. Вселял ужас. Йернс попытался заткнуть уши и не смог – руки не повиновались. А потом нечто бесформенное навалилось со всех сторон. Какая-то непреодолимая сила сжимала и выкручивала беспомощное тело. Давление стало невыносимым. Йернс стиснул зубы, пытаясь сопротивляться. Напряг всю волю, сконцентрировал сознание на микроскопической чахнущей искорке – не дать погасить, уберечь во что бы то ни стало! Куда там! Долго ему не продержаться, силы таяли на глазах. Последняя надежда, отчаянный рывок и...
Тысячетонный пресс исчез! Какая легкость – можно дышать! Легкость? Йернс попытался подняться – получилось! Но как-то странно и... знакомо?! Ощущение, хорошо известное каждому пилоту – невесомость! Откуда?! И, однако ж, он вовсе не взмывал под потолок мыльным пузырем, а твердо стоял на ногах. Сделал шаг. Другой. Можно перемещаться.
Например, пройтись к во-о-он тому тускло светящемуся камушку в центре круглого зала. Тускло светящемуся?! Мрак рассеялся! Или, точнее сказать, глаза вдруг обрели способность видеть в темноте! Картинка была странной, немного непривычной. Подвижной. По стенам храма змеились, исчезали и возрождались, сливались и перекручивались причудливые разноцветные нити. Немного похоже на необычный режим восприятия, которым владеют адепты учения айнов. Но там – бледное подобие красочной феерии, что наблюдал сейчас завороженный Йернс.
Похоже, алтарь в центре зала являлся средоточием таинственных сил, затеявших эту пляску света и тени. Большинство нитей брали свое начало именно оттуда. Это лишь на первый взгляд казалось, что камень «тускло светился»! Очевидно, в первый момент после пробуждения от кошмара глаза еще не привыкли к новым способностям. На самом же деле алтарь лучился и переливался всеми цветами радуги. Это было красиво!
Чудесный камень приковывал внимание, манил. Йернс послушно приблизился и вгляделся в его поверхность. Ярче всего сияли те самые таинственные углубления, похожие на отпечатки нечеловеческих ладоней, замеченные Йернсом еще при обычном свете. Он знал, что нужно делать. Нужно обогнуть камень, встать лицом к его «фасаду», протянуть руки и...
И провалиться в прежний кошмар! Только на этот раз, уже знакомая гамма ощущений была сжата во времени. Это походило на удар кувалдой. Никакой борьбы не было. Сознание попросту схлопнулось в бесконечно малую точку и погасло на секунду. А может, прошла вечность?
Ыыыыхххх!!! Йернс судорожно, с хрипом, втянул воздух в легкие и упал навзничь. Ладони ощутили нечто необычное. То есть, как раз, вполне обычное, но совершенно неожиданное! Мокрая трава! Йернс лежал на спине, а под ним был не жесткий камень пещерного храма – нет! Мягкая земля, поросшая прохладной влажной травой! Она ласково щекотала ладони раскинутых рук, а на лицо падали тяжелые капли теплого летнего дождя.
Перед глазами стояла белесая муть, но это не беспокоило Йернса. Он даже не сразу удивился траве и дождю. Первые мгновения он все еще пребывал там, в пещерном храме, пораженный увиденным за секунду до чудовищной встряски. Тогда, обойдя алтарь, чтобы опустить руки в странные углубления, он оказался спиной ко входу, и, соответственно, лицом к месту, где просидел столько часов. Воспоминание об этом, сметенное волной кошмара, всплыло теперь, требуя немедленных логических объяснений. Объяснений у Йернса не было. Там, у дальней стены пещеры на расстеленном плаще сидел, устремив взгляд в пустоту... Он сам! Собственной персоной.
Постепенно глаза обрели способность видеть. Йернс легко поднялся на ноги и осмотрелся. Круглую прогалину, куда его забросило, со всех сторон обступал хвойный лес. Толстенные вековые стволы уходили ввысь, где, сцепившись ветвями, образовывали сплошной зеленый полог. Похоже на знаменитые амитские сосны. Да и светило, заглянувшее в разрыв между облаками, ничем не отличалось от привычного Дзошана. Похоже – и впрямь, Амит. Но куда именно его занесло?
Всю поверхность лесной поляны покрывал густой ковер мягкой бархатистой травы. Йернса поразила форма прогалины – почти идеальный круг. Можно подумать, кто-то нарочно расчистил место в самой чаще – граница травы и леса была будто прочерчена гигантским циркулем. Никакого подлеска - стволы могучих деревьев высились величественной храмовой колоннадой. Суровая красота!
От периметра поляны к центру змеилось несколько спиралей, выложенных кое-как подогнанными друг к другу разнокалиберными булыжниками. Там где они сходились возвышался грубо обтесанный монолит в половину человеческого роста. Чем-то он походил на пещерный алтарь. Во всяком случае, связь их была несомненна. Почему? Йернс не знал.
Он по-прежнему ощущал странную пустоту в голове. Логическое мышление? – Только не сейчас. Или, вернее – не здесь. Даже удивление от произошедшего было каким-то… чужим. Точно обычного Йернса, что еще совсем недавно яростно сражался за жизнь с неведомой силой в таинственном подземном храме, отделили толстой звукопоглощающей перегородкой, заперли где-то в дальнем чулане сознания. Необычное это чувство – отрешенность. Каждая мысль дается с усилием, вязнет, растворяется. Но - удивительно! - Йернс прекрасно знает, что нужно делать. Сознание прозрачно, как ледяная вода горного озера. Кристальная чистота льда. Звонкого льда. Звонкого... Звон...
Знакомый звенящий звук вывел из оцепенения. Нужно торопиться! Йернс бросился к камню. Странно, движения даются с трудом, будто действуешь в плотной среде. Звон нарастает. Скорее!!! Вот и камень. Шершавая, грубо обработанная поверхность. И никаких следов! Никаких углублений. Йернс обхватил камень руками. Нулевой эффект! Звук усилился, уже не звенело – грохотало! Поднявшийся ветер валил с ног! Теперь опасность (Йернс это знал) совершенно реальна. Угроза исходит извне. Что-то приближается. Невообразимое. Гибельное.
В голове словно затикал секундомер – пошел обратный отсчет. Теснясь и подталкивая друг друга, пронеслись чередой озарения: этот мир – Амит; это – «другой» Амит; у этого места есть страж; страж приближается; камень – спасение. Что делать?!
Чёртов булыжник! Время истекает! Это гибель!!! Перед глазами вспыхнули бенгальские огни, замельтешил фейерверк образов: храм... Дайсэцу... Костер... Керг... Кэмпо... Кэмпо!!!
Камень под руками взорвался тысячью искр, из огненной круговерти вырвались и ударили прямо в лицо мириады тончайших сверкающих нитей. Вырвались и окутали шар расплавленного золота, - нет! - сгусток перегретой плазмы, что был Йернсом!
Грохот исчез. Камень вновь сделался материальным, но по-прежнему приковывал к себе взгляд. Он непрерывно таял, перетекал сотнями образов - знакомых, чуждых, забавных, отвратительных. Его метаморфозы не прекращались ни на секунду, фиксировали внимание, гипнотизировали.
Боковым зрением Йернс отметил, что окружающий мир послушно следовал вслед за камнем в его превращениях. Картинки менялись с головокружительной быстротой: лес; долина реки; знакомый пещерный храм; дорога в полях; город с высоты птичьего полета; Амит с орбиты; желтый океан огня (поверхность звезды?); заснеженный горный пик... Вершина.
Йернс поднялся. Захрустел снег. Чертовски холодно. И трудно дышать – воздух разрежен. Вершина... Внизу расстилался величественный горный пейзаж. Да, это Амит. Похоже – те самые горы, куда они с Дзатаки пришли когда-то... Зачем-то... Наверное - тысячу лет назад. Время не имело значения здесь. Здесь было царство Вечности.
Чудесный монолит также исчез. Точнее, исчерпав силы в умопомрачительной череде превращений, сжался до размеров своего последнего воплощения.
Прямо под ногами Йернса сквозь снежную толщу пробился дивный цветок. Живой и беззащитный. Совершенно неуместный в этом вымороженном мире.
Человек упал на колени. Протянул руки, пытаясь обнять, защитить от ветра крохотное растение. Коснулся носом нежных лепестков...
Поток Силы ударил и закружил в радостном водовороте. Волны самой Жизни накатывали, пропитывая каждую клеточку тела, каждый нерв. Йернс видел Амит. Но видел он не глазами, он словно превратился в частицу планеты. Прикоснулся к самому сокровенному. Познал её суть.
Йернс ощущал мириады незримых нитей, связующих воедино живое и неживое, горы и океаны, зримое и незримое. Человек слился воедино с огромным миром, и огромный мир принял его. Что-то внутри, в сокровенной глубине души, изменилось раз и навсегда. И духи Амита говорили с молодым айном...
*.
-Не торопись, еще слишком светло, - Дзатаки мягко остановил Йернса, когда тот потянулся, было, стащить с глаз широкую темную повязку, - Через пару часов зайдет солнце, и тогда...
-Сколько я пробыл... там – внизу? – Йернс подставил лицо струям свежего морозного воздуха. Мелкие снежинки приятно покалывали щеки. Они с Дзатаки сидели под защитой скалы, в глубокой каменной нише, откуда начинался спуск в подземный лабиринт.
-А сам-то как думаешь? – хитро прищурился тот.
-Вечность! – невесело усмехнулся Йернс, - Когда погибаешь и рождаешься сызнова - трудно судить о времени.
-Ты пробыл там всего сорок часов. Но, как я вижу, этот малый срок обошелся тебе недешево, - Дзатаки посерьезнел. Он протянул руку и взъерошил йернсову шевелюру, - У тебя прибавилось седины, братец.
-Наверное, оно того стоило, - пожал плечами Йернс, - Как ты узнал, что посвящение закончилось?
-Я ничего и не знал. Просто... – проводник помедлил, - Просто, я получил срочное сообщение от отца. Кое-что произошло...
-Плохое?
-Нет... Полагаю – нет. Важное. Это касается тебя, братец. Нам нужно возвращаться – за нами выслали летуна.
-Погоди-ка! Ты получил сообщение... – вскинулся Йернс, - Значит, у тебя все время был передатчик! А значит, мы напрасно рисковали жизнями, когда потерялись в горах – достаточно было всего лишь позвать на помощь?!
-Эх, дружище! – рассмеялся в ответ Дзатаки, - Духи сделали тебя одним из нас. Теперь ты - настоящий айн, но привыкнуть к этому не так-то просто, верно? Прислушайся к себе – ответ на вопрос тебе известен!
-Испытание, да? – помолчав минуту, медленно произнес Йернс, - Это тоже было частью моего испытания, дорога сюда?
-Конечно! И моего тоже, кстати. Дорога в эти священные места – всегда испытание для идущего, - айн посмотрел в прикрытые тряпицей глаза посвященного, и тот словно почувствовал его взгляд, - Как и любая дорога, брат. Любой путь бросает нам вызов. Ты и сам знаешь это не хуже меня.
На костерке, в углублении под скалой, забулькал вскипевший чайник. Дзатаки зашуршал чем-то, и через минуту Йернс ощутил в руках глиняную кружку с ароматным травяным настоем.
-Пей вот… Это вернет тебе силы. Только осторожно - горячее, - Дзатаки заботливо укрыл Йернса меховой накидкой, аккуратно подоткнув с боков, чтобы не задувало, - Отдыхай брат. Отдыхай, пока есть время. Летун будет здесь завтра к полудню.
*.
-Ну, что же, молодые люди...- Дайсэцу удовлетворенно потер руки, посмеиваясь, - Поскольку, как я погляжу, вы не собираетесь вцепляться друг другу в глотки, я, пожалуй, рискну оставить вас наедине. Пойду, что ли, чайку свежего заварю.
Нарочито кряхтя и шаркая ногами, старик удалился в дом.
-Будь осторожен, Лумис, - широко улыбаясь, Йернс уселся в простенькое, но удобное плетеное кресло в углу открытой террасы, - Твоя жизнь сейчас висит на волоске. Одно неверное движение, и Дайсэцу тебя в порошок сотрет, – продолжил он с притворной угрозой в голосе.
-Вот потому-то и прислали именно меня, дружище, - парировал собеседник, неторопливо меряя легкими шагами дощатый пол пристройки, - Считай это знаком доброй воли. Ты нам нужен.
Жестом фокусника он извлек из внутреннего кармана роскошный кожаный футляр на две сигары, – Будешь? Или, виноват, тебе… нельзя?
-Не дури, Лумис! – расхохотался Йернс, принимая угощение, - Что здесь, по-твоему? Монастырь?
Некоторое время оба молча сосредоточенно пускали клубы дыма в вечернее небо. Лумис, как будто, залюбовался природой. Облокотившись о перила он забыл обо всем, слушая шелест ветра в траве. Йернс внимательно наблюдал за собеседником из своего кресла.
Лумис. Тонкие, правильные черты лица. Про таких говорят: «чувствуется порода». Черные как вороново крыло волосы подстрижены ежиком на армейский манер. Ухоженная «эспаньолка» гармонирует с довольно смуглой кожей. Властный, колючий взгляд. Ни дать ни взять - испанский кабальеро времен Кортеса. Или, к примеру, майор имперского космофлота. Еще точнее – командир оперативного подразделения контрразведки.
Старый друг Йернса. Друг детства. Такой же «орбитал» - они выросли вместе на космической станции. Вместе учились в элитной академии имперских ВКС на Фазиз. Их пути разошлись тогда, после рокового рейда «Кондора».
Годы почти не изменили Лумиса. Невысокого роста, но все такой же крепкий и подтянутый. Чертовски быстрый. Йернсу, насколько он помнил, редко доставалась победа в их многочисленных дружеских поединках. А теперь наметанный глаз наемника подмечал еще кое-что: Лумис стал по-настоящему опасен. Он походил на стремительного ночного хищника. В скупых экономных движениях чувствовалась сконцентрированная, взрывная сила. Этот человек умел убивать.
А впрочем, расчет пославших Лумиса был верен – старые друзья сразу поладили. Да и был ли, собственно говоря, у Йернса другой выход?
Ясное дело – не слишком-то приятно, проявив чудеса изобретательности, укрывшись от погони в самой глубокой и безопасной норе, вдруг обнаружить, что на самом-то деле, все время оставался «под колпаком» у своих могущественных преследователей!
Поначалу Йернс собрался, было, поводить майора за нос, рассчитывая окольными путями выведать информацию. Но необходимость в этом отпала – Лумис сразу выложил карты на стол. А после того, как прозвучало имя Ардис, наемник и вовсе весь обратился во внимание.
Откуда им стало известно об Ардис?! Ведь это имя дал ей сам Йернс – так уж получилось тогда...
-...А вот об этом я имею лишь общее представление, - Лумис заговорщицки подмигнул, - Тебе лучше услышать обо всем из первых уст.
-Это от кого же, интересно? – нахмурился Йернс.
-Я думаю, мой шеф – генерал Саграда, располагает всей полнотой информации. Честно говоря, он давно жаждет поболтать с тобой о делах.
-Не припоминаю, чтобы вел дела с генералом от имперской разведки, - изобразил непонимание наёмник, - Ты сам подумай: кто он и кто я? Совсем другой уровень.
-Да ну?! – расхохотался Лумис, - Выходит, зря меня сорвали с задания и послали за тридевять земель по твою душу? Включи голову, дружище! Как ты понимаешь, убрать тебя могли уже десять раз. Ты нам нужен. Целый и невредимый.
-Это чтоб со вкусом помучить в имперских застенках, да? – Йернс уже давно «включил голову», лихорадочно просчитывая варианты.
Увы! По всему выходило – его опять приперли к стенке. Деваться-то некуда! И опять же – Ардис. Вероятно, она попалась, и теперь играет роль наживки? Смысл? Лумис прав – все это время йернсова жизнь стоила не дороже кучи сушеного бахурьего дерьма. Если они с самого начала знали, где он, и не убрали, то...
То - что? Думай, думай, старик! Чёрт! Не хватает информации. За месяцы его изгнания бог знает, что могло произойти. Он им нужен – это факт! Что ж, придется поиграть на чужом поле. Пока ситуация не прояснится...
-Ну, что ты замолк? Прикидываешь, как бы обмишурить друга детства, да? – майор поймал взгляд собеседника, - Я тебя понимаю. Во всяком случае, мне импонирует твое чувство юмора – это я насчет «имперских застенков», если ты не понял.
-Саграда...- простонал Йернс, - Генерал имперской разведки! Чёртовы двести тысяч! Это ж надо было так влипнуть, а?!
-Скажу тебе по секрету, - Лумис внимательно посмотрел на тлеющий кончик сигары, - У меня есть смутное ощущение, что дело вовсе не в твоем долге шефу. Поверь мне – ты не пожалеешь, гарантирую. Да и не собирался же ты, в самом деле, торчать в этих горах до скончания века?!
-Не в бровь, а в глаз! - решился Йернс, - Ладно! Считай – убедил. Когда вылет?
-Сегодня же! Мой «кинжал» доставит нас на место в мгновенье ока!
-Эй! Мы так не договаривались! – ощетинился наемник, - У меня есть «Бродяга»!
-Какие проблемы, дружище?! В ангаре «кинжала» найдется, пожалуй, место для твоего корытца. А шаттл, я, так уж и быть, оставлю в подарок твоим друзьям. Давай! На сборы даю два часа! – Лумис погасил сигару о каблук, и, круто развернувшись, ушел в дом.
*.
Йернс сидел, понуро уставившись в пол. Бодрый тон беседы с Лумисом дался ему нелегко. Поганое это чувство – беспомощность! Точно за шиворот вылили ведро холодной воды, да еще и с лягушками. А ты изволь сидеть и улыбаться!
Кто-то мягко коснулся плеча – Дайсэцу, как всегда, появился неслышно, словно соткался из вечернего воздуха.
-Грустишь? – Учитель придвинул поближе второе плетеное кресло, - Моё предсказание сбывается, да?
-Два часа! - выдавил Йернс, - Всё было напрасно...
-Знаешь, в чём твоя ошибка? – старик заглянул в глаза ученика, - Ты продолжаешь мыслить человеческими категориями.
-Не понимаю...
-Считаешь себя точкой отсчета. Принимаешь всё происходящее с тобой как благословение или, наоборот - кару свыше. Добро или зло.
-А на самом деле?
-На самом деле есть только вызов. Принять его или нет – вопрос выбора.
-Разве выбор есть всегда?
-Конечно. Просто в некоторых случаях это выбор между жизнью и смертью. Кстати, скажу тебе по секрету, малыш, – Учитель хитро улыбнулся, - Мы только и делаем, что выбираем между жизнью и смертью. Такова цена свободы.
Тихий голос Дайсэцу, принес волну спокойствия и умиротворения:
- Но ведь, с другой стороны, смерть – это всего лишь еще одно событие в бесконечной цепи происходящего с нами. Важное, конечно. Может быть – просто еще один вызов, а?
-Я не боюсь, Учитель, - ответил Йернс, - Просто... просто мне жаль расставаться с вами. Мне будет одиноко, и... Кажется, я еще ничему толком не успел обучиться. Как же мне быть дальше?
-Знаешь, - старый айн поудобнее устроился в кресле, - Я, пожалуй, расскажу тебе одну занятную историю напоследок. У тебя ведь найдется еще пара минут? Это древняя легенда. Наши предки принесли её еще с Земли...
...Давным-давно, когда люди и не помышляли о полетах в космос, жили на белом свете двое друзей. С самого детства они были «не разлей вода».
Как-то раз в их селение забрел старец, славившийся своим учением. Юноши, конечно, не упустили шанс, и примкнули к нему. Долго странствовали вместе из деревни в деревню. Ширилось и росло учение – велика была мудрость старика. И вот, однажды, пришли они к широкой реке. Взяли лодку для переправы. А когда переплыли на другой берег, один из друзей, вдруг, отказался идти дальше. Все удивились, конечно… Уговаривали. Все, кроме самого Учителя – тот лишь одобрительно улыбался чему-то.
Уговаривали, да так и не уговорили. Юноша остался жить у реки. Стал паромщиком – перевозил на лодке людей с одного берега на другой.
Прошли годы. Много лет. Старец тот давно умер. Его учение к тому времени стало религией, а ученики – уважаемыми мудрецами, проповедниками. Апостолами новой веры. Наш же герой всё так же год за годом исправно возил людей через реку. И был по-своему счастлив.
Случилось так, что уже на склоне лет судьба вновь свела бывших друзей – паромщика и проповедника. Возрадовались оба и проговорили ночь напролет. Наутро, мудрец попросил перевезти его на другую сторону реки. И, пока лодка плыла, неотрывно наблюдал за другом. А когда сошел на берег – упал на колени и поклонился ему, как святому. Как, бывало, кланялся Учителю когда-то...
-Вот так-то, малыш, - закончил рассказ Дайсэцу, - Иногда наша потребность идти за кем-то проистекает из страха сделать самостоятельный выбор. И я желаю тебе найти свою реку как можно быстрее. А учитель... Учитель не нужен.
Йернс стоял на краю террасы и смотрел вдаль. Красивый вечер! Закат позолотил снеговые шапки горных вершин. Свежий ветер гнал клочья тумана из долины. Тихонько шумел лес.
Йернс вдохнул полной грудью. Воздух Амита бодрил, мрачные мысли таяли вместе с туманом.
-Мы еще встретимся, Учитель?
Тишина.
Йернс обернулся – никого. Плетеное кресло опустело. Дайсэцу не любил прощаться.