Начало тут http://www.proza.ru/2012/04/25/1712
Глава 2
Утром я поднялась, как всегда в половине седьмого.
Навела красоту и решила выйти пораньше, чтобы забежать в магазин, поскольку на хозяйстве в отделе я сегодня одна и про перерыв можно забыть. Анжелочка, куколка моя, будет любоваться морем, Ольга и Маша должны выйти в понедельник, а сегодня только вторник начался. Короче, до субботы можно переезжать и жить на работе. Ну, а если не жить, так продлить рабочий день на пару-тройку часов.
По дороге заскочив в магазин, я купила свои любимые колбаски с сыром и печенье, чтобы вечером было, что пожевать под чай. С этими отчетами, с этой статистикой я уже забыла, когда готовила нормальную еду дома. Всё на ходу. Только в те дни, когда ко мне приезжала свекровушка, я стояла у плиты, пытаясь приготовить, что-нибудь вкусненькое. А сейчас, когда такое горячее время, мне даже обыкновенную яичницу пожарить неохота.
Так вот, выйдя из магазина, я рванула на работу.
Первую половину рабочего дня я почти не отрывала голову от бумаг, сравнивая и занося в компьютер данные. А во второй половине потянулись посетители за справками. Недоработанная папка с Ольгиного стола опять перекочевала ко мне. Пришлось подписывать справки выдавать их и регистрировать, в душе желая Ольге хорошего отдыха. Наверное, мои пожелания преодолели столь длинное расстояние, потому что вскоре Ольга позвонила сама, вспомнив, что в папке куча неподписанных бумаг. Извиняясь, она поинтересовалась, что ей за это будет.
- А ничего не будет – ответила я, как можно спокойнее, представив холенную Ольгину мордаху. – А главное не будет премии и зарплаты не только тебе, но и всему коллективу. Потому что, ты так спешила смыться, что не подписала и не сдала ведомость в бухгалтерию. А я не располагаю такими полномочиями расписываться за нашего шефа.
Голос Ольги заметно погрустнел.
- Что же теперь делать – выдавила она. Получить «благодарность» всего коллектива ей не больно-то хотелось.
- Что делать? Звони шефу, объясняй ситуацию и пусть он решает.
- Алина Владимировна, а может, вы позвоните? Все знают, что он к вам хорошо относится, выслушает вас.
«Зато я теперь плохо к нему отношусь и слушать его не хочу» - мысленно произнесла я. Но вслух сказала:
- Деточка, так будет ещё хуже. Он терпеть не может, когда человек не умеет отвечать за свои ошибки. Звони, не бойся. Потом расскажешь. Да, кстати, где твоя подруга Маша? Пусть срочно дует в офис и перепишет отчёт, пока его шеф не увидел.
Через десять минут раздался звонок. Маша, солнце, нашлась.
- Алиночка Владимировна! Я же сдала отчёт. Я его переписала и сдала - протарахтела Машка. – Он в зеленой папочке…
- А красным лаком ты его для красоты разрисовала? – вклинилась я в ее объяснения. Если Машу не остановить, она будет долго и подробно рассказывать.
- Лаком? – притормозив, переспросила Маша. – Да это у меня черновик был в лаке, мальчишки постарались. Неужели, я вместо отчёта сдала черновик?
- Ужели. Уже ли – ответила я.
- Алина Владимировна, отчёт в моём столе, в верхнем ящике. Простите ради Бога. Совсем замоталась с детворой.
Маша, как и моя дочь, Марина, которую тоже все пытались называть Машей, была мамой двух разновозрастных бандитов четырёх и шести лет, которые помогали ей во всем. В том числе и в составлении отчета.
- Ладно, Машунь, не переживай, хорошо, я заберу его. Отдыхай дальше. Как твои проказники?
- Хоть привязывай. Одного держу за руку я, другого - муж. Вот так и отдыхаем – смеясь, напоследок ответила Маша.
Я поднялась, взяла Машкин черновик и пошла к её столу. Выдвинув верхний ящик, достала отчёт, а черновик положила на место. Не успела я провести эти манипуляции, как на столе запищал мобильный. Я подошла и уставилась на дисплей.
На экране светилось одно слово «ШЕФ». Моя ж ты радость. Какая оперативность. Не думала, что так быстро.
- Если бы ты знал, что я не только с тобой разговаривать не хочу, но и слышать тебя не желаю – вслух сказала я телефону.
Но телефон пищал, как ненормальный, и пришлось нажать клавишу соединения и произнести:
- Алло!
- Аличка! Ты за мной ещё не соскучилась? Бросай всё на фиг, приезжай ко мне – раздался в трубке веселый голос шефа.
- Простите, Роман Евгеньевич? – не поняла я. Он вздохнул.
- Алин, я прошу тебя, не в службу, а в дружбу. Там Ольга чего-то накуролесила, звонит, ревёт. Разберись, пожалуйста. Распишись где надо и сдай ведомость в бухгалтерию. Хорошо?
- Хорошо.
- Ты не хочешь спросить, как мне отдыхается?
- Как вам отдыхается? – эхом повторила я.
- Замечательно. В этом санатории за двадцать четыре дня либо вернут здоровье, либо достанут процедурами. Приезжай ко мне, сама увидишь.
- Обязательно, вот только вылезу из-под той кучи бумаг, которыми вы меня засыпали, так сразу и приеду. До свиданья – и я отключила телефон.
«Наверное, хорошо отдыхает, или где-то на дегустации был, весёлый слишком» - подумала я.
Эх, Евгеньевич, Евгеньевич! Хороший ты мужик! Ну не могу я тебе отказать и всё.
Начальник у меня мужчина видный, красивый и популярный. Бабы к нему так и липнут. О его личной жизни мне ничего не известно, да я и не стремилась узнавать. Руководитель он замечательный. А большего мне и не надо.
Познакомились мы с ним, правда, оригинально.
Контора, в которой я работала, закрылась и я осталась не у дел. Посидев пару месяцев дома, «на шее у мужа», и послушав его каждодневные напоминания, что меня поят и кормят, я начала искать работу. Хоть какую-то. Я согласна была мыть полы двадцать четыре часа в сутки, лишь бы не слышать его нравоучений. Моя подруга, с которой мы вместе трудились в злополучной конторе, и которая ухитрилась уйти до развала оной, предложила помощь. У Наташки был нюх на неприятности, и поэтому она уволилась раньше, нашла себе чудесную работу в турфирме, и была довольна. Лишь изредка Наташка сокрушалась, почему она не бросила нашу контору раньше и не перешла сюда давным-давно. Наташка и меня звала с собой, но для меня всякие перемены считались трагедией. Как говорила подруга: «при стройной фигурке я имела свинцовую попу». Так вот, Наташка развила деятельность и через пару дней продиктовала мне адресок частной фирмы, предупредив, что всё остальное я узнаю при встрече с шефом. Так же мне было назначено время для собеседования. Одевшись, как подобает в таких случаях: строго, скромно и со вкусом, я подалась на встречу с будущим.
Приключения начались в метро. Напротив меня сидел мужчина, симпатичный, что-то между Джорджем Клуни и Джефри Дин Морганом. «Повезло какой-то бабе – подумала я. – Мужик – красавец. А, может, и не повезло. Может он кобель зверский». «Клуни – Морган» смотрел на меня с интересом и улыбался. Я занервничала, может на мне чего не так, может, выпачкалась где. Глядя на свое отражение в окне вагона я успокоилась - всё было в порядке. Как на иголках, под пристальным взглядом незнакомца, я наконец-то добралась до нужной мне станции. Слава Богу, офис находился недалеко, и я пошла к нему, потеряв незнакомца из вида.
На месте секретаря меня встретила бабулька. Я представилась. Оказывается, меня уже ждали. Пройдя по коридору я, постучав, открыла указанную мне дверь и замерла. Меня ожидал ни кто иной, как симпатичный незнакомец из метро, который как выяснилось, и будет моим начальником. Мы улыбнулись друг другу.
- Роман Евгеньевич – представился он.
- Алина. Алина Владимировна – назвала я себя.
- Вот видите, мечты сбываются – почему то сказал он. – И если чего-то хочешь сильно-сильно, то обязательно сбудется.
Я не стала вдаваться в подробности и расспрашивать, чего ему так сильно хотелось и что у него сбылось, а про себя подумала, что начальник, должен быть начальником и ни кем больше. Но с этого дня у нас сложились хорошие отношения. Когда никого не было рядом, он мог назвать меня просто по имени и иногда мы перебрасывались шутливыми репликами.
Фирма, которой он руководил, и в которую я пришла устраиваться, занималась установкой газового и котельного оборудования и называлась «Тёплый Дом». Мой новый начальник не стал фантазировать и сочинять, а честно предупредил, что работать мне поначалу придётся за троих, но и зарплата будет соответственно труду. Чуть попозже будет легче, потому что он надеется расширить штат. Терять мне было нечего. Я согласилась, и в этот же день приступила к работе. Каково было моё удивление, когда я получила первую зарплату. Оказывается, я зарабатывала намного больше своего мужа, вернее больше того, что мне давалось на домашнее хозяйство. В общем, я сделала одну умную вещь, за которую хвалю себя до сих пор, я не озвучила мужу сумму моего заработка.
Кстати о работе. Хватит, наверное, на сегодня. Домой пора. Уже Ивановна дважды заглядывала. Я не стала ничего убирать со стола, выключила компьютер и стала собираться домой. Вот, два дня посидела, и каков результат. До понедельника, думаю, справлюсь, сдам дела Ольге и можно смело отдыхать. Только надо уезжать подальше из города, чтобы не дергали.
Я достала мобильный и позвонила своей Наташке.
- Чем занимаешься, подруга?
- Ничем. Муж в командировке. Детвора в деревне у бабушки. Приду домой и под телик залягу.
- Приезжай ко мне. Посидим. Заночуешь у меня. А утром от меня на работу.
- Хорошо. Только в магазин заскочу, а то у тебя, наверное, в холодильнике мышь повесилась и засохла – засмеялась Наташка.
- Значит, договорились. Ключи возьми у соседки.
Я вышла из офиса и направилась к метро. Вдруг возле меня затормозила машина.
Дверь открылась и Генка, выглянув, гневно произнёс:
- Ну, ты там наверно и живёшь, на своей работе?
- И тебе здравствуй – подхватила я.
- Здравствуй – исправился Генка. – Я тебя здесь уже полдня жду.
- Зачем?
- Просто. Поехали, прокатимся.
- Ты, что, смеешься? Мне некогда.
- Ну, садись – просительно произнес Генка. – Я тебя домой отвезу, поговорим
немного.
- Только не долго, а то у меня гость сегодня.
- Ладно. Недолго, значит недолго.
Мы поехали к моему дому. Генка поставил машину, так, что мне была видна входная дверь в подъезде. Наташа ещё не появилась.
- Ты знаешь – начал Генка. – Хотел с ребятами повидаться. Не нашел никого. Интересно кто, где сейчас? Поговорить хочется, а не с кем.
Я, в отличие от Генки, не теряла связь с друзьями. Мы часто созванивались, встречались и поздравляли друг друга с праздниками.
- Что ты хочешь? Лето. Народ отдыхает. Юра и Олег вывезли свои семейства к морю. Элла у дочери в Москве. А Ленка с Пашей, наверное, на даче. Они себе домик в деревне прикупили, земли – гектар. Выращивают там всякую вкуснотищу и нас, безземельных, угощают. Вот, недавно, звонок в дверь. Открываю, а на пороге Андрюшка, сын Ленки и Павла, крестник мой. Заносит пакетище огурцов и так, бесцеремонно: «- Мам Аль, это тебе. Мать сказала привезти, не предупреждая, чтобы ты повод отказаться не придумала». Пришлось возиться с огурцами. Вот такие они, друзья. Какими были, такими и остались, По-прежнему дружим, если какое событие – собираемся, но теперь уже семьями.
Генка вздохнул и произнёс:
- Да, у вас всё по-прежнему, только без меня.
- А тебе кто не давал – вырвалось у меня. Я прикусила язык и подумала:
«Действительно, кто тебе не давал. Ты же сам откололся от нашей компании. И как откололся.
Поначалу ты не давал мне проходу, добиваясь моей дружбы. Маниакально причем, добиваясь. Каждое утро я находила под своей дверью свежий букет цветов. Соседи улыбались, а бабушки-цветочницы, наверное, не могли нарадоваться - ты был самым частым покупателем. По вечерам я долго рассматривала себя в зеркало, пытаясь понять, чем я могла тебя привлечь. С виду, такая-же, как все – обыкновенная. А за тобой бегали многие девчонки. Еще бы. Душа компании, высокий, темноволосый с пронзительными голубыми глазами в окружении черных ресниц – ты многих сводил с ума, но почему-то выбрал меня. И я сдалась. Мы встречались целое лето, со всей прилегающей ерундой, типа: кафе, кино, поцелуи и объяснение в любви. Наши родители были довольны, дело шло к свадьбе, которую решили сыграть осенью. И вдруг все изменилось.
Меня не было в городе всего лишь одну неделю, и ты променял меня на рыжеволосую внучку нашей соседки, Нилку, приехавшую к бабке в гости из деревни.
Каково было моё разочарование, когда выбежав из подъезда, я, вдруг увидела вас, обнимающимися. Твоя новая любовь светилась, словно лампочка, от счастья.
Я на секунду застыла.
От обиды и злости глаза застил красный туман, но я собрала себя и с гордо поднятой головой прошла мимо, как будто бы у нас с тобой ничего, никогда не было, и ты мне глубоко безразличен.
Ах! Как же мне хотелось тогда выдрать твои бесстыжие глаза. Но, чтобы не натворить глупостей, я просто сильно сжала кулаки, так, что ногтями проколола себе кожу на ладонях. А дома, в ванной, рыдая и замазывая себе йодом раны от ногтей, я поклялась, что больше ни когда, ни один козел не заставит меня плакать из-за него. И ни одному чучелу я не позволю разбить мое сердце.
Ты не пожелал мне ничего объяснить, даже не перезвонил, видимо посчитав своё решение правильным и достойным, а я, после всего случившегося, не хотела, да и не стала бы тебя слушать.
Больше я тебя не видела.
Ты, перечеркнув все, перестал общаться не только со мной, но и с ребятами, с которыми дружил не один год.
Наверное, твоя Нила – чистое золото, честная, преданная, идеальная и во всех отношениях лучше меня, поскольку через неделю ты её засватал. Наши родители были в шоке, а твоя мама долго не могла понять и принять случившееся, и бывая в гостях у моей мамы (они очень подружились) часто плакала на кухне, пила валерьянку, но ничего исправить не могла. Юрка, Олежка и Пашка, узнав о твоем «героическом поступке» страшно матерились, и хотели набить тебе морду, за такую подлость. Мы с девчонками еле отговорили их. Лично я клятвенно заверяла, что ты мне до сиреневой звезды, и у меня нет к тебе никаких чувств. А глаза красные у меня не от слёз, а от аллергии, (которой, кстати, в жизни никогда не было). Ещё я слышала, как бабки, язвительные подруги нашей соседки, говорили ей: « Вот Алька наша – молодец, а твоя Нилка – шалава, поспешила ноги раздвинуть. Думает, передком к счастью дорожку проложила. Учти, Семёновна, на чужом горе, счастья не будет». Семёновна фыркала, сыпала проклятиями и со психом удалялась домой.
Из-за своей ветреной внучки она переругалась с половиной своих подруг.
Свадьба была на родине твоей «новой любви». На свадьбу ты никого из друзей не пригласил».
О чём думал Генка в тот момент, я не знала. Но он вдруг заговорил:
- Ты знаешь, когда тебе двадцать с хвостиком, то всё видишь в розовом цвете. И глупости, которые ты натворил, таковыми не кажутся. Это после, оглянувшись на прожитые годы, задаёшь себе вопрос, на который не можешь найти ответа. Но уже ничего исправить нельзя, как-бы не хотелось.
Я ушел от неё. Не могу больше. Сына в армию отправил и ушел.
- Погоди! Ты же женился по внезапно вспыхнувшей, большой любви и очень быстро?! Мы же были недостойны твоего величества?! Ты же сам сделал свой выбор и сам перестал общаться с друзьями. Или тебе жена не разрешала?
Генка промолчал.
- По большой глупости я женился. Потому что без мозгов был. Потому что – дурак!
А потом терпел, пока сын не вырос. Когда Тёмка уезжал, то сказал: «Папа! Вы что-то думайте и решайте. Потому что в этот серпентарий я возвращаться не хочу. Я люблю вас, но по отдельности». Да что теперь уже говорить – жизнь прожита. Вот приехал к матери, и там не родной и здесь всё потеряно. Не думал, что так будет.
- Ясно. Жизнь – не подарок. Ну, ничего, ничего. Не расстраивайся. Перебеситесь, помиритесь с супругой, родней будете. У вас же пылкая и горячая любовь была. С первого взгляда! До умопомрачения! Такое просто не забывается.
- Не подкалывай. И так тошно. Это с тобой у нас любовь была до умопомрачения, а там другое. Мне надо было сразу прийти к тебе и повиниться, все рассказать. А там будь, что будет. С ребятами поговорить. Тогда бы этого кошмара не было. Но на тот момент я думал, что поступаю правильно, как честный человек, а когда правду узнал, думал, убью Нилку. А потом девочка родилась. Инвалид. Два года прожила всего, и те по больницам. Эта дура пыталась от беременности избавиться и дитя погубила. Жалко. Хоть и не мой ребенок. Я уйти хотел, а она впала в депрессию, хотела руки на себя наложить. Я и остался. Потом уже Артёмка родился… Ты к тому времени замуж вышла. Я, кстати, твоего мужа видел на днях. Думал с дочкой. Но с дочкой так не зажимаются. Что это с ним? Вы что в разводе?
- Нет. Мы просто живём отдельно. А это у него период второй молодости. Когда думается не головой, а тем местом, что между ногами. У вашего брата это случается, правда у одного в двадцать с хвостиком, а у другого в сорок.
Генка улыбнулся.
- Так, может, в гости позовёшь? Чаем угостишь?
- Нет, Гена, не позову – я увидела идущую к подъезду Наташу. – Знаем мы ваши «гости». «Тетенька, дайте чайку попить, а то так есть хочется, что прямо переночевать негде». Не обижайся, у меня сегодня деловая встреча со старой подругой.
Я не стала говорить Генке, что у меня в гостях Наташа.
- А номер телефона дашь? – спросил он
- Записывай – и я продиктовала ему номер своего мобильного. – Мне пора.
Генка наклонился в мою сторону, будто бы открыть мне дверь и вдруг прижался своими губами к моим. Я попыталась вырваться, но не получалось, тогда я просто перестала сопротивляться. Он целовал настойчиво, долго и нежно. Я уже и забыла, что так можно. Так давно я уже этим не занималась. С мужем мы практически не целовались вообще. Сколько раз в молодости, даже ненавидя Генку, я вспоминала о его поцелуях. И вот свершилось. Только мне этого уже не надо, тем более от него. В голове пронеслась мысль «Стоп! Меня ждёт Наташа».
Я отстранилась от Генки и посмотрела на свои окна. На кухне зажегся свет.
Значит, Наталья уже взяла ключи от моей квартиры у соседки. Попрощавшись с Генкой, я вышла из машины и поспешила домой. Сердце готово было выскочить из груди.
«Зачем? Ну, зачем с нами так поступила жизнь?» - думала я, заходя в подъезд.
продолжение http://www.proza.ru/2012/04/27/348