Когда ждешь чего-то конкретного – время, идущее к этому моменту, кажется бесконечным. Когда ты идешь – ты идешь бесконечно. Когда ты ешь – ты ешь бесконечно. Когда ты сидишь – кажется что после этого уже ничего нет. Когда ты ничего не слышишь – это кажется больной медитацией. И это не закончиться никогда, но когда ты спишь – твой сон пронесется ветром, затопив твое сознание несколькими образами, да и то не всегда.
В комнате было четыре стены, нет ничего необычного в этом. Стены были кафельные, и покрашены в черный цвет. Этот черный цвет казался ярче всего остального, что было вокруг. Ярче пола и потолка, ярче стола и ярче одежды сидящего у стола персонажа – Дениала. Сам взгляд Дениала был темен, потуплен, он о чем-то размышлял, и по нему было заметно, что ему не нравятся его мысли. Стол был деревянный, серый, казалось бы, ничем не примечательный. Все остальное было в светлых тонах, но эти стены – видимо, они казались такими яркими из-за того что они отражали друг друга. Но Дениал сидел и ждал.
- Я здесь, очнись, - не успела полностью распахнуться дверь, как загремел этот голос.
В комнату вошел смуглый человек с выразительными глазами и зеленым галстуком – пара вещей, которые можно было действительно подчеркнуть. Он был директор печатной фирмы, а Дениал был его правая рука с самого начала.
- Тогда садись, - проворил Дениал, подняв взгляд и вглядевшись в вошедшего Тейвера.
Тейвер сел. Но он не сел напротив Дениала. Он обошел его стул и присел на пол у стены, за ним. Он смотрел прямо ему в затылок. Дениал больше не шевелился, не дрогнули даже его суровые глаза.
- Выкладывай, что там у тебя, - сказал Тейвер.
- У нас проблемы.
- Мне бы меньше понравилось, если бы ты вызвал меня по другому поводу.
- Проблемы с двумя нашими работниками.
- И кто они?
- София Прадатра. Она, умерла.
- Из-за чего? Из-за любви?
- Точно не знаю, но точно не из-за любви.
- Ясно. А кто второй сходит с ума?
- Второй, - Дениал продержал выразительную паузы. – А второй это я.
* * *
Из здания постепенно выходили люди. Это начало апреля, восьмой день. И этот день больше не вернется никогда. И в этот день, в этом здании больше никогда не будут сидеть работники за печатными машинами. То, чего больше нет – вернется завтра, и так происходит уже давно. Кому-то это нравится, а кто-то уходит с работы.
За зданием был огромный лес, и там до сих пор деревья увешаны снегами и нет лепестка, который пытается ожить.
- Подожди меня! – кричит Бруен, и Фих тут же обернулся, узнав голос приятеля.
Между ними молча, плелись домой, остальные работники - все они шагали к платформе.
- Ты пытаешься решить проблему, - бормочет Фих подошедшему Бруену. – Но ей уже не помочь. Она уже в могиле.
- Скажи, сколько ты сегодня листов сделал?
- А какая разница?
- Да так, интересно.
- Штук двадцать, наверное.
- Я, кажется меньше. Такое чувство что старею.
- Для этой работы, может и да.
- Ты сейчас поедешь домой?
- Не знаю, я бы прогулялся.
А работники продолжали идти вокруг как призраки затопленных кораблей. Печатных машинок осталась в мире так же много, как и работников на данной платформе. Каждый идущий – сама печатная машинка. Они печатают каждый день не просто какие-то бухгалтерские учеты, они печатают свои мысли и чувства. По крайней мере, они это знают, но это больше не будет знать никто. Потому никто не знает – каким мусором забита твоя голова во время деятельности.
- Мы можем еще все спасти, - продолжал диалог Бруен с Фихом – они оба были такие же звезды с неба, такие же печатные машинки.
- А ты считаешь, будто мы обречены? Что мы можем сделать?
- Давай сожжем библиотеку.
Фих в ответ рассмеялся, а Бруен достаточно серьезно продолжал:
- Я только сейчас задумался об этом по-настоящему. Мы остались одни во всем мире, ради того чтобы писать слова и цифры на таких вещах, которых скоро просто не останется. Их уничтожат и украдут, и тоже самое они сделают с нами. Мы должны идти другим путем. С Софи вообще какая-то непонятная история.
- Вот что, - ответил Фих, прикрывая глаза, и внезапно вытащил из-за спины ружье. – Давай для начала пойдем, поохотимся. Убьем медведя, тебе понравится.
- Все равно ты меня переспросишь о том, что я только что сказал, - продолжал внятно Бруен, будто охота зимой в лесу его ничуть не интересовала. – Потому что ты тоже знаешь, что так надо. Мы не попадем в ловушку, только если сможем какую-то линию повернуть иначе.
- Иначе? ЧЕМ? ЧТО?
- Чем то, что происходит вокруг твоей реальности. Представь, будто София жива. Будто здесь другие люди, даже так!
Фих ничего не ответил.
И в итоге – они пошли ловить медведя, в глубокий зимний лес.
* * *
Стены были такие же черные и отражающие, но теперь они отражали Дэниала прицелившего дуло пистолета ко лбу Тейвера. Оба стояли вспотевшие, похоже, это тоже длилось долго.
- Если ты пристрелишь меня, - Тейвер глотал слова. – Она не будет ждать меня в этот вечер. Но сейчас она ждет.
- Я знаю.
- А ты знаешь, что лучше ты ничего не сделаешь, таким образом.
Дениал сделал свой взгляд вопросительным. Тейвер засмеялся глухо:
- Это происходит уже давно. Или точнее может происходить. Дениал, ты что, не понимаешь? Ей на тебя просто наплевать. Она даже вряд ли пустит тебя в дом, хоть и окажется что она теперь полностью одна во всем мире.
- Она не одна во всем мире. Я буду с ней.
- Ха-ха-ха, Денни, твои мозги похоже уже совсем утонули в этом дерьме.
- Мое сознание очищено от предрассудков. И это самое главное.
- Ну тогда чего ты ждешь? Давай. Вышиби мне мозг прямо тут. Через минуту она уже не будет знать, что я был ее мужем.
Не смотря на весь ужас ситуации, с Тейвера не сходила злобная улыбка. Дениал на этот раз не выдержал:
- Почему ты смеешься, словно я пою тебе песню?
- Ты напоминаешь мне грустную тираду. Потому что если ты убьешь меня – ты поставишь ее в ловушку. Она не сможет идти дальше. Все, что есть сейчас – остановиться.
- Пока есть время – есть действие.
- А откуда ты знаешь? Может быть Я! ВРЕМЯ!
- Ты просто глюк.
- Я твой здравый смысл. Давай, уничтожь меня!
И Дениал выстрелил.
* * *
Шаги по сугробам как стрелки часов, также ритмично отдавались со слабым ветром, как где-нибудь в тепле и тишине стучали секунды, говоря о том, что и даже и там, где ничего нет – время тоже идет. Время идет всегда – жив ты или мертв, сумасшедший ты или рассуждающий, но время будет идти, даже если ты ничего не будешь делать. Так оно обязано делать, это точно также как офис, в котором кипит работа 24 часа в сутки. Работа, которая должна идти всегда, иначе что-то пойдет не так как должно идти. Работа, где люди сменяют друг друга.
Камз несет чашку с крепким кофе к своему столу, пока Бруен, Роберт, Зенедиен и Ноуш без ритма часов, и с остановками, пропечатывали буквы на печатных машинках.
- Парни, у нас проблемы, - снимая пропечатанный листок с машины, сказал Зенедиен, сразу же вставляя в машину новый лист.
- Ты это просто так сказал? – спросил Бруен, не отрываясь от писанины.
- Я знаю, что от администрации приходят жалобы, будто пропечатанные листы не соответствуют друг другу, - проговорил Роберт, словно он говорил это самому себе.
- Сегодня утром поступило еще две жалобы, - сказал Зенедиен, ему в ответ.
- Что конкретно не совпадает? – спросил Камз, обернувшись на стуле со своей чашкой кофе.
- Числа. Все в итоге получается просто запутанным.
- Я не понимаю, - сказал Бруен и тут же отвернулся от печатной машинки. – А зачем нужны эти жалобы?
- Что значит зачем?
- Они так и будут, просто брать да и присылать нам жалобы? Больше они ничего не хотят делать?
- На нас возложена большая ответственность, - сказал Камз. – И мы все это должны понимать. Я уже давно понял, что если мы не будем проявлять активность, то нас никто не заставит.
- Интересно, - Бруен огляделся нахмурившись. – Зенедиен хотел сказать тоже самое? Или мы уже все просто превратились в долбанных обезьян, старающихся приплыть к истине.
Зенедиен грубо посмотрел на Бруена.
- Бруен, какого черта? – Роберт также отошел от машины.
- Какого черта? – Бруен смущенно оглядывал своих коллег. – Я всего лишь включил рациональное мышление, в отличие от вас всех. Вы знаете, зачем вы это делаете? Зачем МЫ это делаем? Все эти цифры, буквы и цитата – все это, что-то ведущее к чему-то. Стопка за стопкой, и куда потом еще…
- Если тебе не нужны деньги, можешь отсюда сваливать. Мне лично нужны деньги, только и всего. И я не хочу терять это место, вот почему меня интересуют ошибки, которые происходят, - процедил Зенедиен и вернулся обратно к работе.
- Я знаю, что сегодня Дениал встречается Тейвером, - сказал Ноуш. – Кажется, они этим и собираются заняться, а они с этим в два счета разберутся, и найдут меняющего информацию.
- Бруен, а может это ты? – обратился к нему Зенедиен вновь, и после этого все посмотрели на Бруена и воцарилась тишина. Лишь те самые стрелки вращались по своему часовому кругу.
Бруен молчал, и смотрел всем в ответ в глаза по очереди. Он был хладнокровен. Сквозь половину минуты все снова вернулись к кнопкам на печатных машинках, словно предложение Зенедиена все сочли нелепым.
Бруен и сам медленно повернулся на стуле к своей машинке и посмотрел на свой лист:
« - 1 начало
48 реальность. бегущая строка. ошибка.
0001-429390-34830-348 нумерация на день
33 реальность. бегущая строка. сомнение.
+ 4 отчуждение. повествование. процент 2-х часов
19_000-3054-000 нумерация на ночь
+ 1
+ 1
- 9
4
…»
В момент, когда Бруен наблюдал за этой формулой, находясь в единственном месте, где это можно было назвать формулой – Тейвер был еще жив, Даниэль уже сошел с ума от любви, София уже мертва.
Воспоминание исчезло. Но в тот момент, также ритмично двигались стрелки секунд на часах, как уже в данный момент ритмично отдавались шаги Бруена и Фиха по сугробам.
Они шли и молчали. Их души уже затерялись посреди деревьев.
- Фих! – вдруг крикнул Бруен. – Мне не кажется что здесь еще что-то живое кроме нас!
- Ты ошибаешься, мой друг! Я хочу, чтобы видел невиданное!
- Мне моей чертовой работы хватает.
- Не называй ее так. Она не вся такая чертушная.
- А что ты думаешь об этом?
- О чем? – они остановились.
- О том, что мы делаем? Что ты чувствуешь?
- Я чувствую что это нужно, и ты тоже должен это знать.
- Ты тоже скажешь, что-то типа - кто, если не мы?
- Вот именно!
- Я хочу изнасиловать человека.
- Я думаю, ты имеешь право это сделать.
- Я хочу изнасиловать тебя и твоего медведя.
- Почитай то, что ты печатаешь. Один из листов тебе точно что-то ответит.
- Эти листы горят нам в тепло. Вот что я знаю!
Где-то за деревьями послышалось рычание. Бруен и Фих оглянувшись, подняли ружья. Снова раздалось это рычание. Холодное, зовущее рычание. Словно ловушка, но они взяли и побежали по сугробам, с разных сторон.
* * *
Дениал находился на платформе и ждал поезд. Он не видел никого после своей встречи с Тейвером. Его безмятежный взгляд был направлен через рельсы в бесконечный лес, внутри которого где-то сейчас были Бруен и Фих. Дениал был один, но он даже не смотрел по сторонам. Но также и не казалось, что в скором времени должен приехать поезд, который увезет его оттуда.
Лес начинался в нескольких десятках метров от железнодорожного пути, в воздухе стояла прохлада, но Дениал был словно монумент. Его кожа бледна, он не шевелился, лишь движение ветра нарушало тишину вокруг. К этому времени уже никто не долженбыть поблизости, все живые души находились на других сторонах.
Вдруг Дениал обернулся и зашагал по платформе. Его движения и шаги четко отдавались вместе с дуновением ветра, поющим загадочные элегии, разбрасывающиеся с четырех направлений компаса. Шагал он также спокойно, серьезно, безразлично. Его лицо отражало все то же выражение, глаза его отражали белый пейзаж странника. Дениал вышел с платформы и зашагал прямо по рельсам. Впереди рельсы сливались с тем самым лесом, который сейчас был от него восточнее. Лес забирал в себя все дальние земли, ведь Дениал шел в противоположную сторону от поезда, увозящего, каждый день домой всех рабочих.
Дениал идет, и вокруг тишина. Он не думает о том, что он сделал. Не думает о том, что он будет делать. Когда лес стал ближе, вокруг были раскинуты одиночными стволами зимние деревья. Еще несколько шагов, и он увидел деревянный дом.
Дом казался совсем новым, доски его на веранде и на стенах были из светлого дерева. Подходя к дому ближе, чувствовался сильный древесный запах от этих стен. Дениал бесцеремонно вошел внутрь дома.
Внутри дома была комната, обустроенная под рабочий кабинет. Посреди обширной комнаты стоял стеклянный стол. Стены были обвешены картинами. За столом сидел мужчина в очках и зеленой парадной форме, он разбирался с какими-то бумагами, озаряя их деловитым выражением лица. Как только он увидел Дениала, он отложил бумаги и посмотрел на него. Его лицо сделалось необычайно спокойным. Дениал сел напротив него. Несколько секунд они молчали и смотрели друг на друга.
- Я даже не буду тебя спрашивать, зачем ты пришел сюда, - начал Мант – так звали человека в зеленом костюме.
- Ты хочешь сказать, что ты знаешь.
- Я хочу сказать, что знаю. Знаю, что ты натворил несколько часов назад.
В этот момент окна в доме затрещали, словно ветер хотел принять участие в их беседе.
- Я тебя уточню, если позволишь, - улыбнулся Дениал, не обращая больше внимания на белые тона в окне. – То, что я сделал, я сделал только что. Для меня этих нескольких часов не было, не было никакой протяженности времени до встречи с тобой.
- Перед тем как ты его прикончишь, ты уже решил, что придешь ко мне?
- Нет. Но я же не каждый день убиваю людей, - после этих слов Дениал медленно удалил улыбку со своего лица.
Мант снял очки и протер глаза.
- Скажи мне для начала вот что, Дениал. Зачем ты убил его.
- Потому что я захотел украсть его жену. Первые шаги к цели я уже сделал.
- О боже мой, Дениал. Ты совсем выжил из ума?
- Да, - Дениал вновь улыбнулся, но эта улыбка быстро исчезла.
- Она уже не знает о ее существовании?
- Да.
- Дениал, сейчас не то время, когда можно давать власть своим чувствам. Мы занимаемся очень важной работой, и уже все пошло не так. В мире творится черти что. Войны, революции, нации сумасшедших…
- Нужного момента не будет уже никогда, - перебил его Дениал. – Ты серьезно думаешь, что мы можем унять толпы этих психопатов, установить мир? Это не наше дело, мы лишь сталкивали друг с другом судьбы.
- Твою судьбу с Керолайн никто не связал.
- Теперь я сам ее связал. Я не хочу больше, чтобы мне строили судьбы какие-то козлы, которых я даже никогда в глаза не видел. Они не имеют на это право. Может это они устроили все то, что происходит вокруг, а я лишь сделал революционный скачок на пути к своему счастью.
Дениал говорил с убийственным спокойствием, а Мант говорил очень спокойным, рассудительным тоном. Но следующая его фраза постепенно срывалась на более лихорадочный тон:
- Ты сошел с ума. Дениал, я знаю, что это происходит давно, но она никогда тебя не любила. Неужели ты думаешь, что теперь она тебя полюбит? Что ты наделал? Ты испортил ее жизнь! Она стала пустой!..
В памяти Дениала мелькнули моменты с последней встречи с Тейвером:
- Я люблю ее очень сильно, - говорил Дениал. – Без нее моя жизнь лишена действий.
- Люблю ее сильно! – передразнивал его Тейвер. – Что с тобой, Денни? Ты выжимающаяся тряпка! Люди вокруг смеются над тобой теперь!
- Ты ее не любишь.
- Я такого не сказал.
- Да пошел ты.
А Мант продолжал говорить:
-…Вдруг она тоже теперь мертва? Этот человек был частью ее жизни, а ты взял и переписал их историю! Она даже не знает теперь, что был такой человек! Тейвер!
- Я знаю, - ответил Дениал. – Знаю.
- И ты ради этого сюда пришел? Чтобы послушать, как я тебя осуждаю?
Дениал смотрел на стену. Он заметил картину на стене, находящуюся на расстоянии между ним и Мантом.
- Скажи, Мант, зачем тебе здесь картина с нарисованными часами?
- Ты отходишь от темы.
- Я знаю. Ответь мне.
- Это о том, что я здесь день и ночь.
И в этот момент Дениал снова посмотрел в окно и вдруг заметил, что небо потемнело.
- Я пришел сюда не ради того, о чем ты думаешь, - сказал Дениал. – Я пришел сюда попрощаться.
Дениал встал.
- Ты что? – спросил Мант. – Хочешь прикончить меня?
- Ну что ты? Нет. Живи. Дыши. Молись. Умри сам.
Дениал резко вышел из здания и направился обратно к платформе.
* * *
Фих выстрелил. Они оба остановились, уйдя почти до пояса в сугробы. После выстрела Фиха, рычание вдалеке быстро затихло. Словно играла пластинка, и ее остановили.
- Он упал! – громко закричал Фих, и сразу направился дальше.
- Я до сих пор ничего не видел! – сказал Бруен.
- Сейчас мы увидим.
И это правда. До этого момента Бруен уже начал думать, что Фих его просто шантажирует этим медведем, но сейчас они увидели не просто спину лежачего медведя. Примерно двадцати пяти метрах от туши было здание. Точно такое же здание, в которое вошел Дениал, и также оттуда было видно железную дорогу. Выходило, что это было то самое здание. Однако они не были к нему так близки, чтобы слышать, что там могло было быть. Здание закрывалось несколькими стволами, идущими друг за другом к самому дому кривым рядом деревьев.
- Помоги мне перевернуть его, - сказал Фих, и они вместе принялись переворачивать тушу, но когда они ее перевернули, их парализовал шок.
Они увидели человеческое тело, как оказалось, вся задняя часть тела была облечена в медвежью шкуру. Лицо бледное, под носом застыли капли крови. Глаза широко закрыты. Мертвые глаза уставились в небо.
- Твою мать, Фих, - пробормотал Бруен. – Это же Тейвер.
- Да.
- Мы убили его.
- Не может быть.
- Почему у него на спине туша медведя?
- Я не знаю. Здесь что-то не так.
Их голоса были сухими, какими-то прозрачными.
- Пошли в здание, - Фих направился вперед.
Бруен мешкал, смотря в мертвое лицо.
- Оставь его! – крикнул Фих. – Мы уже ничего не сможем сделать!
Бруен поднял взгляд на него. Фих сразу же отвернулся и продолжил идти к зданию. Бруен смотрел с недоверием на Фиха и на этот дом. Но больше ничего не оставалось, кроме того как идти туда.
Фих открыл дверь и увидел лестницу идущую вниз. Конца лестницы не было видно. Он пошел по ней, и Бруен так же направился за ним.
В это время Дениал уже входил в поезд, пришедший на платформу.
* * *
- Мне приснился сон, - говорит Дениал своему отражению.
Поезд едет. Они стоят в тамбуре.
- Мне снился – мой отец. Будто он кинозвезда.
Отражение странно улыбнулось в ответ.
- И он снимается в фильме. Он приходит к какому-то дому. Стучится в дверь. Ему открывает дверь актер, который еще жив, но уже снялся во всех своих великолепных фильмах, и уже был оскорблен киноиндустрией. Он улыбался отцу. Этой улыбкой он всегда улыбался в прошлом. А потом он толкает отца, и тот падает куда-то в пропасть. Он летит и падает в яму. Я видел его исчезающий лик вблизи.
- Но сейчас – тебя это не волнует, - пробубнило отражение.
- Но должно. Теперь меня волнует все. Меня обманули, держали меня в нищете, а у меня тоже есть судьба.
- А как же Керолайн? Она же теперь ждет тебя.
- Я не заставлю ее долго ждать.
- Это может влиять на нее. Не делай ей больно.
- Я буду жить очень долго. Я приду за ней.
- Она должна быть счастлива.
- Уйди, - огрызнулся Дениал в стекло. – Я должен быть рядом со всеми.
Отражение исчезло, и Дениал увидел бегущий лес с короткими и не частыми иллюзиями домов.
Дениал вошел в вагон и там был только один человек. Женщина. Она стояла на другом конце вагона, она была похожа на Керолайн. Но это была не она. Она молчала. Дениал знал, что она так и будет молчать, что она не осмелится сказать и слово, но он очень хотел. Хотел, чтобы она говорила. Он подходил к ней ближе, и когда он стал совсем близко, она указала на него пальцем и прошептала:
- Ты не подойдешь ко мне!
- Но я же подхожу? – и он упрямо подходил.
Она закрыла глаза.
- Кто ты такая? – спросил Дениал. – Я ведь знаю тебя.
Она достала меч из-за спины, и он прошел через шею Дениала. Это движение выглядело так хаотично в их общем спокойствии снаружи, и голова Дениала слетела с плеч и полетела назад. Она ударялась об пол вагона, разливая кровь вокруг и как футбольный мяч, летела назад. Может Дениал знал, что она это сделает, может он этого хотел. Она стала его законом. Она стала его нарушением. И теперь она завершит все то, что он хотел сделать, потому что она была сестрой Керолайн.
У нее не было имени.
* * *
Девушка без имени шла вдоль каменной стены. Платформа была уже далеко, и где-то в этом далеко отдавался гром рельсов и монотонный гул поездов. Девушка шла не спеша. Были лишь стена и лес. Она была одета в сиреневое платье, которое уже выглядело так, словно она прошагала в нем сотни миль через все земные ландшафты. На ногах ее были старые кроссовки, но они еще были в хорошем состоянии, и шагать по лесу в них было легко.
Так она прошла мимо стены, и начались жилые дома, участки которых были прикрыты решетчатыми заборами. В этих домах была такая же тишина, и не было видно не души. Словно поселок давно покинут. Она остановилась и слушала тишину. Ее поражала эта тишина, в ушах девушки звенело от нее. Это было наслаждение, ощущать такую тишину. Она пошла дальше. Ее движения, ее выражение лица – все это напоминало Дениала. Словно в этот время она стала им самим.
Так она дошла до третьего участка, вошла в калитку и направилась к громадному деревянному дому с прозрачным чердаком. Стоило ей подойти ближе к двери, как оттуда вышел улыбающийся старик. Она остановилась перед ним.
- Ты наверное пришла от Дениала?
- Да.
- А где он сам?
- Он умер.
Улыбка сошла с лица старика, но спустя пару мгновений вернулась обратно.
- И как же это произошло?
- Я убила его.
- Неужели он решил пойти против судьбы?
- Именно так.
- Я с самого начала ему говорил, что это плохо кончится. Я знал, что он пойдет в отрицание, однажды.
Девушка молчала.
- А как мне называть тебя? – спросил старик.
- Называйте меня Керолайн.
- Хорошо Керолайн. Зови меня Дениалом. Точно также. Надеюсь, ты не прикончишь меня? Мне и так недолго осталось, - старик рассмеялся каким-то совершенно молодым смехом. – Ладно, заходи.
Они зашли внутрь, старик сразу сел в кресло. Девушка только сейчас заметила огромные окна вдоль двери. Она села напротив старика.
- Расскажи, как это произошло? – спросил Дениал.
- Он был в поезде. Ехал к вам.
- Он так и сказал?
- Он дал мне это понять. А то я бы вряд ли была здесь.
- Ну да.
- Он был влюблен. И пошел против всех правил на работе. Наши бумаги пропечатывались с ошибками.
- А вам самим это не надоело? – старик-Дениал заговорил презрительно. – Вы просто низшая форма, которая делает великие дела. Создает счастье и удивление и все остальное, но о вас даже никто не знает, и знать не будет.
- Зато мы знаем друг друга. А у нас нет никаких легких путей.
- Потому он и умер?
- Да.
- Потому и умрем мы.
Сразу после этой фразы старика-Дениала, в окна начали бить кулаками какие-то люди. Люди были в ярких костюмах, все они казались крупны по телосложению. Девушка оглянулась и закричала. Она сразу же выбежала вглубь дома, а в это время люди уже перешли к дубинкам – они разбили все стекла и медленно пролезли в дом. К этому моменту, у старика-Дениала остановилось сердце – хотя он не выдал никакой паники, встречая новых гостей.
Ему и так очень было много лет.
Все эти люди зашагали по дому, а девушка вышла через задний вход и побежала в лес, выбегая из территории. Каждые несколько секунд она спотыкалась о ветки, но не смела даже метнуть назад.
* * *
Фих открывает дверь. Помещение оказалось достаточно ярким, было множество толстых деревянных столов. За этими столами сидели работники из печатной фирмы, на столах стояли бутылки красного вина. Похоже, Фих это ожидал увидеть, но для Бруена это был словно абсурдный сон.
- Эй! Бруен, братишка! Как твоя жизнь! – крикнул ему левый стол, там сидел полный мужчина с темными бакенбардами и грубым взглядом.
- Невир! Вот так встреча! – Бруен отдалился от Фиха и сел напротив Невира. Да и Фих не скучал, отдалившись к дальнему столу, к большой компании. Невир, как не странно сидел один. Хотя совсем рядом распологался стол с еще тремя людьми.
- Не думал, что мы снова встретимся вот в таком вот месте.
- По тебе заметно, что ты здесь впервые, - Невир улыбался.
- Это да. Но мы вообще столкнулись сегодня со странными вещами.
- Касаемо смерти? Я знаю, что Дениал убил Тейвера. Сюда, - Невир ткнул пальцем в стол. – Сюда все доходит моментально.
- То есть, ты хочешь сказать, что Дениал был здесь? У двери этого заведения труп Тейвера.
- Что?
Бруен возмутился:
- Невир! Ты хоть раз слышал о медведе в этих лесах?
- Последнего медведя убили уже несколько лет назад.
- Вот так незадача. Мы с Фихом пошли после работы на медведя. Мы его пристрелили, а это оказался Тейвер.
- Я уверен, Тейвер к тому времени был уже мертв.
- А Дениал? Где тогда он сам?
- Слушай, - тут Бруен заподозрил, что Невир хочет перевести тему, так и вышло:
- Я вообще не понимаю, как вы до сих пор можете там работать? Возиться с этими бумагами – умереть так можно сразу!
- Знаю, что ты уже так давно думаешь. Но уйти оттуда не так просто. Ты, Невир, из числа невероятных счастливчиков.
- Скажи, Бруен, ты хочешь уйти оттуда?
- Я очень устал. Я хотел бы уйти.
- Ты ведь не знаешь, что Дениал уже мертв?
- Нет, не знал, - Бруена это не очень удивило.
- Вот он и попытался тоже уйти. Хотя, сначала он просто хотел все изменить.
- Значит, нет легкого пути.
- Нет легкого пути… ты ведь знаешь, Бруен, как было – они отпустили меня. Но я не хочу выглядеть врагом перед тобой.
- Я понимаю, - Бруен посмотрел в сторону – он только сейчас обратил внимание на соседний стол, за которым сидели два человека. Среди них была девушка и мужчина. Девушка сидела и смеялась. Ее темные волосы сгибались на плечах. Ее глаза были полузакрыты, но и так видна их красота.
- Невир, - прошептал Бруен. – Это же Керолайн!
- Она самая.
Керолайн смеялась. На ее лице не было никаких следов горя.
- По ней не скажешь, что она страдает по мужу.
- В ее памяти нет Тейвера. И даже Дениала теперь, которого она потом ждала.
- Откуда ты все это знаешь?
- Бруен, я вижу все. Вставай.
Невир поднялся и поманил за собой Бруена.
- Я хочу тебе кое-что показать.
Невир побежал к дальней двери, Бруен последовал за ним. Перед этим он последний раз окинул взглядом Керолайн, которая даже казалась счастливой.
* * *
- Только смотри, - говорит Невир, когда они уже зашли за дверь. – Кто-то обратит на тебя внимания – не подавай вида. Если спросят, говори что ты со мной.
Они последовали дальше, вдоль какой-то разукрашенной стене, к лестнице. Сверху в аудитории спал охранник. Они прошли мимо него и оказались в маленькой комнатке, с разбитыми стеклами и почтовым ящиком. Невир тут же вытащил из почтового ящика письмо. Он передал его Бруену:
- Прочитай.
Бруен сразу, без колебаний взял письмо и начал его читать.
«Дорогой Тейвер!
Я не смею произнести и слова, и поэтому я надеюсь, что ты хотя бы прочтешь это. Ты в последнее время стал для меня очень далеким, я хочу чтобы ты посмотрел на меня, улыбнулся и все было как прежде. Я прошу тебя, я очень тебя люблю.
Твоя Керолайн»
Бруен вопросительно посмотрел на Невира. Тот все улыбался.
- Она очень сильно любила Тейвера, но Тейверу уже было на это наплевать. Она просто горевала. Поэтому Дениал в каком-то смысле спас ее. Она осталась одна, но у нее все снова впереди.
- Порой я думаю, в чем смысл того чем мы занимаемся? Чтобы люди становились жертвами, и впоследствии окружающие забывали об их существовании?
- Всегда есть те, кто придут на помощь, но о них потом даже и не вспомнят, когда все закончится. Здесь есть выбор – стать одиноким героем, либо просто исчезнуть.
- Значит, ты знал обо всем уже тогда.
- Да. Потому меня и выгнали. Теперь ты понимаешь?
- Что будет, если я покажу Керолайн ее письмо?
- Не делай этого.
И теперь они замолчали.
- Мне нужно на свежий воздух, - Бруен пошел вниз, Невир медленно последовал за ним.
Когда Бруен снова был у столов, он заметил, что его друг Фих был уже совсем пьяный. Лишь окинув взглядом смеющееся красное лицо и нелепые движения – он выскочил на воздух.
Лес.
Зимний лес.
Напротив, из деревьев, кто-то выбегал. Бруен сразу заметил приближающийся силуэт девушки. Она остановилась прямо перед ним, и упала на колени, теряя силы.
- Они… пришли… разбили стекла… старик… умер…
А Бруен в ответ лишь протянул ей письмо. Он узнал в ее взоре очертания Керолайн. Он сразу понял, что она ее сестра. Сначала она просто смотрела на него, казалось, что с мольбой. А следующий момент она взяла из его рук письмо.
И Бруен после этого последовал спокойно в сторону платформу, а Девушка без имени с письмом в руках вошла внутрь здания. Позже она слилась со всеми остальными, у столов.