Звонок раздался почти под утро, когда тихонько начали посвистывать первые птицы. За зелеными шторами нечетко угадывался рассвет…
Андрей проснулся, стал нащупывать рукой под кроватью мобильный телефон, чтобы посмотреть, кто его разбудил в такую рань.
- Алло, - ответил он хрипло, так и не рассмотрев спросонок номер звонившего.
- Привет, - послышался тихий женский голос.
- Привет…
- Как ты?
- Я? Нормально, - ответил мужчина и только потом, спохватившись, уточнил, - а кто Вы?
- Я? Ты меня совсем забыл, - голос в трубке вздохнул. – Можно, я к тебе приду?
- Девушка, Вам что нужно? Вы вообще-то знаете, который час?
- Знаю, - ответила она, - без четверти пять. Когда-то ты не спал в это время.
Андрей ничего не мог понять, да, в общем-то, не особо и хотел: через пару часов ему нужно было уже выезжать из дома, чтобы не попасть в утренние пробки, а тут какая-то сумасшедшая будит его ни свет ни заря.
- Девушка, я Вас не знаю. Идите проспитесь.
Он дал отбой, поставил телефон в беззвучный режим и, сладко потянувшись, укрылся пледом – можно было еще вздремнуть целый час и пятнадцать минут.
Ровно в шесть Андрей встал, принял душ, побрился, надел чистую рубашку, выпил традиционный утренний кофе с кусочком сыра, взял документы и вышел из дома. В машине - как обычно включил аналитическое радио, наступил на педаль газа и начал свой обычный рабочий день. И все бы, казалось, шло обыденно, но где-то внутри мелким рыбацким крючком засело какое-то постороннее ощущение: что-то такое странное было в это ясное утро. Андрей никак не мог понять, что именно. И вдруг вспомнил о странном раннем звонке. Он тут же достал телефон, стал листать записи в принятых звонках, но не находил незнакомых номеров – будто и не было ничего. Может быть, ему этот звонок только приснился?
Суета дня – переговоры, разъезды, встречи - затерла утреннее впечатление. И только вечером, когда Андрей, как обычно, влез в компьютер повоевать, снова возникло странное ощущение чего-то пропущенного важного, о чем он вдруг забыл: «Ах да… Этот дурацкий звонок…» От этой мысли он пытался отмахнуться, но та, словно ночная мошкара, летящая на свет лампы, стала назойливо кружиться над головой. Игра не клеилась, бубнящий телевизор стал раздражать, и Андрей, с досадой отложив игру, закрыл ноутбук и, помедлив, побрел на кухню, чтобы налить себе пятьдесят граммов любимого коньяка. Он откупорил початую бутылку, плеснул ароматной темной жидкости в широкий коньячный бокал, взглянул в окно. За ним – закатное солнце, розовые облака, белые росчерки по небу от пролетевших самолетов и неугомонно снующие звонкие стрижи. Деревья – в первой зеленой дымке, легкие осыпающиеся лепестки вишен вдоль бровок, запах цветущих абрикос, детский смех… Апрель…
«Как странно… Весна… А я и не заметил», - вдруг подумалось Андрею. Он едва успел удивиться этой неожиданной мысли, как зазвонил мобильный. Мужчина отставил коньяк, неспешно вернулся в комнату, взглянул на экран телефона - и тут же поморщился: ну не любил он эти звонки, когда на экране высвечивалась фраза «не определено» или «номер засекречен». Но все-таки ответил:
- Я Вас слушаю.
В ответ молчали.
- Я слушаю Вас, – уже громче повторил Андрей.
- Андрюш, можно к тебе? – снова послышался тихий женский голос.
Андрей шумно выдохнул в трубку и произнес очень четко и раздельно:
- Что. Вам. От меня. Надо.
Сначала было тихо несколько секунд, затем голос повторил вопрос:
- Можно к тебе?
И было что-то в этом нерешительном, почти девичьем и очень робком голосе, нечто такое, в ответ на который Андрей не мог грубо ответить или бросить трубку.
- Ладно, давайте по порядку. Я Вас знаю?
- Да, - в женском голосе послышались нотки радости.
- Понятно. Буду вспоминать. Откуда мы друг друга знаем? Как Вас зовут?
- На так сразу, Андрюш, - попросил голос.
- О, бо-о-о-оже, эта ваша пресловутая женская загадочность, - уже сам неожиданно улыбнулся он. – Хорошо, давайте по порядку.
Андрея начала увлекать эта почти игра, он вернулся в комнату, улегся на кровать прямо поверх покрывала:
- Когда мы познакомились? – спросил он.
- Десять лет назад.
- Ого, - он даже присвистнул.- А где?
- На твоей тогдашней работе, – в ответе проклюнулась улыбка.
- О-о-о. Это уже хоть кое-что. Ладно. – Андрей облегченно вздохнул, - уже почти вспомнил. А какое время года было?
- А ты вспомни, - искорки игривости вдруг появились в женском голоске.
- Та-а-ак… Кокетничаем, значит?- скептически усмехнулся Андрей, - Хорошо…
На другом конце прямо-таки прыснули со смеху.
- Хорошо. Я попробую догадаться. Значит так: места, пароли, явки! Какая Вы?
- Я? Светлая…
- Блондинка, что ли? – хохотнул Андрей.
- Нет, ты не понял. Я – светлая.
- Понятно – проехали. Еще Вы какая?
- Я была нужна тебе. Я и сейчас нужна тебе…
- Ого, однако, как Вас закружило. Падать не высоко будет? – съехидничал он.
- Я нужна тебе, - словно эхо, повторил голос и сник.
Андрей задумался, вспоминая, что было десять лет назад. Да, еще бы не помнить!
Много всего было. И новая работа – большой коллектив, большие деньги, и новые отношения - с той, которую любил, и серьезные испытания – властью, славой, и сомнения – в друзьях, своих силах. Столько всего было... Но самое-самое…
Он вскакивал по утрам, несся на цветочный рынок, чтобы успеть к ее пробуждению привезти ее любимые белые нарциссы. Она кошкой вытягивалась в нагретой их телами постели, вцеплялась коготками в цветную подушку и урчала – утробно и призывно, как хищница. Он с ума сходил от этих ее животных звуков, сам рычал и готов был загрызть ее от нечеловеческой страсти. Он забыл, что ему уже не восемнадцать, что он - тридцатитрехлетний состоявшийся мужчина с определенным статусом, социальным положением. Он ее так любил! И эта любовь к ней давала ему неимоверные силы для того, чтобы перестраивать мир по своему представлению, помогать другим, перекраивать испорченное и создавать новое. Он мог все! Это было самое невероятное и прекрасное безумство в его жизни. А потом… Потом… Мир померк. Померк тогда, когда накануне Нового года он нашел сумку со всеми своими вещами у входа в их квартиру. Ему не открыли дверь и ничего не объяснили. Он стучал, громыхал кулаком в дверь, требовал объяснений. Ему, не открывая, сообщили, что все кончено - и точка. Именно тогда у него в голове выключили свет. Стало пусто, гулко и черно-бело. Заиндевелая корка льда медленно и уверенно нарастала прочными латами in cor hominis*.
- Вот видишь, каким ты был и каким ты стал,- произнесла девушка в трубке.
Андрей невольно встряхнулся от воспоминаний, пронесшихся одним мгновением перед его взглядом, направленным в окно.
- Кто Вы? - уже немного настороженно спросил он.
- Неужели ты еще так и не понял? Ты столько лет живешь без меня. Разве так можно, Андрей?
- Что Вы себе позволяете?! Кто Вы?
- Ты посмотри, кто ты сейчас? Замотанный трудоголик, циник. Ты постарел душой, Андрей, - вдруг прорвало девушку, - Скольких ты оттолкнул за это время?
- Да что такое?!
- Ты когда последний раз дарил женщине цветы? Когда ты последний раз улыбался? Ты вообще помнишь, какое сейчас время года?
Андрей растерялся:
- Ну, допустим, весна…
Он ожидал в ответ очередной нападки, но взамен услышал только короткие гудки
телефона.
- Э! Э! Вы куда! Стойте! – мужчина в сердцах отшвырнул трубку от себя на кровать, вскочил и стал нервно ходить. «Кто она? Что это вообще такое?» - он был зол, раздосадован этим разговором, сбит с толку.
Андрей понимал, что эта незнакомая девушка права. Права на все сто процентов! Он - успешный, сильный, самодостаточный мужчина, за последние годы потерял вкус жизни, замкнулся только на бизнесе, не видел и не слышал ничего. Он разочаровался не только в женщинах, но и в человеческих отношениях вообще - отрастил себе такую броню, сквозь которую не могла пробиться ни одна живая, душевная, теплая эмоция. «Чувствительность – удел слабаков» - часто повторял он, а потому все это время оставался один: женщины, с которыми он порой пытался строить ненавязчивые отношения, за глаза называли его «сухарём», а друзья относились к его эмоциональной скупости как к личной причуде.
Побродив по комнате, Андрей неожиданно собрался и выскочил на улицу так стремительно, будто в его просторной квартире стало мало места, не хватало воздуха . Он быстрым шагом спустися к набережной, плюхнулся на песок, закрыл глаза, тщетно пытаясь понять, чего не хватает ему сейчас.
За рекой, на другом берегу, слышно было, как кто-то пилит сухие ветки, рядом с Андреем собачники уводили разгулявшихся питомцев по домам, перестали летать и почти замолчали птицы, их сменили редкие летучие мыши…Стало прохладней, от реки потянуло сыростью. Андрей поёжился и подумал, что ему холодно… Не просто так холодно, а где-то внутри – стылое такое состояние.
Ответ, словно легкое испарение над водой, стал вырисовываться, когда сумерки стали опускаться над городом... «Весны нет в душе, - неожиданно подумал он,- Вот оно! Так вот о чем она говорила!», - он вскочил, будто в нем неожиданно сработала скрытая пружина, отряхнулся от песка и понесся домой, чтобы дождаться, дождаться этого незнакомого звонка, после которого УЖЕ все стало по-другому. Он сам не осознавал, что изменился этим ранним утром, когда услышал тихий голос: «Можно, я приду к тебе?» Андрею уже не важно было знать, реальная ли девушка была на том конце, или это разыгралось его внутреннее «я», он знал точно одно – ему нужна Весна в душе! Чтобы вспомнить себя прежнего.... Чтобы стать снова настоящим и живым...
* in cor hominis – в человеческом сердце