- Пойдем-ка, сынок, со мной в один дальний сарай, я тебе кое-что покажу, - сказал отец маленькому Диме. И вот холодным осенним вечером они вышли из дома. Диме было интересно с отцом, но он его стеснялся. Виделись они редко. Тем не менее, он безропотно отправился за ним во тьму. Шли они долго, и Дима устал. Над головами у них блестели редкие звезды, и отцовское лицо на фоне неба казалось Диме пугающе темным и безжизненным. Сарай стоял на берегу узенькой реки и чтобы туда добраться, надо было перейти по шаткому деревянному мостику. Отец подбадривал Диму. «Иди, - говорил он, - Не бойся». И Дима шел осторожными мелкими шажками по дощатому мосту. Следом за ним отец. Было жутковато почему-то и весело. И вот они уже стоят перед длинным сараем. Дверей не было, они просто вошли в черный проем и оказались в кромешной тьме. Отец щелкнул выключателем, загорелась тусклая лампочка под потолком, и Дима увидел длинное прямоугольное помещение. Пол был устлан соломой. Дима сразу заметил, что по краям, возле стен эта солома лежит неподвижно, а посередине пола что-то шевелится. Ему показалось, что весь пол вдруг начал шевелиться. Он уже хотел сказать об этом отцу, но тут из-под соломы показалось множество черных скользких хвостиков, которые извивались на дощатом полу, сбивая солому. Тут же Дима увидел и тела этих существ. Оказывается, весь пол кишел ими. Это были черные, длиной в руку, толстые блестящие, извивающиеся твари без глаз, ртов и конечностей. Они были отвратительны. Дима испугался и взглянул на отца, но тот равнодушно смотрел перед собой. Дима хотел тут же убежать, но отец никуда не бежал, он был здесь, рядом, поэтому и Дима остался на месте, стараясь преодолеть страх и отвращение. Он посмотрел на отца и спросил только:
- Что это такое, папа?
Но отец ничего не ответил, только как-то выразительно, с обреченным видом поморщился. И Дима все время жался к отцу, пока эти твари, лежа на одном месте, извивались и протягивались во всю длину.
- Кто это? – спрашивал Дима, но не получал ответа, - Лучше пойдем отсюда.
- Лучше не будет, сын, - отвечал отец, - Лучше уже не будет.