«С момента обнародования документов реформы крестьяне получили личную свободу. Помещики потеряли право вмешиваться в личную жизнь крестьян, не могли переселять их в иные местности, тем более не могли продавать другим лицам с землей или без земли. За помещиком сохранялись лишь некоторые права по надзору за поведением вышедших из крепостной зависимости крестьян».
Елена Николаевна Храмова вновь и вновь изучала этот документ.
- Да как он посмел! - в сердцах закричала она, но взяла себя в руки.
- На крик пришла её старшая сестра — Марина Валентиновна Тарас. Марина Валентиновна носила фамилию мужа. Но сам супруг уже около десяти лет как отправился на тот свет.
- Елена, я не понимаю, что вывело тебя из равновесия с утра? - удивилась Тарас.
- Читай, - уже холодно и размеренно промолвила Храмова, отдавая сестре документы.
- Датировано 19 февраля 1861 года, - промолвила Марина Валентиновна, - А наши крестьяне узнали об этом только сегодня, в конце марта.
- Жаль, что не позже, - сказала сестра, - Скоро вешние воды пойдут, потом сев урожая. Кто нам будет батрачить?!
- Елена, просто времена меняются... Новые нравы. Многие крестьяне останутся с нами только мы не будем всеобъёмно властвовать над ними.
- Это и плохо. Ещё наш отец говорил нам — управляйте строго, и вознаграждены будете.
- Ах, папа, - вздохнула Марина Валентиновна и прошла к окну.
Оттуда открывался хороший вид на усадьбу. Стоя на втором этаже большого старого дома, Марина Валентиновна могла видеть домики крестьян, хозяйские пристройки, хлев. А далее — лес. И дорога ведущая к реке, и далее — в далекие земли.
По дороге, от ворот усадьбы двигалась вереница крестьян.
- Уходят на вольные хлеба, - прокомментировала Тарас.
- Интересно, а что у нашей соседушки — Галяминой?! - прищурилась Храмова, - Хотя сейчас не до неё... Нам ещё моих трех дочерей за муж пристраивать.
Усадьба Татьяны Анатольевны Галяминой располагалось неподалеку от имения Храмовой.
Крестьяне уходили и от Галяминой. Но не так массово, как от соседки.
Сама хозяйка усадьбы старалась не думать об этом событии. Она стояла рядом с кучером Сергеем и наблюдала, как тот роет землю около старого дуба.
- Я давно хотела разбить цветник вокруг этого старичка, - пояснила Татьяна Анатольевна, обняв ствол дуба.
- Я всегда готов помочь вам, - улыбнулся Сергей, - Вы нас всех за людей хоть считаете. Знаете даже мою фамилию — Сергей Линев. Хотя, на что фамилия крепостному?
- Сережа, ты уже не крепостной. И должен был перестать им быть ещё месяц назад. Просто до наших краёв новости доходят долго. А фамилия нужна всем. Это наша история.
- Может, вы и правы. Жаль, что ваш садовник сегодня сбежал с остальными. Вот глупые, что их
ждёт?
- Не знаю, - покачала головой Татьяна Анатольевна, - Но времена сейчас такие. Что ждёт Валентина и Лару?
- Ваши дети очень хорошие. Им бы в этих... институтах учиться.
Внезапно лопата Линева на что то наткнулась.
- Клад?! - спросил он скорее сам себя.
- Вряд ли, - улыбнулась Галямина, но с интересом стала наблюдать, как Сергей руками разрывает землю.
На свет он извлек какую то тетрадь.
- Здесь что то писанное, - протянул он найденное помещице, - Наверное, документ какой.
Татьяна Анатольевна осторожно приняла в руки бумаги.