В С На Х
Солдаты Вавилона держат иное небо,
Для тех, кто пойдёт им вслед, оставив землю в тылу,
Не решившись любить, не сумевши допеть, не вырастив хлеба,
Заслонив нас собой от соблазна лёгких дорог и побед.
В конце лета, ночи какие то особенные, небо как будто бы отступает, а луна и звезды светят так ярко, что свет ощущаешь почти физически. Предметы начинают отбрасывать тени и там, где блики костра вязнут в киселе ночи, яркий контраст звездного и лунного света в сочетании с глубокой и непроглядной чернотой теней завораживает и не позволяет поверить в реальность происходящего. Глубоко за полночь Дивы облегченно вздыхают. Истошные вопли беличьей стаи стихают, переходя в дружные завывания, и заканчиваются лиричным нытьем. Белки расползаются по дуплам, в воздухе витает призрак продуктовой палатки, портвейн, пиво, водка, спирт и чай выпиты.
К северо-западу от лагеря беззвучно мелькнула яркая, бело-голубая вспышка.
-Видел?
-Видел...
-Как думаешь, что это?
-Не знаю...
-Может Сэйв?
-Может быть... Я спать.
-А если подойдет?
-Подойдет, разбуди...
Кто сказал, что всё будет хорошо? Все будет ещё хуже. Эту простую истину я осознал недавно, но за это короткое время она успела плотно укрепиться и наделать фокусов.
.Еще недавно, события, происходившие вокруг, должны были бы вывернуть наизнанку и страх, и панику, и самоконтроль. Сейчас же заставляют лишь пожать плечами, а в глубине души удивиться - «Неужели всё ТАК просто?!» Наблюдая за действиями людей, абсолютно непоследовательными и нелогичными, начинаешь проникать в причины, тут - же понимаешь последствия и становится смешно и страшно. Суть вещей проста, но она проста настолько, что почти никто не может её понять. И уже совершенно спокойно принимаешь новость о том, что скоро будет война, и ты хладнокровно планируешь отход в партизаны. И видишь обустройство нового тоталитарного строя и спокойно читаешь в газете о планах правительства на уничтожение нации.
ВСЁ ПРОСТО, БУДЕТ ХУЖЕ.
И бежать некуда.
«Россия для меня тюрьма, но за границей та же кутерьма...»
А ведь бегут. Это бегство напоминает броуновское движение - сбоку, на местах, все вроде в порядке, а с верху в целом – хаос. Да и потом что может дать бегство? Временный покой бездумья и бездействия, а сиюминутные проблемы и выгоды ставятся барьером. Но когда неизбежность переливается через границы воздвигнутой стены, и начинает, в очередной раз, затапливать мирок беглеца, он, пытаясь бороться с потоком, или гибнет, или бросается по течению, воздвигая, в конце концов, новые барьеры. Просто защитная функция разума, блокировка сознания от внешнего воздействия, а в замкнутом пространстве энтропия стремится к максимуму и достигает бесконечности.
Все бегут. И Сэйв вот, тоже ушел. И не вернулся, а те, кто хотел уйти с ним, остались. Сидят теперь вокруг костра, как и три года назад сидели. Ни кто не ушел. Но все так же собираются и надеются...
Теперь их больше. Сказки имеют свойство продолжаться, обрастать новыми подробностями, героями, событиями, а полигон то же. Дивногорье. Это место загадочное и таинственное и от того такое притягательное. Совокупность уникальных факторов дает лишь поверхностное представление. Мистические легенды об этих местах, теория карстового разлома проходящего именно здесь, от чего на среднерусской равнине и появился меловой хребет, энергетические потоки, проходящие сквозь разлом, святость монастырей. И самое главное... Шатрище. Разветвлённая сеть меловых пещер тянущихся неизвестно, на сколько далеко и глубоко и неизвестно кем вырытых. Именно там был проход, Сэйв рассказывал, что в этом месте соприкосновение наиболее функционально. И именно через этот проход, при определённых условиях, можно попасть к вратам, ведущим в Сквот Ушедших из Рода. Но это для посвящённых, добровольно взявших на себя обязанность стражей. Для остальных, Дивы – это мечта, сказка ставшая реальностью. Здесь свободнее дышится, начинаешь ярче видеть, ощущать, думать, чувствовать. И потому слетаются сюда хайрастые, в драной джинсе, в фенечках, с гитарами и с палатками - неутомимые искатели, поколение уставших от будущего детей, навечно вросших глазами в небо романтиков.
Литровая кружка горячего белого чая медленно, из рук в руки кочевала вокруг костра. Я принял почти пустую, и заново наполнив из котелка, пустил дальше. Рядом сидел Дюк и хвастался новоприобретенной трубкой. Трубочного табака не было и забили сигаретный «Captan Black», но в данный момент разница не ощущалась. Стемнело примерно часа два назад, а Лохматый проспав весь день, только сейчас выбрался из палатки и тут же потребовал еды полный рот. На что ему резонно заметили, что адрес, по которому следует идти, ему известен, и напомнили, что безделье до добра не доводит. Вместе посмеялись и поставили разогревать на костер котел с рисом. Пол часа спустя, начался сэйшн. Лохматый расчехлил гитару, незаметно поправив что то в глубине кофра, и запел...
Осколки почти канувшей эпохи,
Плетущие феньки до последнего вдоха,
Мы видим идущих на смену нам новых людей,
На них беспристрастно взирает с небес Водолей.
У поколения Next не сложные нравы,
Они верят в то, что они всегда правы,
Они знают цену себе и цену деньгам,
Им всё по плечу, но им некому дать по рукам.
Затёртые льдами смерзаются с ними,
Апрель это то, что бывает с другими,
Дети большого города, Скованные холодом.
* * *
Мы сидели на лавочке и пили пиво. Пинки рассказывала о ведьмачьих заморочках, я следил за черной кошкой, которая шла за нами всю дорогу, а теперь преспокойно сидела на бордюре, и казалось, тоже слушает. Глупо, конечно, подозревать безобидное животное, но кошка, почему-то, не казалась безобидной. Я тронул Пинки за руку и кивнул в сторону подозреваемой.
-Да, я её давно заметила, похоже шпионит. Не надо ей нас слушать.- Она протянула в сторону кошки правую руку, что - то шепнула и ту, как ветром сдуло.
-И для кого она шпионит?
-Ну не для армии спасения это точно, а для кого конкретно лучше не знать ни тебе, ни мне.- Она сделала большой глоток.
-А Сашка кто?
-Лохматый? Белый маг. Силища приличная, но плохо контролируемая. - Пинки улыбнулась, откинулась на спинку и надолго замолчала.
Я вспомнил, что примерно то же самое мне, когда - то говорила Верочка о Сашке. Все эти заморочки с Кастанедой, воином света, пейотом, разговоры об автономной жизни вне зависимости от цивилизации, серьезное увлечение эзотерикой и мистической практикой. И еще я вспомнил, Лохматый почему – то недолюбливает Пинки.
-А я?
-Ты – человек, но с потенциалом.
Что слышно по жизни – ледниковый период
Вступает в права владения нами,
И время детей и цветов уже истекло,
Мы рвёмся к теплу, не зная, что это тепло.
От льдинок в глазах колючие взгляды,
Приветы от Кая и его королевы,
И девочке Герде был сон, что она не дойдёт,
И айсбергам пофиг, куда «Титаник» плывёт.
Прошедшие мимо, не пошедшие следом,
Сидят за столами за сытным обедом,
Живут под наркозом рекламы и новостей,
Они знают жизнь, они учат жизни детей
* * *
Из темноты к костру вышли знакомые фигуры сборной команды белок и Ростовских панд с ног до головы перемазанные мелом, всклокоченные, уставшие и мрачные.
Им навстречу поднялся Цымба:
-Товарищи, вы где шляетесь, мы, между прочим, волнуемся.
-Осматривали местные достопримечательности – тихо произнесла Полынька.
-Как Шатрище?- Спросил как всегда жизнерадостный Дядя Костя и тут, повисла зловещая тишина...
Дюк медленно поднял голову и невидящими глазами уставился в костер...
Папа застыл с веткой в руках, которую только что собирался подкинуть в огонь...
Мама Белка тихонько ойкнула и замолчала...
Ксён что - то попытался сказать, но не смог произнести ни единого звука...
Сплинтер с Руфом переглянулись и застыли...
Яша, Грыз, Димыч и несколько засидевшихся на стоянке толков инстинктивно потянулись к своему оружию, у кого сталь, а у кого заговорённые ковыряльники...
Остальные, предчувствуя что - то не доброе притихли...
-Закрыто - сказала Аллочка в полной тишине и, не поднимая глаз, подсела к костру.
-Там, это..., ну..., в общем..., не работает.- Зэд попытался объяснить, но жестов оказалось больше чем слов, и он замолчал.
-Идиоты!!- Лохматый вскочил, и я еле успел схватить его гитару, прежде чем та упала в костёр. – Вам что, жить надоело? Какого #*& вас туда понесло? Шатрище не от слова шататься, а от слова шатёр, то есть защита, но защита для знающих, не для вас! Нафка, а ты чего полезла, знаешь же. Ладно они д0!ё%@, но ты...
-А что я? Если б не я, они бы сейчас здесь не стояли, спасибо Цыпа помог.- От негодования Нафка стала похожа на бешеного, взъерошенного воробья.
-А где Цыпа?- Настороженно спросил Яша.
-Спать к себе пошел, устал очень.- сквозь зубы проговорила Нафка. Не отрывая взгляда от Лохматого, она сделала пару шагов в его сторону и остановилась напротив.
-Кожедубников не кипятись – Дюк медленно развернулся, пристально посмотрел на горе–сталкеров и добавил чуть тише - Чья бы корова мычала...
Лохматый пробормотал себе под нос проклятия, махнул рукой, и скрылся в палатке. Через минуту он появился с фунфыриком в руках и направился к полторашкам с водой. Найдя в куче литровую бутылку, он немного отпил из неё, вылил во внутрь содержимое пузырька, взболтнул и широкими шагами скрылся в темноте. Нафка рассеяно посмотрела ему вслед и опустив голову пошла к своей палатке.
Всё меньше друзей, всё больше знакомых,
Озябшие души смерзаются в комья,
Не нашедших друг друга в завьюженной мгле половин,
Над миром знаменья ещё не сошедших лавин.
Затёртые льдами смерзаются с ними,
Апрель это то, что бывает с другими,
Дети большого города
Скованные холодом.
Она лежала на траве, посреди небольшой полянки. В нескольких метрах от неё стоял плакат с надписью «ДЕТСКАЯ ПЛОЩАДКА». Указатель был в точности направлен на лежащую девушку в потёртых джинсах и с джинсовой же панамкой на лице. Вокруг прогуливались отдыхающие в купальниках. Недалеко, на той же поляне, расположилась семья с маленькими детьми. В общем, для небольшого курортного поселка Бэтта, затерявшегося среди сотен подобных на побережье Чёрного моря, вполне обычная картина. Дети шумели, родители загорали, отдыхающие прогуливались, а она лежала и, казалось, ни какая вселенская сила неспособна, нарушить гармонии этой полуденной композиции.
-Ой, гляньте, Нафка! - Аллочка подбежала к девушке и заглянула под шапочку – Спит... – сказала она уже почти шепотом и оглянулась, от ближайшего магазина к нам подходил Рома с пирожками.
– А вот и охрана – улыбнулся Ставропольский.
- Рома, ты зачем убил Нафку и бросил её посреди улицы?- я с серьёзным лицом указал на лежащую. Ребята не выдержали и рассмеялись.
- Да не убивал я её – виновато протянул Рома – она сама ... убилась.
- То есть как, убилась?- возмутились мы хором.
- Очень просто, попросила посидеть с ней, чего – то съела и всё. А я сижу, уже, наверное часа два. Надоело уже немного, да и есть охота. – Рома был слегка расстроен.
- Во дела, и чё теперь с ней делать? – спросила Аллочка.
- Сидеть и караулить этого алконавта. – обреченно произнёс Рома.
- Ну, насчёт алконавта я сомневаюсь, а караулить придется. - Я внимательно пригляделся к девушке на траве - Если я догадываюсь правильно, то её сейчас трогать нельзя, будем ждать, когда вернётся.
- В каком смысле вернётся? – спросил Ставропольский и подозрительно сощурился.
- Леонский, не темни, ты, что - то знаешь? – Аллочка внимательно на меня посмотрела. Рома, забыв про свои пирожки, удивлённо смотрел то на меня, то на Нафку.
-Не то чтобы знаю, подозреваю. Вряд ли бы она так «убивалась» на людях. По-моему, она вышла на связь с кем - то. И этот кто - то весьма серьёзен. Могла бы дойти до нашего лагеря, уединиться и идти хоть в астрал, хоть в параллельное измерение. Наверно что - то срочное.
-Ребята, вы что, из ночного дозора?- спросил удивленный Ставропольский.
-Нет, мы из радужного дозора, у нас база под Костромой, а Нафка вышла на связь с Илу, так Леонский?- Аллочка продолжала сверлить меня взглядом.
-Не совсем. - От её чересчур серьёзного взгляда мне стало смешно – Так, сначала за пивом, потом объяснения.
Сделав набег на окрестные магазины и ларьки, мы, с удивлением нашли в одном из них Воронежское пиво, чему несказанно обрадовались, затем, затарились всем необходимым и расположились вокруг «отсутствующей» Нафки.
- Алл, ты же читала «В сумерках на холме» Лохматого?- начал я сделав первый глоток – Так вот, там не всё вымысел, конечно, Кожевников немного приукрасил, но в целом, всё так и есть.
- То – есть ты хочешь сказать что, и Дивы, и Шатрище, и этот, как его..., Сэйв, и невоплотившиеся – всё правда? Так значит, Дюк наврал нам и мы, действительно могли пройти через пещеры, и найти какие то врата? Пристыдил как маленьких детей поверивших в сказки. Обозвал придурками за то, что полезли. Не мог по человечески объяснить. Что мы, дураки что ли, не поняли бы...?
- Погоди, не нервничай...
- Я не нервничаю...
- Дай мне объяснить. Дюк сделал всё правильно, что отбил у вас эту затею, хотя надо было это сделать раньше. Вы действительно могли погибнуть там и если бы не Нафка с Цыпой, то это бы обязательно случилось. После дезактивации портала, проход стал работать только в одну сторону. От туда войти можно, но выйти нельзя. Нужен новый коридор и его поисками, сейчас, занимаются все стражи. А старый проход, закрыть своими силами не могут, немного блокировали и всё. По этому и охраняют усиленно и стараются не пускать любопытных. А уж таких как вы, и подавно.
- А чем это мы тебе не нравимся?- возмутилась Аллочка.
- Да мне то вы нравитесь, но кое - кому вы весьма не по вкусу, или как раз наоборот. Полезли в Шатрище, ночью, без защиты, а ваша связь со стражами, кому надо, и так видна. Хорошо, что Знающие пошли с вами. Я с Цыпой на следующий день беседовал, очень, знаешь ли, интересный разговор получился.
- И что он тебе рассказал?- Аллочка была явно озадачена.
-Какая разница. И то, что вы там видели тебе самой лучше знать. Помнишь в сводчатом зале Нафка, Полынька и Вася устроили концерт двух флейт и варгана? Как они себя после этого чувствовали?
- Да там всех вставило...!
-Но им было особенно круто, шутка ли принять на себя такой удар. И музыка у них получалась особенная, потому что играли не просто так, нет, конечно, Вася и Полынька импровизировали, но вели то их Цыпа и Нафка. Было проникновение, вас атаковали, вы отбились и ничего не поняли. Только почувствовали что - то. В общем, повезло вам. – Я замолчал и сделал несколько больших глотков. Аллочка опустила глаза к земле и о чём - то задумалась.
-Я ничего не понял! – Весомо заявил Рома.
- Я тоже, можно с начала? – Ставропольский открыл новую бутылку и внимательно на нас посмотрел.
* * *
-Помянем, светлую память, сей скоропостижно скончавшейся поллитровки. Её содержимое, всегда будет жить в наших сердцах. И этот вкус перцовой настойки, так и не познанный нами, ещё очень долго будет тревожить наши вкусовые рецепторы призраком спиртных испарений. Не станем мы поминать худым словом того гнусного поца, что повинен в её смерти. Хладнокровному убийце воздастся за совершённое. – Яша выдержал трагическую паузу. – Не чокаясь...- он отхлебнул из своей бутылки и передал мне. Потом, по очереди, пригубили Грыз, Дядя Дима и Дюк. Гнусным поцем и хладнокровным убийцей был я.
С утра Зэд решил заболеть, и попросил купить для него в деревне с одноимённым названием Дивногорье, каких ни будь медикаментов. Так – как оных не оказалось, из-за отсутствия в деревне аптеки по случаю выходного дня, (эта информация со слов местных жителей звучала как-то мистически и немного напоминала Стругатских) пришлось брать пол литра перцовки, шесть пачек сигарет и четырнадцать литров пива. Остановившись на короткий привал перед затяжным подъёмом в гору, я, героически разбил непочатую бутылку, выронив её из рюкзака. Далее немая сцена, в полной тишине шипение открывающегося пива, и серьёзный голос Дюка:
- Помянем.
После пафосной речи Яши и минуты молчания, Дюк заметил:
- А знаешь Леонский, ведь тебе не поверят, что ты её просто разбил, тебя обязательно обвинят в том, что ты её выпил с коварными и подлыми толкинистами. И что самое интересное, оправдываться бесполезно, потому что, мы вполне могли это сделать.
-А мы разве не собирались так поступить с самого начала? - Грыз был искренне удивлён.
-С самого начала, кажется, нет, но в процессе... кто знает?
Дюк задумчиво потёр подбородок.
- Дюууууууууук – это восклицание вывело нас из трагического настроения – Наконец то мы вас нашли. Ураааа! – в нашу сторону от станции бежали две хипового вида девочки. Добравшись до нас, скинув рюкзаки и немного отдышавшись беленькая с восторженным ликованием продолжила: - Я в первый раз в Дивногорье, я впервые сегодня доехала автостопом, ура! Я счастлива!- вторая девочка, рыженькая, молчала, но её сияющие глаза выражали полное согласие с подружкой. После этого, беленькая беспорядочно защебетала по поводу своих восторгов. Без улыбки умиления слушать это было невозможно, но мы держались изо всех сил. Я с обеими познакомился, но информация эта в ту же секунду вылетела из головы, так как барышни соизволили назвать свои реальные имена.
Всегда поражался этому парадоксу – имена простые, типа Оли, Светы, Наташи, Димы, а в особенности Сережи или Леши при знакомстве очень плохо запоминаются. Зато ники Руфус, Сплинтер, Ксён, Найджел, Недоэльф, Пчёл, Грыз и т.д. и т.п. запоминаются в лёт, с первого раза. До сих пор не знаю, как зовут Сплинтера, или Найджел, или Мутного. А Нафка ну никак не уживается в моей голове, с какой то там Таней. По этому, когда девочки назвались, они остались в моей памяти безымянными. И если я не ошибаюсь, с беленькой, мы знакомились то ли в третий, то ли в четвёртый раз, так как общение, обычно, на этом и заканчивалось.
Собрав своё имущество, мы двинули вверх по лестнице ведущей в гору. Выражение «Лестница в небо» крутилось в голове во время подъёма и, почему - то настораживало. В середине лестницы, на площадке с лавочками, был устроен небольшой привал. Я, облокотившись о перила, неожиданно почувствовал что - то липкое на правой руке. Подняв её к глазам, я с удивлением обнаружил, что вся кисть залита кровью. Так же кровью были перепачканы джинсы и немного майка. Димыч, заметив это явление, подошел поближе и начал искать поврежденную поверхность. Совместными усилиями мы нашли глубокий разрез на внутренней стороне среднего пальца правой руки.
- Так люди и помирают, вот оторвет тебе во время боя голову, а ты не заметишь и умрешь от потери крови. Как это ты умудрился?
-Не знаю – ответил я Дядь Диме – наверное, когда пытался безуспешно спасти бутылку, осколком полоснуло, а остатки перцовки подействовали как анестезия – вообще не чувствую.
Мелькнула яркая вспышка взрыва, осветив маленький дворик, заваленный мусором – опасный участок открытого пространства, который предстояло пересечь как можно быстрее. Через миг громкий хлопок, и по лицу резануло мелкими осколками гравия. Не дожидаясь пока осядет пыль, он рванулся зигзагами к чернеющему провалу низкой арки и, добежав до укрытия, упал у стены, тяжело дыша и отплёвываясь от пыли. Пульс чувствовался всем телом. Толчки разгорячённой крови бились в голове, в руках, в животе. Правый рукав намок – бинты расползлись, открыв рану, которая снова начала кровоточить. Ранение было пустяковым, но неприятным. Правая рука немела и скользила на рукояти автомата перепачканного своей и чужой кровью. В рожке оставалось около десятка патронов, но и это было роскошью в нынешнем положении.
Сегодня утром он банально проспал, и пропустил появление мародеров. Проснувшись от шума на лестнице и успев схватить только вещмешок с самым ценным, он нос к носу столкнулся с одним из них. Неизвестно кто испугался больше, но мародер не успел среагировать на удар в кадык. Булькнув горлом и закатив глаза, он осел на пол. В такие моменты мозг не успевает за инстинктами и, вырвав из рук врага автомат, человек прыгнул в окно, только в момент прыжка, вспомнив, что это третий этаж. В спину ударила автоматная очередь. Приземлился он, на кучу щебня и, перекатившись, почувствовал резкую боль в правом плече. Только сейчас осознав, что ранен он, сжал зубы и бросился за угол. Пробежав несколько сквозных дворов и убедившись, что его не преследуют, остановился и перевязал рану.
Засветился последний сквот в этом районе. Ближайшее безопасное место находилось не так уж далеко, но путь к нему преграждала территория, контролируемая отрядами Гос. Безопасности, а эти были хуже всех. Мародеры просто грабили и убивали, но они были глупы и медлительны. ОГБ – хитры и нечеловечески жестоки. Выжигали целые кварталы не глядя, стремительные зачистки выкашивали районы. Пригородные зоны пострадали больше всего, во многих местах от жилых улиц остались оплавленные и обугленные пустыри или зараженные на многие годы вперед совершенно целые дома, ставшие гробницами для своих жильцов. Иногда там что-то происходило, при этом без всяких признаков жизни, но узнать точнее что это, без спец. оборудования, было невозможно. Именно ОГБ довели город до такого состояния.
Некогда крупнейший промышленный центр – «Столица корпораций», как негласно окрестили его в прошлом. Развитие нейро – цифровых технологий открыло широкий простор для деятельности как корпоротивных, так и преступных организаций. Войны и локальные конфликты переместились в цифровое пространство, но не стали от этого менее кровавыми. И всё же корпорации процветали, а точнее, именно благодаря этому. Информационная война держалась под жёстким контролем. Город стал закрытой цивилизацией выкачивающей из всего остального мира ресурсы. Прогресс ушёл вперёд. Промзоны растянулись во все стороны на сотни километров. «Столица корпораций» жила по своим законам, которые устанавливал совет директоров. Они были практически всемогущи и этого, им простить не могли. Государства всего мира не хотели с этим мириться. И в какой то момент, коллективное – бессознательное прорвало. Никто так и не смог разобраться в произошедших событиях. Биржевые обвалы следовали одни за другими, а так как вся мировая экономика была неразрывно связана с Городом, обесценивание национальных валют и скачки инфляции повлекли за собой хаос. Наружу повылезали все проблемы социума – терроризм, народные восстания, голод, эпидемии новых, неизлечимых болезней. В Городе было введено военное положение, которое больше походило на войну. Войну непонятно с кем и неизвестно за что.
ОГБ было сформировано в период, когда совет директоров полностью потерял контроль над ситуацией и это, было последнее, что они смогли сделать. Но именно это, стало их роковой ошибкой. Вскоре, совет директоров был расстрелян за «узурпацию власти и деморализацию обстановки» и военные из ОГБ приступили к «наведению нового порядка».
Минометная установка поработала ещё минут пятнадцать и, превратив всё вокруг в крошево, накрытое плотным облаком пыли, наконец, заткнулась. Звенящая тишина, пришедшая ей на смену, не сулила ничего хорошего.
- Засекли, - пробормотал он перетягивая рану старыми, грязными бинтами – теперь, будут выкуривать как крысу. – После этих слов его глаза остекленели, руки замерли, а спина непроизвольно выпрямилась. Лицо исказилось гримасой, отдалённо напоминающей улыбку, он вздрогнул всем телом… и расслабился. Никогда ещё воспоминания не цепляли так сильно, а тут…
Прошлогодняя попытка исхода провалилась самым отвратительным способом. Мало того что при переходе он потерял проводника, так ещё и попал не туда открыв путь в тот мир для невоплотившихся. После чего был выброшен обратно, чуть не погиб сам и откатом закрыл проход с той стороны.
- Было бы лучше если бы я погиб вместе с ней – прошептал он. Потом несколько минут просидел глубоко дыша и наслаждаясь тишиной, тряхнул головой, достал КПКашку и включив пеленг начал планировать дальнейший путь.
- Разнылся как лох, лучше бы подумал, как дойти, а сдохнуть мы всегда успеем, это проще – простого, выжить попробуй, слюнтяй. – От этого самобичевания ему стало смешно, потом еще смешнее, когда в голову пришла мысль, что весь этот разговор самого с собой и этот глупый смех являются признаками шизофрении. Поздравив себя с диагнозом, он спрятал КПК, поднял автомат и встал. – Хорош сидеть, пора.
Когда Вася мне сказал - …а больше некому…-, я сразу всё понял. Это означало, что концерт я не увижу, устану как собака и, скорее всего, напьюсь ещё до окончания. Потому – что ведущий Рок – фестиваля, для меня, это почти проклятие. В первый раз это в кайф, все хотят с тобой выпить, тебя слушаются пьяные панки, и вообще, ты в центре внимания, уважают. Потом, сам понимаешь, что ведущий из тебя никудышный и удовольствия от концертов никакого, а если ещё с дикого будуна то…
Подготовка началась за неделю, в последний день отстраивали аппаратуру, налаживали видеопроэктор, вешали баннеры. Как приятно было осознавать, что всё это нужно не только мне, и двум моим друзьям. По сцене туда – сюда шмыгало около двух десятков человек неформального вида, и это радовало. Еще больше порадовало пиво в размере трёх ящиков, которое пожертвовал в пользу рок - н - ролла Сан Саныч Куцев, за что ему большой RESPECT. Шоу обещало быть интересным, длинным, но утомительным – 16 групп со всей области. К тому - же прошелестели слухи о прибытии из Лисок толпы скинов. Количество колебалось между 40 и 80, в зависимости от одарённости рассказчика. Что – то должно было случиться…
Фестиваль начался, полный аншлаг, ступить некуда и в зале, и на сцене. Я представил первую группу и понял, что мне придется быть не только ведущим. Какая – то пьяная скотина тут – же полезла на сцену что бы поделиться своей радостью с общественностью. Пришлось его остановить, но таких одарённых оказалось довольно много, и я вынужден был остаться на сцене в качестве охраны. Хотя, секьюрити из меня ещё тот, особенно против толпы пьяных скинов. Большое спасибо Илье и Андрюхе, которые очень мне в этом помогли, кстати оба бывшие скинхеды, но разочаровавшиеся или повзрослевшие, и отдавшие свою душу рок – н – роллу. Но, упуская все лирические подробности этого шабаша, перехожу к основным событиям.
К середине концерта дислокация войск обороны была следующая: Основная сила в лице Ильи и Андрея на правом фланге очень уверенно, иногда даже ногами держала армию бритоголовых, на левом фланге барабнщик панк – группы «Ту – Фта» Коля, засадным полком
отбивал натиск своих братьев Панков. Центр, головной колонной сопротивления держал я, против сборной неформалов и сочувствующих всех мастей.
Где – то в центре зала я, внезапно, увидел несколько знакомых, но взволнованных лиц. Всяких друзей – приятелей было полно, но лица Цымбы, Ростовского Макса и дяди Кости меня насторожили. Что - то не так, я это понял отчетливо, когда над залом мелькнуло несколько стремительных теней. Я их видел уже, но внимания не обращал, слишком много вокруг было мигающего света. Я понял, что ребята пытаются пробиться ко мне, Цимба всё время что-то кричал, а Макс упрямо наклонив голову, усиленно работал локтями. Грохот музыки и вопли зрителей заглушали всё и я, пытаясь расслышать хоть что – ни будь, привстал на ступеньках. Вдруг из общей массы рук, тел и голов кто – то схватил меня за майку и сильным рывком втащил за собой в толпу.
- Ты Лохматого знаешь? - Она кричала мне в самое ухо, пытаясь перекричать весь окружающий шум.
- Знаю.
- Передай ему. – Незнакомка сунула мне бумажный конверт и добавила – Обязательно передай!
Я не успел ничего ей ответить, а она, оттолкнув прыгающего рядом пацана, бросилась на сцену. В это время у ребят на правом фланге начались проблемы, рядом с ними уже находилось около пяти лысых, а другие продолжали лезть. Тут я заметил, что у одного из них в руке появилось что - то похожее на нож, но для ножа слишком большое. И эта странная девушка, повалив Илью на пол, прыгнула на отморозка с тесаком. От удара они оба ударились о стену, на миг замерли, как-то странно искривились и … пропали. Я поспешил на помощь, а из зала к нам пробивались Макс, Цымба, дядя Костя, Зэд и кто-то ещё. На мгновение, мне показалось, что запах дыма камфорного масла в Фог-машинах –это запах серы, а огни прожекторов, это языки пламени.