Субботний день сложился не так, как планировался, но Соня даже обрадовалась неожиданному предложению мужа съездить в Икею. Домашние дела найдутся всегда, стирка-уборка-готовка, уроки с третьеклассницей, прогулки с младшим, плюс своя подготовка к школьным занятиям, а поездка в Икею за давно необходимыми покупками – большое дело. У мужа в последнее время, в связи с тем, что бизнес наконец-то, пошел в гору, тьфу-тьфу-тьфу, чтоб не сглазить, почти все выходные заняты, не с утра – так вечером. Юридическая практика требовала работы с клиентами тогда, когда удобно им, а не семье. Но она не возмущалась. Для мужчины быть реализованным в профессии крайне необходимо, чтоб и статус был, и деньги. А семья – эта ежедневная круговерть – больше по женской части.
Слава богу, материально стало полегче, а то, чтобы обеспечить дочке занятия в частной школе, на которой настаивал муж (в центре Москвы, ученики все сплошь из обеспеченных семей), ей пришлось заняться репетиторством, когда младшему только исполнился год. Соня бегала на уроки, оставляя на час-полтора спящего маленького под присмотром Вари.
Она, конечно, девочка смышленая и надежная, но десять лет есть десять лет. И, каждый раз, убегая из дома, сердце Сони колотилось как бешеное. Обратно она бежала вприпрыжку. Сейчас хотя бы Сашенька в садике, трехлетка все-таки, и Соня успевала совмещать работу преподавателя английского языка в школе и индивидуальных учеников. Уставала, конечно, дико, и порой казалось, что дни проносятся, один похожий на другой, и только каникулы в школе были какой-то отметкой, которой она отделяла одни события от других.
Соня считала, что ей грех жаловаться на что-то. Муж много работал, старался. Когда бывал дома, мог и с детьми погулять, и по хозяйству что-то сделать. Вместе ездили за продуктами, когда нужны были масштабные закупки. И, несмотря на почти одиннадцать лет совместной жизни, секс у них часто и сейчас случался такой, как в первые годы жизни – многие могли бы позавидовать. Иногда Соня слышала в учительской женские разговоры, что отношения давно уже не те, и внимания такого, как прежде, от мужей нет, а многие уже даже и смирились с этим.
Нет, Соне жаловаться было абсолютно не на что. А уж если вспомнить, как горд и счастлив был муж, когда родился Сашенька! Он очень хотел сына, и Соня была рада, что получился мальчик. И не возражала, когда муж предложил назвать сына его именем. А что плохого, - подумала Соня, - Александр, в переводе с греческого – защитник. Очень хорошо. Будут в семье два защитника – Саша старший и Сашенька младший.
Собрав детей в поездку, и привычно проверяя перед выходом свет, плиту, Соня в очередной раз окинула с любовью квартиру, ставшую родной. Это – вообще отдельная тема. Не проходило и дня, чтобы Соня с благодарностью не вспомнила тетку мужа, от которой по наследству им досталась большая трехкомнатная квартира в центре Москвы. И хотя Соня не была прописана в ней, это было не важно. Она считала, что все по совести. Квартиру унаследовал муж, когда они даже не были знакомы с Соней, значит, и принадлежит она ему. Главное, живут, горя не знают, а уж что там в бумажках написано – какая разница?
Поездка в Икею назревала давно. Варина комната и кухня нуждались в обновлении. На кухне не хватало полок. Из своей кровати Варя выросла, да и занавески со слониками, которые Соня купила, когда ждала Варюшу, выцвели и утратили свою актуальность.
Пробродив около четырех часов по огромным площадям икеевского монстра и купив все, что хотели, они возвращались домой.
- Даже ужин успею сготовить, - думала Соня. Сашенька уснул в машине, оно и понятно – поездка без дневного сна утомила его. Соня ехала радостная, предвкушая, как теперь, наверное, уже в следующие выходные возьмется за подгон новых занавесок в дочкину комнату. Выбирали долго, и ей, и мужу хотелось, чтобы девочка выбрала ткань по своему вкусу.
- Пусть учится принимать самостоятельно решения, - сказал муж, и Соня поддержала его, не торопила дочку.
Подъехав к дому, муж сначала занес сонного мальчика домой, раздел его, включил мультики, чтоб не капризничал, потом спустился вниз, забрать мелкие покупки из машины. А Соня принялась готовить ужин на скорую руку. Варенька вызвалась помочь, и они вместе крутились на кухне, обсуждая, как красиво будет у девочки в комнате с новыми занавесками и подушками, купленными в тон, с новыми мелочами, которые украсят комнату. Соня прислушивалась к доносившимся голосам из комнаты – там уже заливисто смеялись оба Александра-защитника, и она подумала, как же хорошо…
Заканчивала ужинать, как обычно, Соня последней. Аппетит у сына не ахти какой, приходилось докармливать, и это была еще одна причина переживать из-за него в детском саду, в который он и так ходил неохотно.
Варюша вышла из-за стола первой – ей не терпелось подготовить комнату к переменам, разобрать любимые мелочи, книги, игрушки. Потом отправился в комнату с чашкой чая в руках муж. Соня, закончив кормить
Сашеньку, который тут же убежал к Варе в комнату, доедала успевшие остыть спагетти. Наливая себе чашку любимого бергамотового, она включила маленький телевизор, собираясь несколько минут провести в думах-планировании завтрашнего дня. Нужно будет сделать все то, что не получилось сегодня, чтобы быть максимально готовой к новой неделе. Отметила машинально, что погода, кажется, будет хорошей, не слишком холодно, но со снежком, и это прекрасно. Значит, муж сможет погулять с детьми пару часиков, пока она ударно потрудится дома.
Вдыхая любимый аромат, она поднесла чашку к лицу и прикрыла глаза. А когда открыла – то засмеялась. На пороге кухни стоял муж, красивыыыый – в сером костюме, белой рубашке и галстуке, который она недавно подарила ему. Одной ладонью он уперся в дверной косяк, а второй – держал чемодан на колесиках. Соня, подняв брови и улыбаясь, смотрела на него, не понимая, куда это он так неожиданно собрался.
Глядя Соне прямо в глаза, Саша сказал, что им необходимо расстаться и вот только не надо сейчас никаких вопросов. Ибо все уже обдумано и решено окончательно. Разговоры и вопросы ни к чему не приведут, поэтому лучше их и не начинать.
- Видимо, - сказал он, - всему приходит конец и вот сейчас он настал.
Он также попросил Соню не звонить ему, потому что это ничего не изменит. Документы на развод находятся в суде. Когда необходимо будет ей туда явиться, он сообщит, вот там они и поговорят. По существу. А до этого момента им лучше не встречаться.
- И хорошо, - добавил муж, - если ты не будешь вмешивать в наши отношения детей. Какое-то время мы не будем видеться, но потом все решим, и они поймут.
Он замолчал и через какое-то время вышел из квартиры, аккуратно закрыв дверь. Сколько прошло времени с того момента, Соня не помнила. Очнулась, лишь когда Варя забежала попить воды на кухню. Соня обнаружила, что держит в руках холодную чашку и отметила, какой отвратительный запах у этого бергамота. Ведь вот прав же муж, говоря, что она пьет не чай, а фруктовую водичку. И еще подумалось, а когда он успел собрать чемодан? С момента, как покинул кухню и появился снова, одетый, прошло не более пяти минут…
Как муж и обещал, первый раз они встретились через полтора месяца в суде. Их развели сразу. Никто не верил, говорили, что дети, и что обычно дают время «на подумать» и все такое. Но, наверно, не просто так юридический бизнес мужа пошел вверх, чему-то он научился…
Какие-то это были странные полтора месяца. Соне казалось, что она спит. Или вернее, вообще не спит. Или одно и другое вместе. Так не бывает, наверное, но у Сони было так. Как будто между ней и миром существовала ватная прослойка, и она воспринимала окружающее пространство через нее.
Она начинала день с детского садика и школы, потом бежала в свою, где преподавала, далее неслась обратно, отвести Варю домой. Позже – по репетиторским делами, потом снова садик и домой. А еще быстро в магазин за продуктами. Вечером – занятия с Варей, книжки, игры – с Сашенькой. Потом укладывала детей спать, варила еду на завтра, попутно готовясь к урокам и планируя следующий день. Почему-то она стала все забывать. Пропустив однажды индивидуальный урок и приехав к другому ученику, она стала записывать все свои передвижения на день и не выходила из дома без блокнота.
Обычно в конце марта Соня начинала думать о лете, каникулах. А перед новым годом они даже обсуждали это с Сашей, планировали, наконец-то, поехать все вместе на море, где были давным-давно, с маленькой Варей. Теперь на месте этих мыслей у Сони была большая пустая дыра. Она заглядывала туда, но ничего, кроме дыры, не видела. Ну, конец марта, и конец марта. Какая разница…
Сделав утром привычный круг «детсад-школа», Соня бежала к метро. Сегодня у нее только домашние ученики. Она вытащила из сумочки блокнот и сверилась с ним еще раз. Ага, красная ветка, отлично. Подбежав к станции «Парк Культуры», она сначала не поняла, что происходит. Все было оцеплено милицией, и молодой напуганный милиционер что-то говорил ей, а она не понимала. Он взял ее за руку, и что-то опять говорил, а она не слышала и еще подумала, пора снимать шапку. Она даже позлилась немного на себя за бестолковость, продолжая попытку войти в метро, пока не увидела, как рядом плачет пожилая женщина. Та о чем-то разговаривала с другим милиционером, и слезы текли и текли по ее лицу. Новость о том, что в метро произошел очередной теракт и есть погибшие, доходила до Сони туго.
Резко развернувшись, она понеслась в противоположную сторону, теперь наоборот – школа, садик. Пробегая по аллее, мимо деревьев с голыми ветками, она вдруг остановилась, и подумала, что жизнь ее рассыпалась.
Так, как рассыпаются вдруг бусы. Ты не ожидаешь, а бусины разлетаются в разные стороны. Сначала они подпрыгивают кучно и высоко, отлетая от пола, и кажется, что если быстро накрыть ладонью, то большинство из них можно будет удержать. Но это лишь видимость. Увеличивая радиус полета, бусины отлетают все дальше и дальше от центра падения, закатываясь в самые дальние и труднодоступные места. И с каждым стуком становится понятно, что удержать хотя бы часть бусин под руками невозможно. Каждую придется выуживать отовсюду, совершая неудобные движения. А когда они все, ну, или почти все будут собраны, вдруг окажется, что все равно это уже не бусы. Сначала они полежат где-нибудь сгруженной кучкой, а потом отправятся вон, за ненадобностью.
Подняв голову наверх, Соня стащила с головы шапку и ощутила такой же ненужной свою жизнь. Хотелось, чтобы кто-нибудь собрал ее на нитку, нанизав все, что нужно и привел таким образом в порядок.