ПРОГУЛКИ С ШИЗОФРЕНИКОМ
1
ПАЛАТА
У меня в палате трое. Шестнадцатилетний Павел Кирпатый, Андрей Кошкин двадцати пяти лет и пожилой Максим Иванович Забелин. На всех троих один диагноз – шизофрения. Хотя форма болезни у каждого своя.
Павлушка – кататоник. Длинный, тощий покатоплечий пацан с тусклым лицом.
Сутками лежит, свернувшись в позе эмбриона. Можно поднять на ноги, приподнять руку или обе: так и замрет на много часов, пока в постель не уложат. На окружающую действительность почти не реагирует. Кормим с ложечки, меняем памперсы. Однако, это еще наиболее благоприятная форма шизофрении, есть вероятность длительной ремиссии, а то и полного выздоровления.
Кошкин - гебефреник. Коренастый здоровячек. Рыжий, розовощекий. При малейшем волнении все лицо заливается краской. Дурашлив как малый ребенок. Сюсюкает, капризничает. Периодически оголяется и в таком виде, хихикая, предстает пред очи палатной медсестры престарелой тети Оли. Лезет со всякими глупыми вопросами: почему стекла в окнах прозрачные, почему снег зимой. Часто рассказывает, как попал к инопланетянам на летающую тарелку, но подробности вспомнить не может. Весь его рассказ в три – четыре однотипные фразы, без вариантов. Прогноз весьма неблагоприятный.
Забелин Максим Иванович, пятидесяти двух лет, страдает параноидной формой шизофрении. Внешне он - точная копия композитора Мусоргского с портрета, писанного Репиным. Объект моего повышенного внимания: Федор Федорович Кирхенштейн, мой шеф, профессор психиатрии, предложил мне писать кандидатскую на тему «Современные аспекты динамики развития синдрома Клейста при фантазиофрении». Чтобы сподобиться заполучить такую форму, надо быть интеллектуалом. А где теперь их и здоровых-то возьмешь? Так что Максим Иваныч - чистая находка для начинающего ученого!
Впрочем, о нем подробнее.
2
ИСТОРИЯ БОЛЕЗНИ
Родился в семье служащих. Отец зав кафедрой Всеобщей истории нашего Университета, мать преподавательница литературы в средней школе.
Рос и развивался нормальным ребенком. Детскими инфекциями не болел благодаря своевременным прививкам. В школе учился с ленцой, никакими предметами из программы особенно не увлекался, не проявлял интереса и к
общественной деятельности.
Аттестат пестрел тройками. Однако по конкурсу на исторический факультет Университета Максим прошел без труда (не благодаря ли папаше?). Занимался историей России с древности до наших дней. После окончания Университета поступил научным сотрудником в филиал Института Марксизма-Ленинизма. В 1988 г. перевелся ассистентом на отцовскую кафедру.Холост.
Начало заболевания связывает с событиями 1991 года. По его словам: «Такое и в дурном сне не привиделось бы». Появилась раздражительность, замкнулся в себе. С неприязнью «перестраивал свои взгляды на историю СССР». Потерял всякий интерес к предмету. Стал почитывать не относящиеся к Истории популярные книжки по космологии, биологии, религиеведению. Пытался даже читать Евангелие по-церковнославянски. Порою приходили мысли, что он понимает во всех этих науках несравненно больше, чем признанные авторитеты. Принимался спорить с воображаемыми оппонентами сначала в уме, потом вслух, чем вызывал недоумение у родных и близких. Ответы на эти вопросы требовал и со студентов. Жаловался на изнуряющие головные боли. По больничным листам часто пропускал занятия. Зав. кафедрой, сменивший пенсионера-отца, настоял на консультации психолога. Тот направил Забелина к психиатру, который уговорил его пройти курс соответствующего лечения. В результате наступила ремиссия: перечисленные симптомы угасли, появилось критическое к ним отношение.
Новые приступы начались в декабре 1991 г. Возмущение развалом СССР часто переходило в буйство. Стал писать заявления в Генеральную Прокуратуру, требуя привлечь к уголовной ответственности Ельцина, Кравчука и Шушкевича «за измену
Родине, совершенную гражданами СССР в ущерб суверенитету, территориальной целостности и неприкосновенности, государственной безопасности и обороноспособности страны», а также за «организацию ими заговора с целью захвата власти». Требовал их смертной казни с конфискацией имущества «согласно действующей Конституции и Уголовного Кодекса СССР». Постановлением прокуратуры РСФСР вновь был помещен в психиатрическую больницу.
Дальнейшие события (расстрел Ельциным Белого дома, Чеченская война и др.) только обостряли болезнь. Углубились явления аутизма. Усилились бредовые идеи собственного всезнания и «пересмотра всех научных теорий». Стал писать «научный» труд под названием «Аз есмь или Абсолютный Истинник», где с «новых позиций» обсуждал вопросы космологии, социологии, религии.
В настоящее время отмечается нарушение единства и целостности психической деятельности. Потеряна заинтересованность в текущих событиях жизни. Замкнут в себе. Жалуется на «трудность управления собственными мыслями», которые «постоянно перебивают друг друга», «текут параллельно», «перекрещиваются», что вызывает сильные головные боли и раздражительность. Порой возникают приступы резонерства, болезненного мудрствования, многословия. Рассуждает и философствует на не заслуживающие внимания темы. Случайно услышанное слово становится поводом для очень длинных и непонятных рассуждений, часто с противоположным смыслом.
Диагноз: поздняя шизофрения Блейлера в стадии обострения.
Лечение: нейролептики, витаминотерапия, когнитивно- поведенческая психотерапия.
Ну, а от меня, как лечащего врача, потребуется повышенная интуиция, личностный резонанс, межчеловеческая коммуникация и сочувствие мыслям и переживаниям пациента, как советовал немецкий психиатр Х.Рюмке.