Люби немого бога своего,
Но душу успокой закатом мира.
А чувства нет, уже давным-давно,
Не хочешь видеть промахов кумира…
А я – упадок гордости твоей,
Я птица, порожденная из крика.
Твоя охота выжженных ночей
Идет на славу – мразь всегда двулика
Но только ты скажи мне – почему
Не плачет ни одно гнилое сердце?
И высоко подвесь меня. В плену
От солнца все равно мне не согреться…
Молитва спета. Музыка – мертва.
И душу с сердцем выставят в продажу.
Моя мольба – забавная игра,
В конце которой всех святых накажут…
Оставь меня в покое, наконец!
И хватит говорить мне, что мне делать
Как дьявольский с себя снимать венец,
Как защищать мое худое тело.
Оставь меня в покое, я молю!
Ведь пресыщенье ложью убивает…
Убийство же романтики мое
До самого конца со мной сыграет…
А Мертвый Мальчик жив, но он забыт
Не нужен никому на смертном одре
Когда-то храбрый, плачет он навзрыд,
И камнем стало сердце там, в неволе.
Вино опять становится водой,
Замерзло пламя, письма догорают…
Ведь больше нет романтики с тобой,
И лишь глаза по-прежнему сверкают.
Скажите кто-нибудь, что я не прав!
Что я ошибся, чувствуя, что больно…
Свою любовь позором замарав
И так убил себя… Прошу - довольно…
Наплюй на нас, и просто дай уйти.
Играй в слова, забыв про бога сущность.
Лишь попрошу – попробуй проживи
Побольше, чем твоя смешная тупость…
Оставь меня в покое, наконец!
И хватит говорить мне, что мне делать
Как дьявольский с себя снимать венец,
Как защищать мое худое тело.
Оставь меня в покое, я молю!
Ведь пресыщенье ложью убивает…
Убийство же романтики мое
До самого конца со мной сыграет…