Император Юстиниан I Великий

Флавий Петр Савватий. Византийский император в 527-565 гг. Род. ок. 482 г.  + 11/14ноября 565 г.

                1.

Юстиниан происходил из семьи иллирийских крестьян.   Когда дядя его, Юстин (http://www.proza.ru/2012/03/07/363), возвысился при императоре Анастасии (http://www.proza.ru/2012/01/20/393), он приблизил к себе племянника и сумел дать ему разностороннее образование. Способный от природы, Юстиниан мало-помалу стал приобретать при дворе известность и влияние, особенно после того, как Юстин сам сделался императором.  В 521 г. он был удостоен консульского звания. (Дашков: “Юстини­ан Великий”). С годами Юстин впал в явное слабоумие и бразды правления перешли к Юстиниану.  Это был человек, по словам Прокопия, исполненный хитрости и коварства, отличавшийся неискренностью, хорошо умевший скрывать свой гнев. Он был двуличен, опасен, являлся превосходным актером и умел проливать слезы не от радости или горя, но искусственно вызывая их в нужное время по мере необходимости. Он постоян­но лгал: скрепив соглашение грамотой и самыми страшными клятвами, он тут же отступал от обещаний и зароков. Неверный друг, неумолимый враг, легко податливый на зло, он не брезговал доносами и был скор на наказания. Но, будучи таким по характеру, он старался показать себя доступным и милостивым ко всем, кто к нему обращался. Доступ к нему был открыт для любого, и он никогда не гневался на тех, кто стоял перед ним или говорил не так, как подобает. Вместе с тем он никогда не выказывал смущения перед тем, кого собирался погубить. Он никогда наружно не проявлял ни гнева, ни раздражения по отношению к тем, кто ему до­садил. Во внешности его ни тогда, ни позже, не было ничего от царского достоинства, да он и не считал нужным блюсти его, но и языком и внешним видом, и образом мыслей он был подобен варвару. Он почти не испы­тывал потребности во сне и никогда не ел и не пил досыта, но ему было достаточно едва прикоснуться к еде кончиками пальцев, чтобы прекратить трапезу. Словно это казалось ему делом второстепенным, навязан­ным ему природой, ибо он зачастую по двое суток оставался без пищи.

  Под стать себе он выбрал и подругу, так как жена его, Феодора, с которой он жил еще задолго до свадьбы, также соединяла в себе множество пороков. Ее отец был надсмотрщиком зверей цирка, а сама она с детст­ва участвовала в представлениях мимов и занималась проституцией. По свидетельству Прокопия, она часто приходила на обед, сооруженный в складчину десятью, а то и более молодцами, отличающимися громадной телесной силой и опытными в распутстве, и в течение ночи отдавалась всем сотрапезникам; затем, когда все они, изможденные, оказывались не в состоянии продолжать это занятие, она отправлялась к их слугам, спариваясь с каждым из них, но и тогда не испытывала пресыщения от этой похоти.  Часто в театре на виду у всего народа она снимала платье и оказывалась нагой посреди собрания, имея лишь узенькую полоску на пахе и срамных местах, не потому, однако,  что она стыдилась показывать их в народе, но потому, что никому не позволялось появляться здесь совершенно нагим. Юстиниан влюбился в нее до безумия. Сначала он со­шелся с ней как с любовницей, хотя и возвел ее в сан патрикии. Пока жива была императрица Евфимия, жена Юстина, Юстиниан никак не мог сделать Феодору законной супругой. Но после ее смерти в 523 г. он стал добиваться обручения с Феодорой. Поскольку человеку, достигшему сенаторского звания, нельзя было жениться на блуднице, он заставил императора изменить древние законы и с тех пор жил с Феодорой как с за­конной женой.

                2.

В апреле 527 г. Юстиниан был провозглашен императором римлян, наряду со своим дядей. Он вступил на престол вместе с Феодорой, а спустя четыре месяца Юстин скончался от болезни. И подданные и сосед­ние народы сразу почувствовали жесткую руку нового императора. (Прокопий: “Тайная история”; 8,9,13,14). В делах веры он старался придерживаться православия и в 529 г. поднял великое гонение на язычников и всякую ересь, причем имущество их велел отбирать в казну. Император обнародовал указ, чтобы  язычников и еретиков не допускать на государственную службу, а одних только православных. (Феофан: 521). “Справед­ливо, - писал Юстиниан, - лишать земных благ того, кто неправильно поклоняется Богу.”  (Дашков: “Юстиниан Великий”). Храмы этих еретиков и особенно тех, которые исповедовали арианство и все их имущество, он велел отписать в казну. (Прокопий: “Тайная история”; 11). Гонения не коснулись только монофизитов, ибо им открыто покровительствовала императрица. Действительно  ли это было так, или они договорились так между собой, чтобы один защищал исповедников одного течения, а другой - другого - противоположного - неизвестно. (Евагрий: 4; 10). Однако, они сочли нужным сделать вид, что в религиозных спорах идут противоположны­ми путями. (Прокопий: “Тайная история”; 10). Что же касалось нехристиан, то в их отношении Юстиниан высказывался еще более сурово: “Язычников не должно быть на земле!”  Тогда же была закрыта Платоновская Академия в Афинах. (Дашков: “Юстиниан Великий”). Против самаритян, отказавшихся креститься, были двинуты войска. В результате трехлетней ожесточенной войны (529-532 гг.) более двадцати тысяч из них было убито, еще двадцать тысяч проданы в рабство за границу, а остальные приняли насильственное крещение. Полагают, что в Самаритянской войне погибло около ста тысяч римских подданных, а плодородная провин­ция превратилась в пустыню, покрытую пеплом и развалинами. (Гиббон: 47). Корыстолюбие Юстиниана не знало границ. По словам Прокопия, он со всей земли забрал в свои руки частное имущество римлян, на одних возводя какое-нибудь обвинение в том, чего они не совершали, другим внушив, будто это имущество они ему подарили. Многие же, уличенные в убийстве или других подобных преступлениях, отдавали ему все свои день­ги  и тем избегали наказания за свои прегрешения. Он учредил множество монополий, продав благополучие подданных тем, кто не гнушался идти на такую мерзость. Сам он, получив плату за такую сделку, устранялся от этого дела, предоставив тем, кто дал ему деньги, возможность заправлять делом так, как им заблагорассудится. (Прокопий: “Тайная история”; 8,19).

  Однако, несмотря на царящее везде беззаконие, именно в царствование Юстиниана были проведены важные реформы в области права. Реализуя свои обширные планы возрождения былого величия Рима, Юстини­ан не мог  обойтись без наведения порядка в делах законодательных. В середине шестого века старое римское право из-за массы новых, часто противоречащих друг другу императорских и преторских эдиктов превра­тилось в запутанное нагромождение плодов юридической мысли, предоставлявшее искусному толкователю возможность вести судебные процессы в ту или иную сторону, в зависимости от выгоды. В силу этих причин, едва заняв трон, Юстиниан распорядился провести колоссальную работу по упорядочению огромного количества указов правителей и всего наследства античной юриспруденции. В 528-529 гг. комиссия из десяти пра­воведов кодифицировала указы императоров от Адриана до Юстиниана в двенадцати книгах “Кодекса Юстиниана”. Не вошедшие в этот кодекс постановления были объявлены утратившими силу. К 534 г. было выпуще­но пятьдесят книг “Дигест” -  юридического канона по обширному материалу всего римского законодательства. По окончанию деятельности комиссий Юстиниан официально запретил всю законотворческую и критиче­скую деятельность юристов.  Комментировать и толковать законы стало отныне нельзя. Это сделалось исключительной прерогативой императора. (Дашков: “Юстиниан Великий”).

                3.

Юстиниану пришлось утверждать свою власть не только  законом, но и прямым насилием. В начале шестого века население столицы еще не имело к своим василевсам, того почтения, которое установилось позже. Столичные жители, особенно на ипподроме во время ристалищ, не смущались выкрикивать свое нелесное мнение о правителях, а в случае чего чернь бралась за оружие. Императоры Зинон и Анастасий многие годы вели с константинопольцами форменную войну и отсиживались в своих дворцах, словно в осажденных крепостях. Авторитет своей власти Юстиниану пришлось укреплять железом и кровью. Начало его правления бы­ло отмечено мощным восстанием в столице, известным как “Ника”. Все началось с того, что городские власти Константинополя приговорили какого-то мятежника к смерти. 14 января 532 г. горожане захватили тех, кого вели на казнь и тут же, ворвавшись в тюрьму, освободили всех заключенных там за мятеж или иное преступление. Город был подожжен, словно он находился в руках неприятелей. Храм Софии, бани Зевксипп и импе­раторский дворец от пропилей до дома Ареса погибли в пламени, тогда же сгорели многие частные дома. Юстиниан с императрицей и некоторые из сенаторов пребывали в страхе и бездействии. 17 января Юстиниан приказал Ипатию и Помпею, племянникам ранее правившего императора  Анастасия, как можно скорее отправиться домой; то ли он подозревал  их в посягательстве на свою жизнь, то ли сама судьба  вела их к это­му. (Прокопий: “Войны Юстиниана”; 1; 24). Утром 18-го сам император вышел с Евангелием в руках на ипподром, уговаривая жителей прекратить беспорядки. Он говорил, что жалеет о том, что не прислушался преж­де к требованиям народа. Однако его освистали и заставили удалиться с позором. Часть собравшихся кричала: “Ты лжешь, осел!”  Другие требовали, чтобы императором стал Ипатий. Немедленно толпы народа ворва­лась в его дом и, несмотря на отчаянное сопротивление и слезы жены, одели в захваченные царские одежды. К мятежу примкнула значительная часть сенаторов. (Дашков: “Юстиниан Великий”).  Солдаты, как те, на которых была возложена охрана дворца, так и все остальные, не проявляли преданности императору, но и не принимали явно участия в деле, ожидая, каков будет исход событий. Терзаемый страхом Юстиниан  со­брал во дворце совет из оставшихся с ним придворных. Они совещались между собой, как лучше поступить: остаться в столице или обратиться в бегство на кораблях. Немало было сказано речей в пользу и того и друго­го. Многие склонялись к тому, что следует бежать, но императрица Феодора возразила им: “По-моему, бегство, даже если когда-либо и приносило спасение, и, возможно,  принесет его сейчас, недостойно. Тому, кто появился на свет, нельзя не умереть, но тому, кто однажды царствовал, быть беглецом невыносимо... У нас много денег, и море рядом, и суда есть. Но смотри, чтобы тебе, спасшемуся, не пришлось предпочесть смерть спасению. Мне же нравится древнее изречение, что пурпур - лучший саван.” Так сказала Феодора. Слова ее воодушевили всех, и вновь обретя утраченное мужество, они начали обсуждать, как им следует дейст­вовать. Все свои надежды Юстиниан возложил на полководцев Велисария и Мунда. Велисарий только что вернулся с войны с персами и привел с собой множество копьеносцев и щитоносцев. Мунд же начальствовал над варварами-герулами. (Прокопий: “Войны Юстиниана”; 1; 24). Решено было напасть на мятежников, собравшихся на ипподроме по случаю коронации Ипатия. Велисарий с трудом провел свой отряд через сгорев­шую часть города  и внезапно явился перед трибунами. По его приказу воины начали пускать стрелы в толпу и разить направо и налево мечами. Огромная, но неорганизованная масса людей смешалась и тут через “во­рота мертвых”  на арену пробились три тысячи герулов Мунда. В результате страшной резни было перебито около тридцати тысяч человек. (Дашков: “Юстиниан Великий”).  Ипатия стащили с трона и отвели вместе с Помпеем к императору. На следующий день солдаты убили и того и другого, а тела их бросили в море. Юстиниан конфисковал их имущество, а также имущество всех других членов сената, которые приняли их сторону. (Прокопий: “Войны Юстиниана”; 1; 24). Неслыханная жестокость, с которой была подавлена “Ника” надолго устрашило римлян. Дальше, почти до самой смерти, Юстиниан правил спокойно.

                4.

После установления мира столица предстала перед глазами жителей обезображенная пожарами и разрушениями. Город представлял собой  кучу чернеющих холмов, он был наполнен дымом и золою, всюду рас­пространявшийся запах гари делал его необитаемым и весь его вид внушал зрителям ужас, смешанный с жалостью. (Дашков: “Юстиниан Великий”). Особенно горожане сожалели о гибели храма св. Софии, основан­ного Константином Великим.  Но не прошло и сорока дней, как рабочие по велению императора приступили к сооружению нового храма (http://www.proza.ru/2009/12/05/266). Десять тысяч человек, под руководством лучших архитекторов изо дня в день трудились на этой грандиозной стройке  в течение пяти лет и одиннадцати месяцев. Сам император, одевшись в полотняную тунику, ежедневно наблюдал за ходом их работ и поощрял их усердие своим фамильярным обращением, своей заботливостью и своими наградами. (Гиббон: 40).  Вновь воссозданный храм поражал и своими размерами, и величиной своего купола и невиданной по красоте и богатству внутренней отделкой. Говорят, что после освящения собора Юстиниан обошел его и воскликнул: “Слава Богу, признавшего меня достойным для свершения такого чуда. Я победил тебя, о Соломон!” (Дашков: “Юстиниан Великий”).

   Возрождение Софии положило начало невиданной по своим размерам строительной деятельности Юстиниана. Поврежденный пожаром константинопольский дворец был реставрирован с небывалой роскошью. На азиатском берегу Пропонтиды, неподалеку от Халкедона был возведен окруженный садами дворец Герея - летняя резиденция императора. В одном Константинополе и в соседних предместьях Юсти­ниан построил двадцать пять церквей во имя Христа, Св. Девы и святых; эти церкви были большей частью украшены мрамором и золотом. Но не только столица ощутила на себе заботу императора - едва ли не каж­дый из значащихся в календаре святых был почтен сооружением особого храма; едва ли не каждый из городов империи был облагодетельствован постройкой мостов, госпиталей и водопроводов, а Карфаген и Анти­охия, разрушенные войнами и землетрясениями, были им отстроены полностью. На границах империи было возведено множество крепостей и укреплений для сдерживания напора варваров. Только на дунайской границе отстроили восемьдесят замков. Во Фракии и Дакии, превращенных гуннами в пустыню , были вновь основаны и заселены колонистами города. В Греции были исправлены развалившиеся укрепления Афин, Ко­ринфа и Платей, защищены укреплениями Коринфский перешейк и Фермопильский проход. Не менее мощные укрепления были возведены  на персидской границе, в Херсонесе Фракийском, в Крыму и Эфиопии. (Гиб­бон: 40).

                5.

Все царствование Юстиниана прошло в ожесточенных войнах с варварами и соседями. Он мечтал расширить пределы своей державы до границ прежней Римской империи, и хотя его планы осуществились дале­ко не полностью, масштабы сделанных при нем завоеваний были впечатляющие.

   В 532 г., после заключения мира с Персией, Юстиниан сосредоточил свои усилия на возвращении захваченной вандалами Африки. В качестве повода для начала войны были использованы внутренние распри в Ван­дальском королевстве. Еще в 531 г. власть в Карфагене захватил, свергнув и убив дружественного римлянам Хильдериха, узурпатор Гелимер (http://www.proza.ru/2010/12/11/361). Юстиниан объявил ему войну, хотя большинство сената высказалось про­тив этой затеи. В июне 533 г. на шестистах судах в Африку было отправлено 15-тысячное войско под командованием Велисария. В сентябре римляне высадились на африканском берегу, осенью и зимой 533-534 гг. под Децимом и Трикамаром Гелимер был разбит, а в марте 534 г. сдался Велисарию.

   Сразу вслед затем началась Итальянская война. Летом 535 г. две небольшие, но хорошо обученные и оснащенные армии вторглись в пределы остготской державы (http://www.proza.ru/2010/08/02/243): Мунд захватил Далмацию, а Велисарий - Сицилию. С запада Италии грозили подкупленные римским золотом франки. Устрашенный король готов Теодат начал было переговоры о мире и соглашался уже отречься от престола, но в конце года Мунд погиб в стычке, а Велисарий спешно отплыл в Африку на подавление солдатского мятежа. Теодат, осмелев, прервал переговоры и заключил под стражу императорского посла.

   Мятеж в Африке вызван был решением Юстиниана присоединить все земли вандалов к фиску, между тем как солдаты надеялись, что император разделит их между ними. Легионы восстали, провозгласив командую­щим простого солдата Стоцу. Почти вся армия поддержала его, и Стоца осадил Карфаген, где заперлись немногочисленные верные императору войска. С прибытием Велисария, мятежники отступили от города, но война на этом не утихла. Собрав под свои знамена рабов и уцелевших вандалов Стоца еще десять лет вел борьбу против императорских войск. Окончательно Африка была покорена только к 548 г. (Прокопий: “Войны Юстиниана”; 3,4).  К этому времени Ливия,  протянувшаяся на столь огромные пространства, по словам Прокопия, была до такой степени разорена, что встретить там человека на протяжении долгого пути, было де­лом нелегким и даже примечательным. А, между тем, в этой богатейшей провинции до войны одних вандалов проживало около восьми миллионов человек, не считая потомков тех, кто прибыл сюда во времена рим­ского владычества. Вина за этот ужасающий разгром целиком лежала на императоре, который не позаботившись о прочном обеспечении своей власти, спешно отозвал из Африки Велисария, совершенно безоснова­тельно возведя на него обвинения в тирании. После этого он немедленно послал оценщиков земли и наложил прежде небывалые и жесточайшие налоги. Земли, что получше, он присвоил себе, стал преследовать ари­ан, а солдатам перестал платить жалование. Возникший вследствие этих причин мятеж и привел к конечному разорению Африки. (Прокопий: “Тайная история”; 18).

  Одновременно с Африканской  войной продолжалось завоевание Италии. Зимой 536 г. Велисарий вернулся на Сицилию. В середине ноября римляне штурмом взяли Неаполь. Готский король Теодот  был убит заго­ворщиками, а престол захватил Витигас. Но эта перемена уже не могла спасти готов. В ночь с 9 на 10 декабря 536 г. Велисарий вступил в Рим. Попытка Витигаса отбить город назад, несмотря на боле чем десятикрат­ное превосходство в силах, оказалась неудачной. В конце 539 г. Велисарий осадил Равенну, а следующей весной столица готов пала. Они предложили Велисарию быть их королем, но полководец отказался. Тем не менее подозрительный Юстиниан отозвал Велисария из Италии и отправил сражаться с персами, которые в 540 г. внезапно напали на восточные провинции Византии. Следующие десять лет, когда империи при­шлось одновременно вести три тяжелые войны, были самыми трудными в царствование Юстиниана. (Пркопий: “Войны Юстиниана”; 5,6).

                6.

Нападение персов на Сирию в 540 г. было внезапным и ошеломляющим. “Тогда же, - пишет Псевдо-Дионисий, -  поднялся восточный ветер, то есть царство Персидское. Оно также усилилось и приготовилось к вой­не при помощи сильных народов всего Востока. Поднялись все цари земли восточной и направились на землю ромеев. Они прошли, разорили и покорили страну до великого города Антиохии и осадили его. Так как го­род возвел укрепления, чтобы оказать сопротивление врагу, то враг победил его, завоевал, разорил, сжег, пленил и разрушил до основания. Он унес даже мраморные плиты, которые были вделаны в стены и в дома, и весь город увел в плен”. После этого набега персидская армия отступила на свою территорию, но война, начавшаяся таким образом, продолжалась еще много лет, оттягивая на себя значительные силы империи. В том же году гунны (булгары) перешли Дунай, опустошили Скифию и Мезию. “По причине многочисленности  их никто не мог устоять перед ними, - пишет Псевдо-Дионисий. - Они с таким презрением относились к этому царству, что послали сказать через послов: приговьте нам дворец ваш - вот мы идем туда. Так что страх напал на императора и на вельмож. Ворота дворца тотчас были заперты и укреплены железными цепями, как ес­ли бы город весь сдавался без боя и старались укрепить только дворец. Ничего подобного не было ни видано, ни слыхано с основания города.” Направленный против гуннов племянник императора Юст по­гиб. (Феофан: 531). Через три года те же булгары, напав на Грецию, дошли до предместий столицы. “Они прорвали внешнюю стену, разграбили и сожгли все предместья, - пишет Михаил Сириец,-  пленили всех, кого нашли там и ушли. И опять пришли во второй и в третий раз. Потом, когда римляне собрались с силами против них, они истребили их всех мечом в битве.” Славяне, участвовавшие в этих походах сначала как союзники булгар, в дальнейшем продолжали свои набе­ги уже самостоятельно. Никакие укрепления не могли сдержать их страшного натиска. По свидетельству Прокопия, гунны, славяне и анты почти каждый год совершали набеги на Иллирию и Фракию и творили ужасаю­щие насилия по отношению к тамошнему населению. Здесь было  убито и порабощено столько людей, что вся эта область стала подобна Скифской пустыне. (Прокопий: “Тайная история”; 18).

  В Италии дела римлян также шли неважно. В 541 г. готским королем сделался Тотила. Ему удалось собрать разбитые дружины и организовать умелое сопротивление немногочисленным и плохо обеспеченным отря­дам Юстиниана. За пять последующих лет римляне лишились в Италии почти всех своих завоеваний. Опальный Велисарий в 545 г. опять прибыл на Апеннины, но уже без денег и войск, практически на верную смерть. Остатки его армии не смогли пробиться на помощь осажденному Риму, и 17 декабря 546 г. Тотила занял и разграбил Вечный город. Вскоре готы сами ушли оттуда и Рим ненадолго вернулся под власть Юстиниана. Обескровленная римская армия, не получавшая ни подкреплений, ни денег, ни продовольствия, стала поддерживать себя грабежом мирного населения. Это, как и восстановление суровых римских законов, привело к массовому бегству рабов и колонов, которые непрерывно пополняли войско Тотилы. К 550 г. он вновь овладел Римом и Сицилией, а под контролем Константинополя остались лишь четыре города - Равенна, Анкона, Кротон и Отранте. (Прокопий: “Войны Юстиниана”; 7). По свидетельству Прокопия, Италия  к этому времени была разорена еще боле, нежели Африка. (Прокопий: “Тайная история”; 18).

                7.

В 552 г. Юстиниан направил в Италию тридцатитысячную армию во главе с энергичным и талантливым полководцем Нарсесом. В июне в битве при Тагинах войско Тотилы были разгромлено, а сам он погиб. Остатки готов вместе с преемником Тотилы, Тейей, отошли к Везувию, где во втором сражении были окончательно уничтожены. (Прокопий: “Войны Юстиниана”; 8). В 554 г. Нарсес одержал победу над 70-тысячной армией франков и алеманов. (Агафий: 2).

 В том же году, воспользовавшись междоусобной войной вестготов, римляне захватили юго-восток Испании с городами Кордубой, Картаго-Новой и Малагой. (Дашков: “Юстиниан Великий”).

  Между тем Придунайские провинции продолжали опустошаться варварами. В конце 559 г. огромные полчища булгар и славян напали на Фракию, завоевали ее, многих убили и взяли в плен (http://www.proza.ru/2017/03/26/565). Когда варвары подступи­ли к стенам столицы, Юстиниан мобилизовал всех способных носить оружие, выставил к бойницам городское ополчение цирковых партий, дворцовую стражу и даже членов сената. Командовать обороной он поручил Велисарию. Нужда в средствах оказалась такой, что для организации кавалерии  Велисарий собирал лошадей из императорского ипподрома, из богоугодных заведений и даже брал их у зажиточных горожан. Импера­тор приказал готовить корабли для того, чтобы отправиться на Дунай и отнять у варваров переправу. Узнав об этом, булгары и славяне просили через посла позволить им беспрепятственно возвратиться на свою сто­рону Дуная.  (Феофан: 551).

  Наконец, в 562 г. был заключен мир с персами. Причем после двадцатилетней опустошительной войны границы обоих империй остались практически без изменений. (Гиббон: 42).

  Таким образом, несмотря на, казалось бы, непреодолимые препятствия, несмотря на поражения, мятежи, набеги варваров,  разорение государства и обнищание народа, несмотря на мириады жертв, Римская импе­рия все-таки возродилась. Заплаченная за это цена была огромна, и уже современники Юстиниана ясно сознавали, что она неоправданно велика. Сам император к концу жизни как будто охладел к честолюбивым мечтам своей молодости. Он увлекся теологией и все меньше и меньше обращался к делам государства, предпочитал проводить время во дворце в спорах с иерархами церкви или даже невежественными простыми монахами. Летом 565 г. он разослал для обсуждения по епархиям догмат о нетленности тела Христова, но результатов его уже не дождался: он умер между 11 и 14 ноября. (Дашков: “Юстиниан Великий”).

Рим и его соседи в эпоху империи   http://www.proza.ru/2011/10/13/1239