Каждый развлекается в меру своего отчаяния. Я работал в ремонте компьютеров и занимался тем, что находил и просматривал порнографию на ноутбуках, которые нам приносили.
Хорошо помню, с чего все это началось: лет эдак за сорок мужик приволок нам свой старый, хиленький Тошиба. Твою-то мать, подумал я, таких ведь вообще не выпускают больше, на какой свалке древностей он его откопал? Старик - а его, хоть и не сильно изборожденное возрастом лицо выдавало в нем старого, сгорбившегося и сломавшегося от переживаний человека - видел в моих глазах это немое насмешливое удивление, и, словно бы извиняясь за свое присутствие и этот ископаемый, вполне закономерно не работающий аппарат, стал объяснять мне характер своей проблемы. Я выслушал его, записал себе телефон, выдал ему сохранку. Он ушел, и я остался наедине с этим чудом инженерной мысли.
Старику нужно было поставить кое-какой софт, почистить вирусы - стандартный набор, вобщем. Доделывая работу, я наткнулся на папку "семейные фото". Что меня дернуло тогда заглянуть именно в эту папку? Вот этого я точно не знаю. Из какой-то детской шалости, что ли.
Фотографий было немного, но мне этого хватит до конца жизни. До сих пор у меня стоит перед глазами: полутемное помещение цирка, огромный, сморщенный, грязно-серый слон возле невысокого ограждения, и - на фоне него - трое: этот самый старик, его жена и сын. В этой фотографии для меня до сих пор сконцентрировано все отчаяние и боль, которые есть в мире. Нужно ведь было специально кого-то попросить, чтобы он сфотографировал, и сфотографировал что - что за нелепая манера: фотографироваться с животными? Это само по себе как-то пронзительно и невыносимо больно, а их лица: уставшие, некрасивые, надломленные, искалеченные бессмысленностью, а, главное, полным неосознанием бессмысленности жизни. Были и другие фотографии: какой-то пляж, похожий на использованный презерватив, прогулки по городу - естественно, только во всеобщих "пешеходных" местах, семейные торжества. Вся нелепая и грустная их жизнь, отпечатавшаяся в сотне кривых, дурацких снимков.
Все фотографии были примерно рассортированы по датам. В папке "март 2005" лежала приличная, гигов на двести, коллекция порнографии. Меня удивило не само порно - оно было вполне стандартным: классика, анал, оргии, пара фильмов с лесбиянками, ничего особенного - но меня больше всего поразило, где эта коллекция хранилась. До какого безразличия, отупения и отсутствия любви надо было дойти, чтобы хранить свое порно в папке с семейными фото? Вполне очевидно было, что эти отснятые и раз просмотренные фото были закинуты на комп, и больше к ним никогда никто не возвращался и не пересматривал. Я тогда дал себе слово, что умру прежде, чем со мной случится такая же мерзость.
А еще после этой истории я стал целенаправленно искать порно на компьютерах всех без исключения людей, которые приходили в наш магазин. Что они смотрят и где его хранят? Это было что-то вроде статистики, социологического исследования, какой-то больной и бессмысленной прихоти отчаявшегося человека. Этот молодой, хорошо одетый парень в очках с тонкой оправой? Хентай во всех возможных проявлениях и - отдельными вкраплениями - порно с мультгероями. Хранил этот умник все в program files. Та женщина средних лет с ужасным макияжем? Лесбиянки, транссексуалы и снова лесбиянки. Хранит в многочисленных наслоениях папок с дурацкими картиночками про котят и любовь. Средних лет мужчина в кожаной куртке? Гей-порно. Видимо, ему не от кого скрывать свои пристрастия, потому что эта папка находится прямо в Моих документах. Молодая девушка с безвкусным пирсингом? Куча БДСМ, экзекуций и извращений. Хранится все это среди альбомов чего-то такого смертельно-готического, судя по названиям групп.
Я занимаюсь этим уже два года, но, честное слово, до сих пор не вывел никакой закономерности. Вот что, например, мне ожидать от этого вежливого молодого человека со слегка запущенной стрижкой? Mature или amateur? Латинки или, может быть, негритянки? Съемки скрытой камерой и публичный секс? Или гей-порно с легким БДСМ? Каждый раз выходит какая-то лотерея.
Выдав ему сохранку и примерно обозначив сроки выполнения работы, я остался наедине со своим новым вопросом. Мне было что-то смутно знакомо в этом парне, что-то в общем построении фраз, манере разговаривать. Я открыл крышку и включил ноутбук. Машина была достаточно новая, грузилась быстро. Промелькнул экран приветствия и открылся рабочий стол - меня кольнуло в сердце. Что-то в животе сорвалось и ухнуло вниз - от ужаса. Будто вынимая осколок из рваной раны, я извлекал из памяти это лицо - вот, сегодняшнее утро, ранний завтрак вдвоем в утреннем полумраке - и ее же лицо - здесь? Я сначала не поверил себе - мог ведь и ошибиться случайно. Но нет, это то самое лицо - ее лицо. Я сидел, чувствуя, как по сознанию поползли трещины. Все, что было до этого целым, распадалось на маленькие, грязные бессмысленные осколки. Это неправда, это правда, это смерть, куда идти, кто он, кто мне она, что произошло, дальше лучше глубже выше ниже за. Безумные, шипящие искорки слов-вопросов, прокалывающие меня изнутри. Порно. Я ведь всегда ищу на ноутбуках порно. Со страшным, чудовищным, отчаянным упоением я понял, что сейчас точно найду видео, где они трахаются. Она несколько раз предлагала мне снять нас на видео, а я всегда отказывался - я не нравлюсь себе со стороны и не вижу смысла записывать на камеру то, что на нее записать нельзя. В конечном итоге, вся порнография, от начала до конца - грубое возбуждение рефлексов, модель идеального физического совокупления. Попробуй тут подумать о том, какие отношения сверх плоти связывают эти голые переплетенные тела - станет тошно и дрочить совсем расхочется. Потому я ей всегда отвечал нет на ее предложение - я не хотел, чтобы наш секс превратился в такую же картинку. Она ушла от меня из-за этого? Я опять вздрогнул с ног до головы, в голове родился и тут же разбился вопрос - за что, да ни за что, просто я несчастный загнавшийся мудак, а она живая и ей не так важны категории симулякров и обретения сущности в процессе экзистенции. Она просто хочет жить - и живет. А мне по большей части жить не нравится, я слишком сильно занят поиском внежизненных берегов. Вот и все. Вот и жри теперь это полной ложкой, мудло, думал я, открывая видео под названием "early to bed". ****ь, она ведь даже не постеснялась назвать его строчкой из моей любимой группы. Найти видео было несложно - оно лежало достаточно близко к поверхности.
Я смотрел на их тела, которые двигались на кровати. Они со вкусом переходили от позы к позе: 69, доггистайл, потом наездница, потом миссионерская, затем снова наездница, и так далее. Она стонала, кричала в голос - я помню все ее интонации, я знаю их намного лучше, чем те соло, которые я пытаюсь разучивать на гитаре. У меня встало. Я сидел, полный ужаса и отчаяния, выгорая изнутри, а мой *** механически, животно отзывался на эти звуки и движения тел. Я дошел до крайней точки отвращения к себе. Взяв ноутбук, я пошел в туалет. Босс, кажется, проводил меня понимающим взглядом - все мои сотрудники знали, чем я занимаюсь, и относились к этому вполне спокойно - ведь я скидывал им лучшие из найденных видео.
Закрывшись в тесном помещении туалета, я снял штаны с трусами, вынул из брюк ремень, затянул его на шее через пряжку, остаток привязал к дверной ручке, сел на пол, положив на колени ноутбук, уперся ногами в дверь и начал затягивать узел на своей шее. В глазах темнело, я уже нечетко различал, что происходит на экране, но все равно вглядывался изо всех сил, до крови вдавливая в себя эти картинки и чувство глубокой неистребимой ненависти к себе. Я играл наперегонки - кто быстрее умрет - дух или тело? Пока я ненавижу себя, пока мне больно жить - я жив, отчаянно, изъеденно жив, и больше, чем страданий, отчаяния и боли, я боюсь того, что однажды это - все это - исчезнет из меня, и я успокоюсь, стану тихим и благоразумным. Потом перед глазами поплыли белые круги, яркие взрывы, я непроизвольно кончил, прикусил язык и упал набок, ударившись головой об унитаз. Последнее, что я чувствовал - изо рта на пол текла теплая, густая, соленая кровь.