Не менее 14 лет – с 1798 по 1812 год включительно – Наполеон мечтал основательно потеснить англичан в Индии. О таком реванше, можно сказать, мечтала Франция. 1 В Европе Наполеону было тесно. Он презрительно говорил о Европе, как о кучке, насыпанной кротом, по сравнению с Востоком, с его шестисотмиллионным населением.
Секретный приказ Директории от 12 апреля 1798 года предписывал Наполеону овладеть Мальтой, Египтом и изгнать англичан из всех их владений на Востоке. 2 В середине мая 1798 года войска Наполеона отправились в путь на 500 судах из Тулона, Аяччио и Чивитта-Веккии. Флотилии соединились у Мальты. Французы захватили Мальту и направились дальше, к Александрии. В инструкции Директории, полученной Наполеоном в Египте в апреле 1799 года, ему по-прежнему предоставлялась свобода действий, в числе возможных вариантов упоминалось: оставаться в Египте или двинуться в Индию, дабы низвергнуть там английское владычество. 3 На этой попытке Наполеона завоевать Индию поставили крест британская прислужница чума и зловредный адмирал Нельсон. 4
Вторая попытка – предложения Наполеона Павлу I в 1800 году о совместных действиях по завоеванию Индии (об этом будем говорить подробнее).
Подполковник Генштаба Баторский (стр. 8) указывает, что очередной раз Наполеон вернулся «к проекту экспедиции в Индию в 1804 году, когда, во время приготовлений его к высадке в Англию … считая свои морские силы достаточно развившимися и подготовленными для борьбы с Великобританией, - хотел одно время воспользоваться Брестской эскадрой адмирала Гантома для отправления 30-тысячного войска морским путём прямо в Индию». Уже в 1798 году генерал-губернатор Индии лорд Уэльсли опасался, что Наполеон часть своих сил направит вокруг мыса Доброй Надежды прямиком – в Индию (Баторский, с. 5). Коленкур, рассказывая о подобном замысле Наполеона (то ли 1804 года, то ли каком-то другом) сообщает интересную подробность: Наполеон предполагал, что единственная остановка – на Маврикии – позволит списать на берег заболевших, а взамен купить у плантаторов соответствующее количество чернокожих рабов для пополнения корпуса. Назовём всё это условно «третьей попыткой завоевания Индии».
«Четвёртая попытка» - «индийская составляющая» взаимоотношений Наполеона с Александром I от Тильзита до 1812 года.
Сосредоточимся на двух «чётных» попытках Наполеона, нас непосредственно касающихся.
«ВТОРАЯ ПОПЫТКА»
Своим переворотом «18 брюмера» (10 ноября 1799 года) Наполеон фактически обрушил антифранцузскую коалицию: основа коалиции – борьба с «революционной заразой», а поскольку Франция сделалась теперь намного менее революционной, то и опасность «заразы» стала несравнимо меньшей. Особенно – для России. Теперь всё решали противоречия, раздиравшие саму коалицию. Уже 24 ноября (4 декабря) 1799 года Ростопчин писал Суворову (конечно, отражая мнение Павла I), что теперь Франция Россию больше не тревожит, самым важным стал «восточный вопрос», а в «восточном вопросе» главный соперник России – Англия. 5
В отношениях России с Францией оставались две ключевые проблемы. Россия считала своим долгом по-прежнему добиваться восстановления всех европейских монархий, пострадавших во время революционных войн. Вторым камнем преткновения была Мальта, захваченная французами в июне 1798 года. Павел в борьбе против Франции на Средиземном море опирался на союз с рыцарями Мальтийского ордена. После того, как гроссмейстер ордена покинул остров, Павел 30 августа 1798 года объявил себя гроссмейстером. Но этого самопровозглашения не признали ни папа римский, ни европейские державы. Обязательству англичан, освободив остров, передать его России в Петербурге не верили. 6
Уже в середине января 1800 года французский посол в Берлине генерал Бернонвиль сообщил прусскому министру иностранных дел Гаугвицу (Пруссия взяла на себя роль посредника в сближении России с Францией), что Франция готова признать Павла I великим магистром ордена Святого Иоанна Иерусалимского, не затрагивая пока вопроса о том, кому принадлежит остров Мальта. На донесении об этом российского посла в Берлине барона Кюрденера от 16 (28) января Павел I написал: «не желаю ничего лучшего, как видеть Францию идущей мне навстречу, особенно в противовес Австрии». На следующий день Павел распорядился об отзыве армии Суворова из Богемии. Охлаждение России к Англии и процесс её сближения с Францией происходили далее с нарастающей скоростью. Уже в марте 1800 года было перехвачено письмо британского посла в Петербурге Уитворта о том, что Павел – сумасшедший. В первой половине апреля были отозваны российские послы из Вены и Лондона. 7 Талейран 7 (19) июля по поручению Наполеона пишет вице – канцлеру Н.П.Панину о готовности Франции безо всяких условий освободить русских военнопленных (РИО, т. 70, № 1). Это письмо часто цитируют, но обычно – в усечённом виде. Во Франции находилось 6 тысяч русских военнопленных, а в Австрии, Англии и Турции – около 20 тысяч французских военнопленных. В число французов в Австрии входили те, которых Россия (Суворов) передала Австрии (не тащить же было их с собой в Россию!). Австрия и Англия отказались освободить соответствующее число французов в обмен на русских военнопленных. Наполеон спешит использовать эту ситуацию для сближения с Россией: с этой точки зрения англичане и австрийцы в равной мере «сукины дети» - и для России, и для Франции. Тем эффектнее (и успешнее для сближения с Россией) широкий жест Наполеона (рыцарь Наполеон обращается к рыцарю Павлу): освободить эти 6 тысяч русских, с оружием и знамёнами, даже заново их обмундировав. Но Наполеон – политик, государственный деятель, он не может себе позволить слишком много рыцарства. 8
В июле (16 <28>) подписан договор России с Пруссией - основа формирующегося северного союза. Именно тогда Наполеон начал размышлять о том, не пожертвовать ли Мальтой, подарив её Павлу ради сближения с Россией. Формирующийся союз России с Пруссией, Данией и Швецией мог быть только антианглийским (РИО,т. 70, XVI). В августе (14 <26>) Наполеон с Талейраном пишут второе письмо Н.П.Панину. Мальта уже несколько лет блокирована англичанами. Французский гарнизон в состоянии продержаться не более чем несколько месяцев. Может ли Россия вмешаться и выручить Мальту? 9
В конце августа (начале сентября) барон Кюрденер получил рескрипт Павла от 18 (30) августа, разрешающий ему вступить в переговоры с Бернонвилем. Переговоры шли вяло. Инструкция Наполеона Бернонвилю требовала добиваться, чтобы Россия не вмешивалась в дела Европы (приказ Наполеона, зачитанный войскам 23 <11> июня 1812 года, накануне вторжения, называл причину войны – необходимо наказать Россию за 50-летнее вмешательство в дела Европы: как раз ровно 50 лет прошло со дня вступления Екатерины II на престол 10 ). В Петербурге же после долгих обсуждений родилась т.н. «нота Ростопчина» от 26 сентября (8 октября): соглашение возможно только при условии неприкосновенности Баварии, Пьемонта, Обеих Сицилий и герцогства Вюртембергского. Одновременно 2 (14) октября Павел одобрил записку Ростопчина о сближении с Францией (и о разделе турецких владений в Европе). Официально французы, в общем, не отвергали возможность обсуждения судьбы четырёх монархий, но предлагали отложить такие переговоры на будущее (необходимость участия Австрии в таких переговорах) и не задерживать из-за них мирное соглашение. Ситуация невероятно осложнялась тем, что за спиной официальных берлинских уполномоченных переговоры между Россией и Францией осуществлялись ещё по трём (!) тайным каналам: через миссию генерала Спренгпортена, путём прямого обмена письмами между Бонапартом и Павлом и по ещё более тайному каналу, о наличии которого свидетельствуют предложения Наполеона о совместном походе в Индию.
Спренгпортен выехал из Петербурга 28 сентября (10 октября) и прибыл в Берлин в первых числах ноября по новому стилю. Первоначально его главной задачей было вступить во владение Мальтой, комендантом которой он назначен. В его свите было много мальтийцев. После сообщений о захвате Мальты англичанами единственной его официальной функцией осталось принять освобождаемых французами военнопленных. Однако Спренгпортен утверждал, что ожидает полномочий на значительно более широкие переговоры (возможно, Павел, напутствуя его, высказывался недостаточно чётко, как-то обнадёжил его в этом смысле). Покинув Берлин 21 (9) ноября, Спренгпортен прибыл в Брюссель 10 декабря (28 ноября), где его торжественно встречал представитель Бонапарта генерал Кларк. В день прибытия Спренгпортена в Париж 21 (9) декабря Бонапарт пишет Павлу своё первое письмо (РИО, т. 70, № 15). Тон письма такой, будто все противоречия сняты. 11 Одновременно и Павел 18 (30) декабря пишет Бонапарту, тоже не вспоминая о пострадавших королевствах (ничто более не мешает мирному соглашению), сообщает, что уполномоченный заключить мирный договор Колычев выезжает вслед за этим письмом.
Что произошло между «нотой Ростопчина» и этим, декабрьским письмом Павла, менее чем за три месяца? Почему вдруг забыты (без малейшего следа) заботы о четырёх пострадавших монархиях, заботы, которые только что так громогласно провозглашались (а герцогство Вюртембергское это родители и прочая родня императрицы Марии Фёдоровны)? Очевидно, что параллельно с указанными переговорами имели место тайные контакты, именно там случилось нечто чрезвычайное, оправдывающее такой резкий поворот. Я не вижу другого объяснения, ничего сопоставимого по важности, кроме предложений Бонапарта о совместном походе в Индию (Баторский, с. 40 – 48).
Одновременно со Спренгпортеном в Берлине находился (выехал из Парижа 7 октября <25 сентября>) 22-летний брат Наполеона Людовик – будущий король Голландии, будущий отец Наполеона III. Каким бы плохим дипломатом ни был генерал Бернонвиль, Людовик Бонапарт вряд ли чем-то мог ему помочь в буксующих переговорах с Кюрденером. А вот привезти Спренгпортену в Берлин документ величайшей степени важности и секретности, передать от брата что-то существенное на словах – для этого он годился как никто другой. Тогда получается, что Спренгпортен ожидал в Берлине реакции Павла I на удивительное предложение Бонапарта (20 дней – как раз такое время, которое нужно курьерам, чтобы обернуться до Петербурга и обратно) и привёз в Париж благоприятный ответ Павла I.
На каких-то этапах в этих сверхтайных контактах, вероятно, играли роль генерал Дюрок, сочувствующие Бонапарту французские эмигранты в Петербурге, включая знаменитого революционного полководца генерала Дюмурье, перешедшего на сторону коалиции, патер Грубер и т.д.
Бонапарт предполагал выделить 35 тысяч солдат из рейнской армии Моро и ожидал, что Россия выставит от себя равное по численности войско. Французская часть корпуса должна была добраться до Таганрога водой (Дунай, Чёрное и Азовское моря), оттуда идти к Царицыну и от него на речных судах – вниз по Волге до Астрахани. Из Астрахани весь состав совместного франко-русского корпуса переправлялся морем до Астрабада: оттуда по оценке Бонапарта оставалось 1500 вёрст до границ Индии (Баторский, с. 51, уточняет – до Саккара на Инде 1900 вёрст) через Персию и Афганистан. Если французы отправятся с Рейна в начале мая, то по предположению Бонапарта к концу сентября корпус достигнет Индии. На Россию в этом проекте возлагался громадный объём работ по транспортировке наличного состава корпуса и грузов и по обеспечению войск продовольствием, снаряжением и фуражом. Бонапарт упоминал и о возможности почтительного обращения к восточным владыкам, через чьи территории корпусу предстояло продвигаться (дескать, мы не намерены причинять вам какой-либо вред, и все необходимые издержки готовы сразу же возместить). 12 В авангарде должны были двигаться казаки и лёгкая кавалерия, в арьергарде – французы. Павел в своих, в общем – сочувственных, комментариях подтвердил, что торговые караваны достигают Астрабада от берегов Инда за 35 – 40 дней. Баторский (с. 50-52) отметил, что силы, предусмотренные Бонапартом, можно считать достаточными, учитывая непрочное положение англичан в Индии. Но необходимые для этого похода затраты времени Бонапартом явно занижены, и совершенно неясно, каким образом могла бы Россия обеспечить весь ожидаемый от неё объём перевозок и снабжения.
В целом же предложения Бонапарта попали на очень хорошо подготовленную почву. Россия с самых давних времён была озабочена расширением своих контактов (и прежде всего – торговли) со Средней Азией и Индией. Уже в 1364 году летописи упоминают многочисленных хивинских и бухарских купцов в Нижнем Новгороде. 13 Но купцы из Индии и посланцы от Великих Моголов также были известны не только в Поволжье, но и в Москве. 14 В 1533 году в Москве побывал посланник от Бабура с предложением дружбы и братства. Иван Грозный сулил англичанам и голландцам щедрое вознаграждение за отыскание северного морского пути в Китай и Индию. Алексей Михайлович неоднократно отправлял посольства в сторону Индии для выявления наиболее удобных путей и налаживания торговли. Например, в задание Исупу Касимову 15 входило: выяснить возможность поставки из Индии до трёх тысяч пудов серебра для чеканки монет. В 1688 году по жалобе московских купцов царям Иоанну V и Петру I купцам из Индии запрещено торговать в Москве, разрешено только в Астрахани. Эти же цели – расширение торговли со Средней Азией и Индией преследовала, прежде всего, и экспедиция князя Черкасского в 1714 – 1717 годах в Хиву. 16
В 1786 году Мирабо предрекал, что русские войска со временем могут вторгнуться в Индию через Центральную Азию, и Россия, таким образом, произведёт полный переворот в системе европейской политики. Через пять лет французский эмигрант Сен-Жени представил Екатерине II проект экспедиции в Индию (Снесарев, с. 28, 37). Желательность, если не необходимость участия России в любом их замысле об Индии была для французов чем-то само собой разумеющимся.
Г.Р.Державин 17 в комментариях к своему стихотворению «На покорение Дербента» рассказывает, какие цели преследовал Персидский поход В.Зубова 1796 года. «Зубов должен был осуществить мысль Екатерины об установлении торговли с Индией: занять важные торговые пункты от Персии до Тибета, оставить там гарнизоны» (затем Державин рассказывает о планах на 1797 год и далее: захват Зубовым Анапы, а Суворовым и самой Екатериной – Константинополя) «подобные идеи были и раньше, например, в 1782 году».
Павел в остальном действовал как бы поперёк того, что делалось при матери, но в отношении Индии (хотя корпус Зубова он немедленно отозвал из Персии) явно шёл по её стопам. А тут и среднеазиатский путь в Индию сам напомнил о себе. 18 В Оренбург 31 января 1797 года (то есть – через три месяца после воцарения Павла I) прибыли два посланника из Бухары с жалобой на «еретика» Ака – Мухаммет – хана, который в 1796 году бесчинствовал в Грузии и угрожал корпусу В.Зубова, а теперь его нападения очередной раз опасалась Бухара. Эти посланники, как и другие, прибывшие вслед за ними 6 мая, были задержаны в Оренбурге из-за ненадлежащего оформления в их бумагах обращения к российскому императору. Наконец, ещё один посланник – мулла Корчий через Астрахань добрался до Петербурга. Ему были пожалованы подарки, но испрашиваемой немедленной помощи Бухара тогда, видимо, не получила.
Вслед за образованием знаменитой Российско-Американской компании, к декабрю 1799 года были завершены работы по созданию Российско-Азиатской компании (аналога британской Ост-Индской компании в Индии) для обеспечения торговли с Индией. Были учреждены конторы компании в Оренбурге, Бухаре и Астрабаде. Указанная записка В.Зубова 19 – явная составная часть этого проекта. Предложение Бонапарта, вероятно, устраивало Павла, прежде всего, как способ попугать Англию, наказать её за недобросовестное выполнение союзнических обязательств. Реальная же выгода от совместного похода, именно в случае его успеха, не была гарантирована России. России трудно было бы конкурировать там с Францией (Окунь, с. 88), особенно если Франции удалось бы в достаточной степени восстановить свой флот. Бонапарт в письме Павлу 15 (27) февраля 1801 года с радостью сообщал, что проект Суэцкого канала уже готов, и эти работы легко осуществить (РИО, т. 70, № 21).
Получается, что предложения Бонапарта заставили в спешном порядке форсировать уже начатую работу по налаживанию торговли с Индией и на ходу вносить в эту программу существенные коррективы. Павел дал согласие на формирование совместного с французами корпуса, на поход в Индию из Астрабада и 9 марта 1801 года (за два дня до своей гибели) подписал соответствующий приказ (Окунь, с. 89).
А поход войска Донского в феврале – марте 1801 года это, с одной стороны – продолжение уже начатой и далеко продвинувшейся работы по налаживанию торговли с Индией 20 , а с другой стороны – попытка опередить действия этого совместного корпуса, успеть в Индию раньше французов, закрепиться там и обеспечить этим России достойную долю выгод от совместных с французами действий. Баторский (с. 55, 56) пишет: «войсковой атаман в видах возможно большего обеспечения похода, сносился: с вице-президентом военной коллегии ген. от инфантерии И.В.Ламба; Саратовским губернатором В.С.Ланским; Оренбургским губернатором Н.Н.Бахметьевым; инспектором Харьковской инспекции по инфантерии В.Н. кн. Горчаковым; генерал-адъютантом Е.В. гр. Хр.А.Ливеном и управляющим делами провиантского департамента П.Х.Обольяниновым. По всем этим сношениям были тотчас же приняты меры, и Орлов I имел все (?) средства к походу». Вопросительный знак, поставленный Баторским, понятен, но меры, несомненно, предпринимались самые серьёзные. 21
Кроме поспешности, с которой организовывался этот поход, дело осложнялось и стремлением сохранить всю эту затею втайне – и от англичан, но и от новых союзников – французов. Из пяти рескриптов Павла В.П.Орлову – 12 января (два рескрипта), 13 января, 7 и 21 февраля – четыре первых Павел писал собственноручно. Зимний поход (а затем – вскрытие рек и распутица) был очень трудным. Но 18 марта последние полки переправились через Волгу, а 13 полков первого эшелона М.И.Платова уже двигались вверх по Иргизу. За это время выбыло около 900 лошадей, ещё столько же было уставших и отбракованных.
Н.Эйдельман («Грань веков», 1992, с. 139) признаётся, что «проявлял известное легковерие при использовании павловских анекдотов в качестве исторического источника. Прежнее представление автора о “павловской системе” теперь кажутся ему самому в ряде отношений упрощёнными». В изданиях «Грани веков» 1982 и 1986 годов этого признания не было. Следы некритичного использования павловских анекдотов сохранились у Н.Эйдельмана даже и в издании 1992 года, несмотря на процитированное признание. Мир павловских анекдотов, традиция опоры на них с чудовищной силой давят на сознание историков. 22
Самого серьёзного внимания заслуживает более взвешенный подход, как к истории царствования Павла в целом, так и (Окунь, цит. соч.) - к обстоятельствам похода войска Донского, в частности.
Мудрый и прекрасно информированный И.М.Муравьёв говорил своим сыновьям, 23 что они «никогда не поймут громадного переворота, совершившегося у нас в России со вступлением Павла I на престол … переворота столь резкого, что его не поймут потомки». 24
*
28 (16) марта 1801 года Спренгпортен был на прощальном обеде у первого консула. Хозяин жаловался гостю на неуступчивость Колычева (требует вывести войска из Египта) и намекал на готовящийся совместный поход в Индию (РИО, т. 70, № 44). Видимо, это – единственное упоминание замышлявшегося похода в Индию в официальной дипломатической переписке. Через два дня на втором прощальном обеде первый консул сказал, что отправляет в Петербург своего адъютанта Дюрока. Вероятно, Дюрок должен был окончательно согласовать детали совместного похода: самое подходящее время для этого, если намеченный Бонапартом срок выступления французской части корпуса с Рейна в сторону Чёрного моря – май – не изменился. Но Павла уже не было в живых. Смерть императора положила конец его индийским замыслам, как совместным с французами, так и самостоятельным. 25
"ПОПЫТКА ЧЕТВЁРТАЯ", ПОСЛЕДНЯЯ
Государь … Ваше дело спасать Европу … Французский народ цивилизован, а его государь – варвар; русский государь человек цивилизованный, а народ его варварский: итак, русский государь должен быть союзником французского народа …
Талейран – Александру I в Эрфурте 26
Наполеон вернулся к этой своей идее 1800 года - совместно с Россией отнять у англичан Индию - практически сразу после Тильзита. Он писал Александру I 2 февраля (21 января) 1808 года: «Государь, мой брат! Только посредством великих и обширных средств можем мы достигнуть мира и утвердить нашу систему … Вы получите от меня всю помощь, какую я только в состоянии вам дать … Войско из 50 тысяч русских, французов, даже, пожалуй, немного австрийцев, которое направится через Константинополь в Азию, не дойдёт ещё до Евфрата , как Англия затрепещет и бросится на колени перед континентом … Через месяц после того, как мы уговоримся, армия может быть на Босфоре. Удар отзовётся в Индии, и Англия будет покорна … Всё может быть подписано и решено до 15 марта. К 1 мая наши войска могут быть в Азии … Тогда англичане, угрожаемые в Индии, изгнанные из Леванта, будут раздавлены.
Мы предпочли бы вкушать радости мира … Враги всего мира не желают этого. Мы должны быть поневоле более великими. Благоразумно и политично делать то, что судьба нам повелевает … Тогда эта туча пигмеев … смирится … Тильзитское дело установит судьбу всего света. Может быть, некоторое малодушие со стороны в. в-ва и моей склоняло нас предпочесть верное и минутное благо лучшему и более совершенному положению, но т.к., наконец, Англия не желает этого, то признаем, что наступило время важных перемен и великих событий». 27 Александр ответил 1 (13) марта (РИО, т. 88, № 176), что при определённых условиях готов предоставить две армии – «одну для экспедиции в Индию, другую для захвата пристаней в Малой Азии» - и предлагал встретиться в Эрфурте. Наполеон жаждал такой встречи: «чтоб уступок не было, или было их как можно меньше, чтоб было как можно больше обещаний, слов и меньше дела, надобно было личное свидание» (Соловьёв, с. 175). Но ранее (с. 167) С.М.Соловьёв и весь разговор о походе в Индию расценил как всего лишь игру хитрого Наполеона: «Александр очень хорошо знал, что искренний союзник вовсе не думает о походе в Индию, а замышляет что-то другое, о чём тщательно скрывает от своего друга. Но долго скрывать испанских замыслов было нельзя». Испания – во многих смыслах – тяжёлый жёрнов, который Наполеон повесил себе на шею. Но в свете всего, что я сказал раньше (а разговор о планах совместного похода в Индию далеко ещё не закончен), никак не могу согласиться с тем, что в этом письме Наполеона всё, что касается похода в Индию – лишь игрушка, которой ловкий напёрсточник Наполеон отвлекает Александра от своих истинных замыслов.
Александр I 13(25) мая 1812 года (за несколько дней до подписания Бухарестского мира и за месяц до вторжения наполеоновских войск) из Вильно сообщал адмиралу Чичагову в Яссы тайно полученную информацию (извлечённую агентами из письма Бернадота султану) о планах Наполеона: "нанести быстрый удар России и принудить её к скорому миру, вытребовав от неё в то же время 100 тысяч вспомогательного войска. С этой массой, присоединённой к его армии, Наполеон тотчас пошёл бы против Турции, чтобы отнять у неё Константинополь и основать там своё восточное государство, которое он думает присоединить к западному под своё владычество. В это время войска его в Италии, Иллирии, на Ионических островах направятся на Египет, где он хочет, во что бы то ни стало, восстановить власть, которую он прежде там основал. Наконец, он предполагает от Константинополя как свои, так и вспомогательные силы направить на Бенгалию, через Малую Азию и тем нанести окончательный удар Англии". 28 Александр делится с Чичаговым своей идеей - заключить с турками, которых Бернадот познакомил с этими планами Наполеона, оборонительный и наступательный союз. Война - войной, но британский и французский агенты при Оттоманской империи (объективно - в этом солидарные!!) имели немало средств, для того, чтобы воспрепятствовать созданию такого союза. Движение России в сторону Индии (к Черноморским проливам, укрепление её позиций на Кавказе и в Персии) очень беспокоили Англию, начиная с "Греческого проекта" Екатерины II. Зародыш Крымской войны явно проклёвывался уже в 1812 году.
Таким образом, об этих планах Наполеона знали в Петербурге, в Стокгольме, в Константинополе. Говорили о них и во французской армии, и в русской. 29 Офицеров совершенно не устраивала перспектива выступать в качестве любого "вспомогательного войска", не говоря уже о вспомогательном войске для Наполеона, для его фантастических планов. Относительно проливов, как уже сказано, мы оставались соперниками и Франции, и Англии, независимо от изменения политической ситуации в Европе.
Это скрытое, потенциальное сопротивление российской армии индийскому проекту Наполеона внесло свою ощутимую струю в то "остервенение народа", о котором говорит Пушкин. 30
А Наполеон темнил. Он часто хитрил сам с собой: сообщал о каких-то особенностях своих замыслов именно тем, у кого в достаточной степени рассчитывал встретить если не одобрение, то хотя бы неготовность аргументировано возражать. В данном случае эта игра завела его слишком далеко. Официально войну, начатую им 12(24) июня 1812 года, он назвал "второй Польской". "Солдаты! Начинается вторая война Польская...» (Упомянутое обращение Наполеона к армии 10[22] июня 1812 года, пер. А.Хатова).
Цели войны - это очень важно для сражающейся армии - и для маршала, и для солдата. Например, если вообразить, что Наполеону каким-то образом удалось добиться такого положения, что с Россией можно было бы больше не считаться - то обе названные в его приказе цели будут достигнуты. Польское государство восстановили (согласия России на это больше не требуется), Россия наказана за своё вмешательство в европейские дела и больше этого делать не будет... Получается, что в средствах можно не церемониться. Хотя французы заявляли протест российской армии, что война ведется не по правилам, но у самого Наполеона в Вильно был припасён большой запас фальшивых российских банкнот, он успел их использовать лишь частично, в качестве жалования солдатам.
Я не утверждаю, что описанного, гипотетического итога легко было добиться. Мне важно подчеркнуть, что такой итог никак не устраивал Наполеона - в процитированном воззвании к армии он не раскрывал свои истинные намерения. Позиция Наполеона, в значительной степени - в связи с его изложенными тайными планами, и была, и выглядела внешне очень непоследовательной. Он не поддержал поляков, объявивших о восстановлении Польского королевства (вот тебе и "Польская война", да ещё и «вторая»!) 31 , чтобы не лишить себя возможности заключить мир с Александром I. По той же (в основном) причине он не прибегнул к такому сильнодействующему средству, как объявление об освобождении крестьян (кроме того ему был отвратителен всякий хаос - порядок прежде всего). Не разыгрывал он национальную карту, хотя внимательно изучал историю бунтов - и Разина, и Пугачёва. Не обращался за поддержкой к старообрядцам 32 (и старообрядцы, и инородцы, и иноверцы играли решающую роль в восстаниях и Разина, и Пугачёва). Ни к чему подобному он не прибегнул, хотя имел такие возможности. Не хотел расставаться со своей мечтой о походе в Индию, Коленкур прямо пишет об этом.
В Витебске маршалы спрашивали Наполеона о ближайших целях войны (чего, собственно, добиваемся?), и он очередной раз, как и в процитированном воззвании, ушёл от внятного ответа...
Была у него в рукаве про запас ещё одна карта, о чём в России, конечно, хорошо знали, но чему в литературе, посвящённой Отечественной войне 1812 года, уделено неоправданно мало внимания. Об этом поговорим подробнее.
Новая, северная столица была достаточно защищена с моря, после захвата Финляндии - также и с суши. Но оставалась заметная слабина: чуть ли не все грузы из центра страны (хлеб, лес для строительства кораблей, товары на экспорт) поступали в Петербург по единственному водному пути – так называемой Вышневолоцкой водной системе (Волга – Тверца – Цна – Мста – Ильмень – Волхов – Ладожский канал – Нева). 33 Д.Б.Мертваго – генерал-провиантмейстер в 1807 – 1810 годах пишет: «Во время войны Густава III и Екатерины II шведы прорвали нашу линию и разорили Ладожские шлюзы, чтобы оголодить Петербург». 34 Он опасался таких же диверсий в 1808 году (шведы тогда, действительно прорывались в Сердоболю – Сортавале, но не далее). В 1812 году, после потери Смоленска Мертваго (с. 317) считал, что Наполеон «хочет идти к Твери – завладеть хлебными запасами, идущими по Волге к Петербургу» и тем успешнее склонить Россию к заключению мира. Рассуждая так, Мертваго и свою семью вывез из имения в районе Клина в Тамбов.
Наполеон и его штаб, конечно, хорошо знали об этой шведской диверсии - о последних до их вторжения военных действиях на территории России. И правящие круги России нисколько не сомневались в такой осведомлённости французов. 35
В августе 1812 года Александр с министром Балашовым, готовясь к тому, что Наполеон вконец разрежет Европейскую Россию, обсуждали кандидатуры генерал-губернаторов для самостоятельных действий на территориях, отрезанных от Петербурга. В середине июля граф П.А.Толстой был назначен начальником ополчения Третьего округа (Казанская, Пензенская, Нижегородская, Костромская, Симбирская, Вятская губернии). Он отправлялся в Нижний для организации этой работы. С ним ехал и полковник Мишо 36 - выбрать позиции укреплённого лагеря для обороны Нижнего. В середине июля - ещё до битвы за Смоленск!
Ростопчин писал Кутузову 19(31) августа - ровно за неделю до Бородинского сражения: Москву нельзя отдавать, отсюда 120 вёрст до Волги, 100 вёрст до Оки. Прервутся связи и Севера, и Юга. Реакция Наполеона, когда он узнал, что Кутузов отступает по Рязанской дороге: почему он отходит на Казань (в 20 верстах от Москвы развилок - на Рязань и Казань)? Наполеон, как и Барклай, и Ростопчин, мыслит волжскими пристанями, всё, что ближе - неинтересные подробности. Почему Кутузов отступает к Казани, а не к Нижнему? То, что это очередные скифские хитрости - он понимал правильно... На совещании в Филях первым говорил Барклай. Он, единственный, высказался за отступление от Москвы без боя (Кутузов только сообщил о своём решении, принятом с учётом всего услышанного; как бы согласился с одиноким Барклаем, НО!..), но предложил отступать по Нижегородской дороге, в сторону тех самых, выбранных полковником Мишо позиций. Влияло, конечно, и впечатление от напора Наполеона, казалось, что он, как разбежавшийся буйвол, так и будет переть дальше, в том же направлении - прямо на восток.
У Наполеона в Москве не было возможности, как у шведов за 22 года до того – прервать поставки в Петербург таким образом, чтобы там это сразу же почувствовали. Товары с Волги двигались очень медленно, в районе верхнего волока зимовали. Так что любой ущерб, который Наполеон мог нанести поступлению товаров в Петербург, ущерб, которого опасались Мертваго, Ростопчин и Барклай, мог сказаться лишь в 1813 году. Но Наполеон не жил одним сегодняшним днём. Уже в Витебске, то есть – в начале августа (в конце июля) он говорил о кампании 1813 года (захват Москвы) и 1814 года (захват Петербурга: Р.А., 1908, кн. I, с. 438).
У Наполеона имелись три основные возможности нарушить поставки товаров в Петербург, да и в целом существенно поколебать экономическую жизнь Европейской России. Захватить Тверь, о которой беспокоился Мертваго. Воспользоваться имеющимися там громадными запасами продовольствия, вряд ли всё успели бы уничтожить до подхода французов. А ущерб для России, и прежде всего – для Петербурга, был бы весьма ощутимым. Из трёх имеющихся у Наполеона вариантов диверсий, эта привлекательна и своими большими масштабами, и тем, что сказалась бы всего быстрее: Тверь ближе к Петербургу, чем два остальных пункта возможных диверсий. От Москвы до Твери 150 вёрст, и прикрывал её лишь слабый отряд Винценгероде.
Вторая возможность - перерезать волжский путь в районе нынешней Дубны (те самые 120 вёрст, о которых говорил Ростопчин). С 28 сентября по 2 октября (10 - 14 октября) отряд генерала Дельзона 37 (его дивизия, усиленная бригадой итальянских кавалеристов) стоял в Дмитрове, всего в 50 верстах от "Дубны". Это – самая доступная возможность напакостить Александру I, но и самая слабая: поживиться практически нечем, да и результаты перекрытия водного пути в этом пункте скажутся ещё позже, чем диверсия в Твери.
Гораздо интереснее соблазн захватить Нижний. Конечно, и все маршалы, и все генералы Наполеона понимали (уже в Витебске), что сам поход на Москву - безумие. Но Наполеон был азартным игроком, и в ряде случаев достаточно рискованные его шаги приводили к успеху. Он был избалован успехом (особенно, если не вспоминать про Испанию!), он верил в свою исключительную судьбу. Мы не говорим о том, что ему следовало предпринять, чтобы добиться запланированного результата, насколько жизненными были его цели. Речь только о вариантах, в том числе и весьма авантюрных, на которые он мог в принципе решиться, о вариантах, которые он рассматривал. С этой (заведомо бредовой) точки зрения захват Нижнего был чрезвычайно привлекательным. Прерывалось всякое сообщение между верхней Волгой, нижней Волгой и Окой, то есть - между Севером, Юго-Востоком и Юго-Западом Европейской России. Трофеем служили бы громадные запасы, уже сосредоточенные в самом городе. В сочетании с зимовкой в Москве 38 (а Наполеон готовился к ней недели две после 8[20] сентября) 39 - это не такая уж совсем бессмысленная авантюра. Между корпусом маршала Нея, стоявшим в Богородицке (в советское время - Ногинск), и Нижним имелось только Владимирское ополчение с пиками, без артиллерии и фактически без личного огнестрельного оружия. Наполеон демонстрировал, какие сокрушительные удары он мог бы нанести при желании. Но ведь воздержался! Рассчитывал, поэтому, на понимание со стороны Александра, на ответную благодарность, на мирные переговоры...
Кутузов, видимо, так и оценивал ситуацию. Понимал, что Наполеон не решится зимовать в Москве. А без этого угрозами и Твери, и "Дубне", и Нижнему можно было пренебречь. В том числе и поэтому Кутузов в Филях не согласился с Барклаем (смотрел глубже, чем Барклай; а ведь риск, на который пошёл Кутузов, тогда, наверное, приводил в ужас). Оставил в районе Клина символический заслон во главе с Винцингероде, а Нижний - фактически без защиты и ушёл на Калужскую дорогу.
Получается, что последний индийский поход Наполеона загубил Кутузов в Филях. Со злости Наполеон, покидая Москву, отдал совершенно бессмысленный приказ взорвать Кремль.
1 Статья кардинально переработана по сравнению с первым её вариантом («Походы Наполеона в Индию»), чтобы подчеркнуть это, изменено и название статьи.
Первая французская экспедиция достигла Индии ещё при Франциске I (правил: 1515 – 1547), а первая фактория в Индии создана ими в 1677 году в Пондишери. До 40-х годов XVIII века Франция имела перевес в Индии. Но во время Семилетней войны англичане в значительной мере вытеснили французов, как из северной Америки, так и из Индии. Период со второй половины XVII века до наполеоновских войн включительно французы называют второй Столетней войной – схваткой с Англией за преобладание: в XIV – XV веках – в Европе, в XVII – XIX веках – в мире. По договору 1763 года за Францией сохранены в Индии владения общей площадью 526 кв.км: Пондишери (293 кв.км) и четыре ещё более мелких. В 1793 году англичане захватили и их.
2 В.Антюхина. Англо-французская борьба за Индию в эпоху Наполеона I. Учён. Зап. ЛГУ, № 36 (серия ист. наук, вып. 3). Л., 1939, с. 257. В британском парламенте говорили, что у Наполеона договор с французами – они повинуются, он делает их владыками вселенной (С.Соловьёв. Император Александр I. Политика. Дипломатия. СПб., 1877, с. 34).
3 В.Слоон. Новое жизнеописание Наполеона (по изданию 1895 года). В двух тт. Т I, М., АЛГОРИТМ, 1997, с. 392.
4 Своеобразным продолжением этой «попытки» явилась миссия генерала Гардана в Персию в 1807 – 1808 годах. Чтобы склонить шаха к совместному походу в Индию (с участием также Афганистана и сторонников Франции в самой Индии, в том числе – союза маратхов), Наполеон обещал отобрать у России и вернуть шаху всё отвоёванное Россией у Персии, включая и права шаха на Грузию. Гардан должен был в числе прочего передать шаху слова Наполеона: «Россия равно угрожает всем странам, расположенным к югу от неё, потому что она предпочитает землю более изобильную, и небо более нежное своим степям и льдам». Проект похода, подготовленный Гарданом, предусматривал участие 40 – 50-тысячного корпуса французов и 30 – 40 тысяч персов под руководством французских офицеров. Офицеры из группы Гардана наметили 124 маршрута, пересекающих Персию, 86 из них – обследовали. Предусматривалась также доставка части войск морем из портов Персидского залива на побережье Гуджарата в Индостане (Антюхина, цит. соч.; Баторский. Проект экспедиций в Индию, предложенных Наполеоном Бонапарте Павлу I и Александру I в 1800 и 1807 – 1808 годах. /Сб. геогр., топогр. и статистич. матер. по Азии. Вып. 23. СПб, 1886, с 8, 9).
5 С.Б.Окунь. История СССР. 1796 – 1825. Курс лекций. Изд-во ЛГУ. Л., 1948, с. 85.
6 У Павла была идея объединить в ордене дворян Европы и таким способом погасить революционный пожар (Е.Анисимов. Императорская Россия. М. – СПб. ПИТЕР, 2008, с. 485). Хотя эта задача после «18 брюмера», как сказано, в значительной мере утрачивала свою актуальность (а избранное Павлом средство изначально не обнадёживало), но гроссмейстером Павел оставался и продолжал считать Мальту владением «своего» ордена. Павла уже не было в живых, а Колычев 19 (31) марта 1801 года продолжал требовать от Бонапарта и Талейрана на только гарантий владения Мальтой, но чтобы они также принудили Испанию признать Павла гроссмейстером ордена (Сб. Императ. Русск. историч. об-ва [далее РИО], т. 70, 1890, с. 99).
7 Сверх всякой меры англофильствующий С.Р.Воронцов, преступно уклонявшийся от выполнения этих распоряжений, был отставлен от должности. Через несколько лет и новый император Александр I в своём письме Воронцову деликатно-грозно укажет ему на недопустимость его чрезмерного англофильства (Соловьёв, цит. соч., с. 23).
8 Наполеон и Талейран добавляют: российский император сам решит: «следует ли ему потребовать, чтобы Англия вернула во Францию соответствующее число французских пленных». И Павел действительно пытался выторговать у Турции освобождение какого-то количества французов (РИО, т. 70, с. 1). По соглашению от 11 октября (29 сентября) 1801 года новый император Александр I также обещал хлопотать о пленных французах в Турции (Соловьёв, с. 28).
Российский посол в Копенгагене Муравьёв, опасаясь императорского гнева, официально не ответил на это обращение французов, но тайно сообщил им, что содержание письма доведено до сведения Павла I (РИО, т. 70, XVII).
9 «Первый консул, заботясь только об общем интересе континентальных держав, предпочёл бы принять меры, чтобы остров Мальта не пал и не достался в руки Англии, и чтобы достигнуть этой цели, он не прочь теперь же принести все жертвы, которые оказались бы необходимыми» (РИО, т. 70, № 2). Оба письма, от 8 (20) июля и от 14 (26) августа отправлены в Петербург одновременно. Чтобы слова о «жертвах», которые готов принести Бонапарт, звучали понятнее и соблазнительнее, он отправил Павлу I (новому гроссмейстеру ордена) шпагу, которую папа (1513 – 1521) Лев X некогда вручил ордену (Окунь, с. 84). Французскому гарнизону оставалось продержаться чуть больше месяца. Бонапарт, скорее всего, достаточно ясно это видел. Так что забота исключительно о благе континентальных держав («общем благе»), как и слова о «жертвах», о готовности уступить остров (уже фактически утраченный) ордену звучат достаточно иезуитски. Англичане же и до того вряд ли собирались отдавать Мальту Павлу; теперь же, после такого явного сближения России с Францией, захватив Мальту, подняли на ней британский флаг, и выполнение этого, прежнего обязательства перед Павлом не считали возможным (Соловьёв, с. 33).
10 До того «Усть-Эльбские ведомости» опубликовали письмо Наполеона прусскому королю («радуюсь, что Вы … заглаживаете недостойный ваш союз с потомками Чингис-Хана») и речь Наполеона, обращённую к князьям Рейнского союза в Дрездене («Желаю восстановления Польши … хочу поразить древних тиранов Европы … прежде шести месяцев две северные столицы Европы будут видеть в стенах своих победителей Европы»). Известный по «Войне и миру» Верещагин был казнён Ростопчиным (в версии романа) именно за то, что перевёл эти два документа. Переводы ходили по Москве: Русский архив (далее - Р.А.), 1875, кн. 2, с. 287; 1896, кн. 2, с. 344 – 345.
11 Указание Н.Я.Эйдельмана («Грань веков». СПб, «Экслибрис», 1992, с. 247) на то, что в этом письме Бонапарата содержатся «первые идеи совместного раздела Азии», ошибочно. Таких идей в письме нет, да и сама ссылка на источник тоже ошибочна.
12 Бонапарт считал, что французы сумеют договориться с персиянами и афганцами, вплоть до возможного участия их в походе. В отношении пропаганды он не церемонился в средствах и был довольно изобретателен. В своей прокламации в Египте (Слоон, т. 1, с. 381) он писал: «Мы ведь тоже истинные мусульмане! Не мы ли уничтожили папу, проповедовавшего войну с мусульманами? Не мы ли уничтожили мальтийских рыцарей, за то, что эти безумцы воображали себе, будто Бог повелевал им воевать с мусульманами? … Горе, трижды горе тем, кто возьмется за оружие в пользу мамелюков …». Павел, наверное, не знал о таких прокламациях своего союзника, совсем недавних. Про мальтийских рыцарей и т.п. …
13 А.Е.Снесарев. Индия как главный фактор в среднеазиатском вопросе. СПб, 1906, с. 17.
14 А.Ф.Малиновский. Известие об отправлениях в Индию Российских посланников, гонцов и купчин с товарами и о приездах в Россию Индейцев, с 1469 по 1751 год /Труды и Летописи Об-ва истории и древностей Российских при Императ. Моск. ун-те, ч. 7, М., 1837.
15 Дм.Кобеко. Наказ царя Алексея Михайловича Махмету Исупу Касимову. СПб, 1884.
16 Дело 1714 – 1717 годов об отправлении … князя … Бековича … в Хиву /Матер. Военно-учёного архива Главного Штаба. Т. 1. СПб, 1871, стб. 197 – 400; а также: И.Г.Безгин. Князя Бековича-Черкасского экспедиция в Хиву. СПб, 1891; Н.Веселовский. Очерк историко - географических сведений о Хивинском ханстве от древнейших времён до настоящего времени. СПб, 1887, с. 162 – 181; Д.Голосов. Поход в Хиву в 1717 году отряда … / Воен. сб., 1861, № 9; В. Иллерицкий. Экспедиция князя Черкасского в Хиву /Исторический журнал, 1940, № 7; ген.-л-т М.А.Терентьев. История завоевания Средней Азии. СПб, 1906, т. 1, гл. 2.
17 Г.Р.Державин. Сочинения, т. 1, СПб, 1864, с. 743, 745. «Чем далее шло дело, тем яснее становилось, что план Персидского похода, плохо задуманный и ещё хуже разработанный, неисполним, ибо требовал от государства непосильных затрат – миллионов рублей и сотен тысяч войска» (Русский биографический словарь <далее РБС>, т. VII, П-д, 1916, с. 520). Попытки заинтересованных лиц, самого В.Зубова («Общее обозрение торговли с Азией»: должны были, дескать, наказать «хищника Ага-Мегмет-хана», и в целом – великий замысел, осуществлению которого воспрепятствовала только «кончина сей беспримерной Государыни») и А.М.Грибовского (Р.А., 1899, кн. 1, с. 39), который был секретарём у самого зачинщика – Платона Зубова (о том же – только смерть Екатерины помешала, «запасы продовольствия … были доставлены»), представить дело иначе совершенно несостоятельны. К ноябрю 1796 года корпус находился в самом бедственном положении, снабжение наладить не удалось. В.Зубов писал об этом отчаянные письма брату Платону (РБС, т. VII, с. 519). «Хищника» не только не наказали, но об этом невозможно было и помыслить. Корпус нёс большие небоевые потери … Только смерть Екатерины спасла корпус от окончательной катастрофы.
18 Р.А., 1897, кн. I,с. 545 – 554. Эмирство Бухарское, единственное из среднеазиатских государств, охотно допускало чужестранцев в свои пределы. Уже в 1620 году в Бухару отправился послом дьяк И.Д.Хохлов. Был дружелюбно принят в Самарканде (тогдашней столице ханства). Следом за Хохловым, возвращавшимся в Москву, в Астрахань прибыл приближённый хана Едем. С тех пор бухарские послы приезжали в Россию почти ежегодно, иногда – с подарками царю. В 1721 – 1725 годах в Бухаре находился посланник Петра I Флорио Беневени с заданием «буде возможно заключить с Бухарой оборонительный алианц». Но обстановка после катастрофы с отрядом князя Черкасского в Хиве в 1717 году была слишком напряжённой для этого (Терентьев, с. 38 – 39). В конце XVIII века бухарские послы подолгу жили в Петербурге, подобно послам европейских государств. Последний при Екатерине II бухарский посол находился в Петербурге с 1789 года до января 1792 года. Взаимоотношения России с Бухарой в XVIII веке достаточно полно освещены в «Сборнике князя Н.Хилкова, СПб, 1879».
Оренбургские (?) переводчики в январе 1797 года, видимо, не вполне справились с переводом: эмир Бухарский, скорее всего, называл Ака-Мухаммет-хана «узурпатором», незаконно захватившим шахский престол. Кто там имел право на этот престол, поди, разберись! Но, поскольку Ака-Мухаммет-хан расправлялся с Грузией, склонявшейся к союзу с Россией, и со сторонниками России в самой Персии, то и России естественно было считать Ака-Мухаммет-хана узурпатором. Один из таких сторонников России Муртаза-Куль-хан в 1794 году прибыл в Петербург и просил помощи у Екатерины. По его жалобе на Ака-Мухаммет-хана и был предпринят поход 1796 года.
19 Р.А., 1873, кн. 1; С.Б.Окунь, с. 87 – 89.
20 Как могли выглядеть эти планы, если бы не вмешательство Бонапарта? Первостепенной задачей являлось обеспечение безопасности среднеазиатского торгового пути. А значит, в порядке налаживания того «оборонительного алианца», о котором помышлял ещё Пётр, и о котором теперь (в 1797 году) просила сама Бухара, требовалось разместить войска в самой Бухаре. Определённым отголоском этого намерения, имевшегося ещё до предложений Бонапарта, является фраза из III рескрипта Павла атаману войска Донского В.П.Орлову от 13 января 1801 года: «мимоходом утвердите Бухару, чтоб китайцам не досталась». Во-вторых, требовалось принять меры против Хивы – главного препятствия безопасности среднеазиатской торговли России. Об этом – мельком – в том же рескрипте Павла: «в Хиве освободите сколько-то тысяч наших пленных».
Из относительно свежих данных о Средней Азии, которыми руководствовались в работе по созданию Российско-Азиатской компании (в том числе – В.Зубов в своей записке) и в организации похода войска Донского, следует упомянуть «Путевые заметки майора Блакеннагеля о Хиве в 1793 – 94 гг.»/ Вестн. Императ. Русск. Геогр. об-ва. 1858, часть XXII; «Странствование надворного советника Ефремова об Бухарии», 1794; «Хрисанфа, митрополита Новопатросского о странах Средней Азии, посещённых им в 1790-х годах». М., 1861 (рукопись в 1795 году была у В.Зубова). Все трое не считали захват Хивы трудным делом. Блакеннагель писал, что для этого достаточно отряда в 5 тысяч человек.
21 Секретарь Оренбургского губернатора титулярный советник М.С.Ребелинскиий деловито записывал (Р.А., 1897, кн. 1, с. 480) в 1801 году: «10 февраля. Велено в Оренбурге и в ближайших крепостях заготовить провианта на 2 месяца для 25 тысяч войск» и «18 февраля. С почтой получено повеление заготовить по тракту для следующего с Дона войска фураж».
22 Я и сам в «Четырёх анекдотах» и в «Походах Наполеона» отдал известную дань этой традиции недопустимого доверия к павловским анекдотам. Говоря о мифологичности самого знаменитого анекдота о М.И.Платове (а Платов любил рассказывать эту историю именно в таком виде, как о реально происходивших событиях), я всё равно оставался в плену остального громадного массива анекдотов, в известном смысле заместившего подлинную историографию того времени. Видимо, в кратком суждении известная однобокость здесь просто неизбежна, а для полноценного объективного описания этого времени просто не хватает данных.
23 Декабрист М.И.Муравьёв – Апостол. Воспоминания и письма. П-д, изд-во «Былое», 1922, с. 21 – 22.
24 Через сто лет эти мысли И.М.Муравьёва развивают и конкретизируют авторы редакционного предисловия к «Цареубийству 11 марта 1801 года» (<Записки участников и современников>. Изд. II , дополн. СПб, 1908, с. XVII - XXXI). Исследования начала XX века (Е.С.Шумигорский и др.) решительно опровергают клевету, возводимую на Павла его недоброжелателями, включая и самих убийц. Многое из заведенного Павлом в армии сохранялось ещё и век спустя. Русская армия многим обязана его военным реформам. Он взял за образец то, что успешно применялось на Западе, и «эта система в основах сохранялась и в два последующих царствования». Он принял армию от матери в отвратительном состоянии, например, офицеры – кавалеристы в большинстве своём не умели ездить верхом. Побеждали, но не благодаря же подобным недостаткам! Телесные наказания в армии при Павле были значительно менее жестоки, чем при его сыновьях.
Он устранил вопиющие злоупотребления. Например, Г.Потёмкин и другие, бывало, разворовывали себе в крепостные целые рекрутские наборы.
Он упорядочил финансы. Отправил на переплавку в серебряные монеты пуды дворцовой посуды. Сдерживал цены на хлеб продажей его из казённых магазинов и т.д.
Заставил чиновников работать с 5 утра, а сенаторов (которые до того совсем ничего не делали) – с 8 утра.
Он значительно улучшил правосудие.
При Павле учреждена Российско-Американская торговая компания. При нём же образовано высшее медицинское училище (будущая Военно-Медицинская академия) и т.д.
Он успел всё это сделать за 4 года с небольшим, потому что заранее всё хорошо обдумал наследником, в Гатчине. И при Александре, и при Николае Россия всё ещё управлялась «по-гатчински».
Недовольство Павлом копилось, главным образом, у худших элементов гвардии и дворянства, развращённых 70 годами женского правления.
Никакая опасность, никакие революции, которыми пугали заговорщики, никакая пропасть, которой они пытались себя оправдать, России не грозила.
Не было и всеобщей радости по поводу «избавления от тирана». Солдаты так и говорили про Александра: «лучше покойного ему не быть». Так говорили и низы в целом: «Павел был наш отец». Павел мешал сильным притеснять слабых. Даже и в верхах: в гвардии, в армии, среди дворянства, у чиновников Пален, как он сам признаёт, разжигал недовольство искусственно, пользуясь своим исключительным положением.
Недовольство и в верхах концентрировалось лишь в незначительных кружках. Переворот осуществили гвардейские офицеры-преторианцы. Из них и рекрутировал Пален своих сообщников – из «300 молодых ветреников и кутил, буйных, легкомысленных и несдержанных» (Ланжерон).
Имелась возвышенная идея ограничить самодержавие конституцией – но как раз она-то в результате переворота и не реализовалась.
Сочувствовала заговору высшая бюрократия, которую Павел заставил работать и лишил возможности воровать.
Ему приходилось бороться с мощным потоком разлагающей якобинской литературы, но с ней боролась и сама Франция. А у Павла просто не было квалифицированных цензоров, и он был вынужден запретить ввоз иностранной литературы в целом. Но и при Александре, особенно – в конце его царствования, цензура была довольно жёсткой.
Саблуков так и говорил о Павле: «безусловно, благородный, великодушный и честный государь».
25 Павла, ещё наследника, называли в Европе "русским Гамлетом". Действительно, как буквально он повторил судьбу литературного героя: объявили сумасшедшим (Клавдий: «безумье сильных требует надзора»), убили!.. И к "сумасшествию", и к убийству причастен (тны) любовник (и) его матери...
26 С.М.Соловьёв, с. 177. Что же это за цивилизация такая, что спасать её должны варвары? Всё ли здесь в порядке с терминологией?
27 С.М.Соловьёв, с. 165 – 166; РИО, т. 88, 1893, № 158.
28 Р.А., 1870, с. 1522; РИО, 1877, т. 21, с. 436 – 445; А.Я.Булгаков /Р.А., 1908, кн. II , с. 517 (первая публ. 1813 – отд. Брошюрой). В отличие от плана 1801 года теперь поход в Индию становился продолжением двух последовательных войн: с Россией, затем - с Турцией. С ненадёжным Каспийским морем Наполеон теперь больше не связывался, Чёрное море собирался обходить справа, пробиваться с боями.
29 П.Чуйкович. Покушение Наполеона на Индию 1812 года или разговор двух офицеров российского и французского на аванпостах армий. СПб, 1813; Листовки Отечественной войны 1812 года. АН СССР, Ин-т истории. М., 1962, с. 98; Р.А., 1908, № 8, с. 507 – 553; А.Вандаль. Наполеон и Александр I. Т. III , СПб, 1913, с. 347; Денис Давыдов. Военные записки. М., Худлит, 1940, с. 196 – 197.
30 "Гроза двенадцатого года настала - кто тут нам помог? Остервенение народа, Барклай, зима иль русский бог?". В сентябре 1812 года Александр испытывал колоссальное давление со стороны своего ближайшего окружения - попытки склонить его к миру с Наполеоном. Но в своём упорстве - стоять до последнего, он вполне мог опираться на армию. Это несомненное единение Александра с армией явилось роковой неожиданностью для Наполеона. Пораженчество царской семьи и знати, о котором Наполеону сообщали, совершенно не затрагивало армию.
31 Восстановление Польского государства было обещано полякам за их самоотверженность в Италии (К.Валишевский пишет, что Бонапарт ещё в 1796 году в Италии грозился двинуть войска на освобождение Польши), в Испании (вспомним ошеломляющий фильм А.Вайды «Пепел») и в Галиции. Оно предусмотрено союзным договором с Австрией 14 (2) марта 1812 года (Соловьёв, с. 221). Оно обещано князьям Рейнского союза и косвенно – в приказе 10 (22) июня 1812 года.
32 Правда тут его возможный успех не был очевидным. Беспоповцы Преображенского кладбища в Москве помогали Наполеону в печатанье фальшивых банкнот (Р.А., 1908, кн. I , с. 8). Но донские казаки, например, в большинстве своём старообрядцы, уже и Пугачёва не поддержали. А тут - супостат, "антихрист". В 1812 году они были грозной силой в составе российской армии. Атаман войска Донского М.И.Платов за свои заслуги в 1812 году еще до Бородина стал графом, кажется это единственный граф-старообрядец. П.Бартенев считает, что Кутузов с Платовым в обход императора привлекли с Дона значительные дополнительные силы, которые очень пригодились во время преследования Наполеона.
33 В «Походах Наполеона» я ошибочно говорил о более поздней трассе, включавшей Мариинскую систему.
34 «Записки Д.Б.Мертваго» (Р.А., 1867, прил., с. 255). Ни одно описание войны 1788 – 1790 годов, с которыми мне удалось ознакомиться, не упоминает об этой диверсии (они и в целом очень скупо говорят о действиях на суше). О поражениях, об успехах противника современники, а часто – и их потомки, говорить не любят. Например, о катастрофическом поражении во время той же войны в так называемом «Втором Роченсальмском сражении» 28 – 29 июня 1790 года «Санкт-Петербургские ведомости» вообще промолчали, да и историки в последующем долго ещё говорили об этом сражении сквозь зубы и невнятно. А участник его швед Казалес утверждал, что Россия с самой Нарвы, в течение 90 лет не знала таких поражений (Л.Брикнер. Война России со Швецией в 1788 – 1790 годах. СПб, 1869, с. 259, 267). Если майор Казалес и преувеличивает значение этого разгрома, то не очень сильно (Вторая причина, по которой власти могли умалчивать о диверсии шведов на Ладоге – понятное нежелание привлекать внимание к этой стратегической уязвимости Петербурга).
Мало того, даже «Судоходный дорожник Европейской России» (часть II, отдел 1, СПб, 1855), детальнейшим образом описывающий все работы, выполненные, в данном случае - на Вышневолоцком водном пути (в том числе, например, с такой подробностью: в 1790 году на перестройке Березайского бейшлота по указу от 3 июля 1790 года трудились около 2 тысяч шведов, захваченных при разгроме шведского флота 22 июля 1789 года) не упоминает о каких-либо восстановительных работах после 1788 – 1790 годов на шлюзах Ладожского канала, которые были бы необходимы в случае серьёзной диверсии. Я толкую это противоречие следующим образом. Шлюзы на западном и восточном окончаниях канала (на его выходах в Неву и Волхов) поддерживали необходимый для судоходства уровень воды в канале – выше уровня озера. В засушливые годы запасов воды не хватало для обеспечения судоходства; да и в средние, нормальные годы их хватало едва-едва. Таким образом, шведам достаточно было просто открыть шлюзы, чтобы нарушить судоходство практически до конца планировавшегося навигационного периода, а, значит, - до следующей весны. Вероятно, всё это произошло на восточном конце канала, у Новой Ладоги. Таких усилий вполне хватило для того, чтобы «оголодить Петербург».
35 Наполеон, когда советовал Александру I захватить Финляндию, с ухмылкой аргументировал эту рекомендацию заботой о том, чтобы «петербургских красавиц не беспокоил гром пушек». Екатерина II писала барону Гримму 21 июня 1790 года: «В городе, а ещё больше - в Царском – целый месяц слышен гром пушек» (Р.А., 1878, кн. III, с. 170). Сражение у Красной Горки происходило с 22 по 25 мая, но, вероятно, отдельные столкновения поблизости от Петербурга случались и позже. В шуточке Наполеона едва угадывается приглушённое (пока) грозное предупреждение: «Если одна Швеция смогла 20 лет назад нанести удар такой силы, что твоя бабушка уже укладывала пожитки, справедливо допуская, что придётся уматываться из своей столицы, то что же будет, если ты мне надоешь со своими увёртками, и я появлюсь на твоих границах со всей покорённой мной Европой?». В 1812 году до самого своего отъезда из Дрездена в армию (т.е. – до 29 <17> мая) Наполеон всё ещё надеялся, что Турция и Швеция одновременно с ним нападут на Россию: Турция, чтобы вернуть себе Крым, а Швеция - Финляндию (Р.А., 1892, кн. II, с. 5). Вот вам и весёлые шуточки 1808 года про петербургских красавиц!
36 В "Войне и мире" мы встречаемся с Мишо дважды: в июне он растолковывает Александру I гибельность Дрисского укреплённого лагеря (поддержан в этом генералом Паулуччи), а в сентябре он снова у Александра, на этот раз в Петербурге – с известием о сдаче Москвы. Известно также, что ещё до вторжения французов он же выбирал позиции на подступах к Вильно – на случай, если будет принято решение дать там сражение. И кроме упомянутой командировки в Нижний, именно его в октябре Кутузов снова отправил к Александру - на этот раз с сообщением о многое решившем успехе под Малоярославцем.
37 Дельзон- явно один из лучших генералов Наполеона. Именно эту дивизию, именно Дельзона Наполеон бросил первыми на штурм российских позиций под Малоярославцем. Там он и погиб.
38 Впрочем, по утверждению А.Я.Булгакова (с. 540, 543) Бертье, «которому справедливо приписывают большую часть военных успехов Наполеона», опытный и достаточно расчётливый, и некоторые другие предлагали Наполеону и без зимовки сделать обманное движение в сторону Калуги, а вместо того броситься на Тверь – «захватить имеющиеся там запасы провианта и привести в уныние Петербург».
39 Р.А., 1876, кн. II, с. 187, 189. Пока Наполеон сомневался, не решиться ли на зимовку в Москве, он молчал об этом. Как только решил, что придётся убираться восвояси, стал распускать слухи: запасов достаточно, будем зимовать в Москве. С 25 сентября (7 октября) в Москве начал работать театр: последнее представление состоялось 7 (19) октября, когда войска начали покидать Москву. В представлениях участвовала бесподобная мадмуазель Жорж, горячими поклонниками которой были и Наполеон (до 1807 года) и Александр I (с 1807 по 1812 год).
Другие статьи автора
1 Бедный Платонов (А.Варламов «Андрей Платонов»)
2 Беседа под бомбами (встреча Гумилёва с Честертоном и пр.).
3 Беспечные и спесьеватые («Женитьба» Гоголя).
4 Великое Гу-Гу (А.Платонов о М.Горьком).
5 Весёлая культурология (о статье А.Куляпина, О.Скубач «Пища богов и кроликов» в «Новом мире»).
6 Газард (Поход князя Черкасского в Хиву в 1717 году)
7 «Гималаи» (Сталин, Бухарин и Горький в прозе А.Платонова).
8 Для чего человек рождается? (Об одной фразе, приписываемой Короленко и пр.).
9 Можно ли устоять против чёрта? (Гоголь спорит с Чаадаевым).
10 Не вещь, а отношение (послесловие к четырём моим статьям о Платонове). «Самиздат»: «Литературоведение».
11 О чём скорбела Анна Павловна Шерер? (Л.Толстой об убийстве Павла I в «Войне и мире»).
12 Пересказ навыворот и буйство фантазии (В.Голованов «Завоевание Индии»).
13 Портретная галерея «Чевенгура».
14 Пришествие Платонова (Платонов и литературный мир Москвы). «Самиздат»: «Литературоведение».
15 Частица, сохранившаяся от правильного мира (Ю.Олеша «Зависть»).
16 Четыре с половиной анекдота о времени и пространстве (Как Панин вешал Державина, Платов завоёвывал Индию, а Чаадаев отказывался стать адъютантом Александра I).