Владимир влюбился в Нэнси за один вечер. Может быть, потому, что таких вечеров в перспективе у них могло быть только десять и не больше. Времени в обрез.
Он и она прилетели отдыхать на Кипр из разных концов Европы. Нэнси (вместе с подругой) – из шотландского Эдинбурга, Владимир (в одиночестве) – из белорусского Могилева.
Она пыталась отвлечься от недавно законченного сложного бракоразводного процесса, который не только нанес ей тяжелую психологическую травму (измена мужа), но и стал причиной финансовых потрясений.
Он оказался на Кипре в поисках спасительного отдыха после серии неудач в бизнесе.
Их познакомили дельфины. Свой первый же рассвет Владимир встречал на берегу моря, еще затемно покинув постель в номере отеля и выйдя на шум прибоя – полюбоваться восходящим солнцем. И когда его взору открылась романтическая картина поднимающегося из-за горизонта небесного светила, справа, за огромным валуном, кто-то вскрикнул. То ли от удивления, то ли от восхищения. Повернувшись на звук, Владимир увидел маленькую стройную женщину, указывающую пальцем туда, где над морской поверхностью появлялись и исчезали гладкие блестящие тела млекопитающих.
Нэнси не говорила по-русски, но Владимир после короткого полунемого диалога понял, что ей тоже не спалось в ту ночь.
Потом они встретились днем в ресторане отеля, а чуть позже оказались рядом в фойе. Какой-то забавный турист, приняв их за супружескую пару, попросил попозировать для фото, и Владимиру для наглядности пришлось даже обнять Нэнси за талию. Обоих это развеселило. Они опять вспомнили про дельфинов, а вечером Владимир понял, что влюбился. Вернее, ему стало не по себе при мысли, что Нэнси могла бы принадлежать какому-нибудь другому мужчине. С ним такое иногда случалось. А тут ведь ситуацию усугубило еще и местожительство женщины – у него никогда не было романов с иностранками.
Да и вообще, Нэнси была необыкновенно обаятельна, на редкость отзывчива и контактна. Ну когда еще представится подобная возможность! Читатели-мужчины уже на четвертом предложении нашего повествования прекрасно поняли Владимира, который в своих действительно появившихся чувствах более-менее разобрался лишь к полуночи, когда они с Нэнси снова оказались у моря. Отправляясь затем каждый в свой номер, договорились рано утром вновь встретиться возле камня.
На этот раз утренних дельфинов не было, но Нэнси и Владимир по ним больше не тосковали, они были увлечены друг другом.
Десять дней пролетели как одно мгновение.
Не сказать, что Владимир за это время выучил английский, а Нэнси осилила великий и могучий, тем не менее взаимопонимание между ними было настолько гармоничным, что работники отеля между собой именовали их мужем и женой.
А когда настало время отъезда, Володя решил почему-то расстаться с Нэнси по-английски, не прощаясь.
С одной стороны, не хотел разводить все эти «влажные сантименты». С другой, если честно, – не верил, что Нэнси действительно «запала» на него. Ну погуляла женщина малость, отвлеклась от своих проблем, развлеклась. Они ведь там, на своем сытом Западе, тоже далеко не святые, но вряд ли, полагал Владимир, дают свободу своим чувствам. Эмансипация! Об этом много читал и слышал.
Одним словом, попрощались они вечером, накануне отъезда Владимира. А утром он подхватил свою сумку – и прямиком к подрулившему автобусу, доставлявшему туристов в аэропорт. Занял место в салоне, перекинулся парой фраз с другими пассажирами.
А когда автобус тронулся, увидел Нэнси, стремглав бегущую к нему. Она имела особенность ходить даже по отелю босиком. Вот и в тот момент была без обуви. Но автобус стартовал достаточно быстро, и ей, чтобы успеть увидеть Владимира, необходимо было преодолеть метров тридцать не по асфальту или травке, а по щебенке. По достаточно острым мелким камням, которыми была декорирована прилегающая территория. Она без тени сомнения побежала по ним босиком.
– Во-ло-дия! – кричала Нэнси, пытаясь привлечь к себе внимание. Ей все-таки захотелось на прощание, в этот последний миг увидеть его: – I love you!
Оказывается, еще задолго до приезда автобуса она села у окна в фойе отеля и ждала Владимира – хотела, чтобы момент расставания был наполнен каким-то особым трепетным смыслом. Она тоже поняла, что могилевчанин ей небезразличен. Нэнси была совершенно не готова, как у нас принято говорить, к английскому варианту – уйти не прощаясь.
И в тот момент, когда Владимир увидел бегущую за автобусом босую, с израненными ногами Нэнси, у него в сознании – он это почувствовал – началось болезненное разрушение стереотипа, связанного с нашим представлением о британской чопорности и славянской толерантности. Все это оказалось ерундой, совсем не соответствующей тонкости материи человеческой души, не имеющей ярко выраженных национальных черт. Гражданство к чувствам не привяжешь!
Владимир попытался остановить автобус, но водитель дал понять – уже поздно. Тогда мужчина прилип лицом к окну и в растерянности нарисовал на нем пальцем огромное сердце. Нэнси остановилась, улыбнулась и послала Владимиру воздушный поцелуй. Тот моментально ответил тем же. Ему было стыдно.