Молодое утрешнее солнце висело прямо напротив оконного проема. Алексей щурился, но отвернуться не смог.
- Вот что, паря, - дед Харлампий загородил свет сухой фигуркой.- Кто ты и откуда, ни ты, ни я не знаем. Сколько я на тебя не смотрел, не вижу ничего. Ты ведь мертвее мертвого был, когда в лесу мне попался. Грех, конечно, но ведь я тебя бросить хотел.Не моё дело!Но почувствовал что-то. То ли стон, то ли вздох. Как знак.
Алексей нетерпеливо заерзал. Все это он слышал тысячу раз за семь лет жизни у Харлампия.
- Знаю, - дед поднял похожий на сучок палец. – Молчи! Выучил я тебя. Всему, что знал обучил, хоть и калека ты. В нашем ремесле здоровым надо быть. Но вижу, поправишься. Главное, зубы все.
-Пааачему? – удивился Алексей.
- А леший его ведает. Старики говорят, надо своё передать тому, у кого зубов полный рот.
А у тебя все в наличии, - старик, подал ученику знак, тот поднялся. – Руки растопырь! Бери моё! И не посрами грязным!
Алексей повиновался и краем глаза заметил, что на руки и плечи легло что-то невесомое, но теплое, напоминающее плащ из огненного шелка.
- Всё! – выдохнул дед Харлампий и растворился в воздухе. Солнце вновь резануло мужчину по глазам.
- Куда ночь, туда и сон,- подумалось Алексею. – Восьмую ночь Харлампий снится…
Он разглядывал широкие доски на крашеном грязно-желтой краской потолке.
Как в то утро, когда пришел в себя. Все, что было до этого, уже не существовало. Он знал, что дед Харлампий нашел его в лесу. Обезображенное лицо, дыра в черепе, через которую зиял едва пульсирующий сосудами мозг. Совсем мертвяк… Старик обнаружил в окровавленной одежде права и узнал, что парня зовут Алексеем Николаевичем Аксеновым. Хотел было участковому сообщить, да где тот участковый? До ближайшего жилья вёрст двадцать. А парень понемногу оживал. Вскоре и совсем поднялся. Правда, подволакивал негнущуюся ногу, плохо владел мышцами лица и сильно заикался, но все же живой…
Харлампий жил в заброшенной деревне Чепцы. В середине девяностых после лесного пожара все жители деревни подались в район, а дед остался. Кроме него жила в Чепцах баба Маня Рамзина да пришлый человек, Степан Беглый. Так он представился Харлампию. Бежал ли Степан от людей, от Закона или от самого себя старик не спрашивал. Именно Беглый дал Алексею прозвище Юродивый. Немногие гости деда Харлампия подхватили эту кличку да так по округе и разнесли. Мол, подобрал старый ведарь мужичка юродивого и ему хочет дар свой передать. И повалил народ к старцу, на ученика посмотреть. Особенно, бабы незамужние. Потом, правда, поостыли и снова пошли только с болячками да бедами. Харлампий заговаривал, поил отварами и настойками, советовал и предсказывал. Обычное дело… А в прошлую субботу помер.
Проснулся старец, как всегда, с петухами. Снял с палатей домовину, баньку затопил. К обеду помылся, одел смертное, лег в гроб и, выдохнув привычное «Всё!», испустил дух.
А через час к избе Харлампия потянулись какие-то древние старики и старухи. К вечеру похоронили на старом лесном кладбище, придавив могильный холм тёсанным камнем.
Сколько было Харлампию лет, он и сам не знал. А Алексей полагал, что не меньше ста. Старец как-то рассказывал, про встречу с Колчаком.
- Весь такой холёный, а глаза, как у волчицы, - вспоминал старец.
- Может, как уууу волка? – улыбнулся Алексей.
- Нет! Сучьи у него глазки были. Он наших в тот день почти всех извел, сволочь.
- Баааальшевиков?
- Каких большевиков? Деревенских. За то, что мы в Иисуса Христа не верили и икону целовать не стали.
Алексей только сейчас обратил внимание, то в обычной деревенской избе деда Харлампия не было образов.
- Тааак вы вааабще в боге не ввв…ввверите?.... – удивился Аксёнов.
- Без бога нельзя, что ты! Свой у нас бог. Наш, от кривичей еще. Вот потому у нас вся деревня много тайн ведала, что веру свою исконную не забыла. И жили мы от всех в стороне со времен князя Владимира. Но Колчак нас и в тайге нашел…
Алексей с кряхтя поднялся и, шаркая ногой, побрел к роднику.
- Доброго утра, Алешенька! – крикнула из-за забора баба Маня, дородная старуха с добрым морщинистым лицом.- Ну, как ты один-то?
- Дыыыоброе! – кивнул Аксенов. – Нааармальна…
- Я вот тебе молочка принесла, яичек и сальца чуток, - улыбнулась бабка, сверкнув последним зубом.
-Сыыыыпасиба, - Алексей для убедительности приложил руку к груди и поклонился.
- Жить-то как думаешь? Может тебе в город поехать, в собес? Ты же инвалид… Пенсию дадут, какую-никакую.
- Не-а. Вееедарем буду, как Ххх….арлампий.
- Ведарем? – баба Маня погрустнела. – Кто же к тебе лечиться пойдет? Ты себя-то еле держишь.
- Мыыне дееед своё пеееередал, - настаивал на своем Алексей.
- Ну, так что? Где ты видел, чтобы ведарь сам калека юродивый был, - бабка тут же спохватилась. – Ой! Простит ты меня дуру старую! Не со зла! Не поверят тебе люди. Не пойдут. Ты бы в город перебрался. Помрешь тут. Молодой ведь еще… Сколько тебе?
- Тыыыридцать дыва.
- Вот видишь. Уезжай, сынок. Как родного прошу….- баба Маня вдруг сморщилась и на острый подбородок потекли слезы.
- Здравствуйте!- раздалось у неё за спиной. – Дед Харлампий тут живет?
К старухе подошел пожилой мужчина в поношенном двухбортном пиджаке с институтским ромбом на лацкане.
- Помер Харлампий. Девять дней как, - махнула рукой баба Маня.
- Ох, ты Господи! Не успел, значит, - мужик вздохнул и с горечью покачал головой.
- А что случилось-то? – старуха заглянула незнакомцу в глаза.
-Сын у меня… Боюсь, как бы плохого не случилось.
- Так ты к Алешеньке обращайся. Ему Харлампий всё передал. Он теперь за деда.
- Правда? – гость с надеждой глянул на Аксенова.
- Пыыыыравда.
Надежда в глазах мужика погасла. Он оглянулся на бабу Маню.
- Да какой он знахарь, он же…
- Что ты в этих делах понимашь? Обращайся, говорю! – прошипела бабка. – Другого ведаря в наших краях все равно нет. А Харлампий дурака учить не стал бы.
- Ну, хорошо, - мужик протянул Алексею руку. – Василий Палыч Буйко.
- Ааак..сёнов Леша, - ответил ведарь.- Шшшто у вас?
- Ты же ведарь! – сузил глаза Василий. – Неужто сам не видишь.
- Ты, Палыч, не дури! – вступилась баба Маня. – Ведарь он, а не старик Хоттабыч, чтобы чудеса творить и на ковре-самолете летать, понял? Рассказывай всё, как есть!
Старуха даже ногой топнула.
- Сергуня мой. Сынок, значить. Дома засел, - со вздохом начал Буйко.- Хороший парнишка был, в институте отличник. На красный диплом шел. А тут как-то приехал домой под утро. Гроза помню была страшная. И больше из дома не выходит.
- Как не выходит? - подскочила баба Маня. – А институт? А на работу?
- А вот так. Накрылся институт. Не может никуда выйти. Только дверь в квартире откроет, лихоманка его бьет, как припадочного. Врачи приезжали, обследовать предлагали. А как его обследовать, если он из квартиры выйти не может? А молодой ведь, - Василий Палыч оглядел Алексея – Малость тебя моложе будет.
- И давно он тэээак? – спросил Аксёнов.
- Седьмой год уже. Так поможешь?
- Ннее знаю. Этто туда ехххх… ать надо.
- Поехали, - с готовностью кивнул Буйко.
- А и правда, Лёша! – оживилась старуха.- Езжай! Может в том Судьба твоя. Да и первый он у тебя. Отказывать нельзя. Помнишь?
- Угу, - кивнул Алексей и принялся собирать вещи.
Сергей Буйко, круглолицый, розовощекий парень с ёжиком светло-рыжих волос, мало походил на больного. Он настороженно оглядел Алексея, но тут же успокоился и кивнул на диван.
- Садитесь. Я- Сергей.
- Ааал…лексей, - представился Аксёнов и почти упал на диван, вытянув негнущуюся ногу.
Сергей покосился на отца.
-Это он меня лечить будет?
- Говорят, этот самый лучший. Другого не было, - развел руками Василий Палыч.
- Ты же сказал, что знахарь дед дремучий, - прищурился сын.
- Уууу…мер Харлампий, - ответил ведарь. – Тааак что тебя ммм…учает?
- Хорош знахарь! - Сергей хлопнул себя по жирным ляжкам. – Это я у тебя спрашивать должен, что меня мучает! Я из собственного дома выйти не могу!
- Ииии в чем это вввв..ыражается? – Алексей старался не замечать неприязни молодого Буйко.
- В чем? А вот! – рыжий выскочил в прихожую, рванул входную дверь и шагнул на площадку. Лицо его стало вдруг пунцовым, он начал хватать воздух ртом и закатывать глаза. Василий Палыч втащил сына в квартиру и усадил на пол.
-Пыыы…анятно, - кивнул головой ведарь. – Лечить надо…
- От чего лечить-то? – заорал еще неотдышавшийся Сергей.
- От бааалезни, - спокойно ответил Алексей.
- От какой?
- Оот нннехорошей. Узник ты, - ведарь принялся распаковывать сумку. – Кууу…ухня где? Снадобье вааа… рить буду.
- Какой узник? - не понял Василий Палыч и глянул на сына. Тот подскочил и убежал в ванную.
- Пыы…ака не знаю. Может, сссс..овести, а ммможет стра..ахха. Все от греха ввв…еликого, - пояснил ведарь.
- Да какой у него грех-то? Он же всю жизнь у меня на глазах. Слова худого никому не сказал. У него даже девушки не было. А ведь парню двадцать девять уже!
- Нууу, - пожал плечами Алексей. – Мыы..ожет это не его гыыы..рех. Паа..смотрим. Гыыыде кухня-то? Сейчас тыыравку заварим. Дыы..мком окурим. Раааазберемся.
Дверь ванной с грохотом распахнулась.
- Не надо никакой травки, понял? – истошно заорал Сергей. – Сам вылечусь, без колдунов! Пошел вон отсюда, заика чертов!
- Нуххх..хорошо, - ведарь принялся укладывать пакеты в сумку. – Только ссааам ты не паааправишься. Сейчас тыыы из кыыывартиры выйти не можешь, пааатом из ссыыпальни не выйдешь. А пааатом и с места нннеее сссойдешь. Всё!
- Алексей, погодите! – схватил его за руку Буйко-старший.- Я с ним поговорю, он передумает!
- Сейчас! – взвизгнул сынок.
- Извинись перед человеком, гаденыш! – прошипел отец. – Ты посмотри на него. Он сам больной, а тебя за двести километров лечить приехал.
- За деньги и я бы поехал, - огрызнулся Сергей. – Сколько ты ему посулил?
- Я деееньги вааазьму только если реез..зультат будет. Пыыы…анятно? – вставил ведарь. – Так бууу…удем лечится ииили нет?
- Будем, - буркнул рыжий. – Извините…
- То-то! – погрозил сыну кулаком Василий Палыч.
- Пей! – ведарь протянул Сергею деревянную чашку, расписанную выцветшими рунами.
- Что это? Наркотики? В транс меня вводить будете?
-Чиииво? Ты паа русски скажи, - вскинул брови Алексей.
- Сынок, он в лесу живет. Без света и телевизора, - пояснил Василий Палыч.
- Всю жизнь, что ли? – усмехнулся рыжий. – И в школу не ходил?
- Хааадил, наверное. Ннно не помню.
- И читать-писать хоть умеешь?
- Ууум..мею. П…пей! – Алексей отпил из чашки два глотка и подал её Сергею.
Тот решительно выпил все до дна.
- И что теперь?
- Аннн ничего, - ведарь взял другую чашку, теперь глиняную и поджег в ней коренья. Они вспыхнули, как порох, но тут же погасли и начали тлеть. – Дыыыши!
Рыжий сделал несколько раз глубоко вдонул и повалился на диван.
- Серёжа! – подскочил к нему отец.
Алексей положил ему руку на плечо.
- Всё нааармально! Идите кыыы себе!
Когда Василий Палыч вышел, ведарь вдохнул ароматный дым и крепко схватил Сергея за запястье. Он чувствовал, как в его руке колотиться пульс рыжего.
Солнце уже наполовину вонзилось в горизонт. Ярко-малиновое. К непогоде.
Прямо перед собой Алексей увидел девичьи ноги в белых босоножках на высоком каблуке. Один соскользнул и чья-то руку подобрала его и швырнула в недавно вырытую яму. Туда же двое парней бросили девушку. Её синее с бурыми пятнами крови платье задралось, обнажив наготу, и та же рука поспешно одернула подол. У края ямы появилась бесформенная тень с пластмассовой канистрой. Девушку облили чем-то пахучим и подожгли. Неожиданно она пришла в себя и закричала от боли. К первой тени подбежала вторая и с размаха воткнула лопату девушке в лицо. Потом лопату отдали третьему, которого ведарь не мог видеть. И третий, аккуратно закопал яму.
Неожиданно стемнело. Начался ливень с грозой. Молний хлестали одна за другой. Две тени бежали впереди, метрах в пятидесяти. Молния ударила точно между ними. Руки… Они копали яму…
Ведарь пришел в себя. Он не мог надышаться. По лицу струями катился пот.
- Вот же сволочи! – прошептал Алексей и удивился. Впервые он одолел всю фразу без заикания. Он встряхнул рыжего.
- Подъем! – ведарь осекся. Раньше он такого слова не знал.- Вставай, нелюдь!
Алексей отпрянул и схватился за голову.
- Нельзя! - прошептал он.- Пришел излечить – лечи. Судить и карать не тебе!
Сергей пришел в себя.
- Нну, рассказывай!
- Что рассказывать? – оторопел Буко-младший.
- Кааак девушку убивали, сыыы кем, зааа что? – Ведарь сдвинул брови. – Заааднего хооода у тебя тее..перь нет.
- Ага. А ты потом в ментовку стучать побежишь, да? Грамоту получишь и часы с гравировкой!
- Нне могу, кыы сожалению. У нас ссывой Закон есть. Чужой секрет выдавать нее..льзя. Ссам решай, каак дальше жить.
- Решай? – подскочил Сергей. – А как решать, если мне за дверь не выйти.
- Это паааправим, - махнул рукой ведарь. – Три дыыыня и все в порядке быыы…удет.
- Только отцу не говори, - чуть помолчав, попросил рыжий.
- Никому не сссыы…кажу. А ты гаавари. Так легче лееечить будет.
- Ладно. Я Маринку еще со школы любил. Маринку Лебедеву. А она меня терпеть не могла. Я ведь, знаешь, какой был? Толстый, конопатый и еще с кудряшками. Как Джельсамино из детского фильма, помнишь?
Ведарь покачал головой.
- А ну, да. Извини, - Сергей встал, набрал из крана кружку воды и залпом выпил. – Потом я в институт поступил. А на пятом курсе узнал, что Маринка тоже к нам поступила. На мой факультет. Мы на посвящении в студенты встретились. Танцевали… А потом я ей домой проводил. И там она мне сказала, чтобы я не пыжился. Жених у неё есть. Они вот-вот заявление в ЗАГС подадут. В тот вечер я впервые напился. С пацанами из соседнего двора. Раньше боялся их. Зэки они. Гадельшины, Рустам и Разиль. А тут подружилсь. Отец тогда в командировку за новым КАМАЗом уехал. Вот мы три дня у нас и гудели. Они и предложили Маринку выкрасть. Мол, они её украдут, а я спасу. Но как-то всё не так пошло.
- С такими друзьями, дыыругого и ждать нельзя быыыло, - невесело ухмыльнулся Алексей.
- Жених за Маринкой приехал. Они его по голове ударили и в багажник. Маринка из подъезда выбежала и, не глядя, в машину села. Они её к нам на дачу и привезли.
- А жеееениха куда деели?
- Они сказали, что где-то за городом в машине бросили. Типа, в себя придет сам домой доберется. А потом я узнал, что пропал он. А машину в лесу сожгли. – Сергей пожал плечами и шмыгнул носом.
- Ясно. Ааа дальше что?
- А дальше они хотели, чтобы я Маринку силой взял. Но я отказался. Тогда они сами её. Скоты! Выродки! – сжал кулаки рыжий.
- А ты шшшшто же? – ведарь пристально поглядел на Буйко.
- Ничего. Что я мог сделать? Их двое. Знаешь какие громилы? Потом они Маринку несколько раз по голове ударили и в лес потащили. Там могилу выкопали. Маринку в яму, облили бензином и подожгли.
-Выысё?
- Нет! Она в себя пришла и кричать стала. И Рустам её лопатой. Вот сюда… - Буйко тыкнул ребром ладони себе в переносицу. – А потом дождь пошел. Да с грозой. Гадельшиных молнией убило. Обоих сразу… Я их тоже закопал и домой поехал. А утром это…
- Лаадно. С мииилицией сам решай. А этто наказание ты, считай, ааат..сидел. Дурило! Зааави отца.
- Но ведь я не виноват! Это все они! Я просто жертва! Они и меня бы убили!
- Заткнись! – поморщился Алексей.- Ты ведь так не думаешь…Потому и боишься!
Алексей с хрустом потянулся и поморщился от боли. Вчера копал картошку бабе Мане, а это тебе не над отваром шептать. Кто-то настойчиво постучал в окно. Ведарь натянул купленные в городе джинсы и пошлёпал в сени. Перед ним с негодующим лицом стоял Буйко-старший и два полицейских . Увидев Алексея он отпрянул назад.
- Вот он, сука! – выкрикнул Василий Палыч из-за спин своих спутников.- Еще и деньги с меня содрал. Тысячу баксов.
Хозяин недоуменно вскинул брови.
-Сколько я сыыы..адрал?
- Ваши документы? – привычной скороговоркой произнес сержант.
- Ннет у меня даак..кументов, - ответил, не пришедший в себя спросонья, ведарь.
- Как это нет? – не понял сержант. – Вообще нет?
- Вааабще, - Алексей не врал. Найденное в его кармане водительское удостоверение дед Харлампий спрятал от греха. Уж больно Алексей был тогда непохож на веселого паренька с фотографии. Зачем лишний раз травмировать человека?
- Вам придется проехать с нами! – сдвинул брови второй полицейский.
- Пай.ехали, - пожал плечами Алексей и пошел в дом. Полицейские сорвались за нм.
Ведарь оглянулся и с грустной улыбкой покачал головой.
Дежурному следователю Нечитайлову было не до работы. Над ним уже минут двадцать нависал опер Андрюха Шатов и при каждом удобном случае тыкал пальцем в циферблат своих командирских.
- Давайте побыстрому, гражданин Аксёнов, - бодро начал следователь.- От гражданина Буйко Вэ Пэ поступило заявление о том, что вы предложили вылечить его сына, страдающего тяжелым психическим заболеванием. Под видом народного целителя проникли к Буйко в дом и склонили его сына, Буйко Эс Вэ к суициду.
- Кыыы чему? – прищурился ведарь.
- Короче, знахарь. После твоего лечения сын Буйка ушел из дома. Нашли его на третий день возле их даче. Вздернулся в лесу. Старик обвиняет во всем тебя. Было?
- Василий Палыч сам кааа мне приехал. Нууу,не ко мне… К Хааарлампию.
- Кто такой Харлампий? – оторвался от бумаги Нечитайлов.
- Старец. Уууу…читель мой. Нет его уже. Пооомер.
- Значит старый знахарь помер и ты предложил свои услуги?
-Нннн – замотал головой Алексей. – Он сам пааапросил.
- А за сколько сговорились? Буйко пишет, что ты с него штуку бакарей снял.
- Ммы не договаривались. Я ему скааазал. Если получится, зааааплатите сколь не жалко. Иии всё…
- Так. А дальше?
- Сын его, пыыы..равда, очень больной был. Ууу..зник.
- Как это? Какой узник?
- Как вам аааабъяснить? – сморщил лоб Алексей.- Быыывает человек совершит плааахой поступок и паааатом не может кыыы людям выйти. От греха ииили от страха.
- Это ты загнул! – заинтересовался опер Шатов. - Как это не может? Ноги не идут?
- Быыывает и так. Но у Сееергея дыыыругое было. Зааадыхался он.
- И ты его вылечил?
- Нууу да. Мыыыне его отец руууки целовать кидааался.
- И деньги ты взял? – следователь покосился на опера.
Алексей кивнул.
- Ну, все ясно! – махнул рукой Шатов. – Доведение до самоубийства, незаконное занятие целительством. и документов у тебя нет. Бомжара ты, а не лекарь! Виталя! Закрывай его в изолятор! Завтра пусть другой следак разбирается. Нас ждут вино и женщины!
-Погоди, Андрюха! Какой изолятор? В обезъяннике посидит.
-А может, он опасный рецидивист, а? – Шатов бросил на ведаря насмешливый взгляд. – Ты его личность установил? Нет! Так что, добро пожаловать в камеру, господин криминальный знахарь.
Опер вышел в коридор и вызвал дежурного.
Алексей поднялся.
-Руки за спину! – гаркнул старшина.
Ведарь сделал пару шагов, но у порога остановился.
- Тыыы бы с девками по-аккуратней, - подмигнул он Шатову.- Зыы.. доровье дааароже.
В камере пахло потом, несвежими носками и мочой.
- Кого-то почки совсем плохие. Помрет скоро, - почему-то подумал Алексей. Переступил с ноги на ногу и кивнул всем сразу. – Зыыыдарово, мужики!
- Мужики в поле на тракторе пашут! – раздалось из темного угла и к ведарю подскочил вертлявый субъект с длинным лицом и синюшными мешками под глазами.
- Тааак это у тебя почки бааа…льные? – грустно улыбнулся Аксёнов. – Тыыыы бы поаккуратней жил.
- Чоооо? – ссутулился вертлявый. – Ты у нас кто по жизни будешь?
- Ввведарь. Люууудей лечу и тыыайное ведаю.
- О как?! А это у тебя что? Рыжье?
Блатной схватил ся за цепочку на шее Алексея. На ней висел древний амулет, доставшийся от Харлампия.
- Неее трогай! Не ты вешал, нееее тебе снииыымать.
- Да ты охренел совсем, сучара! – зарычал почечник.
Алексей выставил перед ним ладонь и, что-то тихо прошептав, сжал кулак. Вертлявый побеле. Его согнуло пополам.
- Поди вон! – громко сказал Алексей и выбросил руку вперед. Блатной отлетел к дальней стене и затих, потеряв сознание.
В камере повисла тишина. Только вода ритмично капала из питьевого бачка.
- Что ж, проходи, ведарь, - наконец сказал пожилой сиделец с восьмиконечными звездами на костлявых плечах. – Я – Лёха Балабон. Тебя как зовут-то?
- Аккк..сёнов. Алексей,- спокойно ответил ведарь.
- Тезка, выходит. Ты откуда такой? Не спецназовец?
- Нннееет, - улыбнулся Алексей. – Ведарь я.. Гааа…ваарил же.
- И всё знаешь? – сузил глаза Балабон.
- Выыы…сего никто нееее знает,- ведарь подошел к сидельцу и пожал протянутую руку.
- Но про Резинку ты сразу узнал, - Балабон кивнул на лежащего парня.- Про его почки.
- Ээээто просто, - пожал плечами ведарь.- Люуу бой бы заметил.
- А про меня скажешь? – вор уставился в глаза ведаря.
- Шшшшто тыыы хочешь знааать?
- Сколько мне дадут? – усмехнулся Балабон.
- Дадут девять, - Аксёнов взялся за его запястье. – Ааатсидишь чеееетыре.
- Амнистия будет? – раздалось откуда-то сверху.
- Ээээт… то выыырядли, - Алексей твердо взглянул на Балабона. – Тыыы понял?
- Понял, - тихо ответил вор.- Спасибо, брат…
Утром Алексей снова сидел перед Нечитайловым.
- Так что ты мне скажешь? Доводил ты Буйка до самоубийства или нет?
- Неее доводил. Он, видно, сам тааак решил. Гыырех на нём, - ответил ведарь не поднимая головы.
- Грех, значит, а какой?
-Эт…того я сыыказать не могу. Пыыырава не имею.
- Типа, врачебная этика? Мне-то не заправляй, я таких пачками сажаю!- почему-то рассвирепел следователь. – Погоди, сейчас твой следак придет. Солодков не то, что я! Зверь! Монстр!
В кабинет вошел грустный опер Шатов. Глянул на подследственного и принялся что-то шептать следователю на ухо.
- Неее послушал меня? – усмехнулся Алексей.- Ааа я тебе гааав..варил, с девками не бааалуй!
- Что? – взвизгнул опер. – Виталя, где у тебя сыворотка правды?
Нечитайлов вынул из тумбочки дубинку и подал Шатову.
- Ты у меня сейчас всё расскажешь! Колдун грёбанный! – опер с разворота ударил ведаря по шее.
- А ну стоять! – рявкнул вошедший мужчина. Он подошел к Шатову.- Это залет, опер!
- Извините, товарищ майор, - опустил глаза опер, подал вошедшему дубинку и тут же получил мощный удар в почку, сваливший опера с ног.
Нечитайлов глянул на Алексея.
- Я же говорил, монстр! – изобразил следователь лицом.
- Старший следователь Солодков Сергей Александрович - представился майор ведарю. – А вы у нас кто?
- Бомжара он! У него даже паспорта нет. Под знахаря косит, - прохрипел Шатов поднимаясь с колен.
Солодков сел на место Нечитайлова и с интересом взглянул на Аксёнова. Бросил взгляд в бумаги и снова уставился на подследственного.
- Что-то лицо мне ваше… Вроде где-то видел, а вроде и нет.
- Вряд ли, товарищ майор, - прогнулся следователь Нечитайлов. – Он в брошенной деревне жил. Чипцы какие-то.
- Чепцы, деееревня Чепцы, Приозерского района, - поправил Алексей.
Солодков резко обернулся на его голос.
- Хорошо. Документов нет. А зовут вас как?
- Ааак..ксенов. Алексей Никк..колаевич, - ведарь вздохнул и положил ногу на ногу.
- Аксёнов? – привстал со стула майор. – А я смотрю… Лешка! Объявился, черт!
Шатов с Нечитайловым переглянулись.
- Мужики! Это же дружок мой Лёха! Помните, семь лет назад сотрудник исчез? Из Ильичевского РОВД? Вот это он и есть, - взволнованно кричал Солодков. – Лешка! Нашелся! Где ты был-то?
- Что-то я такого не припомню, - наморщил лоб следователь и бросил взгляд на Шатова. Тот пожал плечами.
- Ннне помню я. Ничего не помню… И вввас тоже… - ведарь глянул на майора и опустил голову.
- А это точно он? – встрял Шатов.
- Андрюха, мы же с ним друзья были. С армии еще. - Солодков подскочил к Алексею и рванул рубаху на его груди. - Вот!
Под рубахой синела татуировка. Парашют и надпись ДШБ-56
- Не помню, - замотал головой Алексей и стиснул зубы. По небритым щекам покатились слезы.
- Ничего, Лёша! Теперь все хорошо будет. В больничке полежишь, память восстановишь. Да и общее состояние тоже.
Солодков снова порылся в бумагах.
- Только, давай, с этим делом разберемся. Зачем ты этого Буйка со свету сжил?
- Я его выыы…лечил, - вскинул брови ведарь.
- Ладно. А чем лечил-то?
- Зыы..аговорами и ссыыытрахи отливал.
- Заговорами. Это, типа, гипноз, что ли? – тепло улыбнулся майор.
- Ннне знаю. Ммможет быть, - вздохнул Алексей.
- Забавно. Лечишь, а как не знаешь, - развеселился Солодков. – Вот тут Нечитайлов пишет с твоих слов. Буйко был какой-то узник. Потом про какой-то грех. Что за грех? Не за него ли ты его в петлю спровадил? Ты не бойся, скажи. Тебе ничего не будет. Недоказуха, понимаешь? Только слова его папаши против твоих. А мне, как старому другу скажи и закончим. Я тебя домой отвезу.
-Даааа..мой? – удивился ведарь. – Нноо я нееее могу ничего рааас…сказать. Этттто его гыырехи. Нельзя мыыне. И нииикуда я его не сыыпроваживал. Еееего выбор.
- Ну, зачем ты так, Лешка? Другу не доверяешь, - глаза Солодкова сверкнули сталью. – Может еще посидишь пару дней? Подумаешь? А? У тебя ведь родные есть.До сих пор надеются, что ты жив-здоров и к ним вернешься. А ты предпочитаешь в изоляторе с урками чифир пить. Скажи уже и иди с миром.
- Как это, «иди»? – привстал опер.
- Под подписку о невыезде, разумеется, - оглянулся майор и заговорщицки подмигнул.
- Вот тварь, - прошептал Нечитайлов.
- Мнеее нельзя рааассказывать, - наконец произнес ведарь. –Ннооо пааа..казать я выысе могу. Паааехали?
- Куда? – хором спросили майор и Шатов.
- Тыыы..уда, где Сссергей повесился.
- Чудненько! – Солодков довольно закрыл папку.- Вот видишь, как все просто. Главное грех с себя снять.
Ведарь покачал головой, но не сказал ни слова.
- Шатов, - довольный майор подал оперу наручники. – Пусть пока в обезьяннике посидит.
-Что-то я не понял, Саныч, - задумчиво произнес Нечитайлов.- Ты своего армейского дружка топишь?
- Какого дружка, Виталя! Учись работать!- расхохотался Солодков.
- Погоди… Так он не сотрудник? И никуда не пропадал? И с тобой в армии не служил?
- В какой армии, старлей? Я же сразу после школы в юридический поступил.
- А татуировка. Ты как о ней узнал?- вытаращился Нечитайлов. – Или тоже того? Ведарь?
- Вот поэтому ты, Виталя, до пенсии в этом отделе в капитанах просидишь. А я еще замом Генпрокурора стану, - майор нравоучительно поднял указательный палец. – Надо уметь пользоваться информацией. А татуировка… Человечек у меня в изоляторе есть.
- Ясно, - Виталий прикурил и выбросил спичку в окно.- Но мне кажется, он тут не причем Ты посмотри на него, он же калека! Юродивый!
- Этот калека вчера в камере моего дятла чуть не угробил. Но при этом пальцем его не тронул.
- Это как? – поперхнулся дымом Нечитайлов.
- А черт его знает! Руками поводил, что-то пошептал, и Цыню так свело, что он полчаса на полу чуркой валялся.
- Ого! А нафига ему тогда Буйко гипнотизировать? Поколдовал бы и всё. Ни следов, ни доказухи. Помер и помер, с кем не бывает.
- Вот и я думаю… Сейчас поедем, посмотрим, что он нам покажет.
- Посмотрим, - вздохнул Виталий. Поднес сигарету к губам и встрепенулся. – А если он нас тоже?
-Что? – ухмыльнулся Солодков.
- Заколдует или как там…Как Цыню твоего.
- Не подумал. Надо пару из конвоя взять, чтобы на расстоянии стояли с автоматами.
В кабинет вошел улыбающийся Шатов.
- Красиво ты его Сергей Саныч! Я сразу понял, что разводишь!
Нечитайлов бросил на опера гневный взгляд.
- Чего лыбишься? Триппер свой лечи! Или забыл уже! А ведь он тебя предупреждал.
- Блин! Точно! Пока, мужики! Я побежал. Работа работой, а здоровье главнее.
Шатов рванул к дверям.
- Что-то я не въехал. Кто его предупреждал? – кивнул Солодков в сторону двери.
-Аксёнов. Когда его изолятор уводили, установился и говорит Андрюхе. Ты, мол, с бабами воздержись.
- Да ты что! Интересно…
Алексей подошел под дерево, на котором два дня назад висел Сергей Буйко. Тяжело вздохнул.
- И что ты нам хотел показать? – ухмыльнулся Солодков. – Можно было в кабинете все написать.
Ведарь помотал головой и быстро пошагал по опушке.
- Э! Куда! Стоять! – всполошился майор. Аксёнов сделел еще пару шагов и остановился.
-Лыыы..апату надо. Ккопать. Дыыыва человека тут.
- Откуда знаешь? Что за бред!
- Вижу. Тут лееежат. Быыы..ратья.
-Кто это их? Буйко? – поинтересовался Нечитайлов, разглядывая останки.- Или ты?
- Ннииикто. Гыыыроза была. А Сергей их пааатом закопал.
- Да? – прищурился Солодков. – А ты откуда знаешь?
- Вижу.
-Ну-ну. А почему он милицию не вызвал или скорую? Как все нормальные люди.
- Паайдем. – Ведарь направился к даче Буйко. Метра в десяти остановился.
- А туут женщина лежит. Кааапайте!
- Постой, - Нечитайлов порылся в карманах, но сигарет не нашел. – Ты хочешь сказать, что все трое имели отношение к убийству этой женщины? Тех двух убило молнией, и поэтому Буйко их втихаря и закопал. И женщину тоже, правильно? Тогда милицию вызывать неразумно. Выходит, всех закопал, а сам дома заховался. Да так ,что потом уже и выйти не мог. Узник! Правильно.
Алексей кивнул.
- И когда это все произошло? – посерьезнел Солодков.
- Вввыы же следствие. Теееперь уже опп…ределите.
- Сержант, раскапывай, - приказал майор.
В яме показались обрывки платья. Что-то блеснуло под лопатой.
- Ну-ка, ну-ка? Что это там такое? – напрягся Солодков.
- Перстенек, вроде,- буркнул из ямы сержант. – Серебряный.
Солодков взял из рук сержанта перстень, повертел в руках и передал Нечитайлову, тот, не глядя, отдал Алексей. Он бросил на него взгляд и почувствовал, как слабеют ноги.
- Маринка! – рухнул ведарь на колени. Перед глазами замелькали какие-то картинку. Алексей мотнул головой и упал.
- Что это с ним? Нашатырь в машине есть? – всполошился Солодков. – Ни фига себе! Отчего это его так срубило?
Алексей открыл глаза.
- Ну, ты как? – улыбнулся Нечитайлов. – Нормально? Что случилось-то? Сердце?
- Это Марина Лебедева. Моя невеста. Я всссе вспомнил. Всё!
- Что ты вспомнил?
- Я – Алексей Аккксенов. Тренер по рууукопашеному бою. Я приехал зааа Мариной к ииинституту. Вышел ииз машины и больше нииичего не помню. А патом был дом деда Хааарлампия.
- Это когда же было? – вмешался Солодков.
- Сееемь лет назад. Выы мае. А в ааармии вы со мной неее служили. Я вас неее знаю.
- А машина какая была? – Солодков не обратил внимания на слова ведаря.
- Дееевятка. Вааасильковая. 32-60.
- Проверим,- кивнул майор.- Но вот ведь какая штука. Этот факт еще более меня убеждает в том, что у тебя был интерес склонить Буйко к самоубийству.
- Ладно, Саныч! – Нечитайлов жестко глянул в глаза майора. – Не мельтеши! Тут стопудовый суицид! И улик против Аксенова никаких нет, и не будет.
- Ты чего, старлей! Охренел? – прошипел Солодков.- Какого черта ты лезешь?
- Это ты охренел, Солодков! – спокойно ответил Виталий. – Человеку и так досталось, а ты еще на него дело вешаешь. Ради процента раскрываемости? В замы генпрокурора торопишься, сука?
- Товарищ старший лейтенант!
- Да пошел ты, товарищ майор. Скажи спасибо, что я тебе еще в бубен не зарядил, - Нечитайлов отвернулся от старшего следователя. - Алексей Николаевич. Вы свой домашний адрес помните?
-Дда, кааанечно.
- Поедем. Я вас домой отвезу. Нет на вас ничего, кроме рвения отдельных уродов. Ничего он не докажет. Мусор!
За дверью раздались шаркающие шаги.
- Кто там, - раздался слабый старушечий голосок.
- Чего молчишь? – Виталий толкнул ведаря плечом.
- Ннне могу, - с комом в горле прохрипел Алексей.
- Откройте, полиция, - как можно спокойней сказал Нечитайлов.
Щелкнул замок. Дверь открыла худенькая пожилая женщина с бесцветными глазами. Она уставилась на человека в форме и не обратила внимания на его спутника.
- Аксеновы здесь живут? – на всякий случай спросил Виталий.
- Я Аксенова.
Следователь сделал шаг в сторону.
- Мама, -прошептал Алексей.
Женщина с долю секунды вглядывалась в обезображенное лицо.
- Лешенька! Сынок…
Нечитайлов подхватил обмякшее тело и понес в квартиру.
- Надо было как-то подготовить, - пробурчал он.