Глава 1
Встреча
Закончился еще один тяжелый день в селе. Я, отпахав на тракторе с рассвета до заката, весь в мазуте, с мозолями от баранки на руках, отбитой задницей еле волочил ноги домой. Не хотелось абсолютно ничего, кроме наверное как помыться и улечься в постель. Конечно хлопец я молодой, и должен искать на одно место приключений, но во время сбора урожая сил хватает разве что на тихую прогулку пешком от колхоза домой. Говорят: «сколько живи столько учись», а я, «сколько живу, столько удивляюсь». Вот скажем, бабули эти, которые как грибы после дождя повырастали или повростали в лавочки возле дороги кругом своих хат. И как у них только сил хватает еще до ночи сидеть языками трепать, а ведь встают они не позже моего. Но это ладно, пол беды, вот чему я действительно удивляюсь, так это скорости распространения слухов. Как говорят «на одном краю села пукнул, через пять минут на другом говорят что обделался». Ой, а как они мило тебе все улыбаются, когда ты с ними здороваешься, но стоит только отойти метров на пять уже все косточки тебе перемоют. Честное слово, мне кажется, если бы я в медицину пошел, то даже название этому синдрому придумал. Пока я шел по дороге сам себе улыбаясь от своих мыслей, отвлекся так, что не заметил подкатившую повозку.
- Привет Сашко, что устал – окликнул меня извозчик. Мужчина абсолютно не знакомый, и вызвавший сразу у меня подозрение. Лицо темное, под глазами черные мешки. Сами же глаза, немного впавшие в средину, а может быть виной этому был острый выступающий лоб. Легкая, трехдневная щетина дополняла картину. Телосложением такой же худой, как и на лице, сутулый с явно кривыми ногами, это заметно было даже по тому, как он сидел. Единственное что отличало для меня его в лучшую сторону, это новенький костюм тройка.
- Драсте?! – вопросительно ответил я.
- А мы что ж это с вами дядьку знакомы будем, от куда знаете как меня зовут?
- Так че ж бы и не знать. Ты ж Сашко тракторист, верно?
- Верно – утвердительно сказал я – а что ж это мало трактористов с именем Сашко? Да у меня только в бригаде три человека.
- Трактористов может и не мало, а вот еще и умеющих на баяне играть не найдешь.
- А от куда ж вы дядьку знаете что я на баяне играть могу? – снова вопросом ответил я.
- Так а как же не знать если у любой собаки в селе спросить кто на баяне может все к Сашку трактористу отправляют. Так можешь или мне другой Сашко нужен?
- Та могу конечно, только смотря что вам надо.
- Та мне милок надо не много, на свадебке через три дня отыграть три часа у сына моего, а я тебе пятьдесят рубчиков за это дам.
- Да что ж вы дядьку сдурели совсем, пятьдесят рубчиков за три то часа? Мне пяти рублей хватит, да чтоб покормили, напоили ну и домой потом завезли.
- Ну пять или пятьдесят для меня роли не играет, а согласие твое я получил, и значит заеду за тобой в обозначенное время, только куда покажи мне то ехать, а-то я ваших дорог и хат не знаю.
Я на радостях прыгнул ему в повозку и указал, куда меня надо везти, да и хату показал в которой живу, чтоб когда надо будет быстро нашел. Хата у меня в глаза броская, да только не от шикарности, а от усталости и приземленности. Прожили в ней три поколения уже моей семьи. Давно завалить бы пора и новую отстроить, да жалко бате ее трогать, а мне времени новой заниматься нету.
Попрощавшись крепким пожатием руки, я для себя отметил, что она у него как на жару такую уж очень сильно холодная, значения не придал, обменялись доброжелательными улыбками и разошлись.
Зайдя во двор меня остановил дед. Мужик он статный хоть уже и очень старый, немного сутулый от возраста и хромой. Если кто на него со стороны посмотрит, скажет что худой, а я знал что просто жилистый. Он если б дотянулся, то таких как я - троих заломил бы, даже в своем возрасте, а я уж парень не маленький. Плешь головы его не тронула, но седина забрала полностью. Тонкие черты лица, ровный красивый нос, глаза голубые, он мне даже сейчас кажется внешне привлекательным, а я представляю каким в молодости был, от девок наверное отбою не было, да еще и виртуозно на баяне умел, он меня кстати и научил.
- Что за крендель внучок тебя только что подвозил? У меня на нехороших людей чуйка.
- Та и мне деда он не понравился сначала.
- Сначала говоришь, хм…- дед задумался, опустил голову и сказал:
- ну-ну, чего молчишь? Продолжай! Кто такой, чего хотел? Нынче кобылку во время сбора урожая мучить лишний раз никто не станет, чтоб домой пацана молодого вроде тебя подвезти.
- Так он деда не просто так подвозил, он и приехал за мной специально. Говорит, что хочет, чтоб я на баяне за пятьдесят рубчиков у сына его на свадьбе три часика всего отыграл, от того и подвез.
- А звать его как, что же ты не спросил? А приехал, откуда он?
- Та я деда и сам не знаю почему не спросил, вот ты сказал только что и я задумался.
Дед поднял голову, потом оперся на палку, встал полностью и огляделся вокруг, кряхча сказал – пошли лучше в дом внучок, он у нас освящен, никто не прошеный не войдет, а пока батька и мамки твоих нету, расскажука тебе кое что по секрету.
Дедовские секреты я любил. Это даже не секреты а скорее байки были, но их он так искусно мог рассказать, что неважно сколько человек его слушало, один или сто, дыхание перехватывает через пять минут и становится бывало не то что, а и моргнуть страшно, еще тот рассказчик.
Хата что снаружи, что внутри не богатая. Стол, две лавки. Печка, грубка, пару комнат с кроватями да шкафами. Дома кроме деда днями никого не было, все работают, та и сам он не сильно часто заходил, больше в саду любил седеть. Дед демонстративно подвинул мне лавку и указал где сесть. Я смирно послушался, сам он сел напротив.
- Значит, слушай меня внучок очень внимательно, и запоминай. Те байки что я тебе раньше рассказывал из народа пришли и сам я свидетелем им не был, а вот то что сейчас я поведаю, правда чистой воды.
Я немного аж замялся. Не начинал дед раньше так разговоров, да еще и в хату меня поволок. Наверное понимает что я не малец уже, и чтоб страху на меня нагнать в дом специально завел.
- Так вот внучок, этими знаниями со мной поделился мой отец, а с ним его и так до начала рода нашего. Не замечал ли ты когда-нибудь за собой, что сила у тебя есть – задержал дыхание, опустил голову и после минутной паузы резко поднял глаза – сила добро в людях чувствовать! Было у тебя так что смотришь на человека, вроде бы и плохого он ни тебе, ни кому другому ничего не сделал, а пройдет время, мерзавцем и подлецом окажется.
Я невольно улыбнулся. Знает как меня за живое взять. Рассказывал я бате недавно случай один на работе, а он видать деду все доложил. Как Ванька новенький всем так понравился в бригаде нашей, и дружбу начали ребята с ним водить, все, кроме меня, не лежала душа к нему, даже здороваться через раз с ним хотелось. А потом прошло немного времени и ребята стали замечать, что он сначала соляру сливать стал, ну это такое дело, все мы иногда грешили, но так, чтоб в дом принести, а не на продажу, а потом и вообще деньги красть у своих же начал. То, его на чистую воду когда вывели, оказалось что не раз с работ разных выгоняли за нечестность и другие прегрешения.
- Замечал деда, замечал – давя улыбку ответил я.
А ты не лыбся и не щурся, а слушай лучше внимательно. Так вот, дар этот роду нашему был дан давно. Кем, как, и за что - одному богу известно. Но там где мы корни пускали, зло от туда уходило, вот и прозвище, а потом и фамилию нам дали Святеньки. Теперь слушай дальше. Имени он тебе не назвал своего не просто так, ведь он «черт», а если ты чертятское имя узнаешь и по нему его назовешь после пения утреннего петухами, то в тот же миг он облик человеческий и потеряет.
У меня по всему телу пробежала дрожь. Зацепил все таки хрыч. Старенький да удаленький.
- Ой, деда не трави ты мне душу сказками своими. Устал я, пойдука лучше спать – демонстративно потянувшись, я встал из-за стола, дабы он увидел, что в россказни его я не верю, а устал по-настоящему и хочу идти отдыхать.
- Ты присядька пидсвынок, если батька тебя уважению к старшим не научил, то я щас буду учить. Давно палкой по хребту не получал? Я ж что, тебе разве право уйти дал?
- Тон у него был очень серьезный, и я понял, что насчет моего хребта он не пошутил. Деда боялись все, начиная от бати, заканчивая собаченкой Жучкой. Не то чтобы он действительно кого-то бил или что-то в этом роде, просто стержень у него чувствовался, настоящий мужской стержень из стали. Он одним взглядом когда хотел, мог человека морально задавить, а от тона его, мне уже стало действительно страшно, ведь если правду он сейчас говорит, то значит я с чертом в одной повозке ехал.
- Слушаю деда тебя, да только страшно мне от россказней твоих.
- А если страшно, то это хорошо, значит богобоязненный ты, значит справишься если надо будет.
- Справлюсь, с чем я должен справится?
- А вот не перебивай и дослушай старого человека до конца, а я тебе-то все и расскажу. Ты в телегу чертяцкую сам залез?
- Да – ответил я не обращая внимания на то, что поверил, что с чертом ехал.
- А согласие прийти на свадьбу сам дал, когда про денежки то услыхал?
- Сам деда – уже еле слышно ответил я.
- Так вот. Значит это внучок, что ты договор с чертом составил, но не бойся, все тебе сейчас объясню. Когда к черту в телегу лезешь, и согласие на его предложение даешь, значит то, что ты заключаешь с ним договор. Если хоть что-то не сделаешь из того что вы оговорили пока в телеге ехали, будешь в чертовом доме до конца дней своих играть, а когда помрешь то и сам чертом станешь.
После этих слов я еле сглотнул. Коленки задрожали и в пот холодный кинуло – а если деда я не поеду туда, скажу что заболел?
- а ты меня сейчас чем слушал, задницей или головой?
- та понял я деда, понял.
- так вот, слушай дальше. На какую они тебя свадьбу позвали я знаю тоже.
- на чертяцкую – не удержался я и улыбнулся.
- а ты внучок зря это смеешься, на чертятскую, да вот только невеста там будет одна знакомая твоя.
Нутро снова под горло подкатило, и улыбка ушла сама собой – какая еще такая знакомая?
- А дочка, головы колхоза, та что повесилась сегодня с утра. Грех на ней страшный, двойное убийство она совершила.
- Не понял – сказал я.
- А что ж тут не понятного, дитя незаконно зачатое она носила, та еще и нагуляно сама даже не знает в городе с кем, вот от стыда чтоб не помереть она решила в заправду. А ты то милок рот закрой и слушай дальше. Спросишь от куда знаю я, так вот, голова колхоза твоего крестник мой, он мне все и рассказал, только ж ты не вздумай ляпнуть никому. Я и не хотел тебе говорить, но для дела надо, а еще не говорил, потому что нравилась она тебе когда-то, даже разговор с батькам ее основательный у меня по поводу вас был, но то дела минувших дней уже, забыли.
- Приедет когда черт завтра за тобой, виду ему не подавай, они твари умные, старайся молчать и ни в коем случае обещаний не давать. Он сказал тебе, чтоб ты три часа отыграл, так знай, что это тоже условие. Как сядешь играть не делай передышек ни на секундочку, играй пока из пальцев кровь не пойдет, а пойдет все равно играй. Три часа значит три часа. Отыграешь деньги возьми, сколько договорено. Только не вздумай брать больше или меньше, это тоже договор, больше возьмешь, нарушишь его, и пиши пропало.
А теперь главное - душеньку усопшей не спасти уже, пойдет она на суд божий, но чертям ее тоже отдавать нельзя, после того как отыграешь, пожелай ей спокойствия и попроси всех за это выпить тогда когда часы бить начнут двенадцать, все понял?
- да деда, все.
- ну вот и славненько, а теперь иди, ложись и отдыхай.
Во дед молодец, отдыхай говорит, я до последнего сидел и надеялся, ждал что он сейчас встанет и скажет что это розыгрыш его, что подшутил он, но нет. Спать я конечно не мог, все мне по углам чудилось, вроде как кто-то скребется постоянно, а как на улице собака завоет то меня сразу в пот кидает.
В пять утра с первыми питухами открыл глаза, но смысла в этом не было, ведь всю ночь пролежал я так, притворяясь что сплю, сам правда не знаю перед кем, наверное перед самим собой. Встал, умылся, окатил себя ледяной водой с колодца, оделся и пошел на работу. День был нестерпимо долгим, на работе все шушукались и перешептывались по поводу дочки головы, а правду знал один я. Хотя, кстати, пару версий которых я слышал особенно о ее деликатном состоянии, были очень приближенные к истине. Следующих две ночи, я снова не мог нормально спать, но уже немного дремал, и то хорошо, а на третью ночь под утро то и вовсе расплакался от жалости к себе, но так чтоб никто не увидел, под одеялом, в подушку. На работу идти не мог, попросил чтоб передали что заболел я, пролежал целый день в ожидании вечера.
Не пойму почему, но время в этот день шло совсем не так как перед этим. Вчера оно тянулось, и я мечтал быстрее дойти домой, сегодня мчалось, а я грезил, чтоб оно остановилось.
Без пятнадцати минут восьмого вечера встал, умылся, побрился, одел новенький парадно выходной костюм и вышел на улицу. Дед сидел на лавке перед домом, курил самокрутку и с нетерпением ждал гостя.
- О Сашко, какой ты красивенный, смотри чтоб там на свадьбе сам не на ком не женился – от этих его слов мне даже захотелось выругаться матом, но я держал себя в руках.
- Да не переживай ты, сядь-присядь, хош, можешь даже закурить – я сидел возле него и никак не мог понять, чего он так подшучивает и подтрунивает надомной.
- Ты внучок не переживай, играешь ты конечно на нервах куда лучше чем на баяне но это не важно… ооо да ты браток горячий, небось заболел.
И до меня наконец-то дошло, только в хате мы могли поговорить на интересующие нас темы, а здесь кругом уши. Я вспомнил, как он мне однажды рассказывал, как раньше ведьм ловили и другую нечисть. Как на дороге брали «перекотиполе» и железным цепком привязывали к бетонному столбу, а на следующее утро вместо скрученной в шар травы на цепи сидела голая женщина - ведьма. И от того что я это понял мне в раз стало легче.
- Та немного деда, немного.
- Ну что там, сколько на твоих командирских? Или они уже переду… - не успел он договорить, как из-за угла вылетела повозка.
Если раньше этот мужик мне не нравился, то сейчас я готов был ему голову срубить. Лицо его казалось мне чернее ночи, глаза вроде бы светились желтым светом как у кошки, я даже подумал, что сними я с него ботинки, обязательно увидел бы копыта.
- Ну что Сашко, сын Ивана, тракторист и байонист, поехали?
-Поехали – так же весело и в такт ответил я, обернулся глянуть на деда, может быть в последний раз, и увидел как тот плачет опустив голову. Не долго думая я запрыгнул в повозку и скомандовал – вперед!
Глава 2
Прозрение
Солнце не светило так ярко, но розжареный за день воздух напоминал про горячее лето. Повозка весело подпрыгивала на кочках уже не знакомой мне дороги, проходящей сначала через наше поле, потом через речушку и впадала в лес.
- эм, и что же это дядьку на таком расстоянии не нашлось бы толковых музыкантов, что вы меня за тридевядьземель тяните.
- так как же не нашлось бы, нашлось, да только ты нам нужен.
- а что так? – недоуменно переспросил я.
- а так потому что невеста с твоего села, да и больно душой ты … - он осекся, поняв что говорит что-то не то.
- так что там про душу? – не успокаивался я.
- говорю человек ты хороший да и все, а нам плохих хватит, нам такие как ты нужны.
После этого я не обронил ни слова, получив ответ который меньше всего сейчас хотел бы слышать. Окрестности стали незнакомы еще полчаса назад, а в лесу темболее бы не сориентировался. Повозка из одних чащ залетала в другие, да так быстро, что я не успевал понять какого именно растения ветками непрерывно получал по морде. Всего ехали мы около часу, наверное было спланировано все заранее. Разговор около дому, проселочная дорога, лес... Все было рассчитано согласно договора, и то что в двадцать один ноль ноль я должен взяться за баян и начать играть.
Резкий толчок, и повозка остановилась. Я вышел и огляделся вокруг, держа баян в руках перед собой, вроде он меня мог отчего-либо защитить.
- А где ваша хата или шалаш, что ж вы дядьку под открытым небом свадьбу играете? – спросил я круча голову во все стороны. Мы стояли на небольшой лесной опушке заросшей травой, но не хат, не гостей свадебных там не было.
- А это ты плохо видать видишь Сашко, устал наверное, возьми-ка вот этой водицы, умой левый глаз, враз все и поймешь. Вода живая, а глаз левый не далекоглядный, но все равно то что не понятно, немного понятным станет.
Мужчина протянул мне неведомо от куда появившийся у него в руках глиняный маленький кувшинчик с выпаленной гравировкой «живая вода», а сам двинулся вперед. Я послушно его взял, отлил на руку воды и пока тот не видел, умыл правый глаз вместо левого. Сильная жгучая боль ударила в голову. Ощущение было, вроде не водой умылся, а бензином или кислотой какой. Я закричал и упал на землю, мой извозчик остановился, но не обернулся, лишь сказал:
- Хватит нюни да сопли распускать, у тебя пять минут осталось, или ты забыл про договор? Давай догоняй бегом.
Боль так же резко отступила, как и пришла. Я поднялся, огляделся вокруг, но так ничего и не увидел. Догнал дядьку.
- Ну что, теперь то, ты уже должен видеть все вокруг, что скажешь?
Я понял что должен что-то ответить, но не знал что. Ослушался его, не тот глаз умыл. От страха зажмурился, потом открыл левый - ничего. Тогда еще раз закрыл оба глаза и открыл только правый, и от удивления начал непроизвольно задковать, действительно на опушке в ряд стояло несколько хат, но только в одной из них светились окна, в той, куда направлялся ненавистный мною спутник. Я подхватил баян под мышку и сломя голову понесся за ним.
Хатки были очень древние, старой постройки, вроде моего дома. Приземистые, с низкими, немного более широкими чем надо дверьми. Крыша вообще соломенная, такие я в глубоком детстве видел, и то в заброшенных избах.
Огляделся вокруг, потом медленно открыл левый глаз, и все превратилось в туман, один стоял передомной нечистый и манил рукой, как будто приглашая зайти в несуществующий дом. Я прикрыл глаз, и вновь хаты стояли на своих местах.
- Чтож это делается боженька?
На всякий случай сжал три пальца и перекрестился - увидев это, спутник мой подпрыгнул, ударившись головой в дверной проем, потом плюнул в мою сторону и забежал в средину. Я не мешкая последовал за ним.
Из нутри хата, конечно выглядела куда красивее чем снаружи. Выбеленные свежие потолки, все в расписных вышитых рушниках. Столы богатейшие на яства, я таких блюд раньше и не видывал. Поросят молоденьких молочных с яблочком во рту запеченных, навскидку только было штучек с десять. Колбасы, сыры редкие заграничные с дырками в грецкий орех. Тушеное, вареное, пареное, все пахло и манило, так что я подловил себя на мысли, что и не голодный вроде, а съел бы все. Оглядевшись, решил присесть на мягоньком оббитом бахромой стуле возле самого входа, глянул на часы и начал играть.
Никогда не видел такой веселой свадьбы и такой грустной невесты. Мужики плясали и смеялись, пили и дрались, потом снова смеялись и обнимались. Женщин было не много, даже не женщин, а девушек молоденьких, и одна краше другой. Светловолосые, глазастые, щечки от самогона румяные, и все глазками в мою сторону стреляют, перешептуються миленько между собой да хохочут. Я уже и краснел и бледнел, но не остановился не на секундочку. Тогда вспомнил про свой новый дар, и пока гости отвлеклись на очередного тостующего, я прикрыл глаз и оглядел все вокруг.
От увиденного хотелось сорваться и выпрыгнуть в окно, а потом бежать, сломя голову без остановки пока сил хватит, а не хватит то де тех пор пока ноги не сотрутся.
Красивый дом был самым настоящим хлевом, с черными от старости и плесени стенами и потолком, последний причем весь был затянут паутиной. Окошек не было вообще, только дыры зияли на их местах. Белоснежные столы с угощениями, превратились в корыта наполненные пищевыми отходами и сеном в вперемешку с даже не знаю чем, но по запаху уж очень похожем на навоз.
А гости, гости такие недавно красивые и нарядные стали рогатыми чертями танцующими и прыгающими на своих копытцах вокруг невесты сидящей посредине комнаты. Конечно я представлял себе как они могут выглядеть, и даже видел их в кино, но никогда раньше не думал что они такие страшные. Кожа выбелена, не видно только какая она на руках и ногах, ведь те поросли короткой но довольно густой шерсткой. Длинный хвост как у коровы, только черный как батог, на конце слегка распушенный. Ноги сгибающиеся в обратную сторону с копытами над которыми мех немного распушен так же как на хвосте. Вообще раньше я думал, что они все худые и хилые, но чертяцкого отродья было много разного. Были и жилистые, и немного полноватые, даже огромные, с невероятной мышечной массой, походивших скорее на быков чем на чертей. Те девчата, что одна краше другой стали старыми ведьмами, одетыми в порванные лохмотья. Лица высохшие, покрытые прыщами и бородавками. Носы длинные, закрученные барашком с широкими ноздрями и торчащими из них длинными волосами. Хохочут гадины без передышки, показывая всем свои гнилые редкие зубы. Единственное что осталось неизменным, это свадебное платье невесты, а сама она из красивой румяной девушки, превратилась в бледно-синее, безжизненное опудало, еле дышащее, с красными, выкаченными наружу глазами. Украшение на шее стало удавкой, видать той самой на которой она и завесилась три дня назад.
Я смотрел на нее и не мог поверить, что это Маришка. Всегда веселая, беззаботная, может немного безответственная, но с детства мне знакомая девочка. Я помню, как она мечтала вырваться с села и уехать в город, поступить и выучится в университете. Это все было реально, имея отца - голову колхоза милионника. Что же с тобой случилось, милое, красивое дитя, что ж тебя черти попутали… Точно. Черти. Не обошлось тут без них. Даже с ребеночком она оставалась бы такой же красивой и желанной для мужчин. Не ходила бы и месяцу матерью одиночкой, я б сам ее подхватил если б пошла за меня. От этой мысли страх мой превратился в злобу. Обещал отыграть, значит отыграю. Ну а там прислужники бесовы, мы поглядим что делать дальше будем.
Я открыл глаз и все стало на свои места. Черти превратились в красивых ухоженных мужчин, ведьмы-старухи в девчат, корыта с помоями в яства, вообщем все вернулось на круги своя.
Пока размышлял над увиденным не заметил как вышло оговоренное время и забили старинные большие часы, стоящие возле меня. Не долго думая, я откинул баян на пол и вскочил со стула прыжком в центр комнаты так, чтоб на меня обратили внимание все присутствующие гости свадьбы. Схватил со стола ничейную наполненную рюмку и выкрикнул:
- спасибо вам гости дорогие и хозяева за прием радушный, играл как умею строго не судите…
часы ударили в четвертый раз, и я понял, что надо говорить быстрее.
- посему на правах музыки и гостя вашего дому, прошу дать мне законное право сказать тост для невесты.
В комнате повисла грабовая тишина. Стало так тихо, что мне было слышно собственное сердцебиение. Я провел поверх сидящих гостей в зале взгляд и заметил, как пристально на меня смотрят. Не просто смотрят, а «сверлят». На восьмом ударе, хозяин тяжело выдохнул и посмотрел на меня из под лоба. Как не странно, но все это время что я играл его не замечал, и даже позабыл про него. Это был он, тот самый мужик, который привез меня сюда и с которым я заключил договор. Глаза его были уже тогда наполнены ко мне ненавистью, видать знал гад, что хочу сказать, но это меня не остановило.
- Так выпьем же за успокоение души невесты! – как можно громче сказал я, и выпил стопку, только потом по вкусу поняв, что глотнул протухшего, вонючего, перебродившего толи квасу, толи браги.
В хате и на улице, кругом раздался гомерический вопль, люди попадали, и со слезами на глазах катались по земле крича что-то на непонятном мне языке. Потом сквернословили и плевались, но мне было все равно. Я видел только одну Маришку перед собой, прекрасную и юную, с румяными щечками и огромными бездонными голубыми глазами. Мне не хотелось пользоваться даром, чтоб увидеть ее настоящую, я знал что она выглядит сейчас совсем по-другому. Я сделал. Сделал то, что ты просил меня сделать дедушка. Я переступил через страх, ненависть, злобу, обиду и унижение. Я сделал все так, как ты говорил, и я был этому искренне рад.
Маришка не отрывала взгляда от меня не на секундочку, я не выдержал и пустил кроткую слезу, которая не как не отобразилась на выражение моего лица. Хотелось подбежать и обнять ее, но понимание того, что это бессмысленно и невозможно остановило меня. Еле улыбнувшись ей, я беззвучно прошептал губами – «прости», и подумал: прости, что не смог сделать большего. Прости, что не знал про твою проблему и не пришел вовремя на помощь. Прости, что перестал с тобой общаться еще год назад, когда ты отвергла предложение на отношения, предпочтя меня этому городскому выскочке, приехавшему к бабуле на университетские каникулы помочь по хозяйству. Прости за любовь, которую из-за обиды я задавил в себе работой и случайными встречами с другими девчатами, совсем забыв про тебя. Прости меня за все.
- И ты прости – ответила она еле слышно, как будто зная о чем я думаю, но я знал, что в том состоянии для нее, это был крик души.
Она улыбнулась чуть шире, и в глазах появилось облегчение. Тогда она попыталась приподняться с полу в центре зала и неожиданно засветилась светом, да таким что нечисть вся пулей, давя друг друга вылетела из хаты. Кто в окно, кто в дверной проем, а кто и вообще в печку и через дымарную трубу. Свет залил помещение, я прищурился, секунда, и Маришка сотней тысяч пылинок разлетелась по комнате, оставляя после себя лишь воспоминание.
Я еще немного посидел, и понял, что кто-то теперь должен будет заплатить за эту кражу. Кражу души человека, которую вот-вот должны были подарить сатане.
Глава 3
Расплата
Немного подождав, я поднял баян затекшими и уставшими руками, перебросил его через плечо и вышел на улицу. Как ни странно никого не было. Ни чертей, ни ведьм, ни другой нечестии. Никого кроме моего извозчика и хазяина свадьбы сидевшего прямо перед входом в хату. На той же повозке медленно с наслаждением курившего папиросу. Услышав, или может увидев меня боковым зрением он улыбнулся, так и не посмотрев в мою сторону, сильно затянулся дымом, за одну тягу выкурив сигарету. Потом положил бычок на ладонь и сильно сжал в руке, после демонстративно выбросил его и сказал:
- ну что Сашко, одурачил ты нас всех, воспользовался единственным правом приглашенного гостя, заставив выпить за упокой. Ай да молодец, да вот только теперь врагов себе смерте… ну да ладно, что тут сделаешь, прыгай - и жестом указал на свободное сзади место.
Немного поразмыслив стоит ли, я все равно залез в повозку и умостился на сидении, ведь оговаривали мы что должен он меня вернуть домой. Оно хоть и было вроде мягоньким, да только покою не давало, то укусит что-то, то кольнет. Тогда я прикрыл глаз, посмотрел под седалище и вообще вокруг. На самом деле это была вовсе не повозочка из вырезбленного дерева с красивыми мягкими красными сидушками. Это обыкновеннейшая старая, дряхлая телега на деревянных покрученных колесах, а вместо сидений копны скрученного веревкой сена. Тогда я пошел дальше и все же осмелился посмотреть вперед себя.
Не удивительно, что я его не видел на свадьбе, когда рассматривал гостей, такое чудище точно бы заметил. Он был самым страшным из всех тех тварей, что там резвились. Не большой, но довольно жилистый, сгорбившийся, даже не черт, а демон сидел передомной. Рога огромные и немного покрученные торчали вперед. Сам нагой, но слава богу довольно сильно там где надо поросший шерстью. Мышцы не раздутые, а рельефные, я бы даже сказал, что по сравнению с другими тварями, он выглядел еще довольно ничего. Тогда нечистый, наверное почувствовав мой взгляд обернулся ко мне и оскалился. Зубы хоть и желтые но большие, и все на месте в отличии от других сатанинских прислужников. Глаза залитые кровью впились мне в душу, не знаю что именно, может фантазия, а быть может на самом деле в стороны от них шел такого же цвета разливающаяся дымка вроде как он горит из нутрии от ненависти ко мне. Из ноздрей струями вылетал пар, уверенно направленный вниз, а не как из очей плавно скользящий в стороны.
Кипит. Злится бесовое отродье. Пусть злится, немного расслабившись и отжавшись вперед от спинки, подумал я, сразу же открыв оба глаза. Передомной снова сидел не сильно привлекательный пожилой мужчина хитро улыбающийся на мой взгляд в ответ.
Назад мы приехали как мне показалось куда быстрее чем на свадьбу. Бес подкатил повозку к дому и немного вальяжно с явным неуважением сказал:
- вылезай давай, чего сидишь? – но теперь я не торопился.
- ага, еще чего, а денежки за музыку мою обещанные где?
Он хитро улыбнулся с полу оборота посмотрев на меня.
- от куда ты такой грамотный, и знаешь правила и законы все наши? Знаешь что когда можно сказать, а когда нельзя. Когда что можно и нужно брать, а когда отказаться?! Я вот только одного понять не могу, если ты такой грамотный, чего вообще ко мне полез в телегу и «договор» заключил?
Немного поразмыслив, я понял, что отвечать ему не обязан и правду говорить тем более, но все же решился.
- а я дядьку с детства дедовы сказки слушал. Деда Мыколы – тот продолжал улыбаться, не понимая, что я ему хочу втолковать.
- И что ж это ты по сказкам да сплетням все разузнал?
- Да нет конечно, дед мой, Мыкола Святенький… - и я сделал паузу увидев, как резко из хитро улыбающегося, его лицо превратилось в каменную безжизненную статую и только в невном тике глаз задергался – много чего про вас сказывал, а я не веря в бредни эти по неволи все равно запоминал.
- Так ты из роду Святеньких говоришь - отворачиваясь сказал он.
- Мой прокол, что не узнал фамилии твоей, ну да ладно, уйду я из вашего поселения и из района уйду. Договор был у меня когда-то с твоим десетьюрожды прадедом по глупости и обману составлен.
- И кто кого обмануть хотел? - не выдержав переспросил я.
- Известное дело кто - я хотел, да хитрее он оказался, но это история давняя и темная, вспоминать ее не охота.
Он снова повернулся ко мне, в руках держа пол сотни рубчиков одной купюрой.
- Вот обещанное – сказал он и протянул ее мне.
Я отвернулся пол оборотом от него так, чтоб тот не видел моего лица и прикрыл глаз, в место денег в руках у меня уже лежал дубовый лист, тогда я его засунул в карман и прытко спрыгнул с телеги.
- ну что дядьку, все, условия договора выполнены и мы друг другу ничего не должны?
- получается что выполнены и не должны.
Тогда я хитро, из под лоба глянул на него и переспросил:
- а если бы дядьку кто-то его нарушил, то что должен другой сделать?
Тот сильно насторожился и задрожал.
- то другой должен выполнить любое его требованье вплоть до собственного умерщвления.
Мое лицо расплылось в довольной улыбке, и я потянулся за купюрой в карман.
- Так что ж ты бесовое отродье тогда сам его нарушаешь, что ж ты мне вместо денег дубовый лист вручил?
Я достал купюру, демонстративно перед ним закрыл левый глаз и посмотрел на нее.
- Ну, точно листок, такой взрослый «черт», а так некрасиво поступаешь.
Тот подпрыгнул на метр над телегой и с грохотом приземлился на корточки врезавшись в землю копытами так что удар почувствовал и я.
Медленно поднял пылающие глаза на меня и после короткой паузы заговорил.
- Что ж ты гаденышь переспрашивал как меня обманули, если и сам так же смог? Знал все с самого начала и издевался? Да я тебя на кусочки сейчас разорву – он что-то рявкнул неприятным сильным голосом, скорее даже каким-то непонятным звуком, и только сейчас я обратил внимание - вместо лошадей в повозку такие же как он черти были запряжены. Те услышав команду через секунду стояли у него за спиной. Сами конечно намного меньшие и более безобразные они были чем их хозяин, но страху нагоняли не меньше.
- А не можешь ты мне ничего сделать, так как я еще ничего не пожелал – на свой страх и риск выкрикнул я.
- И чего же ты желаешь юнец, как твой древний родич заслать меня и мою свиту за десять тысяч километров, и чтоб больше никогда я и мои подчиненные не приближались ни к тебе ни к твоей семье?
- Зачем же мне тебя засылать улыбнувшись скал я, и с вызовом взглянул ему в глаза.
-А что тогда, смерти может моей хочешь?
- И смерти я не хочу, слишком хорошее и доброе это наказание для тебя за все твои, и свиты твоей прегрешения.
- Ну а чего же, чего? – заорал он, и чуть было не кинулся на меня.
- Хочу я чтоб ты и все твои подопечные разом, в ад спустились – тот заулыбался, предчувствуя возвращение домой – и главное, хочу чтоб ты там со своей ордой вместе, с самыми большими грешниками в одной гиене огненной горел вместо Маришки одной – вот мое желание.
Глаза его потухли, потом он молча поднял голову вверх, посмотрел на небо. За что вам людям столько всего дано было? По сути ведь без вас не было бы и нас. И небо посмотри какое голубое и красивое…
- Ладно, желание будет исполнено, но должен знать ты что привел в исполнение худший приговор, который только можно себе было представить. Он опустил голову, посмотрел на меня пустыми безжизненными глазами и сказал:
- На тебя теперь вся нечисть за это охотится будет, но это твой выбор «И добудет так!».
Земля дала трещину, от нее пошла еще одна и еще и еще. Образовалась дыра. Нечистый не отрывая взгляда от меня сеганул в разверзшуюся землю. Потом со слезами на глазах последовали за своим хозяином недавние лошади. Мгновение и все стало на свои места, дыра затянулась, повозка снова стала телегой, сиденья сеном, а пятьдесят рубчиков моих одним большим дубовым листом.
Я почувствовал как кто-то положил мне на плечо тяжелую, немного лохматую руку, и подпрыгнул громко матерясь. Тогда обернулся и увидел деда смеющегося надомной. Толи от пережитого, а может просто от истерики я начал улыбаться в ответ, постепенно переходя на гогот. Так мы с ним простояли несколько минут, соревнуясь, кто же из нас смеется громче.
Конец