Всё-таки удивительное это время года, бабье лето! Вроде бы осень уже на дворе, дожди уже успели порядком надоесть, и приходится влезать в тёплую куртку, в которой чувствуешь себя каким-то громоздким и неуклюжим, как вдруг природа дарит людям 2 – 3 недели почти летней погоды. Солнышко вновь пригревает, но нет этой одуряющей летней жары, от которой некуда спрятаться; осенняя промозглость сразу же забывается, и людей, особенно пожилых, волей-неволей тянет покинуть своё жильё, в котором им предстоит провести почти безвылазно предстоящие холодные зимние месяцы. Семён Яковлевич как раз и принадлежал к числу таких пожилых людей. Четыре года назад в период экономического кризиса на предприятии, где он проработал около сорока лет, началось сокращение штатов., и т.к. он уже достиг пенсионного возраста, то ему одному из первых вручили "чёрную метку" - приказ, означавший, что завод более в его услугах не нуждается.
Семён Яковлевич трудно привыкал к новому, пенсионному образу жизни. Со временем, однако, он осознал, что его положение обладает определёнными плюсами, к числу которых следовало отнести возможность уделить побольше внимания своему здоровью. Реализуя эту возможность, Семён Яковлевич стал ежедневно совершать часовые прогулки в любую погоду. Тем более он не мог усидеть дома в один из последних тёплых дней, когда природа таким поразительным образом рассылает людям пригласительные билеты на грандиозную выставку живых картин, в которых один изумительный пейзаж сменял другой, не менее удивительный, оставляя в душе радость от их роскошного великолепия. Семён Яковлевич быстро покончил с домашними делами и отправился гулять. Он жил на окраине города, и его маршрут пролегал вдоль дороги, которая, покинув городскую черту, продолжалась в лесопарковой зоне. Вскоре он подошёл к месту, про которое местные острословы мрачно шутили: "Что это за место, где с одной стороны люди сидят, с другой – лежат, а посередине едут?" Ответ гласил, что это дорога, по одну сторону которой расположена тюрьма, а по другую сторону – кладбище. Обычно, дойдя до этого места, Семён Яковлевич поворачивал домой, но в тот замечательный день, погода явно не располагала сидеть дома, и, купив букетик цветов, он вошёл на территорию кладбища.
Идя вдоль дорожки, Семён Яковлевич постоянно бросал взгляд за ограду. Там раскинулся большой парк. Точнее сказать, это даже не парк, а лес, в котором были проложены тропинки для удобства гуляющих. Как раз в то время по одной из них медленно шла пара молодых людей. Один из них нёс небольшой радиоприёмник, из которого доносились чарующе - печальные звуки "Осенней песни" Чайковского. Поддавшись настроению, Семён Яковлевич вдруг увидел окружавший его мир как бы другими глазами. Обычно, гуляя по парку, он отмечал красоту природы, но мысли его были связаны с повседневными заботами о доме, семье, внуках. Он мог анализировать новости в жизни страны, события в мире, вспоминать увиденный накануне фильм... Да мало ли о чём мог думать пожилой человек, у которого заботы о производственных делах остались далеко в прошлом. Но сейчас взгляд Семёна Яковлевича стал отмечать потрясающее разнообразие осенних красок. Рядом с оградой он увидел клён, ветви которого едва просматривались сквозь ярко-жёлтую листву. Неподалёку росло дерево, название которого он не знал. Его листья, имевшие несколько острых концов, были окрашены тёмно-бoрдовым и кроваво-красным цветом. Приглядевшись, Семён Яковлевич понял, что дерево было старое и больное: выступавшие концы многих листьев уже начали истлевать, достаточно было малейшего прикосновения, чтобы они рассыпались в прах. Других же деревьев осеннее увядание ещё едва коснулось - их листья изумляли невиданным жёлто-зелёным окрасом. На одном листке процесс желтения только начался и было видно, как желтизна медленно, как бы исподволь, начала внедряться в его зелень. На другом - желтизна готова была праздновать победу - оставшийся небольшой зелёный островок уже не мог сопротивляться натиску жёлтого цвета. На третьем же листе желтизна уступила место коричневому цвету (как бы напоминая, что любая победа временна), а сам листок замер в тревожном ожидании, когда порыв ветра оторвёт его от ветки, и он упадёт на землю к таким же отжившим свой век собратьям.
Глядя на это пиршество красок, Семён Яковлевич внезапно подумал: "Как всё-таки странно устроена природа. Вот стоят передо мной деревья. Они красивы и весной, в пору цветения, и летом. И даже в период увядания и листопада, перед тем, как замереть, заснуть в зимнюю стужу, они выглядят фантастически красиво! Глаз нельзя оторвать от их чудного вида. А что же человек, этот венец творения Природы? В периоды молодости и ранней зрелости, он смотрится довольно привлекательно. Однако старея, он превращается в жалкое подобие себя молодого, и, глядя на него, на ум приходят эпитеты, явно не сочетаемые со словом "красота". Почему же так? Ведь человек – это лучшее, самое гармоничное биологическое создание на земле. Почему же он проигрывает в сравнении с растениями, чей мир устроен куда как проще? Или может быть наделив его способностью мыслить, самой главной отличительной от всех других, живущих на земле организмов способностью, Создатель посчитал, что этого достаточно, что прочие качества не имеют значения? Как же это несправедливо! В который раз убеждаешься, что полной гармонии не бывает ни в чём! Всегда найдётся какая-то мелочь, какой-то штрих, которые сыграют роль той самой ложки дёгтя в бочке мёда.
Размышляя об этом, Семён Яковлевич подошёл к могиле, на гранитной плите которой была выгравирована надпись «Сойфер Леонид Осипович». Дальше, как водится, даты рождения, смерти и фраза, включающая слова о памяти, любви и т. д. Здесь был похоронен друг Семёна Яковлевича, Лёнчик, с которым он не расставался последние 30 лет. Смерть настигла его 2 года назад в подворотне дома от рук пьяных подонков, которым нужны были деньги на продолжение "банкета". Семён Яковлевич убрал с плиты засохший букет, положил свежие цветы. Затем он присел на стоявшую неподалёку скамейку и в который раз с грустью подумал о том, как ему не хватает его друга.
Они познакомились при весьма необычных обстоятельствах. В 60 – 80 годы, в разгар холодной войны, руководство СССР уделяло большое внимание гражданской обороне (ГО) страны. Штабы ГО были созданы во всех областях, городах и районах. Существовали они и в структуре всех крупных предприятий. Семён Яковлевич работал тогда начальником центральной заводской лаборатории (ЦЗЛ) одного из таких заводов. Это означало, что он автоматически становился начальником службы противорадиационной и противохимической защиты в структуре ГО предприятия. Нельзя сказать, что Семён Яковлевич откровенно пренебрегал этим довеском к своим основным служебным обязанностям, но так как руководство этой службой не требовало от него каких-то ежедневных действий, то будучи с головой погружённым в ежедневную лабораторную рутину, он просто забывал о своих дополнительных обязанностях и вспоминал о них лишь накануне штабных учений, которые периодически устраивало вышестоящее руководство. После одного такого учения, он был приглашён в городской штаб ГО на «разбор полётов». Там ему крепко досталось за неудовлетворительные действия руководимой им службы, и было настоятельно рекомендовано ознакомиться с опытом работы его коллеги с соседнего предпрятия. Этим коллегой и оказался Леонид Осипович Сойфер. Леонид Осипович руководил лабораторией уже более пяти лет. Он охотно делился с Семёном Яколевичем, возглавлявшим ЦЗЛ только второй год, не только опытом работы в системе ГО завода, но и подсказал, как лучше организовать работу лаборатории, чтобы повысить эффективность её контроля за производством. Оказалось, что они окончили один и тот же Московский химико-технологический институт имени Менделеева. Студенты Москвы шутливо называли его "Менделавочкой". Со временем они стали приятелями. Сблизило их и то, что они оба любили спорт. Леонид Осипович любил водные виды спорта и сам неплохо плавал, в молодости даже имел первый разряд по плаванию на спине. Семён Яковлевич любил волейбол и настольный теннис. Он жил в собственном доме и потому для него не составило большой проблемы купить переносной теннисный стол. Летом его устанавливали в затишке между верандой и стеной дома, а на зиму переносили внутрь веранды. Леонид Осипович быстро научился играть в теннис, и часто по выходным друзья устраивали теннисные баталии, после которых они любили посидеть за стаканчиком холодного пива и поговорить на самые разнообразные темы.
И вот сейчас, сидя возле могилы друга, Семён Яковлевич вдруг вспомнил один из таких разговоров. В тот день, а случилось это незадолго до его смерти, Леонид Осипович пришёл какой-то взъерошенный, игра у него не клеилась, и по всему было видно, что он чем-то очень озабочен.
- Что это ты сегодня, Лёня, вроде бы как не в себе? - спросил приятеля Семён Яковлевич после того, как они расположились за столиком в тени от старой яблони, собираясь попробовать голландское пиво "Heinеken" в сочетании с каким-то французским сыром, который жена Семёна Яковлевича купила им по такому случаю.
- Видишь ли, Сёма, меня давно интересовал вопрос, действительно ли человек полностью умирает после своей смерти или же какая-то его часть, я имею ввиду его Эго, сознание или, если хочешь, душа, как об этом твердят религиозные учения, продолжают какую-то неизвестную нам жизнь вне нашего ставшим уже мёртвым тела. Мне всегда казалось, что если человек умирает полностью, то это выглядит по отношению к нему очень несправедливо. С другой стороны меня совершенно не устраивали бездоказательные религиозные разглагольствования о бессмертии души. Хотелось услышать научно обоснованный взгляд на эту проблему. И вот на прошлой неделе мы с женой были приглашены в гости к её подруге. Её муж - известный нейрохирург. Пока женщины готовили стол к десерту, мы вышли на улицу покурить. Во время разговора, слово за слово, мы коснулись этой интересной темы, и то, что мне довелось услышать, произвело на меня огромное впечатление. – Леонид Осипович сделал несколько глотков пива и потом задумался в поисках пути, как покороче преподнести другу обилие информации, полученной в тот вечер.
- Ну же, Лёня, что ты замолчал? – спросил Семён Яковлевич. - Раскрой, наконец, передо мной глубины научной фантастики.
- Брось, Сёма, ёрничать. Никакая это не фантастика. Учёные очень давно интересуются этой проблемой. В первую очередь их заинтересовало, в каком месте человеческого тела находится сознание. Большинство сходилось во мнении, что оно является продуктом работы мозга.
- Естественно! Я всегда считал, что человеческий мозг, получает информацию из внешнего мира, перабатывает её и принимает решение о том, как на неё реагировать, то есть мозг и определяет моё "Я", комплекс качеств, отличающих меня от других людей. А что, кто-то думает иначе?
- В том-то и дело, Сёма, что всё, что ты сказал, не имеет никакого отношения к действительности. Оказывается, в наше время мозг уже очень хорошо изучен. Учёные понимают, как функционируют его отдельные части, но никто, слышишь, Сёма, никто так и не смог установить связь между мозгом и человеческим сознанием. Исследователи выяснили, что человек живёт в сознании, имея только левое полушарие мозга в отсутствии правого полушария и наоборот. В таком случае, если сознание не находится ни в левом и ни в правом полушарии мозга, то значит оно вообще не связано с мозгом!
- Погоди, Лёня, ты что-то слишком всё упрощаешь. Я же не говорил тебе, что в мозге есть какой-то один специальный участок, ответственный за наше сознание. Вполне может быть, что существует несколько таких участков и они продублированы в обоих полушариях мозга.
- Этот нейрохирург, с которым я беседовал, ссылался на мнение многих авторитетнейших учёных, известных своими работами по изучению деятельности мозга. Все они признают, что современная наука так и не смогла объяснить, как человек мыслит, творит, и как эти стороны его деятельности связаны с его мозгом. В частности, он привёл слова академика Анохина, который ещё в 1979 году писал, что ни одну из мыслительных операций разума, так и не удалось связать с какой-то определённой частью мозга. В таком случае разумно предположить, что источник такой деятельности находится где-то за пределами мозга и человеческого тела вообще.
- Лёня, но это высказывание было сделано ещё 30 лет назад. Неужели за прошедшее время наука так и не продвинулась вперёд в этом вопросе?
- Сёма, я задал моему собеседнику такой же вопрос. В ответ он сослался на то, что в 2005 году в Санкт-Петербурге проходил симпозиум "Жизнь после смерти: от веры к знанию", в ходе которого были высказаны аналогичные мысли. Учёные считают, что мозг, как любой другой орган человеческого тела, состоит из клеток и не способен мыслить. Однако он может работать как устройство, обнаруживающее мысли, например, как антенна, с помощью которой становится возможен прием сигнала извне. Ученые предположили, что после клинической смерти действующее независимо от головного мозга Сознание использует его как экран, как телеприемник, который вначале принимает попадающие в него волны, а затем преобразует их в звук и изображение. Если мы выключаем радио, то это не значит, что радиостанция прекращает свое вещание. То есть после смерти физического тела Сознание продолжает жить.
- Погоди, Лёня, в таком случае и во время жизни человека должна существовать и какая-то обратная связь. Я имею ввиду, что когда человек, к примеру, читает журнал и полученная информация попадает в его мозг. Видимо, в этом случае мозг должен каким-то образом переработать эту информацию и передать её Сознанию для осмысливания и соответствующей реакции, так что ли?
- Ну да, что-то в этом роде.
- Ты знаешь, Лёня, по-моему, хотя всё это звучит крайне интересно, но не имеет ничего общего с реальностью. Весь этот непростой механизм должен порой действовать с огромной скоростью, когда от человека требуется мгновенная реакция на происходящее. Трудно поверить, чтобы он работал длительное время без сбоев.
- Он иногда и даёт сбои. Например, в стрессовых ситуациях человек не всегда может адекватно оценить происходящее и отреагировать на него. В старости такие сбои происходят гораздо чаще.
- Хорошо, но как Ты считаешь, сознание – это нечто материальное или нет? Если материальное, то тогда оно, как минимум, должно где-то находиться, а, как Ты уже заметил, его местонахождение так и не удалось отыскать. Если же оно имеет нематериальную основу, то что это такое?
- Вот и я думаю об этом. Факты всё больше наталкивают на мысль о нематериальности сознания.
- Что же это за факты?
- Например, книги и статьи известных докторов, нейрохирургов, психологов, которые записывали рассказы людей, находившихся короткое время в состоянии клинической смерти. Их свидетельства, конечно же, отличаются одно от другого, но все они так или иначе говорили о том, что их сознание не умерло в момент смерти. Оно продолжало жить, отдельно от тела, отмечая, например, все детали происходящего в том помещении, где они находились в момент смерти. И это не единичные свидетельства. Их количество давно уже перевалило за несколько тысяч. Все эти исследователи не могли дать сколько-нибудь разумного научного объяснения услышанному. Именно поэтому и возникли опять разговоры о нематериальности сознания.
- Видишь ли, Лёня,- помолчав, заметил Семён Яковлевич,- по-моему, нет никаких серьёзных доказательств ни материального, ни обратного происхождения души или сознания. Но я просто не готов поверить в их нематериальность; извини, но это выглядит как-то уж чересчур иррационально. Я думаю, что на современном этапе развития науки и техники учёные ещё не могут ответить на многие вопросы, в том числе и на те, которые мы с Тобой обсуждаем сейчас. Но пройдёт какое-то время и такие ответы будут даны.-
В тот вечер они ещё долго обсуждали разную информацию, касавшуюся этой проблемы, но так и не пришли ни к какому выводу. И вот сейчас, сидя на скамейке у могилы своего друга, Семён Яковлевич, как бы продолжая не оконченную в то время дискуссию, мысленно спрашивал его: "Ну что, Лёня, что же Ты узнал? И вообще, Ты умер или же Твоя жизнь, или же жизнь твоего сознания, души продолжается, но уже в каком-то другом состоянии? Как бы я хотел, чтобы это оказалось правдой, и мы смогли бы встретиться в каком-то параллельном мире! Ну же, Лёня, ответь мне!" Семён Яковлевич напряг свой слух в надежде уловить сигнал, поданный другом. Он услышал дробный стук дятла о ствол дерева. Потом до него донеслось жужжание шмеля, крик кукушки...И всё. Семён Яковлевич напрягся сильнее, так, что почувствовал пульсацию крови в голове. Время шло, но никаких сигналов его слух так и не уловил. "Господи, до чего же это я довёл себя, так ведь можно и с ума сойти",- подумал Семён Яковлевич. Посидев ещё немного и окончательно придя в себя, он тяжело поднялся и медленно пошёл домой. Видимо, под впечатлением от пережитого момента, в его памяти вдруг зазвучали строки Булата Окуджавы:
"И о чем толковать?
Вечный спор
ни Христос не решил, ни Иуда...
Если там благодать,
что ж никто до сих пор
не вернулся с известьем оттуда?"
"И действительно,- подумал Семён Яковлевич,- как жаль, что не установилась обратная связь с тем миром?.. А может потому и не установилась, что никакого другого мира всё-таки нет?.." Он вышел за ворота кладбища, двинулся в обратный путь, а в голове его продолжал крутиться один и тот же вопрос: "Так существует ли она?.." Причём под словом "она" подразумевалась и душа, и жизнь после смерти, и ещё многое другое, имевшее отношение к этой проблеме, но так пока и оставшееся непознанным и неоткрытым.