Падение. глава 9. на пороге конца
- Удивительная у нас держава! – визгливым голосом восклицал штурман Плаксин в курилке. – Только по одному каналу местного телевидения в новостях вчера 10 раз показывали спятившего от денег и безделья принца Чарльза, собирающегося жениться на своей любовнице. А если взять все каналы в стране – это более 500 раз. Потрясающая новость для нашей страны. А то, что в ней ежедневно что-то разваливается, падает, ломается, взрывается, пропадают тысячи людей редко какой канал показывает. Два раза мы обращались к местному каналу: сделайте передачу про нашу компанию, расскажите всем, что она гибнет и разворовывается. Первая независимая крупнейшая компания России, господа-товарищи. Погибает! Но никому нет до этого дела. Газеты тоже молчат, хотя мы и туда обращались.
- Не может быть! У нас демократическая независимая пресса! – дурачась, воскликнул какой-то бортинженер. – Клевещешь, Плаксин… в суд!
- Ты что хочешь от нашей прессы? – перебил его Палда, обращаясь к Плаксину и одновременно поводя громадным кулаком перед носом инженера, отчего тот поморщился и замолчал на полуслове. – Она же карманная и выполняет только команды власть предержащих. Вот скомандуют ей «Фас!», знаешь сколько их сюда набежит? А нашим властям, похоже, наша компания не нужна, потому и пресса молчит. Иначе бы давно выправили положение.
- Что ж, бастовать хочешь-не хочешь, а придётся, - вздохнул Плаксин, - зарплату не повышают, да и эту по четыре месяца уже не платят. А в Иране, говорят, её уже полгода не получают.
- А как же они живут там?
- Да кормят их персы и жильём обеспечивают. Это им же надо. А что нашим-то ребятам там нужно? Они ж из кабин не вылазят, разве только, чтобы поспать. Аэродромы все там горные, сложные, страна маленькая, полёты короткие, много посадок. За день так ухойдакаешься, что и жрать уже не хочется, скорей бы в кровать. А деньги-то их семьям тут, в России, нужны. А их нет. Так что, бастовать только и остаётся.
- Я готов! - козырнул Палда. – Только свистни. Но это организованно нужно делать.
- А как насчёт того, что забастовки запрещены? – спросил кто-то.
- А как насчёт того, чтобы вообще бесплатно работать? – в тон ему возразил Володя. – Слабо? Я проще сделаю. Согласно КЗоТ напишу рапорт: с такого-то числа не выхожу на работу до полного погашения задолженности по зарплате. А это не забастовка уже. И закон на моей стороне. Ну, каково? И пусть кто-то попробует уволить меня за вынужденный прогул.
- Действительно, всё просто! – произнёс слушавший их Ипатьев. – Такое право мы имеем, но почему-то не желаем им пользоваться.
Странные люди. Вот закон запрещает забастовки на транспорте. Но народ плевать хотел на это. Будем бастовать! А вот КЗоТ есть и там прописано, как и почему человек может не выходить на работу на вполне законных основаниях. Казалось, чего же проще, пользуйся этим законом. Но ни один человек воспользоваться этим законом не хочет. Да и профсоюз к этому не призывает. Все работают, как всегда. А зарплату не платят уже… полгода. Не знают этого закона? Ничего подобного, почти все знают. Так чего ж…
- Так чего ж ты, Владимир Анатольевич, до сих пор не пользовался этим законом?
- Вас, дураков, ждал, думал поумнеете. Это всем сразу нужно делать – тогда эффект будет. Но, кажется, не дождусь.
- Так вон уже два штурмана с первой эскадры так написали. И не ходят на работу, - сказал Плаксин. – Но это же не выход. За них другие работают.
- Вот, вот! – кивнул Палда.- Не зря вас, штурманов, Петр первый поганым и хамским отродьем называл. А ты за них вкалываешь. Но ты же, Плаксин, профсоюзный деятель! Вот и организуй, чтобы все и сразу. Только тогда эффет будет. А что толку от двух твоих штурманов?
- Никакого толка, - согласился тот. – Потому и готовим на послезавтра акцию.
- Что ещё за акцию?
- Все свободные от полётов должны собраться у главного офиса и потребовать выхода Шакирова для объяснения текущей ситуации.
- А если не выйдет?
- Выйдет. Мы прессу подключим. Уже договорились.
- Так и разбежалась твоя пресса тебя защищать. Сам же говоришь, от прессы нашей толку ноль.
- Да, ноль. Но на жареные факты они прибегут, как мухи на мёд. Другое дело, чего и как напишут. А вчера мы позвонили в вечернюю газету и просто сказали, что будет у нас нечто, вроде предупредительной забастовки. А это для них факт жареный. Это ж сенсация – лётчики бастуют! Невиданное в России дело. Тем более в гремевшей когда-то на весь мир первой независимой авиакомпании. Так что приедут.
- Хм, посмотрим! – скептически скривился Палда.
--------------------------------------------------
Недавно выбранный председатель профсоюза пилотов бортинженер Олег Приходов готовился к завтрашнему пикету. Стол его был завален всевозможными копиями приказов, договоров, газетными статьями о деятельности «БАЛа», радиограммами из других авиакомпаний. Ещё неделю назад они разослали радиограммы во многие авиакомпании России и стран, куда осуществляли полёты о продолжающем ухудшаться положении компании, о невыплате зарплат в течении полугода и о полном бездействии администрации и местных властей по стабилизации сложившейся ситуации. В радиограмме указывалось, что все легальные методы воздействия профсоюза на улучшение ситуации администрацией и властями были проигнорированы и в сложившихся условиях лётчикам ничего не остаётся, как объявить забастовку, хотя они в России законом и запрещены.
И уже на третий день отовсюду посыпались телеграммы в их поддержку. Пришла даже телеграмма от профсоюза пилотов Франции, куда и летали-то всего несколько раз с рекомендацией отстаивать свои права забастовкой и обещанием моральной и даже материальной поддержки. Французы у себя в стране бастовали минимум два раза в году только из-за повышения зарплаты за что их всегда и нахваливал Плаксин. И, видимо, потому получали они больше других европейских пилотов. Но у них забастовки не запрещены – демократия, а в России тоже вроде бы демократия, но совершенно другая. Как говаривал Палда: наша демократичная демократия демократична только для властей.
Приходов понимал, что профсоюз вступает в конфликт с законом, но другого пути обратить внимание властей на сложившуюся ситуацию не видел. Понимал и то, что его, как руководителя, могут привлечь за это к ответственности и он может даже лишиться работы. И потому сначала решили сделать пикет на предприятии, как последнее предупреждение администрации и властям.
Перебирая радиограммы из других компаний, он в который раз задавался вопросом, как когда-то они лежавшие на боку, сумели выползти из ельцинского безвременья и сейчас более или менее успешно развиваются, наращивают темпы полётов, открывают новые рейсы, набирают лётчиков и покупают новую технику. Взять тот же Оренбург, Казань, Екатеринбург, Тюмень. Ну, с Оренбургом всё ясно. Там незабвенный и несменяемый Борис Портников, который начинал едва ли не вместе с Фёдором Бобровым. И сейчас он там командует и весьма успешно, хотя годков ему уже под 70 наверное. А в Бронске каждый год менялись руководители после Дунаева. Собственно после его ухода и начался развал компании. Сначала тихо и незаметно, а с ежегодной сменной чехардой не лучших и вороватых руководителей всё сильнее и сильнее. Но вот в Оренбурге-то власти поняли: без авиации – никуда. Вон их самолёты уже нет-нет да стали прилетать в Бронск и выполнять чартерные рейсы за границу. «ВИМ-АВИА» прёт нахально. Никому ещё год назад неизвестная компания «ЮТ-эйр» тоже всё чаще в Бронск прилетает. Рвут на куски, как шакалы. Ну да а что ж остаётся турфирмам, если не хватает своих самолётов? Вот и заказывают чужие. А если и хватает, то никто почти не хочет иметь дело с «БАЛом», перспектива банкротства которого уже видна невооружённым глазом.
На имидж компании сказалась и катастрофа в Германии, хоть там и нет вины лётчиков, а вскоре и жёсткая посадка самолёта в Сочи, приведшая к сверхрасчётной перегрузке, из-за которой самолёт стал непригоден к дальнейшей эксплуатации. Потеряны по стечению обстоятельств два самых новых самолёта.
Но даже и это выдержали бы, самолёты застрахованы. Выдержали бы, если бы не чехарда с генеральными руководителями. После Дунаева их восемь сменилось и только при Онегове перестали падать и снова рванулись вперёд, возрождая былую славу. Недолго. Остальные только растаскивали компанию. Галимов распродавал технику налево и направо, попутно набивая свой карман. Всё-таки с неоднократных предложений профсоюза его вынуждены были снять. Потаскали по следственным кабинетам и с миром отпустили, не найдя состава преступления. А не преступлением ли было продавать самолёты и вертолёты по цене подержанных автовазовских автомобилей?
Назначили без согласования с профсоюзами другого – пьяницу и забулдыгу, начавшего с покупки себе шикарной квартиры за счёт компании и сократившего почти все вахтовые рейсы на Север. Сколько тогда лётчиков, оставшись без работы ушли в другие компании Москвы, Питера, Оренбурга, Екатеринбурга. А лучшие управленческие кадры ушли сами не в состоянии сработаться с самодуром. Не прошло и года – сняли вновьиспечённого руководителя также по неоднократному требованию профсоюзов. Да и слухи о его загулах пошли очень уж далеко. И назначили другого снова с ними не согласовав. Лётчика нужно генеральным поставить, орали пилоты. И выпросили. Правда, Ганеев таковым только считался, имея просроченное пилотское свидетельство Ан-2 и уже не имея (да он и не желал этого) возможности летать – кроме как бесплатным пассажиром - ни на каком из типов летательных аппаратов. Этот начал с того, что купил на непонятно какие деньги джип себе и жене и квартиру в центре города с… фонтаном. Затем пришёл Гапп и начался беспардонный делёж совместно нажитого на собственно аэропорт и отдельно авиакомпанию. Он длился мучительно долго, под шумок многое разворовывалось, списывалось и вывозилось в неизвестном направлении. До работы ли тут? Разделяй и властвуй. Это с древности известно. А тут получилось: разделяй, властвуй, и… воруй. Что и делалось.
Благополучно разодрав компанию Гапп, ставший генеральным директором аэропорта, вскоре слинял, а Ганеева арестовали за бесследное исчезновение почти пяти миллионов долларов. И что? Да как всегда недостаток улик. С решением суда о невиновности ( правда, так и не объяснили, куда пропали миллионы) через год он набрался наглости и пришёл к Онегову – освобождай, мол, место. Но народ поднял такой шум, что он тихо пристроился клерком к Гаппу, тогда ещё руководившему аэропортом.
И только Онегова можно вспомнить добрым словом. Несмотря на все коллизии он дважды проиндексировал зарплату, довольно быстро нашлись деньги на ремонт нескольких самолётов, стоявших на заводе, открылись новые рейсы и лётчики стали возвращаться домой с окрестных городов. Но кто-то возвращаться уже не захотел, устроившись в Москве, Питере, Оренбурге, компании которых интенсивно развивались.
А затем пришли никому неизвестные Шарипов и Топов, набравшие себе в помошники людей из города и близко не нюхавших авиации и ничего в ней не смыслящих. И скоро их девиз – сокращение нерентабельных рейсов дал о себе знать. Досокращались, отдали почти все регулярные рейсы за исключением нескольких. К началу 2006 года компания практически превратилась в чартерную. А конкуренты не дремали.
На следующий день около штаба – главного офиса компании собрались все свободные от полётов лётчики, штурманы, бортинженеры. Их пришли поддержать и послушать, что скажет начальство и некоторые работники АТБ. Стояли, курили, обменивались мнениями. Приходов и ещё несколько делегатов ушли к Шарипову, но назад не появлялись.
- Да не выйдет он к нам! – восклицал кто-то. – Говорить-то ему нечего.
- А может его и нет на месте?
- Да здесь он, вон его джип японский стоит.
- А что, мужики, если эту тачку продать, то на всю компанию зарплату можно выдать за месяц, - предложил кто-то.
Тут же нашлись математики и подсчитали, что на всю компанию не хватит, а вот на лётный отряд – без иранских экипажей – хватит вполне. Зарплаты-то мизерные из-за отсутствия налёта.
- Продать этот джип! – кричали, - пусть на «Волге» ездит. Она вон с Дунаевских времён в гараже стоит. Он последний был, кто на ней не стеснялся ездить. Да ещё на старом УАЗике.
- Ты уверен, что она ещё стоит там? – возражали. – Давно уже продана по остаточной стоимости, как и несколько УАЗиков.
- Кому? Когда?
- Приближённым к императору продана. Главбух купил, главный экономист, ну и прочие. За копейки.
- Ё… твою мать! Одно ворьё!
- Почему? Всё по закону сделали. Акты составили: машины не на ходу. Короче, якобы металлолом.
- Так я б тоже купил за копейки-то. Почему мне не предложили?
- Тебе ещё аукцион бы тут устроили. Формулу знаешь такую, называется: всем не хватит? – пояснил непонятливому Палда. – Ишь, чего захотел!
- Да знаю! Ну, ворьё!
Среди лётчиков метался командир отряда Касимов, увещевая:
- Мужики, не кричите громко, здесь же пресса. Володя, прекрати! – обратился он к басовитому Палде. – Тебя за версту слышно, громче всех орёшь.
- Ну и что? – огрызнулся тот, не снижая тональности. – Или я неправду говорю? Пусть меня поправят старшие товарищи. Да и где вы, командир, видите прессу? Эта юная девочка – пресса? И что она может написать?
Тем не менее девочка, слушая, что-то иногда черкала в свой блокнот.
Наконец вышел генеральный директор. Вернее, сначала из дверей вышел его живот, затем он сам.
- Вот отъелся! – усмехнулся кто-то в наступившей тишине. – Не лопнет?
- Тихо ты! – шикнули на него.
Шарипов остановился в нескольких шагах от лётчиков, расстегнул едва сходящийся на животе пиджак и поздоровался.
- Мне доложили, - тихо начал он, - что это у вас репетиция предстоящей забастовки. Хочу сказать, что вы идёте не верным путём и противозаконным. Забастовки на транспорте у нас запрещены.
И тут же толпа закипела.
- А нам плевать!
- В Европе можно – нам нельзя. Почему?
- А зарплату не платить по несколько месяцев законом разрешено?
- Почему рейсы сокращаете?
- Командировочные где?
Шарипов поднял руку.
- Давайте ваши вопросы, только по одному. Вы оторвали меня от дел, чтобы устроить тут базар? Говорите кто-то один.
- Действительно, не надо выкриков, - шагнул вперёд Приходов. – Господин генеральный директор, от имени профсоюза пилотов, как его руководителю, мне можно говорить?
- Я вас слушаю, - сухо ответил Шарипов, демонстративно взглянув на ручные часы. Мол, мало у меня времени.
- Ничего, - успокоил его Приходов, заметив этот демонстративный жест. – Я буду говорить недолго.
Краем глаза он успел заметить, что корреспондентка включила свой портативный магнитофон и подняла его над головой. Это же заметил и Шарипов.
- Винер Вакильевич, ни для кого не секрет, что наша компания была когда-то процветающей. Это признавала даже такая уважаемая международная организация, как ИКАО. Мы были полностью автономны, со своими тренажёрами, учебным центром, достаточным парком самолётов и техники для их обслуживания. Мы летали по четырём континетам. Нам предлагали регулярные рейсы различные города Европы. Не мы их просили, нам предлагали. Правда, по непонятной причине все они были отвергнуты.
- А на чартерах воровать легче! – не выдержал кто-то. На него тут же зашипели.
- Мы понимаем, что частая смена руководства ни к чему хорошему не приводила. Тем более они не прислушивались к мнению коллектива: на конференциях говорили одно, а делали совершенно другое. Но компания имела по сравнению с другими ряд преимуществ: территориальное расположение аэропорта, входящего в десятку крупнейших в России, оборудование современными системами посадки по самым низким минимумам днём и ночью, две полосы – одна длиной около 4 километров - в совокупности способные принимать любые самолёты мира, наличия топливопровода прямо с завода под крыло, чем и в Москве не все могут порадоваться, достаточным количеством высококвалифицированного лётного и инженерного состава. Мы работали в небе Европы, Африки, Эмиратов, Пакистана, Казахстана и других государств, но нигде работа не приносила реальных доходов. За исключением, когда были Дунаев и Онегов.
В настоящее время многое утеряно безвозвратно. Мы лишились своего учебного центра и своего управления. Мощную компанию с благословения наших властей насильно разорвали на части, создав невообразимый бардак в производственных отношениях. Мы понимаем, что нет вашей вины в том, что было раньше, до вас. Но вы руководите компанией уже третий год, а негативные тенденции не сокращаются. Они нарастают и вы это сами видите. В Иране лётчики отказывались летать. Дошло до посольства. И только оно уговорило их не устраивать международного скандала. На базе мы уже забыли про зарплату, которую, кстати, вы ещё и срезали, нарушив условия колдоговора. Люди ездят уже в командировки за свой счёт 11 месяцев. И никто не собирается их оплачивать. К вам с этим вопросом, как и с другими, не достучаться. Даже неоднократные обращения в органы прокуратуры и рострудинспекции не дали результатов в решении этих вопросов. В связи с этим мы и собрались здесь, чтобы получить от вас ясный ответ: когда всё это кончится и что будет дальше? И если не получим конкретных ответов и не увидим, что администрация идёт нам навстречу, у нас остаётся один метод привлечь внимание наших и российских властей и вашей администрации к нашим проблемам. Это забастовка. Хоть она и противозаконна. Мы понимаем, что она принесёт неприятности и вам и нам, но другого выхода не видим. Вот всё, что мы хотели вам сказать, господин генеральный директор, - закончил Приходов в полной тишине.
И тишина продолжалась. Все молча смотрели на генерального директора. Ни слова. Шарипов извлёк из кармана платок и вытер вспотевший лоб. И наконец заговорил.
- Как вы знаете, не так давно мы провели акционирование компании. Теперь она называется не ФГУП а\к «БАЛ», а ОАО а/к «БАЛ».
- Да нам –то что от этого? – не выдержал наконец кто-то. – Поменяли вывески – видим, вот, - ткнул пальцем на вход в штаб, на стене которого висела новая красивая вывеска. – А что дальше?
- Дело в том, - продолжал Шарипов, - что у ОАО, как правоприемника ФГУП арестовали все счета в банках за долги и снять деньги на зарплату с этих счетов невозможно. К тому же резко упал объём перевозок и выросли цены на авиатопливо.
- А без зарплаты работать возможно? – снова выкрикнул кто-то. – В чём наша-то вина?
- Таковы законы, - развёл руками Шарипов. – Я ещё раз говорю: деньги на счетах есть, но мы не можем их получить.
Выкрикивать начали всё чаще и не по одному.
- Кто виноват в этом? – хором крикнули несколько человек.
Шарипов уже не прятал платок в карман. Он потёк и без конца прикладывал его ко лбу.
- Мы провели большую работу по сохранению в рабочем состоянии самолётов Ту-134. Доказано, что они могут летать ещё 5 лет в случае продления ресурса. По этому поводу была встреча с заместителем Ространснадзора, от него были получены необходимые документы на продление ресурса самолётов, но проблема не решилась из-за того, что не нашлось средств. А самолёты, вон они, стоят. Наше АТБ в состоянии все работы провести. И провело.
- Что значит, не нашлось средств? – раздался зычный голос Палды.
- За продление нужно платить, - ответил Шарипов. – И не мало.
- Кому? За одну закорючку на бумажке нужно платить? – удивился Володя. – Он для чего там сидит, этот заместитель надзора? Чтобы деньги собирать с нас? За это ему регулярно зарплату платят в Москве.
- Таковы порядки! – снова развёл руками Шарипов. – Не мы с вами их выдумали. Сейчас за всё нужно платить. Хотели капитализм и получили.
- Мы его не хотели. Это не капитализм – это бардак. И сколько платить, если не секрет?
- Не один миллион.
Толпа загудела. Кое-где уже, не стесняясь, крыли и долбанную демократию и весь этот дикий капитализм откровенным матом. Досталось и Путину. Вспомянули и пока живого, но уже невменяемого давно спившегося Ельцина. Поплевали на Чубайса и Гайдара. И успокоились. Всё же лётная дисциплина давала себя знать.
- Понятно! И что же дальше? Рейсы-то зачем сократили на 30 %? – пробасил за всех Палда.
- Мы сокращали нерентабельные, - не совсем уверенно ответил генеральный директор.
Тут уже взвился Плаксин.
- Нерентабельные? - взвизгнул он. – А почему наши рейсы тут же подобрал «Оренэйр» и «Ютэйр» и они у них рентабельные? Почему? У меня подозрение закрадывается.
- Я не могу ответить на этот вопрос, - сказал Шарипов. – Возможно, у них меньшие расходы.
- Почему? Разве методика расчёта в каждом порту своя?
- Нет. Но расходы могут быть разными. Оренбург сохранил свою структуру с его компактным аэропортом. У нас же всё поделилось и теперь мы платим аэропорту – бывшему нашему – до 30% своих доходов. Мы не в состоянии платить такие суммы. Но, увы, юридически всё законно. Они запланировали в расходы всю большую инфраструктуру порта, две большие полосы и всё прочее. И многое дерут с нас. У нас ведь даже трапов своих нет и спецмашин. Так вот нас разделили.
- Ага, без нас нас женили, - пророкотал Палда. – Ганееву с Гаппом головы б поотрывать. Это ж их инициатива была разодрать компанию. И что получили?
- Я её такой принял, - ответил Шарипов. – Видите, я вам сказал всё.
- Да нет, не всё! – выкрикнул кто-то.
На минуту наступила тишина.
- Ну и что же дальше? - фальцетом прокричал Плаксин. – У нас дети-то кушать хотят. Вот вы, мы знаем, зарплату вовремя получаете. И ещё кое-кто. Из каких фондов?
Шакиров не ответил, сделав вид, что не слышал выкрика. Поднял руку, посмотрел на часы.
- Извините, если нет вопросов, я пойду. Много работы.
- Вы не ответили на вопрос!
- Вы о зарплате? – нехотя повернулся к Плаксину генеральный. – Мой заместитель Топов договорился с одним коммерческим банком. Этих денег хватило на… несколько человек.
- И кто же эти люди? – не отставал Плаксин. – Говорите, всё сказали? А откуда на теле нашей компании образовались всевозможные ЧП – частные предприятия? И деньги они почему-то получают регулярно. И не малые.
- Догадайся с трёх попыток! – выкрикнул ему Палда.
В толпе пилотов раздались смешки. От следующих вопросов Шарипов уходил, как мог, нещадно потея при этом. Походив вокруг да около, скоро лётчики поняли, что дальнейшиая беседа с генеральным бесполезна. И снова взял слово Приходов.
- Уважаемый Винер Вакильевич! Поскольку вы торопитесь, - с оттенком юмора произнёс он, - я буду краток. Из вашей речи мы поняли, что ни тактики, ни уж тем более стратегии выхода из сложившейся ситуации у вас нет. Как мы поняли, все усилия решать эту проблему наталкивались на «объективные обстоятельства». То реорганизацию ФГУП в ОАО, то повышение цен, то сокращение вдруг ставших нерентабельными рейсов, которые всегда были рентабельны. Доведённые до отчаяния работники АТБ уже писали заявления о невыходе на работу, есть таковые уже и среди лётчиков. Ввиду того, что дальше такое положение не терпимо, мы, - Приходов покосился на корреспондента, - чтобы привлечь внимание государственных структур оставляем за собой право на… забастовку. О начале её мы предупредим заранее все заинтересованные структуры. Профсоюз не будет считать запрет о забастовках на транспорте нарушением закона. Нас вынудили пойти на эту крайную и непопулярную меру.
И снова полная тишина.
- Ну что же! – в полной тишине произнёс наконец Шарипов. – Я, как генеральный директор, могу вам только посоветовать не делать этого. И ещё раз говорю: ваши меры, если вы их предпримете, будут противоречить закону. А сейчас, извините! – сухо закончил он. – У меня дела.
Под неодобрительные выкрики Шарипов пошёл в здание штаба. Теперь уже в обратном порядке сначала в офис вошёл его живот, а затем и сам генеральный директор.
- Вот и поговорили! – ни к кому не обращаясь, произнёс доселе молчавший Пашка. – Но лично я ничего не понял, зачем он выходил? То, что сказал, мы давно знаем.
- Но он не сказал того, что мы не знаем, - возразил ему Плаксин. – Нет, чёрт возьми, забастовка, кажется, неизбежна.
Последние его слова пропали в рёве взлетающего самолёта Ту-134 авиакомпании «ЮТ-эйр». Летают же люди! А мы-то что же?
---------------------------
На девочку корреспондентку грешили напрасно. Она написала большую продуманную статью в вечерней газете. И то ли сама переслала её в другие газеты региона, то ли они – падкие на сенсации – сами её раздобыли и с чьего-то согласия опубликовали, но резонанс пошёл. А скоро и в некоторых центральных газетах страны появились статьи о бедственном положении первой в России независимой авиакомпании.
И колесо закрутилось. Неизвестно откуда и какие юристы посоветовали неискушённым лётчикам прибегнуть к помощи КТС – комиссии по трудовым спорам, ибо её удостоверение о взыскании заработной платы имеет силу исполнительного листа. То есть, приравнивается к решению суда. Хорошее правило. Но много ли кто о нём знает? И это удостоверение (решение комиссии) можно предъявить в банк, где есть арестованные счета авиакомпании. И если есть деньги на счёте – они в первую очередь должны идти на погашение задолженностей по заработной плате в соответствии со статьёй 855 Гражданского кодекса России, будь они хоть трижды арестованы, эти счета.
Конечно рядовые лётчики этого не знали, да и не нужно им знать этого. А вот предводители профсоюза этим воспользовались. И через некоторое время задолженность по заработной плате сократилась на два месяца, что и отодвинуло на некоторое время намечавшуюся забастовку лётчиков.
К сожалению администрация ничего не сделала для этого. Это была только заслуга лётного профсоюза. И тем не менее, задолженность почти не сокращалась. Время-то шло.
От администрации потребовали ответа и они, как всегда, сослались на сокращение объёмов работ, на повышение цен на авиакеросин, на реорганизацию компании и прочие как бы объективные причины. Что это за причины на самом деле и почему таковые сложились толком никто не рассматривал.
Спустя два месяца бывший когда-то родным аэропорт, до разделения работавший в общей связке, возбудил ходатайство о банкротстве авиакомпании. В ответ лётный профсоюз направил на имя президента и премьера региона, президента России, генерального прокурора страны, председателя счётной палаты, министра транспорта, руководителей Росавиации и Ространснадзора требование не допустить искусственно создающегося банкротства компании. Профсоюзные организации «AIR FRANC», «KLM» и других прислали факсы этим руководителям с готовностью организовать пикеты у российских посольств в Париже, Копенгагене и Амстердаме для защиты интересов пилотов известной им российской авиакомпании «БАЛ».
Все эти меры дали только один результат: руководство было вынуждено отменить свой приказ о сокращении отпусков лётным экипажам. Но тут же издало очередной приказ о… сокращении работников.
И тогда коллектив пилотов авиакомпании в преддверии 10-й общероссийской профсоюзной конференции пилотов вынес решение: «О возможном развитии событий в связи с дальнейшим ухудшением положения авиакомпании». В нём говорилось, что профсоюз авиакомпании готов и будет защищать своих работников от сокращения всеми средствами, вплоть до забастовки.
--------------------------------------
Генеральный директор авиакомпании «Ют-эйр» Андрей Мартиросов дремал в кресле (вернее в двух из-за своей полноты) своего рейсового франко-итальянского самолёта АТR-42 с турбовинтовыми канадскими двигателями, выполняющего рейс Тюмень-Бронск. Таких самолётов его авиакомпания приобрела уже несколько штук и планировала довести их количество до нескольких десятков. В среде лётчиков деятель этот прославился тем, что вышел с челобитной к Путину, в которой просил прекратить перечислять доплаты лётчикам- пенсионерам, которые проводились по решению профсоюза пилотов России. Дескать, для компании это обременительно. Собственно, регулярно ни одна компания этого и без того не делала и пенсии лётчиков падали. Сыпались жалобы. Получив чей-то высочайший пинок, компании выплачивали какую-то сумму и всё снова затихало. До следующей порции жалоб.
А обременительными для бизнесмена Мартиросова оказывались 0,3% от прибыли компании, которые уходиди на дополнительные пенсии и которые (о, ужас!) должны были разорить компанию. К этому крохобору присоединилась руководители компании «Аэрофлот» и ещё некоторые отнюдь не самые бедные, которым было плевать, что будут получать их лётчики от этого государства пенсию убрщицы, и что будет с ними после их списания с лётной работы. Плевать! Они – отработанный пар. Путин, рассмотрев сии требования, приказал… лишать лицензии те авиакомпании, которые отказываются выплачивать пенсионерам дополнительные суммы. Мало того, вышло специальное постановление правительства по этому вопросу. После этого все «неразрешимые» проблемы по дополнительному пенсионному обеспечению лётного состава были сняты и компания Мартиросов и К вынуждена была заткнуться.
Мало кто из лётчиков знал откуда Мартиросов пришёл в авиацию. Не будучи лётчиком, он не совсем чётко понимал их работу и меру их ответственности. А сказать точнее, совсем не понимал. Ибо понять в полной мере специфику работы лётчика способен только опытный лётчик. Мартиросов же был просто хороший менеджер, делающий деньги любой приемлемой (а иногда и не очень, экономя на безопасности) ценой, и авиация для него была отраслью бизнеса и обогащения и не более. О, тут он реагировал мгновенно. Потому и летел в Бронск. Трещавшая по швам авиакомпания «БАЛ», которой некогда они все завидовали, ещё полностью не растеряла свой пилотский потенциал. Компания, судя по всему, скоро будет банкротом, у ней нет будущего, и золотой фонд её – лётчики, станут разбегаться, кто куда. Ниша перевозок окажется свободной и грех этим не воспользоваться. Вот «ВИМ-авиа» давно пытается залезть в Бронск, но сложно им это сделать с их громадными гробами Б-757, где же взять на каждый рейс больше двух сотен пассажиров, и потому дальше чартера дело не двинулось. Ему же нужны регулярные рейсы на старых проверенных временем Ту-134, Ан-24 и Ту-154, которые при соответствующем к ним отношении, не в пример всевозможным иномаркам адаптированные к суровому климату России, могли ещё долго и безопасно летать. И обстановка содействовала этому.
Конечно в Бронск пытаются и другие компании лезть. Особенно наглеет «Орен-эйр», но пока их удаётся сдерживать. А Оренбург опасный конкурент, очень опасный. Количество его самолётов и объём работ растёт, как на дрозжах, они тоже всюду ищут опытных лётчиков. И из «БАЛа» там уже их не один и не два.
Вот потому и летит он для беседы с местным правительством. О, он готов им предложить свои услуги в случае краха компании (а его люди тут уже работают над этим). Услуги полномасшабные. И главное без всякой головной боли: где и что взять? Есть у него самолёты. И он готов хоть завтра выставить в Бронск две! эскадрильи самолётов. А лётчики? Да вот они же! Опытные, первоклассные лётчики агонизирующей авиакомпании «БАЛ». Завтра они сядут в его старые, но пока ещё работоспособные самолёты, которые он скупает за бесценок по остаточной стоимости во всех странах бывшего блока социализма и начнут работать уже на него, Мартиросова. Завтра! Их не надо ни учить, не переучивать. Готовые профи высшего класса. Разве можно упустить шанс перетащить к себе сразу пару эскадрилий таких опытнейших пилотов, не вложив в их обучение ни рубля? Ни, даже, копейки! Это же какие деньги, если подготовить две эскадрильи лётчиков с ноля!? И в дурном сне не представить. Да и нет у него таких громадных денег.
Цель нынешней встречи в правительстве убедить их, что «БАЛ» больше не может выполнять функции базовой компании. В этом ему должен помочь… Дима Топов. Ещё год назад его люди в поисках представителя для их авиакомпании в Бронске вышли на Топова и… тот сам предложил свои услуги.
- Позвольте, но вы же первый заместитель генерального директора местной компании, - растерялись агенты. – Вы что же будете действовать в ущерб собственной компании? Достойно ли это?
- Я ещё являюсь акционером и консультантом в другой авиакомпании на самолётах Ан-2. И что из этого? Платите и я - мы с вами – найдём всюду общие точки соприкосновения. А где не найдём, - улыбнулся он, - применим экономические методы и сделаем так, как нам нужно. Нынче многое можно делать, чтобы зарабатывать деньги. Не в СССР, слава богу, теперь живём.
И врождённый природный цинизм обоюдно с жаждой наживы сделал своё дело, попав на благодатную почву дикого капитализма. Агенты Мартиросова это оценили и убедили своего шефа, что лучшего представителя их интересов им в Бронске не найти. Из бывшего весьма посредственного лётчика Топов превратился в беспринципного коммерсанта, девиз которого стал обогащение любой ценой.
- Дима может плохо кончить, как плохо кончил его отец, - говорили те лётчики, что летали и учились в училище вместе с ним и хорошо его знали. – Батьку-то его прихлопнули свои же бывшие подельники из-за непомерной жажды денег. Они, видимо, и помогли теперь сыну с организацией его полуподпольной компании «Бронские авиалинии». Хотя, какие к чёрту это авиационные линии! Несколько допотопных самолётов Ан-2 и пара игрушечных вертолётов «Робинсон», которые больше стоят, чем летают. Особенно зимой. На что они существуют – непонятно. И если Дима не сделал выводов…
Дима, вероятно, выводы сделал. У трапа самолёта он встречал Мартиросова без излишней помпы. Да и не нужно никому тут знать, кто это и зачем прилетел. Не подошло ещё для этого время.
- Договорился о встрече? – спросил он Диму после короткого приветствия.
- Да. Поехали на мою территорию.
- Куда? Мне нужно с вашими руководителями власти встретиться.
- Сейчас приедет заместитель министра транспорта региона и мы полетим с ним на «Робинсоне» искать место под логистический центр. Есть такая задумка в правительстве. Ну а между делом сядем где-то в поле и спокойно всё обсудим. Зачем нам светиться всюду?
- Хм, молоток! – почесал Мартиросов подбородок. – Он в курсе?
- Он в курсе.
- Как дела в вашем «БАЛе»?
- Он долго не протянет.
- Откуда такая уверенность?
- Андрей, я же всё-таки первый зам этой компании.
- Ну да конечно! – выдохнул воздух непомерно полный генеральный директор ЮТа, доставая платок. – Жарко тут у вас.
Обратно Мартиросов улетал вечерним рейсом.
- Торопить события искусственно не стоит, - сказал он, прощаясь, Топову. – Но и на самотёк это дело пускать нельзя. Твёрдые заверения, что при неспособности компании «БАЛ» выполнять свои полномасштабные функции, нас готовы принять здесь, получены. Тем более, что мы ничего от вашего правительства не требуем, кроме возможности здесь базироваться. От тебя и твоего генерального директора, Дима, будет многое зависеть, как скоро мы это сделаем. Да и правительству, как я понял, не нужна такая строптивая компания, как ваша. Зачем им лишняя головная боль?
- Думаю, к средине следующего года мы сделаем это.
Дима пожал руку Мартиросову и тот тяжёлой походкой тучного человека зашагал по трапу в самолёт.
---------------------------
Кошмар какой-то! Что делается со страной? Куда она катится? Люди, честно работающие не получают зарплату (и зарплатой-то это трудно назвать) месяцами. Зато никому не известный модельер (читай, портной) Слава Зайцев, воспетый благодаря певцам и певицам отечественной эстрады типа Аллы и прочих, собирающимся вот-вот лопнуть от шальных денег – налогов-то практически не платят - и прорекламированный телевидением, гордо воскликнул: «Живу за счёт моды. И живу неплохо». Всем бы так жить.
А в воздухе, вернее в эфире творилось что-то непонятное, отчего у молодых диспетчеров едва, как говорят, крышу не сносило. Вот в их зоне ответственности на экране возникал самолёт. Кто такой, куда и откуда? Им положено знать, но они… не знали. Ибо в бардаке финансовой неразберихи и хаоса многие аэропорты, выпускающие самолёты в рейсы, стали экономить даже на вылетных радиограммах по маршруту. Взлетел и лети… куда хочешь. И потому диспетчеры вопрошали:
- Борт 47 341 вы… куда следуете? И откуда? И ваш запасной?
- Лечу в город Брежнев, - бодро отвечал командир, - запасной аэродром Устинов.
Час от часу не легче. Молодой коллега-диспетчер, вытаращив глаза, переспрашивал:
- 341-й, повторите, куда идёте?
- Следуем в Брежнев, запасной Устинов.
Ещё больше вытаращив глаза, вчерашний стажёр обращался к наставнику:
- Что они плетут? Нет таких городов в России.
- А, чёрт! – отмахивался инструктор. – Сейчас уже нет, но ещё недавно были. Это Набережные Челны и Ижевск.
- Ё – моё! – удивлялся бывший стажёр. – А зачем это такие города переименовали? С ума сойти! Я не помню такого.
- Ну, ты ещё в школу в первый класс ходил тогда, потому и не помнишь. Но сейчас уже их нет, таких городов. Одумались и вернули старые названия. Это командир по старой привычке так говорит.
- С ума сойти! Что в стране делается?
Да ничего не делалось. Кто как мог, так и крутился.
А в авиакомпании «БАЛ» дела шли всё хуже. Зарплату уже забыли, когда и получали. А сумма иранских долгов растянулась почти на год. И это притом, что иранцы переводили деньги регулярно. Так где же они? С кого спросить-то в этом мире? И… кто ответит?
Никто не отвечал. И тогда работники АТБ не выдержали, дружно написав рапорта о невыходе на работу до погашения заработной платы. К сожалению лётчики этого не сделали. И продолжали летать. Туда, куда ещё под гарантии будущей оплаты принимали самолёты всем задолжавшей авиакомпании.
А в октябре заместитель министра транспорта региона Протасов заявил, что власти республики… заинтересованы в банкротстве авиакомпании «БАЛ», так как если компания акционируется окончательно, то её могут попросту растащить кредиторы за долги. А с компанией-банкротом этого делать нельзя. Вот так-то! А ещё заявил, что правительство региона рассматривает возможность слияния компании с московской «ВИМ-авиа» или «Красс-эйр». Про «ЮТ-эйр» не было сказано ни слова. Но лётчики-то знали, что красноярская компания тоже дышит на ладан, разворованная братьями-евреями Абрамовичами (нет, не родственники), благополучно отбывшими с миллиардом наворованных долларов на землю обетованную, которая, как известно, воров, тем более своих по корням, России не выдаёт. Ну а Россия их почему-то и не ловила, когда они воровали, но зато благополучно выпускала из страны. А вот потом, правда, лила крокодильи слёзы, требуя вернуть воров. А их сотни. И до сих пор требует. Как и небезызвестного всем Березовского. Как бы не так! Туманный Альбион, как и Израиль, тоже не выдаёт российских воров. А зачем? Деньги-то в стране у них крутятся. А они, как известно, не пахнут. Демократия же, чего вы хотите? Да и правы ведь англичане и израильтяне. А какого хрена, вы - спросят они, зная, что он вор, выпустили его с набитой мошной из страны? А теперь руками машете. У нас тут он ничего не украл и считается добропорядочным гражданином. И нам плевать, какие у него деньги. И откуда. Хотя, мы вас, господа россияне, понимаем, но… демократия. Так что извините.
Ну а «ВИМ-авиа» компания чисто чартерная и никогда не стремилась развивать регулярные рейсы. Они ей были нужны только тогда, когда не хватало работы на чартерах. И все понимали, что обузу с долгами к себе никто не возьмёт.
И ещё заявил господин Протасов, что отделившийся от компании аэропорт ждёт скорое акционирование. Есть уже предложения частных предприятий о создании на базе аэропорта предприятия с долевым участием республики.
Теперь становится понятно, почему так стремились расколоть некогда единую, монолитную и успешно работающую компанию. А тебе понятно, читатель?
А компания «ЮТ-эйр» тихонько, день за днём, наращивала рейсы из Бронска, переманивая к себе лётчиков и проводников «БАЛа» и уже организовала здесь смены экипажа. Правда, заработная плата у них была не намного больше, но её выплачивали, не в пример «БАЛу» регулярно с точностью до часа.
- Послушай, Саня, - сказал как-то Устюжанин своему старому другу и бессменному штурману Ипатьеву, - тебе не кажется, что от нашей некогда гремевшей компании скоро останется пшик?
- Кажется, - ответил Ипатьев, - но… что делать?
- Бежать!
- Куда? – опешил штурман.
- А туда, куда убежали от нас уже многие. Я конечно патриот своей компании, но лишь тогда, когда вижу, что такие же патриоты и её руководители. А таковых я знал троих: Боброва, Дунаева и немного Онегова. Сейчас я этого не вижу. Как раз всё наоборот. Она же беззастенчиво разваливается и растаскивается. Вернее, всё, что ещё осталось от неё.
- Да тут ты прав, - почесался штурман, - это и не вооружённым глазом видно. Один Топов что стоит. Но… куда бежать-то? Ты ещё молодой – тебя возьмут, а мне шестой десяток стукнул. Да и не хочу я, честно говоря, на старости лет жить в чужих городах и гостиницах. И так, слава богу, пол жизни в них провёл. Толком не понял, как мои пацаны выросли. Скоро вот дедом стану. Уж лучше на пенсию… Вон Володя Палда плюнул на всё и ушёл.
- А Саня Макаров вернулся. Его с руками и ногами в «Ют» взяли. Прошёл комиссию, сдал зачёты и уже летает. Так у него перерыв был в лётной работе, а у кого нет – на третий день начинают в новой компании летать.
- Макар вернулся? – удивился Ипатьев. – Ну, такого лётчика кто бы не взял! Хотя, он на шесть лет моложе меня, чего ты хочешь. Сам знаешь, что такое возраст для пилота.
- Да! – теперь почесался Пашка и в раздумьи произнёс: - Но я-то ещё молодой. Мне семью кормить надо.
- Жениться надо было раньше, - скривился в улыбке Ипатьев. – Молодой он! Пятый десяток валит. Ха-ха!
- Так карта легла, - вздохнул Пашка. – Зато я молодой папа. Да и пятый-то – какой? Всего сорок четвёртый годик мне. И я ещё – видишь: нарцисс!
- Ну что ж, готовься вдали от дома жить, нарцисс, если бежать надумал.
- Да готов уже. С женой всё обговорено. Поворчала Карина и согласилась. Как без денег-то жить? Тебе проще, жена ещё работает, дети тоже. Можно и на пенсию жить. Хотя, слухи сочатся, что скоро тут у нас будут две эскадрильи. Только не «Бал» уже будут называться, а «Ют-эйр». И не надо будет по командировкам болтаться.
- На пенсию можно только подохнуть, Павел.
- Говорят, Путин навёл порядок в этом деле. Через три месяца всё будет по новому.
- Вот, когда будет – тогда и посмотрим. А пока, Пашка, я тут долетаю. Когда-никогда, а выплатят нам, думаю, деньги. Вот тогда и на пенсию пойду.
- А мне-то что скажешь?
- Так ты уже с Кариной всё решил.
- Да! – вздохнул Пашка, - решил.
- Ты, это… просись там в экипаж к Макару, - посоветовал штурман. – С таким командиром летать легче. А то сунут там к кому-нибудь…
- Мою мысль прочитал, - улыбнулся Пашка.
На следующий день он написал рапорт на увольнение из авиакомпании. Командир отряда Касимов подписал не раздумывая. Генеральный директор Шарипов уже на второй день подписал: уволить без отработки. Он уже давно так подписывал все рапорта на увольнение.
На третий день очередной безработный бортинженер первого класса Павел Устюжанин покинул авиакомпанию «БАЛ». Эх, ты, жизнь лётная! Куда-то ты теперь нас занесёшь?
Да никуда особо. Сел в самолёт, слетал в Тюмень. И уже через два дня вернулся Пашка работником другой авиакомпании, которая, казалось, в своей кадровой ненасытности готова была проглотить весь лётный состав авиакомпании «БАЛ».
- В экипаж Макарова хочешь? – спросили его. - Он ведь из Бронска? Мы и комплектуем экипажи как раз по такому признаку. Зиму перекантуетесь у нас тут, а на следующий год дома жить будете.
- Как это? – удивился Пашка. – Вы нас… выгоните?
- Мы первоклассных специалистов без причины не выгоняем. Мы вас переведём ближе к дому. Или не хотите?
- Очень даже хочу, - ответил он, не совсем понимая, как это произойдёт. Но потом вспомнил про всё более усиливающиеся слухи, что две эскадрильи громадной компании будут базироваться в Бронске. А это значило, что участь родной авиакомпании «БАЛ» будет предрешена.
А время тянулось лениво, но всё же тянулось. Вот и подошёл следующий Новый год. И прошёл также тихо и незаметно, как и несколько предыдущих. Никто уже не устраивал в авиакомпании новогодних балов, как было раньше, никто не читал праздничных приказов и не вручал ветеранам денежные премии и памятные подарки. Никто не получил даже зарплаты. В канун Нового года в службах тихонько разлили то, что принесли с собой, невесело поздравили друг друга с наступающим Новым годом и также тихо разошлись. Заработную плату не платили с мая месяца.
Удивительные люди в России. Как они выживают без денег? И почему на работу ходят? Есть ли где ещё подобная страна?
-------------------------------------------
А в январе отказались работать инженеры и техники, обслуживающие самолёты. Побросав работу, собрались в большом непривычно пустом ангаре АТБ. Ждали генерального директора. Но Шарипов, кажется, никогда и никуда не приходил вовремя.
- Да ему на нас наплевать! – раздавались выкрики.
- Мне тоже на него плевать, но сначала он пусть скажет, как мне платить кредиты? – голосил кто-то.
- Ха, кредиты! Я уже на проезд сюда и обратно деньги у соседа занимаю. У жены-то неудобно. Спасибо, что ещё кормит.
- Пусть он скажет, куда деваются деньги? – предлагал кто-то. – Мы же работаем, без дела не сидим. И в Иране борты работают. А денег нет.
Через полчаса явился Шарипов, которого встретили неодобрительным гулом.
- Деньги есть! – обнадёживающе начал он и все сразу притихли. – Но… есть ряд причин, мешающих нам их получить. Тут и долгие новогодние праздники и смена формы собственности – мы теперь ОАО, и выплата налогов государству, и расчёты с аэропортами и многое другое. Всё это не позволяет открыть расчётные счета, а значит, некуда перевести заработанные деньги и выдать их в виде зарплаты.
И тишина взорвалась.
- Детский лепет какой-то! Это вы называете: есть деньги? – не выдержал инженер ОТК. – Можно бы вас понять, если б эти проблемы появились сегодня. Но они висят на нас уже какой год и положение только ухудшается.
- Вот именно! – поддержали его.
- Почему распродаётся имущество компании? Почему последние самолёты на продажу выставляете?
- Потому и распродаём, чтобы с вами рассчитаться.
- А потом купим несколько мётел и будем на них летать? Это же путь в никуда.
Выкрики удалось остановить и слово взял председатель профсоюза авиационной технической базы инженер Гусев.
- Вы руководите компанией не первый год,- обратился он к генеральному директору, - и с каждым годом, как справедливо тут сказали, дела всё хуже. Количество рейсов сократилось больше, чем наполовину, количество самолётов – тоже. При всём при этом вы сдаёте самолёты в аренду другим компаниям. Зачем? Ну с этим ладно. Но вот компания «Иран-Эйр-Тур» регулярно ежемесячно с нами расплачивается. Вопрос: где деньги? Теперь объясните, кто санкционировал при нашем бедственном положении бешенные зарплаты некоторым руководителям компании. А таковых, - он потряс какой-то бумажкой, - сорок два человека.
Ропот возмущения вновь прокатился под сводами громадного здания.
- Надзирающие органы уже не раз говорили и оставляли вам предписания на этот счёт, но ничего не меняется. В свете сложившихся обстоятельств профсоюз базы не может больше оставаться равнодушным наблюдателем. Думаю, нас поддержат и лётчики. Винер Вакильевич, мы требуем одного: чётко нам ответить, когда будет заработная плата? Если не можете ответить – так и скажите.
- Потерпите! – помолчав, ответил Шарипов. – Я вам обещаю, что с 15 февраля мы начнём выдавать долги за прошлый год.
- Больше полгода уже терпим, - не поверили ему.
- Я обещаю, - повторил генеральный директор.
Эй, сколько там в России ждут обещанного? Три года, что ли?
А в начале февраля прибыла созданная по поручению Федерального Агенства комиссия территориального управления росимущества региона. Цель: недопущения банкротства ОАО авиакомпании «БАЛ» и определение дальнейшей её состоятельности.
Теперь к аэропорту прибавился ещё один инициатор банкротства… ресторан аэропорта. Бывший их ресторан. Сумма - 2, 7 млн. рублей – смехотворная - не заплаченная вовремя за бортовое питание. Генеральный директор аэропорта катался на служебном авто стоимостью больше 3 млн. рублей. Сравните!
- Вот так! – плевался народ, - доразделялись, всем теперь должны. Платный туалет на площади… ему не задолжали? Всё когда-то сами строили. Тьфу!
– Ещё в аэровокзале, - подсказывали, - туда работников «БАЛа» не пускают. А своих – только по пропускам.
Какие-то деньги нашлись. Работникам компании выплатили заработную плату за… два месяца прошлого года.
- Заткнули нам рты и успокоились, - ворчали некоторые. – На дворе уже март следующего года.
А в конце месяца состоялось собрание совета директоров ОАО «БАЛ». Повестка дня: рассмотрение итогов комиссии по проверке финансово-хозяйственной деятельности компании и согласование договоров аренды с… «Аэрофлот-Лизинг» по работе в Иране. Так вот где оседали деньги за работу в Иране! У посредника. Беда, беда! Никто не хочет работать в России, но все хотят хорошо жить. Вот и развелось – пруд пруди - с попустительства властей перекупщиков и посредников, отбирающих наши заработанные деньги. Сколько? 30-40-50%? А может больше?
Комиссией была вскрыта незаконная ликвидация агенства по продаже билетов, принадлежащая авиакомпании, и последующее создание на её базе ООО (пресловутое общество с ограниченной ответственностью) «Бронск-сервис», учредителями которого стали… руководители авиакомпании «БАЛ». Тут же этому ООО был выдан авиакомпанией беспроцентный заем на 47 млн. рублей, хотя уставом компании «предоставление заёмных средств сторонним организациям не предусмотрено». Об этом не знали работники компании.
А теперь скажите, читатель, считаете ли вы эту вновьиспечённую компанию сторонней и для кого? Такие-то вот схемы увода денег. А когда коснулись зарплат сотрудников этой компании, оказалось, что получают они её регулярно. Да ещё получают и доплату, не предусмотренную коллективным договором. К тому же её основатели при уходе в отпуск получали нехилую так называемую материальную помощь. Большие сомнения вызвала у комиссии и частая потребность руководителей летать за границу в Иран, Египет, Турцию и другие страны для решения «производственных вопросов». Большое количество авиационных двигателей, редукторов, моторных подогревателей было реализовано без проведения рыночной оценки. Тут уж постарался Дима Топов.
И как итог вывод комиссии: при сохранении подобной политики руководства вероятность банкротства авиакомпании очень велика. Комиссия предложила рассмотреть вопрос о соответствии занимаемой должности генерального директора Шарипова, а также восстановить незаконно расформированное собственное агенство по продаже билетов.
Из итогов работы этой комиссии работники компании узнали наконец, что же делается руководителями предприятия по выводу его из кризиса? Оказалось, ничего не делается. Но для себя любимых делалось всё.
Вопрос о снятии Шарипова с должности на заседании совета директоров не рассматривался, хотя именно этого и ждали работники авиакомпании, давно уставшие от его обещаний. И повод тому нашёлся: не все члены совета директоров вовремя были обеспечены копий акта комиссии до начала заседания. Вот так-то! Очень серьёзная причина.
А на дворе между тем стоял уже тёплый апрель. Компания «БАЛ» почти не летала. А на её бывшие рейсы набросились авиакомпании «Самара», «Калининградавиа», «Татарстан», «ВИМ-авиа», «Ют-эйр», «ОРЕН-эйр». Каждый стремился урвать свой кусок пирога от некогда сильной и мощной авиакомпании.
И звучат, как и прежде, в эфире слова:
Командир, полоса перед вами!
Всё реже и реже звучали эти слова в наушниках экипажей авиакомпании «БАЛ».
----------------------------
окончание следует