Скорая помощь, 80-е. Характеры

               
   Работал на скорой помощи, довольно таки  древний  дед, врачом. Немного за 70, высокая и неуклюжая фигура, чисто выбритое лицо и небольшой нимб над головой, в виде венчика редких волос.  Голос  и речь  размеренные, правильные,  несколько скандированые.  Не суетность в движениях и в поступках. Посылали его исключительно, по вызовам к старушкам.  Те обожали его  за обстоятельность,  желание понять проблемы  и неторопливость:
   - А то эти архары, залетят, давление измерят, вколют чо то,   потом всю ночь напролет  бродишь.
 Лекарства ему доверяли правда, только исключительно безобидные. Держали его еще и потому, что его сын, был очень крупным начальником, но у того фамильная заторможенность  казалась степенностью.
    Бригады всегда разделялись на специализированные ( кардиологи, психи, шоки, травматологи и др) и линейные ( фельдшер или врач и водитель-санитар), охватывали население  медпомощью, по интересам. Принцип сейчас расширился, но сохранился. Водители и машины, за спец бригадами были закреплены, а в линейных бригадах,  чередовались произвольно. 
     Работал шофером на линии, один  крайне  здоровенный  мужик, крутого нрава и угрюмо-агрессивного  характера.  Дежурить с ним не любили,  из-за его  постоянного ворчания и недовольства по любому поводу.
     Отработал как то дед с ним сутки   и рано утром их отправили, по очереди, на последний в ту смену вызов.  Благо, что рядом, да  и вызвал  скорую  дедок,  лет восьмидесяти.
    Прибыли на вызов, около шести утра. Пересмена в гараже в  семь тридцать. Хоть   гараж и далеко, времени пока с избытком.  Дед ушел с чемоданчиком в частный дом -  все как обычно. Но.
     Проходит час, время выдвигаться в гараж, но деда нет. Шофёр  пытается злобно связаться с диспетчером, но там отвечают, что уже из адреса отзвонились, случай сложный,  надо подождать.  Через полчаса, водила забегал вокруг машины, готовый  грызть покрышки.  Достало его, минут через двадцать. Сначала вполголоса, затем, набирая обороты, он начал поминать всуе деда, его родных и близких, расширил постепенно круг, до всего человечества, зацепил естественно и  больного. Начали собираться соседи, привлеченные шумом.
     Около восьми, он решился войти в дом. 
     Возле открытой печки, где  весело полыхали дрова, сидели  доктор и сухонький старичек, прихлебывая из кружек чай,  оживленно беседовали.  Стояла рядом,  полупустая бутылка водки и немудреная закуска.
    Картина эта, настолько потрясла водилу, что он с  минуту, напоминал рыбу, выброшенную на берег.  Потом  его прорвало, начал ругаться, грубо и  непотребно, даже пытался толкнуть деда.
    Но ведь так,  нельзя! С фронтовиками!
    Встретились повторно пациент и врач-хирург.  С времен войны, штурма Берлина, не виделись. Один удалил осколок мины из позвоночника, второй благополучно выжил. В ходе беседы выяснили, что время и место одно,  все совпало.  Даже хирург его вспомнил, случай был крайне сложный  и швы свои узнал, у него была необычная манера,  зашивать раны.
     Демонстрируя  сохранившееся здоровье и навыки разведчика,  пациент метнул  небольшую дубовую табуретку, в голову водилы,  попал  точно, тот выскочил  в сени.  Раздухаренные деды,  вытолкнули того во двор и даже пытались  преследовать.  Вдвоем  бы, может и составили ему конкуренцию. По весу.
     Вмешались соседи, народ серьезный и ответственный,  кто с колуном , кто с ломом, человек десять. Спокойно наблюдали, как  мужик спешно  и позорно ретировался, с побелевшим лицом,  утопив в пол,   педаль газа  у  Уазика-таблетки.
     Дед на день остался, чемоданчик, халат  и бумажки принес, ближе к обеду на подстанцию, сосед  из молодых. Коротко рассказал, но в лицах. Изрядно потешил. Был тому свидетелем. Поверили, но пальто деду,  сам отвез.
        С тех пор, если попадали в смену, Дед садился  сзади. Принципиально не разговаривали, общались записками.  Водила изменился заметно, стал более задумчив, ругался по привычке часто, но злоба испарилась. Стали признавать за нормального мужика.