ЛЮДИ ТАЙГИ
Тайга.Тайга сибирская саянская, прячущая до нашего дня свои сокровенные тайны от мира
сего и отличающаяся своей неизведанной до сих пор всеобновляющей человеческий взор новизной, которая, как ни странно, сохраняет в то же время молчную постоянность,трогающую
душу идущего по ней какой-то пугающей чуткостью.
И люди там прожившие десятилетия впитывали исподволь,незаметно эту Божью тайну всеми клеточками тела и фибрами души.Какими бы они ни были по уровню воспитания, образования,
профессиональной выучке имели какую ни есть цельность характера,устойчивость своей натуры
к любым жизненным ситуациям, неподдельное чувство к общению с окружающими,наконец, просто,чувство к жизни...
Пашка Васюта (да простит меня читатель за вульгаризм в именах - так принято в той среде) - пришлый,правда, после томского принудительно-лечебного психодиспансера. Поджа-
рый, высокий, с постоянной хрипотцой в голосе,он приехал как-то из города за ягодой на
поезде: брал поначалу жимолость,после чернику и бруснику. Завелись деньжонки, купил на
них подешёвке деревенский дом по случаю съезда (в конце 60-х люди бежали в города).В нём
как-то обосновался,заказал новую печь, углубил подполье,сделал новое крыльцо. С ягодни-
ками из города построил баню. Сам Пашка подрабатывал у людей: работал на сенокосах,ре-
монтировал заборы,помогал копать картошку,ухаживал за скотом.
Он любил даже как-то по-своему пофилософствовать,хотя часто сворачивал на недоска-
занность,а то и вовсе "уходил" в какую-нибудь нелепицу.
- А,вот, смотри, Тимофей,кошу траву "колхозом" у старика Бойко и как-то ловко полу-
чается жизнь-то - везде копейка идёт... Вот, в будущем годе по весне бычка на откорм куплю, - так как-то объяснял свою жизнь на сенокосе соседу по таёжной улице.
- Правильно, Паш!
- Я и пить-то не хочу, даже не курю - бросил! Вот Гридины зовут к себе,браги наго-
товили... не иду...
- А, ты, Паш, будь себе всегда на уме и проживёшь жизнь как надо! - наставительно
проговорил Тимофей,наезжавший сюда часто к отцу: пенсионеру-дачнику.
- Да я и Тольку-брата зову к себе,пожил бы со мной. Да он без левой руки,когда-то
по пьянке отморозил... отняли... А он мастер по такелажным работам в речпорту.
Он не был женат,не женился и здесь,над ним подтрунивали,шутили (особенно на сено-
косах!) - он отшучивался.
Нет,нет, да сойдётся с собутильниками со станционными, да и с деревенскими,покури-
вая самосад.Бычка продержал два года,притом,с помощью соседки Качуриной, - она со сво-
ими сено готовила на зиму,отдавал сено и Тимофей,присматривала за бычком. Мясо - свою долю - быстро растранжирил по селу.Жил ягодой,орехом, зимой из ковыля вязал кисти для
побелки: продавал здесь и в городе.
Хотя он почти не работал, стажа не было,кроме работы в психбольнице, - всё же мог
претендовать на социальную пенсию. Но он далёк от оформительских дел и прожил ещё 10
лет без пенсии.В магазине на станции подтрунивали над ним.Ко всему у него был один от-
вет.
- А я хочу быть всегда молодым, да...на пенсию уйдёшь - быстро помрёшь!..А я завсегда заработаю в тайге.
Но нашлась баба в деревне - как бы насильно взяла его к себе в оборот.Она смекнула
прибрать к рукам его дом.Но она же отхлопотала ему на 71-м году его жизни пенсию в Ша-
линском,как-то обихажиавала его; в город на продажу ягод отправляла в пиджачном выгла-
женном костюме, чего нельзя было заметить у других аборигенов.
Её малолетний сын к нему обращался:"Дядя Паша - Павел Васильевич!" У самой Соболихи муж недавно умер,работавший всю жизнь бульдозеристом в Туве, сама одно время была продавщицей станционного магазина,но часто была пьяной - её сняли с работы в ведомстве
РЖД. А пила,как она сама говаривала, от горя - в Туве в начале перестройки на автотрассе
на мотоцикле погиб её старший сын 23-х лет... от этого-то и пошло, и поехало.
А ещё через 10 лет Пашка Васюта почти ослеп, стал немощен, но под присмотром всё той же Соболихи пока...
Дом Пашки Васюты был невдалеке от Собачьего хутора,на котором жил также с 70-х годов Петро Сергиенко, почему-то с прозвищем Даманский.Это был плотного сложения мужик, круг-
лолицый, чуть ниже среднего роста,даже одутловатый с зелёными глазами,родом из Беларус-
сии. "А мой тятька был белорусс,мы в семье все белоруссы,наказывал мне", - так отдельными фразами,почти смытыми в скороговорке, чуть запыхавшимся от этого, тароторил Даманский - "наказывал мне быть всегда в работе: кадка стоит криво - поправь, шатается корыто на подставке - поправь, всем править в жизни надо! Вот как! А ты думал как?!"
"И я-то выучился на курсах в Артёмовске на водителя Электротяги в шахте,помня тятьку!"
Тут всегда не к месту он бубнил,как ученик-второгодник, выученное из азбуки об электричестве: "По - сто - янным то - ком называется ток, проходящий через поперечное сечение проводника в равные промежутки времени с равным количеством электричества!" -
с декламацией по слогам громко причитал он. Это-то и не нравилось тем, которые оказывались в беседе с ним. Они-то и резюмировали: "Да пошёл ты...." А он замолкал,
и уже после, идя по деревне,например, с тем же Тимофеем,замечал: "Это люди глупые, что с ними говорить!"
Его родители были сосланными в 30-х годах, жили в труде и в повседневных заботах о куске хлеба. Отец его и выучил бондарному делу (Петро делал какие-то несуразные бочки,
лагуны,водянки для всей деревни,наряду со стариком Ошаровым).Всё же ходил четыре зи-
мы в школу,был при хозяйстве,сколько-то за что-то отсидел,прошёл курсы вагоновожатого
восьми вагонеток в шахте на золотодобыче.
Там отработал годы для выхода на льготную пенсию в 50 лет и поселился в Жайме у
вдовы Ульяны.
Они держали две коровы,свиней, овец, птицу,имели большой огород под картошку,ово-
щи. Жадная Ульяна зорко присматривала за ним,не давая воли ему на выпивку,хотя она за-
дарма сама непрочь выпить стакан водки.
Но он любил тайгу.Делал всё по хозяйству, успевал сбегать по ягоду,за орехами,да и
за зверем...Но всё же к повальному совдеповскому пьянству воспротивиться не мог.Тайком
от Ульяны кое-что таскал в деревню для выпивки: молоко,картошку,сало,орехи...
В просветлённые дни был ладным хозяином (хотя и догадывался, что он у Ульяны лишь
наёмный батрак). Идя с Тимофеем за черемшой на "Белый камень", поминал деревню "ли-
хом",разбавлял свои нескончаемые повторы насчёт жизни вдруг ставшими присказкой: "В
деревне глупый народ, Тимка! Вот я водил электрокары с 8-ю вагонетками в Артёмовской шахте и сейчас знаю: "Постоянным током называется ток,проходящий через поперечное сечение проводника в равные промежутки времени с равным количеством электричества!"...
Всё же постоянной бурдомагой и технарём посадил почки,стала быстро нарастать во-
дянка,он стал пухнуть,часто его увозили в Курагино в больницу,пока не увезли в последний раз...
Особняком как-то жил Васька-татарин.Худой,поджарый,чуть рыжеватый и конопатый (с лицом,тронутым в детстве оспой), он был выносливым в тайге, достаточно опытным (был
одно время промысловиком-охотником в Эвенкии,затем охотоведом в Иркутской области,по-
сле - приютил его Восточный Саян).
...Умер бывший когда-то шофёром Иван Чумак,отсидевший 10 лет за автоаварию,повлек-
шей человеческие жертвы где-то под Нарвой.Нашёл там сожительницу Вальку Цуцариху - при-
вёз в Жайму. Вот с ней-то Васька-татарин и сошёлся.
Правда, он хотел жить праведной жизнью,временами это получалось, Он умел добывать норку,соболя,лисицу,горностая.Добывал и сохатого,и марала,и медведя. Тимофей как-то ему
помогал реализовывать в городе медвежью желчь корейцам.
Ну и ягода шла,орех.Но,вот,незадача: вольным людям тайги всегда хочется выказать
себя фартовыми. Но Ваську-татарина Цуцариха склоняла к попойкам:он на охоте на добыче,живя в заимке; она уже успевала ранее добытое продать за спирт,за курево.Конеч-
но,он приходил с тайги и всё видел в разброде,в порухе.Часто он её бил достаточно ос-
новательно,всегда обещая её застрелить...
И вся его жизнь шла кувырком: пришёл мотоцикл в негодность,не было в запасе дров,
не было даже одежды, в которую можно было бы переодеться.Приходил к Тимофею,высказывал свою человеческую горесть голосом уральского татарина с заметным каким-то сюсюканьем: "Я хотел до пеньзии здесь пожить,получал бы пеньзию,- тут кивал ему головой старик Дорохов,
бывший в аккурат гостем у Тимофея, - но Валька,сюпрюга моя,этого не понимает. А вот я
её прогоню... Тимофей,дай похмелиться, жзёт нутро..."
Старик Дорохов - абориген этих мест, жил в деревне Крол-Кружок,которой уже давно нет,
оттуда призывался на фронт.Благополучно отвоевал в арьергарде боевых частей Красной Ар-
мии,вновь вернулся сюда,жил,как все, тайгой.Но он был с хитрецой,себе на уме,всё дела-
лось у него впрок,в запас.Жену любил: "Дусенька моя,маленькая!" (хотя по фигуре была без-
размерной!)Треть деревни у него была в родственниках. Он знал укромные потаённые места
черники,кедровых делянок,солонцов,переходных мест соболя и норки через Крол... жил в хо-
рошем достатке.
Была у него пристрастная рыбалка, он умел артистически вылавливать хариуса на потайных (опять же!) ямах,налавливая к зиме пару бочонков отменной рыбы. В последние го-
ды своей жизни старость и дряхлость давали о себе знать,но всё более накапливал свою заначку - как ветеран войны имел большую пенсию.К нему тянулись за деньгами в долг. Но
он всем деревенским выпивохам ни денег,ни бражки не давал - сразу отфутболивал,тут же
грозя двухстволкой!
И все его дом обходили стороной...прошли они стороной и в пору его похорон...Он лишь
к Тимофею относился дружелюбно и по-приятельски - всегда его приглашал к себе в баню по субботам,а баня у него была хороша!Да по субботам,часто зван был и его сосед - Васька-татарин,который только парился,но никогда не мылся!...
По субботам, по субботам....
Жил в деревне старик-субботник Павел Семёнович Бойко,как он говаривал: "отбыл 10 лет на сталинском курорте" - в небезызвестном Дальлаге - за веру в Бога. Он был,точнее говоря,адвентистом 7-го дня.Для них суббота - был фетиш. Никакой работы,пусть всё провалится в тартарары.А хозяйство на хуторе было большое: лошадь,три коровы,овцы,ут-
ки,курицы,пасека. Нанимал батраков,вернее, вся деревня на него работала.
Кто за лошадь (зимой вывести сено),кто за дрова,кто за мёд,кто просто за деньги.
Работал у него и Тимофей с отцом - за мёд; в один сезон они у него работали целую не-
делю.
-Бабка!А ну косарям доставай медовуху к обеду! - когда за чем-то проходила мимо покосного участка Саваттеевна. Сказано было не в необходимость (она и без напоминаний знала что делать), а сказано было с политикой - пусть ребята воспрянут духом в часы в общем-то изнурительного труда - пред обедом со свежей бараниной! Оно и срабатывало.
Тимофей как бы с новой силой шёл в своём ряду заходчиком, и шедший за ним дядя Ва-
ся Пономаренко - фронтовик тихо и внятно повторял Тиме - "Не гони,Тима, не гони! Ещё
работы непочатый край! Успеется!"
Павлу Семёновичу подсобляли и приезжие этой секты,притом, основательно помогали.
Так один из них Толька Новиков, бывший строитель-монтажник,вскоре обосновался у него в усадьбе,а работать,нужно заметить,он умел.Сам-то он к адвентистам был равнодушен,но его жена была истая проповедница этой общины.
До 80 своих лет Бойко держал в порядке своё хозяйство,а потом стал сдавать,да стару-
ха Саваттеевна уехала вдруг к своей дочери в Минусинск.Одному стало тяжело,несподручно,вот, Новиков-то и остался. А Павла Семёновича отправили сначала к своим - на Дальневосточную улицу в Покровке.Наверное,через два года старик вновь вернулся на обжитые таёжные места (тайга манит,притягивает любого и каждого!), купил внедалеке
от старого дома добротный дом,стал обживать,но уже не та среда была вокруг,да и одиноко,
но так было любо в саянской ауре...
Он вновь всё распродал и свои по вере люди отправили его в Краснодар. Как-то года через три пришло оттуда письмо с известием о его кончине...
Многие из тех, которые на себе испытали фарт таёжной судьбы ущли в иной мир. Как бы
наследником былой самобытной жизни поселян оказался Володя Крымок, который лет 20 вообще и принципиально не берёт в рот спиртного: ни в Новый Год,ни в день рождения,ни в Пасху и
Троицу.Бывший электрик контактных сетей,создал добротное хозяйство,в котором уже наличествовала механизация: несколько автомашин,мотоциклов,даже трактора старателей,ко-
торые технику оставлялли они на зиму у него на подворье.Были годы,когда он держал трёх
батраков-пьяниц...
Сейчас оседают новые люди на деревне.Вот рядом с Крымком растёт добротное подворье
с обширным хозяйством...
Тимофей здесь стоит особняком,он по образованию инженер, сюда в деревню средь
бескрайней тайги наезжает временами по возможности, отвлекаясь от своих дел города.
Здесь-то он и пишет стихи,и пишет акварельные этюды. Им-то и выпестовываются думы не-
спешные к философской сущности таёжного жития обычных, простых и непростых поселян,но
одинаково прикипевших к таёжным тропам: пройденных и нетронутых их следами.
Видимо,есть неосязаемый тест жизни для людей,когда они самой природой земной - природой тайги - испытываются хотя бы на микросоприкосновения с тем,что должно быть
во всеобъемлющей дозе - в дарованной им в мгновениях жизни - в приобщении к Человекосущему...
11.04.2012 г.