52.
В воскресенье отправились в гости к Ступиным. Оксана надела парадный китель с орденами и медалями, сняв с него пагоны. Лёня надел накрахмаленную белую рубашку и гражданский костюм. Одну штанину Оксана подшила, чтобы она не мешала ходить. Мария Ароновна тоже приоделась. Сами эти приготовления настраивали на торжественный лад, вызывая тревогу в душе Оксаны.
Ступины жили на улице Энгельса, бывшей Марозлиевской. На этом участке улицы дома застроены только с одной стороны, другая сторона улицы это начало городского парка им. Т.Г. Шевченко. За парком было море, и запах цветущих растений и моря проникал в квартиры домов. Это был самый лучший район города. Квартира Ступиных занимала почти всю фасадную часть второго этажа старого купеческого дома. Большие окна дома, обрамлённые резными колоннами, глядели на парк. Ступины жили в этой квартире ещё с двадцатых годов, когда глава семьи занимал важный пост в городском ЧК.
Мария Ароновна позвонила у входной двери. Дверь открыла миловидная рыжеволосая молодая женщина. Увидев Марию Ароновну и, стоящих за её спиной, Лёню и Оксану, женщина расплылась в радостной улыбке и широко открыла дверь, жестом приглашая гостей в квартиру. Широкий коридор вёл к комнатам. Оксана обратила внимание на старинную вешалку и большое зеркало, обрамлённое в тяжёлую, почерневшую от времени дубовую раму. Тусклая электрическая лампочка освещала большую фотографию молодого человека в кожаной куртке перетянутой ремнями и кожаной фуражке. Лицо молодого человека было серьёзное, сосредоточенное, без улыбки.
- Познакомься Ривочка, это наша Оксаночка, - сказала Мария Ароновна. - Я договорилась с Романом Ильичом о встрече.
- Очень рада вас видеть. Я уже слышала, что к Лёне приехала девушка и очень рада с вами познакомиться, - Рива протянула Оксане руку. Оксана осторожно пожала тёплую, мягкую руку. Рива приветливо улыбнулась и громко крикнула: - Папа, к Вам гости.
Дверь в конце коридора открылась, и из неё вышел невысокий, плотный, пожилой человек. Несмотря на то, что годы отложили отпечаток на лице и волосах хозяина квартиры, сжатые губы и выражение глаз позволило Оксане сразу узнать в нём человека на портрете в коридоре. Увидев Марию Ароновну и Лёню, он жестом пригласил их в комнату. Комната оказалась уютным кабинетом. Все расселись на стулья, расставленные вдоль прямоугольного стола.
- Рома, мы пришли посоветоваться с тобой, - начала Мария Ароновна. - У нас получился заколдованный круг. К Лёне приехала невеста. Дети хотели бы оформить брак. Препятствием этому является то, что Оксана, невеста Лёни, не имеет прописки в городе и не имеет гражданского паспорта. Она демобилизовалась и сразу к нам. Милиция паспорт не выдаёт, требует, чтобы она за паспортом обратилась в тот город, откуда была мобилизована в армию. А ей туда не к кому поехать, она сирота и никого там у неё нет. Да, за этими хлопотами она может прозевать приём в институт. Потеряет год учёбы. Вот мы и просим твоего совета, как эту проблему решить.
- А ты согласна прописать её на свою жилплощадь? - спросил Роман Ильич хрипловатым голосом.
- Она мне как дочь. Я конечно согласна.
- Вы воевали? - Роман Ильич обратился к Оксане.
- Непосредственно в боевых действиях не участвовала. Служила медсестрой в полевом госпитале.
- Значит воевала.
- Она даже ранена была, - вмешалась Мария Ароновна.
- Вот и хорошо. Бери Маша ручку и пиши.
Он пододвинул к Марии Ароновне чернильницу и положил на стол чистый лист бумаги.
- Пиши: «Заявление. Председателю Исполнительного Комитета Городского Совета. От Марии Ароновны Шпильман, проживающей - Роман Ильич остановился и подождал, когда Мария Ароновна закончит записывать адрес. - Прошу Вашего разрешения прописать на моей жилплощади демобилизованную из рядов Советской Армии участницу войны старшего лейтенанта запаса Коваленко Оксану». Теперь подпиши и поставь число. Оставь это заявление у меня. Я попробую получить подпись.
Мария Ароновна подписала заявление и передала Роману Ильичу. Он дождался, когда высохли чернила, и положил заявление в папку на письменном столе. Потом он позвал Риву и попросил угостить всех чаем. Рива пригласила всех в столовую, принесла скатерть, накрыла стол и подала чай с печеньем. В дверь столовой заглянул маленький мальчик.
- Деда, мне можно?
- Заходи Андрюшенька. Он пришёл за печеньем, - сказал Роман Ильич.
- Не за печеньем, - серьёзно, явно копируя манеры деда, сказал мальчик и с детской откровенностью добавил: - Я пришёл посмотреть на невесту дяди Лёни.
Оксана почувствовала смущенье. Это увидела Рива. Она посадила мальчика себе на колени, поглаживая его рыженькую головку, сказала:
- Не смущайся Оксаночка. Андрей слышал, что пришёл Лёня со своей невестой, вот ему захотелось на тебя поглядеть. Нам всем было любопытно с тобой познакомиться. Женское любопытство всех одолело. Не часто женятся в наше время.
- Тётя, а ты немцев убивала? – спросил малыш.
- Нет, не убивала.
- Ни одного?
- Не убила ни одного немца.
- А сказали, что ты на фронте была.
- Я раненых солдат лечила.
- Как Айболит?
- Вроде того.
- Жаль, что ты немцев не убивала. Нам в садике сказали, что все солдаты немцев убивали, чтобы они на нас больше не нападали.
- Вам правильно сказали, но не все солдаты убивали. Только те, кому по службе это делать положено было. Вот Лёня убивал из пушки.
- Не может быть, - ребёнок с любопытством посмотрел на Лёню.
- Так оно и было.
- А почему у тебя ордена есть, а у Лёни нет?
- Ему не повезло. Его орден не догнал. Дядю Лёню раньше ранило, чем орден выписали. Вот и остался он без ордена.
- А почему тебя орден догнал?
- Ну, заладил свои почему, - прервала ребёнка Рива. - Бери печенье и иди к бабушке в комнату.
53.
Дома Оксану ожидало письмо от Сони Бронеславовны из Вильнюса. Соня писала, что ей удалось разыскать мужа в Польше. Она получила от мужа первое письмо, в котором он пишет, что он и сын Сони благополучно пережили войну в деревне, недалеко от Кракова. Родителям мужа не повезло. Бомба попала в их дом, и они погибли под обломками дома. Хуже было с родителями и родственниками Сони. Они все были угнаны немцами в концлагерь и погибли от рук немцев. Соня начала хлопотать, чтобы ей разрешили вернуться в Польшу. Она надеется скоро воссоединиться с семьёй.
Это было радостное письмо. Соня намучалась в эвакуации, и было приятно узнать, что её жизнь наладится. С другой стороны было немножко грустно терять хорошего человека. Времена были такие, что переезд в другую страну означал разрыв отношений. Со знакомыми, живущими за границей, не велась переписка, не поддерживались отношения. Было опасно. Могли заподозрить в шпионаже. Переписка с заграницей могла привести к серьёзным проблемам. Это понимали даже такие молодые люди как Лёня и Оксана, которые, по сути, только вступали в жизнь.
На следующее утро Оксана с Лёней отправились на Протезный завод на примерку. Моисей Израилевич встретил их приветливо. Он вынес на примерку почти готовый протез. Лёня неуклюже натянул протез на ногу. Придерживаясь одной рукой за костыль, другой за Моисея Израилевича, Лёня встал на здоровую ногу.
- Теперь молодой человек, - попросил мастер, - попробуйте стать, опираясь на протез.
Лёне было страшно опереться на больную ногу, но он одолел страх и выполнил указание. Он стоял, широко расставив ноги, продолжая опираться на костыль. Мастер нагнулся и сделал какие-то отметки на протезе. Потом он велел снять протез.
- Всё хорошо. В среду приходите за протезом. Будет сидеть хорошо. Можете мне, старику, поверить, вы будете танцевать гопака через пять дней. В вашем возрасте к протезу привыкают быстро и легко. Я желаю вам здоровья. Привет вашему уважаемому дяде.
Когда вышли из завода, Лёня поделился своими страхами перед протезом. Он боялся, что не сможет ходить на протезе, что ему будет тяжело держать равновесие без костыля. Оксана сказала, что ей ещё доктор Барабанова сказала, что Лёня сможет танцевать на протезе. Нужно к протезу
привыкнуть и нечего боятся. Лёня не мог дождаться, когда протез будет окончательно готов. Он для себя решил, что освоит протез, чего бы это ему не стоило.
У ворот дома молодые люди встретили дворника Трофима. Дворники в Одессе сохранились ещё с девятнадцатого века. Их основным занятием было не столько поддержание чистоты во дворе и на прилегающем к дому участке улицы, как наблюдение за жильцами дома и людьми к ним приходящими. Полиция, а потом милиция, всегда могли получить у дворника исчерпывающую информацию о каждом жильце дома. Я даже думаю, что некоторые дворники получали дополнительную зарплату в соответствующих службах органов правопорядка. Дворники бессменно и добросовестно служили властям, какими эти власти не были. До революции они верно служили царю и отечеству, в период большевистского террора дворники были верными помощниками ЧК и милиции, в период оккупации не было более добросовестных помощников оккупационным властям, помогающих вылавливать коммунистов и евреев. Вернулась Советская власть, и снова дворники, преданные помощники милиции и НКВД. Дворник Трофим был типичным представителем своего братства.
Дворник внимательным взглядом посмотрел на Оксану.
- Шпильман, я бачу ця гражданка у вас проживае. Так их надо у милиции пропысаты. Без энтого не можна.
- Трофим Иванович, это моя невеста. Вот распишемся и тогда её пропишем.
- Управдому я должон докласты.
- А ты не торопись докладывать. Дай нам недельку.
- Не можно.
- А ты сделай можно. Со мной тебе лучше ладить, Трофим. Я на войне ногу потерял, пока ты немцам прислуживал. Тебе с инвалидом поаккуратнее нужно, власти меня всегда поддержат. Ты к управдому пойдёшь, а я пойду в НКВД. Лучше погоди управдому докладывать.
- Так я за порядок рятую, - сказал Трофим Иванович, оправдывая свою настойчивость.
- И я тоже. Пошли, Оксана, он подождёт с управдомом разговаривать. Ты это запомни Трофим, что я насчёт НКВД не шучу. Наступишь мне на мозоль, я тебе на голову наступлю. В армии научился сдачи давать.
- Я вас уважаю Шпильман. Подожду неделю. На меня не обижайся. Я за порядок рятую.
Лёня потянул Оксану за руку. Они вошли в квартиру. Оксана видела, что Лёня возбуждён.
- Не волнуйся, Лёничка. Они мне ничего не могут сделать.
- Я тоже так думаю, но меня возмущает наш дворник. Появился он в нашем доме в начале тридцатых годов. Вас насильно выслали в Приуралье, а он добровольно сбежал от колхозов в город. Всю войну жил в фасадной квартире, в которой до войны жили Гойхманы. Он их в первые же дни войны выдал румынам, чтобы их квартиру занять. Плохо рассчитал. Сара Исааковна Гойхман с дочкой не погибли. Всё гетто прошли, а живы осталась. Пришлось Трофиму в дворницкую возвратиться. Раньше немцам служил, евреев выдавал, теперь нашим органам о жильцах докладывает. Вот я его немного припугнул, чтобы не спешил докладывать. Он ведь обязательно доложит, что ты у нас незаконно живёшь.
- Бог с ним. Ты Лёничка не волнуйся. Я никого не боюсь. Не захотят меня прописать, я поеду в Башкирию. Получу паспорт и вернусь к тебе. Не велика беда.
- Для меня беда велика. Ты забыла, что в Башкирии ты колхозница, и паспорт тебе не положен. Мы должны добиться паспорта здесь. Я не могу без тебя.
54.
Прошло несколько тревожных дней. За эти дни Оксана с Лёней несколько раз побывали на Протезном заводе. Каждый раз Моисей Израилевич находил какие-то недоделки в своей работе и оставлял протез на исправление. Лёня в ожидании протеза изнервничался и несколько приуныл. Наконец настал день, когда, примерив протез, Моисей Израилевич удовлетворённо потёр свои руки.
- Ну, вот теперь я доволен. Хороший протез получился. Станьте крепко на протез. Не бойтесь.
Лёня наступил на протез и не почувствовал боль. Неуверенно, всё ещё опираясь на костыль, Лёня сделал несколько шагов.
- Ну, что я вам сказал? Вы будете гопака танцевать. Если я делаю, то только хорошо. Забирайте свой протез и танцуйте на здоровье.
Старый мастер отозвал Оксану и долго давал ей наставление как обращаться с протезом, как за ним ухаживать, чтобы подольше служил, как помочь Лёне поскорее освоить протез. Он велел так в протезе идти домой.
Ребята оформили все бумаги и покинули завод. Лёня был очень рад, что хоть одна проблема решена. Домой он шёл на протезе, но всё ещё тяжело опираясь на костыль. У ворот дома их встретил дворник Трофим. Он многозначительно взглянул на Оксану, но ничего не сказал. Ребята прошли мимо, чувствуя себя провинившимися школьниками.
Дома Лёня захотел снять протез. Оксане стоило большого труда удержать его от этого. Она вскипятила чай и усадила Лёню пить чай. Ребята обсуждали события дня, когда неожиданно зазвенел входной звонок. Оксана открыла дверь. Пришли Рива с Андрюшей. Рива широко улыбалась.
- Роман Ильич просил передать вот эту бумагу.
Лёня взял из рук Ривы бумагу. Это было заявление Марии Ароновны, которое она написала в доме Ступиных. Через всю бумагу красными чернилами было написано: " Прописать фронтовичку". Под надписью была размашистая подпись и дата.
- Роман Ильич сказал, чтобы с этой бумагой вы пошли в милицию. Непосредственно к начальнику паспортного стола. Ему уже звонили из горкома партии. Он ждёт вас в четверг в девять утра. Оксане выпишут паспорт и пропишут.
- Чай пить будете? - спросила Оксана.
- Будем, - ответил Андрюша.
- Тебе с повидлом или с печеньем?
- А можно и с повидлом и с печеньем?
- Для тебя, Андрюшенька всё можно.
- А папа в Германию уехал.
- Да, Серёжа вернулся в Германию. Он обещал окончательно вернуться в марте. Он был очень огорчён, что не застал вас, когда вы приходили. Был занят на своём заводе. Он пожелал Вам счастливого бракосочетания.
- Спасибо Рива, что ты бумагу принесла. Уже даже дворник интересовался Оксаной. Надо с пропиской поскорее решать.
- Ты дворника не бойся. Теперь, когда прописка согласована, вам на дворника и управдома наплевать. На свадьбу пригласите?
- Ты знаешь Рива, мы не знаем, как справить свадьбу. У нас места на шесть человек не больше. Надо кого-то просить, чтобы у них справить. Уж больно много родственников.
- У нас справите. Я это дело беру на себя. Ни тебе, ни Марии Ароновне не надо никого просить. Я сама всё согласую. Роман Ильич не любит сборищ. Но я его уломаю. Мне очень хочется организовать свадьбу.
- Мы не подготовлены к свадьбе. Мама работает и не сможет готовить блюда. Оксана с удовольствием бы готовила, но её ассортимент одесситов не устроит. И где взять продукты? Со свадьбой много проблем.
- Ты не волнуйся Лёничка. Это вопрос решаемый. Моя мама поможет готовить. Она коренная одесситка и хорошо знает все премудрости одесской кухни. Невесте вообще не положено готовить. Я мобилизую Романа Ильича на деликатесы. Он не любит этим заниматься, но я ему скажу, что он должен заменить погибшего брата, и организовать свадьбу потому, что Оксана сирота, а Лёнин папа погиб на фронте.
- О чем ты говоришь, Рива? Ещё паспорт не получен. Вот получим паспорт и подадим заявление в Загс, тогда и подумаем, что делать со свадьбой. Меня смущает, что не всем родственникам понравится, что Оксана не еврейка.
- Ну, теперь ты совсем не в ту дудку гудишь. Времена изменились. Старая местечковая жизнь закончилась. Теперь не смотрят на национальность. Если вы любите друг друга, то женись хоть на негритянке. Это никого не шокирует.
- Это у Ступиных не шокирует, а есть люди, которых это будет шокировать.
- Лёня, тебе плевать на таких людей. Это отсталые люди. Разве можно считаться с их мнением? Наша задача порвать с прошлым и построить новое общество. Общество равенства и уважения. Старые предрассудки льют воду на мельницу наших врагов.
- Рива, ты говоришь, как читаешь газету. Легко тебе говорить. Не всё так просто в жизни. В жизни надо уважать всех родственников, а не плевать на людей. Даже если мои взгляды с их взглядами не совпадают, я не могу плевать. Я поступлю по-своему, но плевать не буду.
- Ты рассуждаешь не как двадцатилетний юнец, а как старик.
- Да мне двадцать лет, но я возмужал рано. Всё наше поколение прошло войну не по книге, а на собственной шкуре.
- Дядя Лёня, а как это на собственной шкуре? Шкура только у зверей бывает, а у людей кожа, – вмешался вдруг, спокойно сидевший на коленях Ривы, Андрюша.
Вопрос ребёнка рассмешил взрослых, разрядив обстановку. Оксана деликатно молчала, не высказывая своего мнения. Вопрос и для неё не был однозначно простым. Она не забыла ненависть к евреям, которую ей внушали в семье. “И чего это все нации любят только своих? – подумала Оксана. - Какая разница, из какого племени предки человека произошли? Мы живём в Советском Союзе, где все нации должны быть равны. Все люди по анатомии одинаковы. Болеют одними и теми же болезнями. Не понятна эта отсталость, когда не любят всех, кто не из твоей нации. Рива права, с этим надо бороться”.
- Ребята забудьте про проблемы. Я беру вашу свадьбу на себя. А сейчас мы с Андрюшей пойдём в Александровский садик погулять. До свидания. Да, ты Лёня не забудь в четверг к девяти утра к начальнику паспортного отдела милиции.