Сеанс

  «Ну и куда дальше?»
 -- Извините…   
 -- Да?
 -- Вы не знаете как пройти к кинотеатру…  Забыл как называется, где-то здесь должен быть.
 -- Дальше. – Мужчина пятидесяти лет, было, собрался идти дальше, но остановился, вынул изо рта сигарету и пояснил. – Через квартал и налево, а там увидишь.
 -- Ага, спасибо.
 -- Чего там сегодня показывают?
 -- Что? А, какую-то фантастику.
 -- Название не помнишь?
 -- У меня свидание, я тороплюсь.
 -- Понятно, а чё без цветов?
 -- Мне сказали там, рядом продают. – «Привязался блин, двигай дальше».
-- А, ну да. Точно. – Он зажал сигарету губами, повернул голову в сторону и спросил, -- У тебя червонца не будет? Мне на проезд.
-- Мелких нет. Извините мне некогда
. -- Да, да. Беги раз уж так.
-- В смысле?
  Но мужчина уже повернулся и шёл вперёд, смотря себе под ноги. 
«Бляха, почти семь. Так, квартал и налево значит». Он шёл, перепрыгивая через лужи растаявшего снега, поминутно смотрел на часы.
   Вскоре юноша оказался в условленном месте – у входа справа у афиши. В запасе ещё оставалось несколько минут. Скорые зрители заходили внутрь – в основном молодёжь. Не зная названия фильма, он посмотрел на рекламный плакат. Плакат был один, и он гласил – «Человекоядные с планеты Тикс».
  «Неужели ей нравится такое? Странно. Ну до ладно. Опаздывает – это нормально. Главное, чтоб пришла, хрен с ним, с этим фильмом».
-- Опа! – Сзади его схватили за шею, начали слегка трясти, а человек за спиной засмеялся. Услышав знакомый голос, он вздохнул с облегчением; безобидный розыгрыш его серьёзно напугал.
-- Хоре. Отпусти. – Друг тут же подчинился.
-- Сильно схватил? С голосом что-то не то.
-- Нет, нормально. Просто не ожидал.
-- Ты чё здесь мёрзнешь?
-- Тебе не всё равно? Мало ли…
-- Неужели решился с ней встретиться? Говори, кого стесняешься?
-- Да, решился. Ну а ты с какого праздника?
-- На работе новый отдел открыли, праздновали. Ха! Я же её видел, полчаса назад, с каким-то гомиком под ручку шла.
-- Ага, а ещё кого сегодня видел?
-- Серьёзно. В нашем городе причёсок, как у неё, раз-два и обчёлся. Точно она. Ты её уже видел?
-- Нет, по телефону договорились.
-- Во сколько?
-- Пятнадцать минут восьмого, а сейчас… двадцать пять.
-- Хреново. Она была на площади. Я мимо проезжал.
-- Придёт. Обещала, -- к этому времени у него разболелась голова.
-- В натуре. Может просто задерживается. – Друг украдкой сочувствующим взглядом посмотрел на него. – Фигню взбаламутил. Ладно. Пойду.
-- Давай, -- они пожали друг другу руки и расстались.
 «Подожду ещё немного. Незачем ей так поступать, глупо выглядит, по детски. Наверняка придёт. А сеанс уже начался. Чему-то смеются. Идиоты».
    Он стоял у самого входа, переминаясь с ноги на ногу, всматривался в каждую прохожую.
 «Цветы! Где же они»? Улица перед кинотеатром была пуста. Работал ларёк, да фото-студия. Он провёл рукой по лбу, и обнаружил, что вспотел.
 «Без двадцати восемь. Теперь уж не появится. Стерва. Для неё всё это шуточки. Чем я не угодил   тебе? Просто отказала бы, так нет, нужно поиздеваться. Дитя малое. Не хочешь – не надо.
   С гулом в голове он вошёл внутрь. Показал билет в кассе и с трудом, чтобы его пустили на просмотр, опоздав при этом на полчаса.
   Оказавшись в зале, освещённом лишь экраном, он стал искать своё место: седьмой ряд, сиденье номер сорок два.
   Наизвинявшись, он с трудом добрался до пункта высчитанного им, ещё стоя у дверей, и обнаружил в кресле парня с поп - корном в руках.
-- Здесь место сорок два?          
   На его вопрос не отреагировали.
-- Извините, -- он обратился к девушке, сидящей сзади. – Посмотрите на спинке номер этого сиденья.   
-- Сорок  два.
-- Спасибо. – Парень занявший его место, по-прежнему не отрываясь, смотрел на экран. – Поднимайся, это моё место. Глухой?
-- Нехер опаздывать, -- послышалось сквозь чавканье. – Найди себе свободное место и успокойся.
-- Я вижу ты не понимаешь, -- он схватил жующего за грудки. – Вали отсюда!
   Парень впервые посмотрел на него, отбросил стакан с поп - корном в сторону, вцепился в схватившие его руки, встал, приблизился в плотную и прошептал:
-- Отвали гнида, я все кости тебе переломаю.
-- Идите на улицу и там разбирайтесь, дайте фильм посмотреть, -- пожаловался недовольный зритель.
-- Да уступи ты ему место, нашли из-за чего собачиться, -- дал дельный совет другой.
-- Пошли! Посмотрим, как ты будешь ломать мне кости. – У него ещё сильнее разболелась голова.
-- После фильма я отделаю тебя по полной программе.
-- Так давай сейчас. А? Пидор.
   В этот момент глаза парня блеснули, он завёл одну руку за спину и из заднего кармана джинс достал перочинный нож, нажал кнопку, лезвие полностью выскочило наружу, а в следующий момент нанёс резкий удар юноше в живот.
   До сих пор держа обидчика за куртку, он разжал пальцы, провёл рукой по животу и нащупал рукоятку ножа торчавшую слева, в нижней части живота. Ноги ослабли, и он опустился на своё только что освободившееся место.   
-- Наконец-то, договорились, -- раздалось где-то сбоку.
   Никто ничего не заметил, все продолжали созерцать кинофильм. Юноша сидел, уставившись на экран, чувствуя, как кровь стекает по животу. «Вот и всё. Как же глупо получилось. Ради неё припёрся в город, с деньгами, которых хватило бы только на цветы, но не на дорогу домой. И всё ради чего? Если бы она сейчас была рядом. Школьная любовь. Ха! Боли нет совсем, только неприятно немного. Странно».
   Его куртка была расстёгнута, так как на улице плюсовая температура, но сейчас он решил застегнуться, чтобы скрыть рукоятку ножа.
   Парень, стоявший всё это время рядом, наблюдал, как тот застёгивает куртку. Если сначала он находился под воздействием гневных эмоций, то теперь в его глазах рос страх по мере движения замка по молнии вверх.
-- Всё нормально, -- он не мог видеть лица своего обидчика, его зрение затуманилось, он различал одни силуэты и больше ничего.
   Теперь парень явно сомневался в правильности и необходимости своего поступка, видя в тёмном зале отблески света с экрана в луже крови под сиденьем раненого.
-- В чём дело? Уйди, не прозрачный. – Крикнули с верхних мест.
   Одновременно с возмущённым восклицанием в дверях появилась билетёрша.
-- Вали к чёртовой матери,-- прилагая большие усилия, прошептал юноша.
   Парень переводил взгляд с вошедшей старушки на умирающего и обратно. От нерешительности он начал топтаться на месте. Вдруг резко повернулся к билетёрше, поднял руку указывая на раненого, открыл рот, по его щеке скатилась слеза, он пнул юношу по ногам и убежал в открытую старушкой дверь. И снова ни у кого не зародилось хоть малейшего подозрения, все, не отрываясь, смотрели на экран.
    Билетёрша прошлась по залу, выискивая видеопиратов, таковых не нашла и по-тихому вышла, не обратив внимания на одного зрителя, съехавшего на левый бок с покоящейся головой на груди.

-- Николай Сергеевич?
-- Да?
-- Как себя чувствуете?
-- Неплохо, -- полный мужчина средних лет сидел в кресле, растирая лицо руками, словно после сна. – Сколько времени прошло?
-- Чуть менее десяти минут. – Человек примерно тех же лет, что и Николай Сергеевич,  сидел напротив в точно таком же кресле, между ними находился журнальный столик, на котором стояла пластмассовая ваза с тремя нарциссами.
-- Я почему-то проголодался.
-- Вы так сказали… Есть хотите?
--Я так и сказал.
-- Конечно, конечно. У вас, по всей видимости, нервное истощение.
-- За десять минут?
-- Смотря, что и в каком количестве вы пережили. – Он положил ногу на ногу, посмотрел на Николая Сергеевича долгим пронизывающим взглядом, хлопнул папкой, находящейся в руках, себе по колену и продолжил. – Так, начнём. У вас был кинотеатр?
--  Да, но не сразу, за несколько минут…
-- Подождите. Вас вёл юноша?
-- Влад. Вы нервничаете сильнее моего.
-- Конечно. Вы испробовали сильную процедуру и не совсем подходящую для вас, а подобное обычно оставляет отпечаток. Юноша?
-- Был такой.
-- Давайте по порядку.
-- Дело в том, что я не понимаю одного эпизода.
-- В кинотеатре?
-- Нет, до него. Извините, -- Николай Сергеевич обошёл своё кресло, снял висевший на спинке пиджак, одел его, достал из кармана носовой платок, вытер вспотевшие ладони, снова сел в кресло. – Как вы и сказали – по порядку. Он спешил на свидание, но где находится кинотеатр не знал, поэтому остановил человека спросить дорогу. Этим человеком был мой отец.
-- Бывает. Это нормально.
-- Возможно, но он там, в гипнозе был просто так, он ни на что не повлиял и мне… Ну, не сказал он ничего. Понимаете.
-- Вы где находились?
-- Я? За-а витриной. Какой-то магазин, я внутри, может быть продавец, навряд  ли. Они стояли на тротуаре, а я в двух метрах за стеклом и всё слышу, хотя входная дверь далеко. Голоса чёткие, даже уличного шума не слышно, но их двоих слышу и вижу.
-- Что вас так обеспокоило?
--  Отец. Он выглядел… Не то чтобы жалким, а вроде отчуждённым, забытым. Не могу передать, слишком сложные ощущения, противоречащие друг другу. Курил. Он никогда не курил. Так непонятно. И ещё спросил денег на проезд. Представляете? При жизни у него была своя фирма по юриспруденции. Вы знаете.
-- Конечно. После смерти Сергея Константиновича она перешла в Ваше правление. Поймите: данная процедура, испытанная Вами, по форме своей как сон. Система та же, но воздействие иное.
-- Я и сны не понимаю.
-- Да-да… Вы рассказывали. Может чаю?
   Влад поднялся, прошёл к двери, приоткрыл её, просунул в создавшийся проём голову и произнёс:
-- Оленька, сделай два чая. Вам крепкий?
-- И две ложки сахара.
-- Крепкий, по две ложки, только не горячий, сегодня не холодно.
-- Через пять минут. Ещё что нибудь? – Прозвучал женский голос.
-- Нет. Спасибо, -- он осторожно закрыл дверь и прошёл на своё место.
   В ожидании чая они предпочли помолчать. Пока Николай Сергеевич курил, смотря в окно, как зима сдаёт позиции наступающей весне, Влад внимательно рассматривал содержимое папки.
   Как было и обещано, через пять минут постучали в дверь, после чего в кабинет прошла секретарша с подносом в руках, неся две чашки тёплого чая.
-- Вот склероз! Вы же проголодались, -- Опомнился психолог.
-- Уже перехотел. В данный момент мне нужен только чай. Спасибо, -- Николай поблагодарил Олю, мужчины взяли свои чашки.
-- Больше тебя сегодня не побеспокоим.
-- К вам сегодня записались: семнадцатого на два часа, -- Она опустила руку, державшую поднос.
-- Хорошо, я посмотрю.
   Секретарша ушла на своё рабочее место. Влад  допил свой чай, в то время как Николай сделал один глоток и отставил чашку в сторону.
-- Не понравилось?
-- Не пью зелёный.
-- Как? – Человек с папкой склонился над столиком, заглядывая в чашку. – Ты смотри-ка. Вот бестия. У меня чёрный, как всегда. Сейчас…
-- Не волнуйтесь. Мне лишь горло смочить, -- Влад сел в кресло, секундой назад намереваясь отчитать глупую женщину, поставившую его в неловкое положение.
-- Она бывает, такое выкидывает!..
--Так что вы скажете насчёт моего отца?
-- Ах, конечно! – Он положил ногу на ногу. – Я бы посоветовал вам разобраться в этом самому.
-- Я для чего к вам прихожу, плачу деньги?
-- Конечно, понимаю вас. Тут дело в том… Появление вашего отца в вашем же сознании во время гипноза я могу попытаться объяснить как профессионал и как человек, знавший вашего отца, но оба объяснения будут неправильны. Почему?  Я знал его не так близко, как в вашем случае, соответственно вы лучше и точнее сможете разобраться во всех нюансах. Это я как друг вам говорю. 
-- Хорошо, я постараюсь, даже если не знаю как.
-- Вспомните выражение его лица, когда он не замечал, что вы рядом, или ещё ребёнком подкрадывались к нему, собираясь напугать. Если из воспоминаний вас что-то удивит, сопоставьте это с гипнозом. С профессиональной точки зрения именно этим я бы и занялся, выпытывая ваше прошлое.
-- Ладно. Давайте продолжим.
-- Если по этому вопросу у вас возникнут затруднения, обращайтесь ко мне, я сделаю всё, что в моих силах.
   Николай изучающее посмотрел на своего психолога, облизнул губы и, повернув голову к окну, продолжил повествование гипноза.
-- Юноша нервничал. Расставшись с моим отцом, он поспешил на свидание. Я шёл рядом с ним, но не помню, как вышел из магазина или что там было…
-- Где именно вы шли?
-- Как вас понимать?
-- Впереди, справа, слева, сзади.
-- Слева, чуть сзади.
-- Продолжайте.
-- Оказавшись у кинотеатра, он встал около афиши. Затем…
-- Вы-то где стояли?
-- Ах, сейчас… В какой-то будке, в ларьке, точно, в ларьке через дорогу, -- Николай достал носовой платок, повертел его в руках и положил обратно. – Спустя несколько минут к нему подошёл приятель. Во время разговора выяснилось, что девушка его обманула и не придёт на свидание.
-- Вы по-прежнему находились в ларьке?
-- До того, как он расстался с другом и вошёл в кинотеатр.
-- Он пошёл на фильм?
-- А что такого?
-- У большинства юноша уходит куда угодно и как угодно, но уходит, всегда. Правда был у меня один клиент… -- Влад опустил взгляд свою папку, похлопал ею себя по коленке, затем нежно провёл по ней рукой и посмотрел на Николая. – Я не хотел бы распространяться.
-- Я и не прошу.
-- Глупый случай, и в нём нет ни чего интересного.
-- Возможно, не отрицаю.
-- Впрочем, вам я давно хочу рассказать одну историю…
-- Разве у нас и на это времени хватит?
-- Вы правы, как-нибудь в другой раз. На чём вы остановились?
-- Не помню как, но я оказался в кинотеатре. Фильм уже шёл. Осмотревшись по сторонам, я увидел его. Он стоял у своего места, которое занял другой.
-- Вы не сказали, где находились в это время.
-- На четыре ряда выше, напротив них.
-- Поясните, что значит другой. Вы неуверенно произнесли это слово.
-- Хорошо, что напомнили. Он был другой, но очень похож на юношу. Можно сказать близнец.
-- Интересно. Продолжайте.
-- Тот не собирался уступать ему место, из-за чего он и спровоцировал драку.
-- Значит, они дрались.
-- До этого не дошло. У парня был нож. Он воспользовался им быстро и не задумываясь, но убивать он не хотел.
-- Этим закончилось?
-- Не совсем. Пришла билетёрша, парень струсил и убежал. Юноша умер сидя на своём месте. Он скрывал свою рану. Можно сказать это самоубийство.
-- Как действовали вы?
-- Я единственный, кто видел всё, остальные смотрели фильм, а я последовал их примеру.
-- Досмотрели до конца?
-- Даже титры.
-- Вы не попытались его спасти?
-- Я был один. Люди так организованно пялились на экран… Просто не решился нарушить идиллию.
-- Парень убежал, вы остались?
-- Разумеется.
-- Хорошо, -- Влад поднялся, прошёл к столу, выключил записывающее устройство с помощью кнопки вмонтированной в крышку стола. – Прослушав запись нашего разговора, я смогу сделать точный анализ сегодняшней процедуры.
 -- Когда я узнаю результаты?
-- А когда у нас следующая встреча?
-- Послезавтра, в четыре.
-- К этому времени будет готово. – Он прошёл к креслу.
-- Тяжеловато, -- Николай посмотрел в окно.
-- Вам плохо?
-- Физически нет. Я впервые испытал на себе подобное.
-- Вы говорили. Не бывает лёгкого гипноза, по крайней мере, пока. И не думайте, что к нему можно привыкнуть. Каждый раз как первый.
-- Время ещё есть?
-- Десять минут.
   Они снова сделали паузу. Николай, в который раз смотрел в окно, а Влад снова просматривал содержимое папки.
   Перед самым окном пролетела птица, Николай моргнул и повернулся к психологу.
-- Вам ведь интересно.
-- Отнюдь, -- Влад опомнился, закрыл папку, непонимающе посмотрел на собеседника. – Извините, я не расслышал.
-- Не притворяйтесь. Я о фильме.
-- Ну что вы, подобная мелочь меня не интересует. К тому же, я догадываюсь, какого жанра шёл фильм, во время гипноза вы смеялись. Всё очевидно, нет?
-- Ошибаетесь, -- Николай достал из кармана носовой платок. – Это была вовсе не комедия. По-моему, триллер.
-- Почему же вы…
-- Страх. После того, чему я был свидетелем, мне ничего не оставалось, как обличить всё происшедшее в шутку или вроде того. Иначе я бы свихнулся.
   Влад встал и прошёл к окну. Не поворачиваясь, он сказал:
-- Вы поначалу меня напугали.
-- Чем именно?
-- Смехом, как бы странно это не звучало. Но следующие ваши слова меня успокоили. Ваши совесть и сострадание не остались в стороне, вы про них не забыли. Без анализа, уже сейчас могу вас уверить, вы как минимум нормальный, среднестатистический человек. Может, даже лучше.
-- Первая хорошая новость за сегодняшний сеанс. Порадовали.
   Психолог отошёл от окна, положил папку в стол и вернулся в кресло.
-- Вы с ней прямо как с ребёнком. – Сказал Николай, мотнув головой в сторон стола.
-- Угадали, можно сказать, это и есть мой ребёнок.
-- Можно?
-- В папке показания главврача городской психбольницы за последние два месяца о безнадёжно больном пациенте, которым я интересуюсь и за которого я в ответе.
-- Как в ответе?
-- Он сошёл с ума после гипноза опробованного сегодня вами. Вернее, во время гипноза. Его увезли буквально отсюда, он сидел на вашем месте. 
-- Что же случилось?
-- Неустойчивая слабая психика. Процесс сдвига в сознании, конечно, начинается всё с подсознания, вобщем проблемы у него возникли ещё до прихода ко мне, иначе мы б не встретились. Я виноват, ему можно было помочь, но методика ускорила разрушение сознания. В тот раз я впервые использовал данный гипноз, вычитал его в книге, уже не помню, как она называлась. При чтении о нём я не понял всей его структуры. В тот момент я был воодушевлён, думал вот лекарство, а он и есть лекарство, но оказалось с возможными побочными действиями. Не волнуйтесь, вас я знаю достаточно хорошо, вам ничего не угрожает.
-- Как давно это произошло?
-- Три года, два с половиной месяца назад, а кажется прошло гораздо больше времени. Вся жизнь под откос.
-- Ещё бы. Даже если он выздоровеет, болезнь не пройдёт бесследно.
-- Вы не понимаете. Моя жизнь разрушена, ему-то надеяться уже не на что, -- Николай выжидающе смотрел на Влада, который, заметно нервничая, подошёл к окну. – После этого ужасного случая, я считал, и по-прежнему считаю себя ответственным за его жизнь, вернее за его существование в нашем мире. Главврач больницы, в которую его поместили, мой бывший сокурсник, мы вместе учились, так что к моему пациенту там особый подход.
-- Простите, а что именно с ним произошло?
-- А, вы об этом… -- Говоря, человек у окна водил указательным пальцем по стеклу. – В таком случае нужно рассказать, что происходило у него в голове до нашей с ним встречи, но это долго, и так всё поймёте.
-- Не сомневаюсь. Вы хороший рассказчик.
-- Во время гипноза, в кинотеатре, его сознание перешло с юноши пришедшего на свидание на парня с ножом, он стал отождествлять себя с человеком, который готов на убийство и желает подобную ситуацию, пусть и на подсознательном уровне. Понимаете? Таким он вышел из гипноза. Николай. – Влад повернулся к нему. – Вот вы чувствовали разницу, у вас была дистанция между собой и юношей? Вы должны были ощущать его на девяносто процентов, но всё-таки не в полной мере. Так?
-- Правильно, всё так и было.
-- Второго чувствовали слабо, словно смотришь сквозь тюль в окно.
-- Точнее и не скажешь.
-- А он слился с убийцей на девяносто девять процентов. В его случае парень так же испугался, того что совершил, а под конец даже сообщил об умирающем. Парень раскаялся. И вот этого мой пациент не мог себе, понимаете уже себе, простить. Он был уверен, что всё сделал правильно и тот юноша сдох. как он выразился, по заслугам. Выйдя из гипноза, он хотел доказать себе и окружающим, что убийство для него пустяк, и вообще люди должны убивать если им этого хочется. Понимаете?
-- Получается он опасен?
-- Разумеется. За три года проведённых в больнице, он пять раз попадал в палату для буйных. Причиной второго обострения был я. – Влад сделал два шага в сторону, но передумал и остался у окна. – Моё внутреннее состояние было ужасающим. Жена с большим трудом меня терпела, я не знал куда себя деть и что с собой сделать. Вы представить себе не можете, что значит чувствовать вину можно сказать за убийство человека, да я считаю мною было совершено убийство человека как личности, теперь его можно сравнить разве что с животным. 
-- Вы утрируете, вашей вины…
-- Не надо, я уже наслушался всякого рода утешений. Это ещё хуже осознавания собственной вины, так как каждая попытка утешить есть подтверждение вины от посторонних тебе людей. 
-- Родные совсем не посторонние.
-- В такие моменты, посторонние все. Поверьте.
-- Это вы зря.
-- Николай, вы не пережили подобного, вы не можете что либо утверждать.
-- Как скажете. Возможно я и в самом деле не знаю, что это такое. Возможно, -- Говоря он теребил в руках свой носовой платок.
-- Простите, я нагрубил вам.
-- Вовсе нет. Меня трудно обидеть, -- Николай посмотрел на настенные часы. – Мы увлеклись, наше время вышло пять минут назад.
-- Пустяки. На сегодня ко мне ни кто больше не записан. Вы не против провести в моей компании ещё некоторое время?
-- Я не тороплюсь, к тому же знаю по себе, что значит желание выговориться. – Николай --многозначительно посмотрел на психолога.
-- Перестаньте. Постараюсь покороче. Может чаю?
-- Нет, спасибо.
-- Ну раз так, я продолжу. – Влад снова принялся водить пальцем по стеклу. – Я навещал его каждую неделю, кроме того времени, когда он находился среди буйных. Поначалу встречи служили лишь моему личному успокоению, но их регулярность, в последующем превратила наши разговоры в самую настоящую терапию. Перед встречай с ним, я с главврачом решали, что сегодня мне нужно говорить и как.
-- Разве он вменяем?
-- Конечно. В целом он восприимчив к окружающему, но периодически у него возникают припадки вызванные раздражающими факторами, которых ему не занимать.
-- Вы сделали что-то не так?
-- Да. Я выше упоминал, что на тот момент был крайне плох и по дороге в больницу на седьмое свидание с больным, мне в голову пришла мысль воспользоваться приёмом проведённого вами во время гипноза. Помните? Вы смеялись, когда вам было плохо и это единственное, что спасло ваш рассудок. На самом деле такой опасности не существовало.
-- Мне там думалось по другому.
-- Так вот, с главврачом мы решили весёлым настроением скрыть мои душевные переживания, так как нервозное состояние собеседника могло пагубно повлиять на больного, но, оказалось, и хорошее может навредить. – Психолог сделал ещё два шага в сторону, тем самым удалившись от Николая. – Встречи проходили на втором этаже больницы, в коридоре. Кроме нас двоих там никого не было, все больные в это время находились в своих палатах для моей безопасности. Войдя в коридор, санитары закрывали за мной дверь и решётку на замок, для экстренных случаев, в стене около двери находилась кнопка вызывающая санитаров с первого этажа, так же ею пользуются и больные. Да. Иногда пациент применяет физическое насилие к себе или к соседу, а в это время третий больной нажимает кнопку.
-- Сотрудничество?
-- Можно и так сказать. Некоторые боятся смотреть на причиняемую боль со стороны, даже если сами уже давно убийцы и насильники. На чём я… А, я вошёл в коридор с лёгкой улыбкой на губах, он, как и на предыдущих свиданиях, ожидал меня стоя у третьего окна от дверей. Подойдя к нему, я сразу почувствовал в нём изменение, но так как меня ни о чём не предупредили, оставил это без особого внимания. Не улыбку, я начал разговор с посторонней темы, которая его никоим образом не волновала, о его враче. Всё шло как обычно, он отвечал редко, коротко и неохотно, но на девятой минуте повернулся ко мне, до этого он смотрел на прачку вешающую на улице постиранное бельё больных, двумя пальцами левой руки ухватился за мой левый рукав пиджака и не отрываясь минуты две смотрел на мою улыбку. Изменение, которое я сразу почувствовал, было, тем, что он не моргал, от чего из его глаз текли слёзы и создавалось впечатление плача.
-- Может, он на самом деле плакал?
-- Не знаю, возможно. Было уже ясно, что недавно, возможно за несколько часов до моего прихода, что-то сподвигло его психическое расстройство к обострению. Он начал говорить о непонимании его желания, как он подчеркнул, нормального желания убивать, он говорил, что за то проявление слабости, имелось ввиду раскаяние за убийство в гипнозе, дядя Вова, вымышленный наставник и чуть ли не бог для него, презирает его и каждой ночью смеётся над ним. Мне нужно было бы прекратить улыбаться, но я не мог сменить выражение лица прямо на его глазах, всё это время он смотрел на меня в упор, и любое визуальное изменение в тот момент могло привести к самым плачевным последствиям. Потом он схватил мою нижнюю губу пальцами и стал пытаться порвать её как лист бумаги, но у него не получалось, из моего рта обильно текла слюна и его пальцы не могли должным образом ухватиться. Это продолжалось с минуту, от страха я обмочился, на моё лицо капала его слюна, но я продолжал улыбаться, насколько это было возможно. Не знаю почему, я находился глубочайшем шоке и не отдавал себе отчёт. Затем я помню, как двое санитаров отдирали его руки, спокойно произнося одно слово “ Прекрати “. Не возьмусь утверждать, что это относилось только к больному. О кнопке вызова я и не вспомнил, подмога пришла на мой не прекращающийся рёв во всю глотку. В этот же день я рассказал о случившемся жене, утром она собрала вещи и уехала жить к сестре, забрав от меня ребёнка, а, спустя два месяца, мы развелись.       
   Влад постучал пальцем по стеклу, подошёл к столику, нежно прикоснулся к бутону нарцисса и сел в кресло.
-- Во время схватки больной бормотал, что у недостойных, так он называет нормальных людей, одно оправдание – улыбка, и если её искоренить, останутся лишь убийцы. Самое страшное произошло после того, как я оказался в безопасности, когда в туалете я ощупывал свои губы, смотрел в зеркало и проверял мимику на улыбку. Я на самом деле испугался, что не смогу больше смеяться. Понимаете?
-- Даже и не знаю, что вам на это ответить. Может, на вас просто подействовал шок, вы были напуганы.
-- В том-то и дело, что подействовал. Поймите, слова произнесённые больным не могли воздействовать просто так, на пустом месте, значит я действительно, по всей видимости, на подсознательном уровне, но боялся чего-то в этом роде. Тем более, если учитывать, что я считаю себя убийцей, пусть не в физическом, а в моральном смысле этого слова.
-- И всё равно, вы преувеличиваете. Видимо теперь вам, а не мне нужна помощь психолога.
-- Я в курсе своих проблем и отклонений от нормы, никто ничего нового мне не скажет.
-- Я же пошутил. Успокойтесь.
-- Простите. Вы первый, кому я это рассказал, -- Влад посмотрел на часы.
-- Засиделся. Пора идти.
-- У меня довольно-таки щепетильная к вам просьба.
-- Интересно какая?
-- Выходя из моего кабинета, вы не сможете не заметить секретаршу. Она будет стоять у стола,  спиной к вам. – Влад положил ногу на ногу и произнёс. – Ущипните её.
-- Ну и фантазии у вас. Объясните хоть для чего это.
-- Разумеется. Дело в том, что определённое время я множество раз, выходя из кабинета натыкался на её извините зад. Сначала я думал – это случайность, но потом заметил их частоту, а однажды, так как я мужчина, не удержался и ущипнул, мой поступок не остался без внимания, я получил пощёчину от всей души. Далее интересней. На следующий день секретарша снова стояла у стола спиной ко мне, я присмотрелся к её рукам, оказалось она водит ими над столом имитируя занятость, не более того. Я решил игнорировать эту странность. Через три дня она уже виляла попой каждый раз, когда я выходил в коридор, а затем выпирала её настолько, что я не мог выйти из кабинета, не задев оную. Ко всему прочему, вчера я снова получил пощёчину, но уже не за нахальство, а так понимаю за отсутствие того.
-- Поздравляю. Это же любовь.
-- Возможно. С одной стороны – это безобидные шалости или, как вы сказали, -- любовь, с другой – диагноз. Вероятнее второе, нежели первое. Здесь просматривается психологическая травма, нанесённая в детстве или в подростковом возрасте. Возможно она хочет вынудить мужчину на интимную игру, чтобы затем показать свою недоступность. Пока она обходится безобидными вещами, но в любой момент эта женщина может перейти от щипков, скажем к сексу, в таком случае от пощёчин она может перейти к убийству. Знаете, как в одном фильме…
-- Да, да. Смотрел.
-- Кто знает, вдруг её расстройство  прогрессирует, и она уже сейчас хочет видеть мужчин только в мёртвом виде.
-- Зачем же мне её щипать, если она больна?
-- Я выше сказал, что тут два варианта, она может действительно просто мною интересуется.
-- Я за ней ещё такого не замечал. Я вообще её не замечал.
-- Знаю, но сегодня она налила вам другой чай, хотя прекрасно знает какой вы предпочитаете. Думаю с вами она с сегодняшнего дня начала.
-- С вами начиналось таким образом?
-- Нет. Не важно, как это начнётся, она впервые обратила на вас внимание, и это факт. Да не переживайте, может я всё выдумал.
   Они одновременно поднялись со своих мест. Николай снял со спинки кресла свой пиджак, одел его и вытер ладони рук платком.
-- Эх. Дурная затея.
-- Я не провожаю, не хочу нарушать чистоту эксперимента.
-- Значит до послезавтра? – Мужчины пожали друг другу руки.
-- До послезавтра.
   Влад не шелохнувшись, смотрел, как уходил клиент, затем вынул из вазы нарциссы, бросил их в мусорную корзину и сел за стол, вытирая руки своим носовым платком.
   Оказавшись в коридоре, Николай готовился увидеть выпяченный зад секретарши, но приёмный стол был свободен, настольная лампа горела, листы с различными записями в беспорядке лежали на столе. Он с облегчением вздохнул и направился к лифту, проходя множество дверей по обе стороны коридора, в которых находились чьи-то кабинеты или приёмные.
   Он подошёл к лифту и в этот момент услышал за своей спиной быстро приближающийся цокот каблуков. Николай нажал кнопку вызова, лифт не ехал. 
   Он поёжился и замер в ожидании. Женщина остановилась за его спиной, от неё прекрасно пахло и по духам, Николай понял, что бояться нечего.
 -- Вы нажимали?
 -- Ага.
 -- А этот? – Она обошла его и вызвала другой лифт.
 -- Нет.
   Двери лифта открылись. Женщина торжествующе посмотрела на Николая Сергеевича, махнула ему рукой и зашла в кабинку.
 -- Подождите! – Опомнившись, он кинулся за ней.
 -- Вам вверх или вниз?
 -- Вниз. Тоесть на самый низ. Э-э, мне на пер…
 -- Понятно, ну а мне на третий. Ничего?
 -- Нет, конечно, давайте я … -- Он отправил лифт на третий этаж и встал в глубине кабинки, за её спиной.
   Её золотистые волосы покоились на плечах, чёрное пальто соблазнительно обрамляло фигуру. Он не мог отвести взгляд от её внушительных ягодиц. Не отдавая себе полного отчёта Николай потянулся к ним рукой и почти уже было коснулся, как вдруг кабинку тряхнуло, и двери медленно открылись. Он часто заморгал и отдёрнул руку, спрятав её за спину.
 -- Счастливо добраться. – Бросила она, не поворачивая к нему головы и сделала шаг на выход.
 -- Вы изменяли?
 -- Что? – Женщина повернулась, посмотрела ему в глаза, но увидела в них лишь смятение и страх.
 -- Вы замужем? – Николай не мог пошевелиться.
 -- Какая вам разница? – Она сделала шаг назад, двери лифта стали закрываться и Николай выскочил к ней.
 -- Простите ради Бога, сам не знаю, что говорю.
   Они стояли близко друг к другу, в коридоре лампы горели через одну и кроме них никого не было. Она смотрела на его вспотевшее лицо. Он отвёл глаза в сторону и отступил назад.
 -- Как вас понимать? Я позову охрану.
 -- Нет необходимости, поверьте. – Николай нажал кнопку вызова лифта. – Забудьте. Это, это …
 -- Изменяла ли я, да как вы смете?
 -- Вам и мне нужно успокоиться. Давайте обратим всё это в шутку. – Он ещё несколько раз нажал кнопку и прислонился мокрым лбом к двери лифта. – Да где же он?
 -- Я даже не замужем, с чего бы мне изменять?
   Николай Сергеевич пнул дверцу лифта и медленным шагом направился к лестнице. Женщина что-то кричала ему в след, но он её не слушал, лишь бросил ей через плечо:
 -- Пошла ты, дура.
  Он вышел на улицу, сел в свою малолитражку, запустил двигатель, пристегнулся и откинулся на спинку сидения. Из здания выходили люди спешащие домой. Кого уже ждали на улице, кто-то шёл на остановку, некоторые в одиночестве шествовали по тротуару. Николай Сергеевич достал телефон и набрал номер.
 -- Алло? – Ответил женский голос.
 -- Привет жёнушка. Ты дома?
 -- Н-да, я дома. Коль, ты ведь на домашний звонишь.
 -- Извини, точно. Ты ни куда не собираешься? Я сейчас домой.
 -- Нет, куда мне на ночь глядя. Ты какой-то странный. У тебя всё нормально?
 -- Не обращай внимания, бывает. – Он перебирал пальцами по рулю и внимательно наблюдал за целующейся парочкой на остановке. – Ну всё, я закрываю офис и еду.
 -- Поторопись, я только что приготовила ужин, остынет.
 -- Ага.
 -- Окуратней на дороге.
 -- Конечно. Тань?
 -- Что ещё?
 -- Ты одна?
 -- А с кем я должна сейчас быть? – После короткой паузы, слегка изменившимся голосом. – Ты кого-то ждал сегодня?
 -- Нет, а может да.
 -- Ты выпил?
 -- Я скоро буду. – Николай Сергеевич отключил телефон, тронулся с места и проезжая мимо остановки посигналил влюблённым.
   Он ехал максимально быстро, нарушая правила. В пути, несколько раз Николай собирался позвонить жене, но в последний момент сбрасывал номер.
   Его машина остановилась на тротуаре перед  домом. Он вышел из неё, громко хлопнув дверкой, сделал первые шаги и замер – справа от него, по газону шёл Сергей направлявшийся к своему дому, в котором горел свет.
 -- Сосед! – Сергей сделал вид, что не услышал и продолжил движение. – Привет!
   Мужчина не обращая внимания, прошёл мимо своего дома и скрылся за его углом. Николай Сергеевич посмотрел ему в след, покачал головой, вернулся к своей машине, присел на капот и закурил. В окне его дома показалась жена, она смотрела на него. Он достал телефон и позвонил на домашний.
 -- Коль? – Он хотел так много сказать, но не мог связать всё это в предложения. – Ты почему не идёшь домой. Давай, на улице холодно.
 -- Как ты раздражаешь меня. Я не могу слушать тебя. – Николай снова посмотрел на окно, внутри которого был виден силуэт жены, стоящей у телефона, спиной к окну, посреди комнаты. – Мне надоело, такая жизнь надоела.
 -- Коль, я … -- Она заплакала, повернулась к окну.
 -- Последние месяцы я просто терпел тебя. У нас была не жизнь, мы существовали. – Он потёр глаза пальцами. – Ты, что любишь его, Тань?
   Она бросила трубку на пол, в тапках и в начнушке выбежала на улицу, подошла к нему. Они долго смотрели друг на друга. Татьяна захлёбывалась слезами, он же стирал с лица редкие слёзы.
 -- Ты ведь знаешь, я хотела тебе отомстить.
 -- У тебя получилось, но ты переборщила. Я собирался вас убить, понимаешь? Не решался, боялся тюрьмы.
 -- Сволочь. – Она с остервенением вцепилась в лацканы его пальто. – А как я страдала, когда ты пролёживал «конференции» в постели со своей заместительницей? Сколько я всего надумала и передумала, меня на части разрывало…
 -- У меня было увлечение. Сколько? Две недели, да …
 -- Какое это имеет значение. Ты изменял мне. Сволочь.
   Он притянул её к себе, коснулся своим лбом её лба, посмотрел в её глаза.
 -- Тань, что мы за люди? – Они потёрлись носами. – Нам снова крутить это колесо?
 -- А куда мы денемся.
   Они поцеловались, Николай расстегнул пальто и укрыл Татьяну, она продолжала плакать.
 -- Пойдём, тебе нельзя так, на холоде. – Пара медленно направилась к открытой двери их дома. – Он хоть от меня?
 -- Пошёл ты. – Они засмеялись, и Николай ущипнул зад своей жены.