Время сделало очередной виток. Время всё больше напоминает нить, на которую нанизаны разноцветные воспоминания. Местами эта нить протирается, и вот уже некоторые красивые или блёклые бусины тихо и незаметно падают в пучину небытия. Они почти безвозвратно утеряны. Остается лишь лёгкое "после" - послезвучие, послевзглядие, послевкусие. Сейчас компьютерная программа подчеркнула два моих авторских неологизма - она просто не чувствует того, что чувствую я. И тут возникает закономерный вопрос - а что же я, собственно, чувствую? Передо мной встаёт вереница причудливых моментов, более всего напоминающих хрупкие ледяные или песчаные скульптуры. И всюду ты как - не поверишь - один из краеугольных камней моего нынешнего мировоззрения. И всюду ты как самый восхитительный анахронизм, как неповторимое впечатление. Заметь, "анахронизм" здесь звучит как комплимент, ведь это означает, что для меня ты в какой-то степени вырван из временного контекста. Ты существуешь как особый пространственно-временной континуум. В то же время ты неосязаем. Ты везде и нигде. Ты проникаешь сквозь стены моих старых мыслей, чтобы родились новые. Это почти безболезненный метод репродукции духовного. И вот ответ: я чувствую твою ВОЗ-ДУШНОСТЬ, ВОЗ-МОЖНОСТЬ, твоё ВОЗ-ВРАЩЕНИЕ. И я, озвучивая в который раз требования ВОЗ (Всемирной Организации Здоровья) советую тебе не курить. Дело не в моем пассивном курении, а в гибели твоих нейронов, которые кажутся мне почти родными. "Ты диалогична", "ты натолкнула меня на мысль"… Эти слова звучат, словно елей, льющийся на темя первым христианам. Одно из семи таинств церкви - елеосвящение - происходит в данном случае виртуально. Мы освящаем друг друга елеем мысли, неся нелёгкий крест вдохновения. Ты есть, и тебя, разумеется, не могло не быть в моей жизни. Я стираю пыль с твоих давних слов и бережно укладываю на полочку новые, рядом с тембром твоего голоса, цветом лица и неуловимым настроением. "Чем больше прошлого, тем меньше будущего"… Что ж, в какой-то степени ты прав. И всё же, посмотри на это с другой стороны. Если прошлое ценно, то оно определённо нужно как некая точка отсчёта. И вот с некоторых пор моё творчество становится полупрозрачным. В нём сквозь туман ожиданий проступает твоё полуизученное-полуневедомое лицо. И всё наполовину, как лик Луны во второй четверти, нависающий над моим бездонным двором. И всё наполовину, как неопределённость будущего. Больше, чем дружба, меньше, чем родство. Почти вечность.