Я очень люблю свою бабушку.
Бывает, вспоминая о ней, я могу и заплакать, что-то чистое и светлое ощущается внутри, от груди к горлу. Я очень люблю свою бабушку. Она умерла, давно. Нет, я не оговорился – я её люблю, а не только любил. На этот феномен живой любви, несмотря на смерть, я обратил внимание тоже давно. Может быть, это и подразумевают, когда говорят: «настоящая любовь не умирает». Моя бабушка жива в моём сердце, в моей душе, в моей памяти.
Помню, как приносил ей ромашки, зная, что больше всего она любит именно их. Когда она, уже старенькая, проводила всё время дома - неделями, а то и месяцами не навещаемая моими родителями. Мне повезло, я уже осознал, что ценить нужно живых, задолго до её смерти, и старался делать что-то хорошее и приятное для неё чаще. Я и доверял ей больше других, мог спросить совета. Душа откликалась на любовь.
Помню, как она искренне радовалась моему приходу, до слёз на глазах. Пусть звучит плаксиво, но это ведь правда. Она плакала, радуясь мне, ласково повторяя моё имя, обнимая меня в дверях. Уже была немощной, не могла унять дрожи подбородка, дрожи в руках, но оставалась такой хорошей, чистой, доброй. Я знал, что были дни, когда она никого не хотела видеть, знал, что она стесняется своей старости и немощи, знал, что она всегда настаивала на том, чтобы ей никто не помогал, всегда хотела всё у себя делать сама. Но это не накладывало печати злобы или угрюмости на её лицо и не сказывалось плохо на её поведении в остальное время. Она всегда хотела что-то нам дать, пусть немного – но дать, всегда, как проявление своей глубинной сущности. Вот, пишу это – и да, снова слёзы на глазах, такие, о которых не стыдно и рассказать. И кто бы мне ни сказал об умилении или жалости к себе, я-то знаю – это - слёзы любви при воспоминании о такой родной, такой любимой и искренне любящей меня бабушке. Пусть теперь она не во плоти со мной. Она прожила свою жизнь так, что я не забуду её уже никогда, а воспоминания о ней согревают мне душу.
В моей жизни было много зла, мне пришлось пройти через множество трудностей и неожиданных препятствий, в том числе я говорю о человеческой подлости, бессовестности, незрелости и страшных злоупотреблениях моими лучшими чувствами со стороны самых близких. У меня были и такие моменты, когда, изверившись в людях, в справедливости, в ценностях, опускались руки, я хотел то ли умереть, то ли вовсе стать злодеем. Когда я вспоминаю обо всём этом и спрашиваю себя – почему же до сих пор я эти ценности имею, почему ещё есть тепло в душе – мне думается, что дело может быть и в том, что я видел, чувствовал на себе настоящую, безусловную, истинную любовь своей бабушки. И это – самая главная её наука для меня о жизни.
Я очень люблю тебя, моя бабушка… Спасибо тебе!
22 апреля 2012 года.