По давно заведённому правилу Кенрен, как и все генералы, периодически дежурил по армии. Помощником дежурного обычно назначался заместитель командира другой группы. Официально, чтобы не оставлять группу без командиров. А, на самом деле, для дополнительного контроля. Сегодня Кенрену достался неприятный пугливый тип из четвёртой группы, таким образом, идея слинять на несколько часов умерла не родившись.
Ближе к полуночи сонную атмосферу дежурства прервал стук в дверь.
- Привет западникам! Вам пакет!
- Кому это «нам»? – удивился генерал.
- Дракошке. От Феникса.
Посыльный бросил на стол прямоугольный кремовый свёрток, перевязанный алой лентой.
- Как вы смеете так выражаться! - завопил помощник.
Кенрен поморщился:
- Ну, так и неси ему.
- Ни за что!
Точно такое же «низачто» немедленно украсило физиономию помощника.
- Документы? – осведомился генерал.
- Без понятия. Но велено доставить срочно.
За пыльным окном светила луна, скрипели сверчки, пахло свежестью и вишнёвыми цветами.
«Я – дежурный, всё законно, как проснётся, так и заснёт! - решил Кенрен. – Пойду!»
Эх, появись этот пакет чуть раньше, можно было бы остановиться поболтать с дамами или, вовсе, завернуть в чайную.
В пустом кабинете генерал подошёл к двери в личные комнаты и прислушался. Ничего.
- Годжун-сама!
Кенрен рявкнул так, будто главком был не за стеной, а на дальнем конце плаца. Генерал рассчитывал услышать грохот, ругань, шаги и отступил от двери, вытянув вперёд руку с пакетом.
- Не ори, - голос дракона звучал глухо и отдалённо, - иди сюда, дорогуша.
Что? Скрепя сердце Кенрен пошёл.
Годжун, облачённый в шёлковую, съехавшую с одного плеча непонятную одежду, расположился на залитой лунным светом веранде.
- Если ты сейчас объявишь мне тревогу, то завтра, - дракон рассеянно улыбнулся, - я объявлю тебе персональный конец света.
В драконьих пальцах подрагивала видавшая виды тонкая курительная трубка, но табаком и не пахло. Кенрен подумал, что зануда, который даже ругался на «вы» и по стойке «смирно», был не так уж плох.
- Вам пакет. От Феникса.
- Надо же, какое совпадение! Я рассказываю ему, что собираюсь отдохнуть, и Фэй решает поработать. Поганец. Разверни.
Внутри оказались упакованные в хрусткую бумагу тёмные плитки.
- Добрый поганец, хороший. Садись, генерал, - пригласил Годжун, трубкой показывая, куда, - и, разуйся.
Сапоги полетели под веранду, следом за ними отправились не слишком… не подходящие для светского общества носки. Пришлось сесть, прикрывая голые пятки полой шинели.
- Может, я лучше пойду?
Дракон затянулся и выдохнул сладкий дым Кенрену в лицо.
- Иди.
Генерал попытался встать, но вместо этого под звон цепей упал на пол веранды. А точнее, на покрытые шёлком драконьи колени.
- И это – дежурный по моей армии, - хихикнул Годжун.
- Ксо! – вспомнил генерал, - там же этот остался…. ну, дурень этот. Он к тебе идти боялся.
- Боялся? Умный и осторожный офицер. Знаю я, кто дежурит! Справится!
- А что мы будем делать? Звёзды считать?
- Ты луны сначала пересчитай!
Кенрен внял совету.
Он так и остался лежать на мягком шёлке, стараясь не отвлекаться на лёгкие прикосновения к своим волосам. Два ночных светила, плавно покачиваясь в звёздном небе, никак не хотели сходиться в одно. Наверно, им мешала тонкая струйка ароматного дыма, вьющегося из трубки.
Довольно скоро генерал смирился с наличием двух лун и занялся осторожным изучением романтической ипостаси своего командира. Кто бы мог подумать, что это нежное и печальное лицо принадлежит свирепому властелину океана? Что эти губы отдают приказы, посылающие на смерть? А пальцы, ласкающие мундштук, столь же артистично ложатся на рукоять меча?
Кстати, правильно, затянись ещё и усни.
Драконы как охотятся? Подкрадываются или сидят в засаде? Уснул, сидя в засаде, бывает.
Дракон опустил веки, склонил голову, но его пальцы продолжали скользить по чёрным волосам.
Через сад мне не уйти, не видно ничего, догонит. В этой хламиде? Скинет её и догонит. Она и сама уже практически сползла. Через дом? Две двери. Надо заранее вспомнить, в какую сторону они открываются.
Кенрен посмотрел на дверь и охнул: дракон прошёлся ногтями по коже его головы. Не сильно. Может, случайно?
Генерал снова покосился на Годжуна. Ни ресницы, ни челка, ни дым не смогли скрыть алых горящих глаз. Дракон не сидел в засаде и не подкрадывался, он уже схватил добычу, просто она слишком поздно это поняла.
Кенрен испугался. И удивился. Обычно вслед за его страхом, как гром за молнией, следовала ярость. Но не теперь. Сидящее рядом странное существо дразнило чувственность. Вызывало любопытство и, да, страх. Такой знакомый, парализующий и одновременно затягивающий. Страх высоты.
Отступать некуда, значит надо идти вперёд! Для начала генерал накрыл своей лапой ласкавшую его драконью кисть. Прохладная, с крупными чешуйками на тыльной стороне. А на пальцах они есть? Генерал не смог вспомнить. Сотни раз Годжун подписывал документы, и часто подпись эта была вожделенна, как глоток воды в пустыне, а вот ведь! Зрение (две луны) могло подвести, поэтому Кенрен просто прижал тонкие чужие пальцы к своей щеке. Оказались, что они хрупки и нежны только на вид. И дело не в зверином происхождении. Мозоли. Воин.
- Интересно, - мурлыкнул дракон, - сколько ты должен не бриться, чтобы стать таким же красивым, как Литотен.
Кенрен засмеялся и закашлялся, потому что поперхнулся струйкой дыма.
- А ты?
Уже без всякой робости генерал погладил перламутровые чешуйки на драконьей щеке, потом провёл пальцем по верхней губе, дивясь тому, как змеиная кожа плавно переходит в привычную. Он приподнялся, губами пройдясь по драконьей шее от ключицы к раковине ушка, и потянулся к зажиму хвоста:
- Зачем ты волосы на висках заколол? Мне давно хотелось…
- Давно? – удивился Годжун.
- Красивые же волосы!
- Знаешь, сколько я их за свою жизнь съел? Попадёт в рот, да на совещании. Как его вытащить? Особенно метровый, из косы. Поэтому не вздумай хвост мне распустить.
Кенрен представил, ему нетрудно было представить совещание, и с хохотом уткнулся Годжуну в плечо. Он чувствовал, как дракон расстёгивает форменный ремень и замок на амулете.
Сам сражался с бесконечными слоями скользкой одежды, пока кимоно не обвисло на поясе.
Один только водопад волос, скользящий по предплечьям, снёс Кенрену крышу: патентованный бабник забыл о сомнениях: не совсем подходящий пол дракона перестал смущать генерала. Годжун чутко отзывался на ласки и легко дарил их сам. Всё складывалось удивительно паритетно.
И тут Кенрену пришло в голову в промежутках между поцелуями сказать:
- Знаешь, я раньше с парнями не очень. А ты?
Образ очкастого маршала соткался буквально из ниоткуда.
Дракон возвёл очи горе и процитировал: «Временами, когда на него находит особое настроение, он принимает человеческий облик и посещает мир людей, даря своим вниманием самых прекрасных земных женщин. Результат его посещений — диковинное и многочисленное потомство; все его дети зеленоглазы и черноволосы, они обладают исключительными способностями к черной магии».
Генерал намёк поймал налету:
- Так маршал - твой сын! Это многое объясняет…
С другого конца веранды, из-под того, что Кенрен посчитал ворохом цветных тканей, послышалось придушенное всхлипывание. Покрывала расползлись, явив миру рыдающего от смеха Тенпо.
- Нет! Ну, Годжун! Я тебе это припомню!
Маршал был всклокочен, потрёпан, но держался вполне устойчиво. Пока стоял на четвереньках.
- Я думал, ты заснул, - оправдался дракон.
- А я подслушивал и подсматривал, - признался Тенпо, подбираясь к командиру и подчинённому. - Всё-всё, больше не буду, домой пора. Можно разок затянуться?
Годжун спрятал трубку за спину, притянул маршала к себе и поцеловал, выдыхая дым.
Откашлявшись и закрывая за собой дверь на веранду, Тенпо попросил:
- Знаешь, Кенрен, если когда-нибудь в Нижнем мире, я попрошу у тебя закурить, не повторяй, пожалуйста, этот фокус.
- А на Небесах, заметь, тебе никто этого, Кенрен, не запрещает, - добавил Годжун и опустил глаза, - если хочешь, я тебя сейчас же отпущу, генерал.
- Не хочу, - улыбнулся Кенрен, устраивая голову на шёлковых коленях.