Вадим
Аля была абсолютно довольна своими светло-русыми волосами. Как-то раз Динка затащила её в парикмахерскую, чтобы в очередной раз осветлить перекисью свои волосы. В салоне кроме них никого. Вдруг скучающие мастера, глядя на Алю как на потенциальную жертву, заголосили разом:
- Вам очень пойдет быть блондинкой!
Аля вспомнила все мучения Дины от жгущей перекиси водорода и вежливо отказалась.
- Мы вас сделаем блондинкой бесплатно! – и Аля села в кресло.
- Страдаешь? – спросила Наташка, когда они с Диной, теперь уже две блондинки, предстали перед ней. - Предлагаю отрезать челку!
Они выпили по сто грамм, и кривая-прекривая челка уже украшала Алю. Занялись маникюром. Натали славилась им. Ногти у нее были крепкими, пальцы узкими, а цвет она любила сиренево-стальной. В понедельник - защита диплома… Ладонь почти зажила, надо было ехать к портнихе за готовым костюмом.
Фасон Аля слямзила у Динки: чуть расклешённая короткая юбчонка, короткий двубортный пиджачок в облипочку с глубоким овальным вырезом и четырьмя белыми пуговичками в два ряда. С белой кофточкой он смотрелся отпадно. Её чёрный костюм был давно заброшен, потому что к нему всё липло и портило этим вид.
- Динка, можно сшить костюм по твоему фасону?
- Шей, мне такой уже надоел.
Але было стыдно, но никакой другой фасон не ложился на душу. Она выбрала ткань, «без прилипа» - чёрный твид. Костюмчик сидел … Из ателье вышла прямо в нем и поехала в общежитие. Там ей передали красивую коробку «от Вадима». Открыла, и «в зобу дыхание сперло» - немецкая жутко дефицитная кукла! Сердце дернулось и сжалось сначала от имени, потом один раз стукнуло от восторга и, казалось, остановилось… Еле поднялась на четвертый этаж в комнату, легла и с ужасом поняла – не может вздохнуть. Лоб покрылся холодной испариной… вдох…, еще вдох… Живу… живу… буду жить!
- Вадима встретила, сказал, что вечером будет ждать у выхода, – сообщила вошедшая в комнату Тоня.
Вечером Вадим повез её к себе домой, мать была в ночной смене в больнице. Всю дорогу Аля спрашивала себя, почему так зашлось сердце, неужели она любит Вадима, сама того не ведая?
- Не плохо живем… - сказала она, обойдя четыре комнаты.
- Нам будет не тесно, мать согласна.
- А как твои дела в училище?
- Восстановят…
- Хорошие новости, если не знать, что отчислили, - прокомментировала Аля. - Вот когда восстановят, получишь диплом, устроишься на работу… тогда нам станет не тесно.
- Мать устроит меня в институт.
- А я буду с твоей мамой тебя кормить…
- Меня кормит отец, хоть и не живет с нами, а в институт поступим вместе. Он потянет двоих.
Аля смотрела на избалованное чадо и понимала - это реальный шанс выйти замуж, но в туфлях 33 размера всю жизнь не проходить.
- Вадик, тебя во мне так потрясла защита собственной девственности? Ты решил – надо брать! Успокойся, с честью я расставаться пока не собираюсь, а вот в себе разобраться просто необходимо. Дай срок. Тогда и с мамой познакомишь. Зачем её зря волновать?
Заснули в одной кровати, мирно обнявшись, как родные. Перед сном мелькнуло лицо Гордея, ему бы при нынешнем раскладе она отдала бы всё.
Через день Вадик прибежал к Але, размахивая билетами на концерт группы «Орэро»!
- Представляешь, я весь день ходил за Вахтангом Кикабидзе! Скоро я создам свой ансамбль, почти все готово, главное, купили все инструменты.
- Так вот где ты пропадаешь вместо училища!
- Да закончу я его, закончу, слово матери дал.
Концерт был бесподобным, заводным. Ребята выходили в зал. Один из них прямо передо Алей, стоя на одном колене, спел конец песни. Вадим был в восторге. Аля ведь теперь была блондинкой, чему тут удивляться? В антракте к ним подошел знакомый Вадика, и не смущаясь Али, спросил:
-Уже на малолеток перешел?
Она надулась, а Вадим долго еще смеялся, убеждая, что Аля на самом деле выглядит на шестнадцать лет, если не на меньше.
Наконец диплом на руках, выписаны подъемные, место распределения в Управлении железных дорог в самой Москве. Впереди каникулы целых два месяца. В Москву явиться первого августа. Управление расположено недалеко от Казанского вокзала.
Продолжение следует.