Беспечно ласковый снежок
за мной гонялся по столице,
заглядывал в чужие лица
и с грустью под ноги ложился...
Что может быть милей душе,
когда за десять лет уже?
С балкона прыгать на балкон,
и слышать полуночный стон,
и разметавшуюся плоть
щетиной по утру колоть –
Что может быть милей душе,
когда за двадцать лет уже?
Кровавых пятен вопль глухой
был равнодушно смыт тобой…
О чем тогда жалела ты
в подушку выплакав мечты?
Что может быть милей душе,
когда за тридцать лет уже?
О чем еще жалеешь ты,
роняя слезы на перрон?
Меня заждавшийся вагон
замерз. Он бельмами окон
смотрел на нас. Смотрел на нас
и светофора красный глаз.…
Что может быть милей душе,
когда за сорок лет уже?
С балкона прыгать на балкон
гораздо легче, чем в упор,
на миг, взглянуть в твои глаза.
А в них зеленая слеза
в столицу открывала путь…
В шальном вагоне не уснуть -
Что может быть милей душе,
когда за пятьдесят уже?
Беспечно ласковый снежок
за мной гонялся по столице,
заглядывал в чужие лица
и с грустью под ноги ложился.
Что может быть милей душе,
когда за шестьдесят уже?