Утро уже ворвалось в комнату. Он лежал с закрытыми глазами. Запах мяты и Chanel наполнял номер мотеля вдыхаясь пыльцой блестящих капсул воздуха в, и без того розовое, цветение весны. Буд-то бы играясь в лучиках солнца давал пощечину должностному лицу при исполнении обязанностей, буд-то бы насмехался над всем святым и праведным, изгалялся над плачущими, попирал неколебимое, ржал, и не мог остановиться.
Запах, этот запах! Почему так страшно и хочется бежать? Нет, не бежать, а исчезнуть, не быть, не существовать, заблокировать время, запаролить, удолить... Как-то набегами вспоминалось "ВЧЕРА", туманное, забытое. Шепталось зубастое "ЛЮБЛЮ", высокопарное "ВЕЧНО" лизало колени, бесстыдно пробегало языком по телу, рыдало на груди и беспощадно не давало протрезветь.
"Миша, Мишенька, Миша..."- её голос крадущий секунды, слова, каждый звук, стучал молотком по позвоночнику. Бил по затылку страх. Стыд впивался и залазил под ногти.
"Она должна быть здесь. Не может быть, чтобы она ушла". Недолго подумав, он все-таки открыл глаза. Она лежала рядом, смиренно, с чувством вины, с чувством достоинства. Она еще продолжала кричать. То есть ему казалось, что она продолжала кричать. Ему всегда так казалось.
"Прощай, любимый!"- прошептала тишина. Шуршанием простыней замаячили тени предметов. "Все было настолько ПРАВДА, насколько может быть ВСЕГДА!"- гласила надпись в сжатой ладони. "И настолько же НЕИЗЛЕЧИМО, насколько НЕИЗБЕЖНО!"- Распятием на груди усмехнулось серебро. Заплакал excamation, зарыдал, затопал"!!!....".
Смерть поборола страх перед выбором. В его карих великолепных глазах наконец отразились покой и умиротворение. Он любил этот запах, запах порока и стыда, запах мяты, и Chanel, запах весны!