Уже почти год корабль, СКР-18 Б№835, выполнял боевую задачу вдали от наших берегов. Мы несли вахту у острова Сокотра, что в Индийском океане. Гидроакустики слушали шумы моря и старались среди этих шумов услышать крадущегося врага. А врагом, в данное время, были пронырливые Янки или хитрые евреи. Наши тральщики бродили по Красному морю и уничтожали подводные мины. А вражины, конечно, мечтали подкрасться и потопить героических моряков. Но противолодочные корабли Советского Союза стояли стеной и не допустили прорыва врага в Красное море!
Простояв месяц на траверзе острова Сокотра, мы зашли в базу порта Бербера. Предстоял отдых. Февраль месяц был самым благоприятным, что бы хорошенько отдохнуть. Летнего зноя не было, температура не поднималась выше 25 градусов по Цельсию. И командование корабля разрешило матросне сходить на берег в город Бербера и набраться новых впечатлений. Отпускали по пять человек. Дабы чего не случилось. В одну пятерочку попал и я.
После длительной и нудной беседы заместителя командира корабля по политчасти о том, как необходимо держать себя во враждебном окружении и как не поддаться соблазнам капиталистического мира, после построения увольняемых на юте с придирчивой проверкой чистоты наших «голландок», бескозырок и стрелок на брюках, нас отпустили в почти свободное плавание в г. Бербера. Старшим пятерки назначили мичмана из БЧ-4 РТС. Мичман был на пару лет нас старше и из себя главнокомандующего не изображал, поэтому мы строили свои планы согласно нашей общей испорченности. А планы были такие: добраться до первого магазина, купить нечто экзотическое спиртное, употребить и далее действовать согласно возникшим обстоятельствам. Но до магазина было далеко, сначала надо выйти из порта. Было уже часов десять утра и солнце только начало свою работу по выжиманию пота из Советских военных моряков. До ворот порта мы шли строем, мичман впереди на лихом коне. Прошу прощения за вольности, просто он был такой довольный и сиял, как будто и впрямь на лихом коне.
Прошли мы мимо огромной кучи фиников, штабелей с какими-то мешками и вышли беспрепятственно за территорию порта. Перед нами лежала прекрасная асфальтированная дорога, на ней не было ни ям, ни выбоин. И ни машин, ни автобусов. А город виднелся вдали, через знойное марево, поднимающееся от песков пустыни. Ясно, идем пешком! На нас была одета форма №2. Черные брюки, белая «голландка» и белая бескозырка. Черные брюки на нас были одеты потому, что на форму раз не выдали, яко бы нам не положено. Вот и ходили в суконных брюках, выпаривали цыплят. На ногах тоже не тропическая обувь, а наши «хромачи». Голландка была заправлена в брюки и затянута широким ремнем. Хоть и не пекло, зима все же, но мы быстро стали мокрыми. Пользуясь отсутствием зрителей, расслабили ремни и выпростали голландку на волю. Стало легче. А вон и абориген отдыхает на бетонной лавочке у дороги. Спит. Тут у них, видимо, автобусная остановка, но автобусы так редко ходят, что можно и поспать. Вон, в песке, ряд лежек сделаны. Ямки выкопаны и несколько палочек над ямкой торчат, тряпочку набросишь, и будет тень. Но, мы этим не соблазнились, идем далее. Скрылся в знойной дымке порт, и стало уже отчетливо видно первые постройки города Бербера. От нашего былого великолепия не осталось ни следа. Где стрелки на брюках? Остались в песках Сахары. Где великолепно отглаженные белоснежные голландки? Остались в песках Сахары. На нас измятые мокрые тряпочки не определенного фасона. Надо привести себя в порядок, но где? Вдоль дороги тянуться высокие дувалы с торчащими наверху разбитыми бутылками. И ни деревца, ни навеса. Делать нечего, остановились, стянули с себя голландки и похлопали их. Одели, заправили в брюки, подтянули ремни. Мы все же представители Союза Советских Социалистических Республик!
Дальше пошли хоть и не строем, но и не как стадо баранов. А вот и долгожданная тень. Она от довольно высокого дерева и густой кроной. В тени стоят столики и сидят черные как смоль, как головешки после костра и такие же страшненькие как головешки люди. На столах лежат "Калаши", они все воюют. Мужики, а в юбках, или что у них там намотано? И без трусов. "Причиндалы" мужские свисают и болтаются под стулом. Ну и рожи! А вон и бабы ихние идут. Вот тут у нас челюсти и поотвисли. Красавицы! На головах несли какие-то коробки. Стройные, высокие, грудастые! И это жены этих обезьян? Тут к нам подскочил малец и затараторил по ихнему. Мы уже слегка общались с местным населением и поняли из его тарабарщины, что он нам предлагает шармуток и всего-то за два куска мыла. А шармутки это те девахи, что зарабатывают на жизнь своим телом. Проститутки, короче. Эх, какие лапочки! Но запах! Пардон, пардон! Тут и по-японски заговоришь. А наше мыло у аборигенов пользовалось большой популярностью. Оно хорошо пенилось и в морской воде. А с водой, питьевой, в городе всегда напряженка. Я видел, когда нас в оазис возили, что там из- под земли бежит ручей и воду собирают в небольшой бассейн и потом по трубе, толщиной в руку, она течет в город. Где же тут помоешься? Да и мыло мы с собой, естественно, не взяли, кто-ж знал? Нам не пришлось утешить наши плотские потребности, и пошли дальше. А вот и сельпо! Ах, сколько всяких бутылочек, этикеточек! Глаза разбежались и не вернулись. Короче накупили Кока-колы, Фанты, жвачки, конфет и вышли вон! Только мичман купил себе странно желтого пива. Рассказал, что понравилось. Что дальше делать? Айда купаться! Как словом, так и делом. Пошли на берег моря. Здесь уже было открытое море, Аденский залив. Не то, что в порту. Накупались до воды из носа и ушей. А пляж пустой, зима. Аборигены не моржуют. 25 воды и 25 воздуха и им холодно! Вот и всё в принципе. Можно и домой на любимый корабль. На коробочку. А там душ из пресной воды и свежая обжаренная верблюжатина на ужин. Компот из фиников или компот из ананасов. И перловка (РБУ). Частичка нашей любимой Родины.