1. В Шермаляхе нет воды, хотя и океан вокруг
Где-то сверху притаился, наверное, хозяин планеты, и смотрит, как носятся муравьи по поверхности его территории. Временами рассеиваясь, временами сгущаясь и образуя стада. Эти стада фантастически извиваются, искривляются, скручиваются, разбегаясь по краям и концентрируясь в центре, в котором наибольшее ускорение и наверное дают жрать. Они, эти мурашики, придумали себе порядки, по которым само- и взаимоуничтожение выполняются наиболее скоро, оптимально и безропотно. По закону минимальной энергии, как доказал анархист Юнг в 19 веке. А мы, заглядывая в малюсенькие окна самолета, стараемся увидеть, как это делается в природе. Мы летим в самолете – круглом цилиндре, слабо напоминающем Боинг-707. Никаких вентиляторов, телевизоров или даже радио не его стенках не проглядывается. Он похож на цистерну, в которой возят нефть по железной дороге, но только изнутри.
Эта железная труба, спроектированная где-то возле реки Яузы, взлетела с бетонного полотна аэродрома Домодедово. «Консолидатор рейса» с гордой кличкой «Агент», молодой пацан с замашками хозяина новой жизни билет мне выписал, но не гарантировал, что посадят, до самого последнего момента. Главная его задача была убедить, что в их турагенстве самые дешевые билеты, и изъять деньги в валюте. А после впаривания хоть трава не расти. Этот самый агент все-таки явился за 30 минут до отлета и что-то там долго утрясал. Думаю все это не потому, что купил я горящий билет, а потому что так всегда.
В каких-то списках меня не было, хотя Агент божился, что в списках я буду. Для расслабухи Агент сказал дежурную фразу:
- Турагенство с вечера послала нам депешу, что Шарм её в шейх. Ха-хаха-ха.
Пока вопрос наш решали, с такими проблемами как оказалось половины группы в аэропорту Домодедово. Я рассматривал потенциальных туристов, жаждающих взглянуть на Африку.
Пол аэропорта был уставлен тележками на колесиках, а не длинными пластмассовыми сумками челноков. В общем, эпоха челноков прошла. Теперь эти челноки оперились и полетели в Африку залечивать свои натруженные руки. Началась эпоха мастер-сервизов и кофе-брейков. На руководителях челночных групп даже были надеты широкие золотые ошейники.
И вот с опозданием на час (вместо 12 вылетели в час) кожаные кожи с внутренностями загрузили; а также упаковки, в которых они находились, включая запасные. Мы взлетели на авиалайнере с гордой надписью на боку «ИЛ-86» и какими-то голубыми барашками на крыльях.
Я начинаюсь оглядываться, куда я попал. Слева от меня сидела явно бывшая челночница, с крепкими икрами. Она тут же стала стращать меня тем, что ожидает по прилету: дикая пустыня, дикий народ, дикая природа, ни грамма пейзажа и страхи в океане.
- Я лечу на 8 дней, за 200 баксов на 8 дней, потому, много тратить не хочется, да и что, я и в Турцию могу слетать. Кстати – Валя. Говорят, что куда деньги девать. А их некуда девать. Тратить хочется – береги.
- Я в Африку в первый раз. Сан Саныч, можно Саша. К чему там нужно быть готовым?
- Была я с Шермаляхе два раза. В Шермаляхе нет воды, хотя и океан вокруг. Когда фишка пойдет, то будешь все пить, и ихнюю местную гадость. Пить надо уметь и без стаканов. Ходят же в Африке в туалет без биде. Бедуины с шишками все без прав ездят правоверные. Все курят наркотик.
Наш самолет-труба задрожал, это от делает разворот над Европейской частью России, как объяснил штурман объяснил по радио. Тут же поехали тележки с «Duty free», чтобы публика быстрее пошла на запой. Я купил за $9 такие же виски, что и в Домодедово. Сказали, что летим над Ростовом.
Соседка справа Инна пухленькая, развязная баба лет 35, с дочкой, у которой пупок выставлен по моде. В самолете становится все светлее. Летим над Кавказом, но горы видны плохо.
После обеда традиционной ножкой Буша, в самолете суета. Похож на хлев. Какие то пары формируются. В общем видно, что народ летит, чтобы оттянуться. Найти бойфренда и развлечься. За это и 200 баксов не жалко.
Моя пьяная соседка все пристает к стюардессе, чтобы та принесла книгу отзывов, благодарность записать. Она рассказывает:
- Арабы свихнулись на кораллах. Не позволяют их вывозить, так я вывезла в носу.
В общем, даже с учетом согревающего виски, в первый момент я слегка расстроился, слушая Валентину:
– Никакой истории там нет. Выброшенные деньги.
…Уже четыре часа летим, пролетели и границу, и Кавказ, и Турцию. Скоро посадка.
-Вера! Вера! Смотри, какой бред сзади. (Это видимо что-то за самолетом летит?)
Потеряли Веру. Во что она спряталась?
Самолет завибрировал.
-Хочу анаши! - кричит соседка справа - приходи сегодня вечером, узнаешь, что я!
2. Кто потерял кошелек?
Ясное дело, что в африканском воздухе тепло. Но больше тепла исходит от вывалившихся из трубы горячих туристов. Комната не очень напоминает Шереметьево. Все как бы организовано только что и не надолго.
Тетка с отрытыми глазами обняла сумку с надписью «Три кита».
- Кто потерял кошелек? – раздается в зале по громкоговорителю по-русски.
Интересно, что по прилету я важничал. Что не первый раз за границей, и все знаю, как заполнять по-английски. Поэтому все русские лохи или совки стояли ко мне в очередь за консультацией. Оформил я и себе, и все время хватался за карман, контролируя кошелек. А кроме этого был этюдник, «чемудан» на горящих колесиках, пару пакетов, причем один с водкой и виски. К тому же было дико жарко, и я снял кожаную куртку, подаренную мне банным другом в Корее. Так что когда я услышал, что нашли кошелек и схватился за свой карман, я не нашел своего кошелька и похолодел, сразу стал кричать, хотя и шепотом, потому что голос пропал: «Я потерял!». Я посмотрел влажными глазами на араба в форме служащего и еще раз прошептал « Я потерял!», но тут мои руки нащупали предмет моего вожделения в потайном кармане куртки и процесс потения пошел обратно.
Я с изумлением вытащил $15 на визу и отдал документы арабу, сидящему за обычным столом. После этого паспортный контроль заключался во вписывании цифр справа налево.
В зале, где терялся кошелек, писались карточки, была дверь «для белых». Я сразу не понял, что это означает, а только потом понял, что это для немцев и американцев.
После вписывания цифр мы попали в зал, где нас уже ждала куча чемоданов на удивление мой был на месте.
Ксюша: «Жара в аэропорту стояла необыкновенная. Нет, это была не жара, скорее - жерло вулкана. Небо – ослепительно голубое, даже немного выцветшее от солнца и приобретшее молочный оттенок. Аэропорт Хургады напоминает картинку к сказкам «Тысячи и одной ночи», ничего общего со всеми виденными мною до того аэропортами. Внутри пахнет чем-то сладким, снаружи – мусором и бензином. Проходим обычную процедуру: нас встречают, мы заполняем маленькие розовые бумажки и едем в отель. Микроавтобус кружится между ссохшимися пальмами, ржавыми баками и улыбчивыми людьми, которые, как ни в чем не бывало, сидят на плавящемся асфальте, вывернув грязные пятки к солнцу. Потом – 15 минут езды по песчаным кручам, над которыми носятся эмигрировавшие из зимы ласточки.
Автобус проезжает по широким пахучим улицам мимо отелей, пустых теннисных кортов, еще закрытых магазинчиков, уснувших верблюдов, забытых тележек, пыльных деревьев. Место, где нам предстоит жить, оказывается очаровательным двухэтажным домиком: кремовый кирпич и витые балкончики, спрятанные за небывалыми розовыми цветами. У дверей отеля нас встречают араб в малиновых шароварах и тонконогие кошки. От постоянно работающих кондиционеров по фойе гуляет ледяной воздух, по низким столикам рассыпаны конфеты и рекламные брошюры».
Мой санаторий, или отель называется Sonesta Club (Сонеста клап). Теперь я прочитал это на документах, и теперь это будет паспортом.
Процедура получения виз заняла может и немного времени, но когда люди стали высыпать из одноэтажного здания вокзала, то вместе с верблюдами увидели, как в вечернем небе заблестели звезды. Автобусы, как и верблюды, мирно стояли, чтобы развезти вновь прибывших по их отелям. Заодно мы увидели дороги в пустыни огни, которые освещали глиняные ворота, изваяния, пальмы, диковинные растения, крупные буквы, выросшие из земли, множественные стрелки въездов-выездов.
На выходе из аэропорта ко мне обратились на английском языке. Потом, засмеявшись, перешли на русский. Но арабы (египтяне) достаточно гостеприимные, говорят накатанные фразы. В автобусе нам загрузили вещи и араб несколько раз разжимал кулак, в котором была помятая зеленая бумажка.
Вначале я сказал, что у меня нет денег, но потом покопался и нашел $1. Тот молодой араб сразу отреагировал и подбежал. Я всунул ему доллар в руку.
В автобусе наш гид Абдулла (Абдульчик) сказал в поломанный микрофон речь. Речь была довольно доброжелательная, с юмором и предупреждением, что здесь в Египте нужно расставаться с рублями легко. Одна пьянь (вор в законе) перебила его. Матерился: «Абдулла, е.т.м., трогай».
Автобус тронул и начали развоз публики по отелям, в темноте, при свете фар, человека по 3-4. Наш отель был ближе к центру, и назывался Sonesta Club. А есть еще Sonesta Beach.
Нас сошло четверо:
Ира (бортпроводница компании Сибирь)
Тимур (говорит по-арабски)
Наташа (бухгалтерша из Москвы) и я.
(2004, продолжение)