(Из цикла студенческих зарисовок "Мемуары-точка-док")
В 1997 году уродилось очень много яблок. Даже вшивая яблонька на нашем огороде в Дроздово порадовала нас десятком кособоких яблочек. А уж что было говорить про настоящие яблоневые сады в деревнях, где деревья ломились под тяжестью урожая! Крупные, румяные яблоки просто светились спелостью на чужих дачах, так и маня перелезть за забор.
А у нас началась учеба. Стоял солнечный сентябрь, сухой и по-летнему теплый. Люди в электричках возили огромные корзины осенних опят и ведра яблок. А мы сидели в общаге без тех и без других, поедая глазами белый налив, растущий за высоким забором рядом с институтом.
Ко мне подселили новую девочку, которая была очень тихая, домашняя, в фиолетовом халате. Она хорошо вязала и готовила. Я с ужасом думала о том, как она перенесет моих бесконечных гостей, особенно троглодитов. Трудно ей будет. Звали девочку Таня Родина. Она приехала первого сентября с мамой, когда я была в институте. В комнате царил страшный кавардак, поскольку летом я бросила все как есть и уехала домой, а тридцать первого августа затеяла генеральную уборку. Наведение порядка затянулось за полночь, и я отложила продолжение его на «после-института». И так вот неудачно меня застали. Таня жарила что-то на кухне, ее мама сидела на кровати, а я в спешке убирала раскиданные по всей комнате старые тетради с тараканами, какое-то барахло, пластиковые бутылки, банки с прошлогодним вареньем. И болтала, болтала без умолку о походах, тараканах, факультете, о том, что я вообще-то белая и пушистая, просто уборка затянулась. Короче говоря, заговаривала маме зубы.
Мама уехала, мы с Таней остались. Она сразу взялась за учебу. По вечерам тихо вязала в углу на своей кровати и поглядывала на приходивший народ. Я старалась со всеми ее знакомить, вводила в курс дела, кто есть кто. Она все равно оставалась очень скромной и сдержанной. Мои истории, впрочем, слушала с интересом. Потом, болтая по ночам, мы наконец нашли общий язык и я перестала ее бояться. Я тогда еще не знала, что Танька – нормальный человек, что она – наша, и что три года будем мы жить с ней душа в душу.
А пока мне хотелось бежать от этой замкнутой девочки. Вечера я проводила часто в гостях, много гуляла по городу, встречала счастливых грибников и садоводов с тяжелой поклажей и завидовала им. И однажды позвала Олю Тимохову за грибами.
Окрестных лесов ни она, ни я толком не знали. Но жажда понюхать жареных грибочков с картошечкой была очень сильна, поэтому мы сели в автобус и поехали в единственный знакомый мне пригород – в деревню Ждамирово, куда возила нас на практике Наталья Владимировна Воронкина. Я тогда запомнила, что надо чуть-чуть пройти от остановки – и начинается лес.
Лес за деревней был уже обобран, и не один раз. Но сам аромат осеннего леса освежал и бодрил, так что не хотелось уходить. Мы немного побродили по лесу, набрали несколько сыроежек и скрипиц, которые никто не взял, и вышли к заросшей березовой аллейке, которая тянулась метров на сто вдоль пшеничного поля. И тут мы наткнулись на чернушки. Они росли целыми грядками, надо было только приподнять палкой упавшие листья и другой лесной мусор – и маленькие аккуратные грибочки весело выглядывали на свет. Так, ковыряя лесную подстилку, мы с Олей прочесали всю опушку и собрали урожай чернушек, которого как раз хватило бы на небольшую сковородку.
Это был максимум того, что можно было найти в ждамировском лесу, поэтому, запаковав грибы, мы вышли на дорогу к остановке. Но при подходе к деревне мы остро почувствовали аромат яблок, которые облепляли все сады и мешали нам спокойно уехать домой. И у нас созрело решение: идем искать беспризорную яблоню! На улицах деревни народу почти не было. Из постоянных жителей здесь остались в основном старики, а большая часть домов уже давно была дачами. И почему-то у всех яблони росли так, что ни одна веточка не свешивалась за пределы участка. Мы стали искать какой-нибудь заброшенный сад с покосившимся забором, чтобы проникнуть туда и набрать яблочек, раз уж с грибами не повезло. И вот мы нашли его.
Дом был как будто нежилой, на вид слегка обветшалый, и собаки во дворе не было. Забор был действительно плох, но перелезать через него посреди улицы, хоть и безлюдной, нам было как-то не очень удобно. Мы прошли вдоль забора до заброшенной свалки, которая заросла малиной и чистотелом. Этот сад был последним в своем ряду участков, и со стороны свалки можно было незамеченными пробраться в него и полакомиться спелыми яблочками. Мы даже приметили небольшой холмик, с которого удобно было бы перелезть через забор, но все подходы к нему загородила высокая крапива. А мы с Олей были в шортах. Поэтому, полазив немного по жгучей крапиве, мы оставили свои попытки. Так и не состоялось тогда ограбление чужого сада вероломными студентками, будущими учителями и воспитателями подрастающего поколения.
Но мы не стали впадать в уныние и, почесывая обкрапивенные ноги, пошли дальше. Дойдя до конца улицы, мы увидели, что она упирается в кладбище. Наметанный глаз сразу же заметил беспризорные яблони (питаемые соками мертвецов). Оглядываясь, не видит ли нас кто-нибудь, мы тихонько прокрались между могилами и отведали кладбищенских яблочек. Они оказались довольно кислыми, но те яблоки, которые упали на землю, были на вкус более-менее сносными. И мы принялись собирать их с печальных холмиков в выцветших пластмассовых цветах.
Набрав полный детский рюкзачок, довольные своим урожаем, мы поехали домой в общагу и стали варить варенье. Надо признать, удалось оно на славу. Все наши гости остались довольны, несмотря на то, что мы честно рассказывали всем, откуда были добыты яблоки.
Когда все варенье было съедено, я организовала очередную экспедицию за яблоками. На этот раз я взяла с собой танькиного однокурсника Лешку Алешина, которого поселили в комнату к Коровяцкому и Рябухину(на воспитание). Надев на Лешку мой походный восьмидесятилитровый (взрослый) рюкзак, мы отправились в Ждамирово, и с остановки уже прямой наводкой пошли на кладбище. Около дома, в сад которого мы с Олей чуть не залезли в прошлый раз, стояла машина. Я подумала: хорошо, что наша воровская затея тогда не удалось – все таки не совсем заброшен дом. И тут на крыльцо дома вышла с ведром … Воронкина Наталья Владимировна! Увидела нас, удивилась и обрадовалась, подошла к калитке со словами:
- Ой, Таня! А куда вы идете?
Не сморгнув, я как ни в чем не бывало сказала, что идем мы по этой улице за грибами (а за кладбищем, между прочим, за небольшим оврагом начиналось бескрайнее чистое поле), и что погода нынче выдалась самая что ни на есть грибная, и что чернушки в этом году уродились в большом количестве. Заодно, не прерывая фразы, чтобы нас не разоблачили, я поинтересовалась:
- А Вы, наверное, на дачу к себе приехали?
- Нет, у меня здесь мама живет, - ответила Наталья Владимировна.
Мы распрощались и пошли дальше. Выйдя из зоны видимости, я остановилась и хлопнула ладонью по бесстыжим своим глазам, сморщившись в улыбке, которую можно описать ну разве что словом «бли-и-ин!». Оказывается, мы с Олей в прошлый раз чуть не ограбили любимую преподавательницу, точнее – ее беспомощную мать-старушку! Увидела бы она нас тогда через пыльное окошко, вышла бы на крылечко и стала бы грозить нам сухой своей рукою. А то, хуже того, вышла бы сама Воронкина со словами: «Ой, Таня!… А что это вы тут делаете?» А мы бы висели на ветвях с полными футболками спелых яблок…
А через год мы снова поехали за грибами в ждамировский лес, на этот раз – с Танькой Родиной и Пыркиной Натальей. Снова прочесали нашу с Олей березовую аллейку, собрали традиционные чернушки, насшибали немного сыроежек и поехали назад. (На кладбище больше не ходили. В прошлом году мы с Лешкой привезли яблок на десятилетие вперед, и они долго гнили в шкафу, служа питательной средой для дрозофил). А в общаге нас ждал Стасик Завгородний, невысокий коренастенький троглодит, через каждое слово вставляющий долгое «э-э-э…», большой любитель выпить и закусить, особенно в гостях. Таня и Наталья ушли на кухню жарить грибы и ждать, когда Стасик уйдет. А я занялась делами, всем видом как бы показывая, что нам не до гостей.
Стасик упорно сидел и чего-то ждал. Девчонки несколько раз заходили, брали что-то в продуктовом шкафу, зло ухмылялись и снова уходили на кухню. Так прошло полтора часа. Наконец Стасик встал, вздохнул и сказал… что надо, наверное, сходить за рулетом к чаю. Когда он вышел, с кухни прибежали обрадованные девчонки:
- Ну что, он ушел?
- Да… За рулетом. – Танька с Наташкой обреченно расхохотались:
- А мы, пока ждали, все продукты в доме переготовили.
Они, оказывается, сварили суп, потушили капусту с рисом и пожарили грибы с картошкой. А потом вернулся Стасик, принес измазанный в грязи рулет. Как выяснилось, около киоска на него напали двое пионеров с требованием денег, и он отбивался от них приемами ниндзю-цу. Рулет при этом слегка пострадал, о чем бедный Стасик немного переживал. Но за такие муки мы так укормили нашего доблестного воина, что он потом свой рулет есть уже не захотел.
А летом 1998 мы ездили на агробиостанцию в Сивково на практику по сельскому хозяйству. Копали тяжелую глинистую землю, сажали фасоль и кабачки, делали клумбу, окапывали яблони. А в сентябре преподаватель С/Х Азаров сказал:
- Что же вы не едете собирать свой урожай в Сивково? Особенно иногородние. Хотите, я на выходных даже на машине могу вас отвезти.
Иногородних в нашей группе к тому времени осталось только двое: Наталья Пыркина и я. Конечно, мы хотели, чтобы Азаров свозил нас на своей машине, но напомнить ему о его обещании мы как-то постеснялись. И поехали в Сивково своим ходом.
Агробиостанция в принципе охранялась, по слухам там даже постоянно жил сторож. А мы с Натальей не имели никакого письменного разрешения на сбор урожая, у меня даже студенческого не было (его зимой украли вместе с кошельком и стипендией). Поэтому риск получить заряд соли в мягкое место за уборку овощей, посаженных собственными руками, был довольно велик. И снова мы, как воры, обжигались крапивой – лезли через дыру в заборе, а потом, падая при любом шорохе ничком между грядок, таким вот тяжелым трудом добывали свою законную еду – молодые кабачки, фасоль и яблоки. А на обратном пути приметили кукурузное поле.
За кукурузой мы отправились с Танькой Родиной. Автобусы в сивковском направлении ходили слишком редко, поэтому нам пришлось ловить попутку. Наш водитель поинтересовался, кто мы и куда едем. Ну мы и сказали, что вот, мы бедные иногородние студентки, живем в общежитии, а едем мы на колхозное поле добывать себе пропитание – воровать кукурузу. Водитель так расчувствовался, что, доставив нас до места назначения, попросил подождать, достал из багажника большое кольцо копченой колбасы и вручил нам.
А из кукурузы и стручковой фасоли я придумала вкусное блюдо: кукуруза отваривается, стручки фасоли режутся на 3-4 части и обжариваются в масле. Потом надо кукурузу и фасоль соединить, посолить, добавить мелко нарезанный и заранее обжаренный до золотистого цвета лук и тушить до готовности. А за минуту до выключения огня добавить чеснок. Это блюдо хорошо сочетается с копченой колбаской, нарезанной тонкими кружочками. Оч-чень рекомендую!