Среди многообразия цветов, растущих на моей клумбе, особого внимания заслуживают бессмертники — цветы, которые никогда не увядают. История их такова. Несколько лет тому назад я получила письмо, начинавшееся такими словами: «Здравствуй, дорогая подруга! Пишет тебе из страны далёкой юности Люда Ржегак. Адрес твой узнала случайно, от сокурсницы — Аллочки Кохановской, с которой вместе находились на лечении в санатории. Стали вспоминать бывших друзей, и вспомнили тебя...»
Люда Ржегак... Красивая девочка-чешка, с которой мы прожили в одной комнате студенческого общежития все пять лет, пока учились на филфаке во Львовском университете. Это та Люда, которая вышла замуж на пятом курсе за юриста без правой руки Вовку Бурдыгу, ходившего тогда, в послевоенные годы, в серой солдатской шипели. Это им в холодном феврале 1954 года мы подарили на свадьбу, вместо традиционной посуды, одеяла и подушек, кустик белой расцветшей в теплице сирени. Это в честь их в заледенелом зале районного загса играла из старом, расстроенном рояле марш Мендельсона Лина Марцинюк, надев поверх лакированных туфелек огромные валенки отца, которые тот привёз с фронта.
Помню голодные послевоенные студенческие будни, когда мы с Людой Ржегак, попеременно напевал единственные на двоих чёрные со шнурками туфли «на английском каблуке», бежали каждое утро, до занятий в университете, в очередь за хлебом в ближайшую булочную, когда ужинали ядовито-красным от свёклы винегретом, купленным в студенческом буфете за 8 копеек, когда обедали картошкой «в мундире», сваренной в огромной кастрюле, на всех...
Были и бессонные ночи с зубрёжкой пословиц и поговорок на латинском языке и носовыми гласными старославянского языка, и бесконечное конспектирование и чтение литературы в фундаментальной библиотеке, и страх перед сдачей экзаменов в сессию из-за боязни получить «тройку», чтоб не лишиться стипендии, и буйная радость при получении за ответ положительной оценки.
Были и тайные ликования первой любви, и плач в доверительную подушку из-за неприятностей и предательств, минуты отчаяния, когда разрушалась дружба, и захватывающие восторги от первого поцелуя... При всём этом мы оставались оптимистами, задорными и весёлыми, готовыми придти на помощь любому, кто в ней нуждался.
Но, наверное, самой доброй. самой душевной, самой покладистой среди нас была, Люда. Мы отдавали дань её замечательным человеческим качествам. Мы подражали ей в аккуратности, тактичности, бережливости, находчивости. И поэтому умудрялись каким-то образом без денежной помощи родителей прожить на свои небольшие стипендии. И не только прожить, но и выкроить какие-то рубли на входившие тогда в моду капроновые чулки.
И всё же была молодость, а вместе с ней надежда и вера в прекрасное будущее, уверенность в себе, мужество в преодолении всевозможных трудностей и неудач. Мы были убеждены, что придёт время, когда не нужно будет переживать из-за своего единственного выходного заштопанного платья, отданного подруге «на прокат», всего лишь на один вечер, которая шла со своим парнем на танцы в политехнический институт, когда не нужно будет считать мелочь, чтоб наскрести 37 копеек на пирожок с ливером, чтоб безбоязненно, без ущерба своему бюджету, взять приличный билет в театр оперы и балета на «Лебединое озеро», дабы не сидеть в третьем ярусе, за толстой колонной, загораживающей сцену.
Мы расстались после окончания университета: Люда уехала на Волынь, я— в Узбекистан преподавать русский язык. Новизна впечатлений, работа, затем семьи, дети поглотили всё наше свободное время и помогли нам в определенной мере перенести тяготы разлуки. И тем не менее, мы помнили друг друга, и не только тогда, когда ненароком заглядывали в студенческий альбом.
В жизни у меня и Люды было много всякого. Встречались и радости, и счастливые дни, но были и беды, и огорчения. Порой приходилось и экономить, и выкраивать, и вновь штопать единственное выходное платье, и замазывать чёрной тушью прохудившиеся туфли. Но мы не теряли надежды и верили, что всё лучшее ещё впереди. Мы честно и добросовестно выполняли свой долг: воспитывали детей, вели домашнее хозяйство, самоотверженно работали. У меня выросли два сына. Оба инженеры— химики-технологи. Старший — кандидат химических наук. Младший — научный сотрудник. Люда воспитала дочь, которую в честь меня назвала Верой, и которая закончила медицинский институт по специальности «санитарный врач». У обеих из нас по нескольку внуков.
Таким образом, наша с Людой жизнь протекала в трудах и заботах. И тем не менее много раз мы делали попытки отыскать друг друга через адресно-розыскное бюро. Увы! Люды на Волыни не было! А она, обращаясь в адресные столы всех городов Узбекистана, не написала лишь в Нукус.
И, о радость! Люда нашла меня! Из её писем я узнала, что она на пенсии и живет на Львовщине, и у неё есть любимое дело, которому она отдается целиком: Люда пишет стихи на русском, украинском и чешском языках. Недавно вышел ее небольшой сборник, который называется «Дружба». Там есть стихи и обо мне.
Письма Люды ко мне — это целая поэзия умного, зрелого, начитанного, эрудированного, высоко грамотного человека. Они полны искренности и душевной теплоты. Читая их, не можешь даже представить, что Люде уже за 60! И лишь на присланной ею фотографии, где видишь интеллигентную красивую женщину с модной причёской, выдают возраст усталые светлые глаза.
Много писем написано мною подруге, но еще больше получено от неё. В процессе переписки теперь, уже на склоне лет, мы поняли, как много потеряли, не проявив должного терпения и настойчивости, чтоб разыскать друг друга, встретиться, поговорить и даже поплакать от радости этой встречи. А сейчас, в наше сложное время трудно осуществить задуманное. И мы, помимо писем, обмениваемся небольшими сувенирами: связанными и вышитыми нами салфеточками, семенами овощей, трав и цветов. И все же мы верим, что доживем до того дня, когда наша мечта будет осуществлена. А пока...
А пока цветут на каракалпакской земле присланные Людой оранжево-жёлтые и лилово-красные бессмертники, как символ нашей неувядаемой, пронесённой через всю жизнь дружбы.
(Впервые опубликовано в газете «Вести Каракалпакстана», г.Нукус, 6 сентября 1993 г.)