Наташа ехала домой на каникулы поездом Москва – Симферополь. Дальше следовала пересадка на Феодосию. Наташка – студентка одного из столичных ВУЗов страны. Она училась хорошо, получала стипендию, а родители помогали ей деньгами и время от времени передавали посылки с проводниками. Но, как частенько водится у студентов, перед отъездом домой деньги подошли к концу, и их хватило только на билеты на поезд, правда, на купейный вагон – других в кассе просто не было на тот момент. А ехать было прилично. Наталья купила на вокзале печенье, бутылку безалкогольного напитка перед самым отправлением. Про себя подумала, что ей как раз не мешало бы немного похудеть, поэтому совсем не страшно, если она поголодает.
Когда она зашла в купе, то сразу отметила про себя, что ей повезло с соседями. С ней ехала очень симпатичная и вполне приличная с виду пара людей среднего возраста, позже выяснилась, что это – муж и жена, Николай Иванович и Елена Александровна. Они были коренные москвичи, он работал инженером на одном из московских заводов, она – врач – терапевт в городской больнице. Как мы уже отмечали, пара очень приятная, интеллигентная, как показало время, и в общении. Но у них, с точки зрения Наташи, был один существенный для нее недостаток: они, как только сели в вагон и поезд отправился, раскрыли свои котомки, сумки, развернули еду и приступили к трапезе. Причем, как люди радушные и щедрые, неоднократно приглашали сесть с ними и молодую попутчицу.
Наташка сразу стала гордо отказываться от угощений, ей было совершенно неудобно, она скорее готова была провалиться сквозь землю, чем признаться, что она голодна. На столе между тем одно блюдо сменяло другое. Первой на очереди появилась запеченная в фольге золотистого оттенка курица, густо посыпанная со всех сторон разнообразными приправами. За ней шли в порядке очереди: коричневатая с прожилками сала домашняя буженина и ветчина, яйца куриные, вареные вкрутую, в стеклянной банке - вареники с вишней под сметаной. Потом показались мясные «пальчики», и, наконец, какой-то трюфельный торт, произведенный чуть ли не на фабрике «Рот Фронт», еще была того же производства халва тахинная сделанная из кунжутного семени, которая, будучи в открытой упаковке, издавала на все купе дивный восточный аромат. Все это, не считая еще некоторых продуктовых изделий и бутылки, не скажем, что Бургундского, но церковного вина Кагора, которым никогда не испортишь никакую трапезу, регулярно время от времени то появлялось на столе, то исчезало.
Приглашения поучаствовать то в ужине, то в завтраке, то в обеде поступали периодично и неукоснительно. Но наша путешественница продолжала придерживаться все той же линии поведения: она, поклевав своего печенья, словно какая-то птичка-невеличка, хотя сама была девушка довольно крупная, что называется «кровь с молоком», запивала его чаем, приготовленным проводницами, вкуснее которого не бывает в природе. Дело в том, что в школе и в институте она занималась в команде девушек – баскетболисток, благодаря этому занятию она и выросла так, что впору было идти в профессиональный спорт.
Несмотря на проявленную исключительную личную стойкость, при систематических отказах от соседских угощений, голод все-таки, как всегда, «не тетка» и концу следующего дня она, наконец, «сдалась», согласившись съесть «небольшую» куриную ножку Буша. Но, как вам всем известно, аппетит во всем, в том числе и в еде, приходит именно во время этой самой еды. Поэтому, после первого «великого почина» ей захотелось отведать и буженины, потом – бутерброда с копченой колбасой и охотничьих сосисок.
Короче говоря, изголодавшаяся порядком Наташка, буквально накинулась на еду, и с удовольствием, достойным самого заправского гастронома, уписывала все, что ей предлагали, за обе свои румяные щеки, махнув на все рукой.
Правда, она себя утешала и уговаривала тем, что она этих людей видит в первый и последний раз, так что уж там разводить сантименты! Она забыла про свою гордость, стеснительность, деликатность в этих вопросах.
Но все когда-то заканчивается, закончилась и их поездка. Распрощались соседи по купе очень душевно, не считая того, что не обменялись адресами для переписки.
Дальше их пути расходились. Наталья поехала к себе домой, к маме, папе и старшему брату, Женьке в родной город. Ее соседи еще не решили, в какой город Крымского полуострова поедут отдыхать, а пока они запланировали заехать в гости к институтской подруге Елены Александровны, с которой они, в бытность студентками, были как родные сестры, но вот распределения получили разные. Елена Александровна вышла замуж за москвича и осталась в Москве, а ее любимая подружка Ирина отправилась работать в неофициальную столицу Крыма – Симферополь. Там у нее давно семья, работа. Подруги не виделись, можно сказать, «сто лет».
И вот, несколько дней спустя, Наталья стояла в своем дворе, ограниченном четырьмя пятиэтажными домами, и разговаривала со своей бывшей одноклассницей. Она рассказывала о себе, об учебе в институте, со смехом поведала и о своем путешествии в поезде и знакомстве с людьми, которым она долго не сдавалась, но, наконец, согласилась скушать их угощений. Она еще не закончила свой рассказ, как вдруг «на горизонте», то есть во дворе, появилась довольно хорошо уже загоревшая парочка. Это были женщина, высокая стройная блондинка с голубыми глазами, в цветастом пляжном сарафане, а рядом с ней под руку шел, просто под стать ей, высокий мужчина с небольшими залысинами на каштановых чуть волнистых волосах в светлых летних брюках и полосатой тенниске. Они шли и улыбались Наташе, потом приветливо поздоровались с ней, поравнявшись, и перекинулись ради приличия двумя – тремя словами.
Наташка пришла в состояние легкого шока, потом, когда ее новые знакомцы прошли вперед на приличное расстояние, она сказала: «Вот это – да-а-а! Это как раз мои соседи по купе! А я – то думала, что больше их в жизни никогда не увижу...».