Проснулся. Это важно. Просыпаться по утрам и вовремя ложиться спать. Помогает. Дисциплинирует. Не даёт сорваться с графика. Даже если суббота и никуда не нужно спешить. Потянулся в постели. Хрустнул сустав. Одёрнул одеяло и, впрыгнул в новый день. Как в тапки. Схематично? А он давно живёт по схеме. С того самого момента, как...но об этом позже. Сейчас он постучится в дверь спальни дочери.
-- Элька, вставай! Без пяти восемь!
Ну, что я вам говорила. Затем он примет душ, оденется в чистое, примется готовить завтрак. Себе поджарит яичницу из трёх(он верит в магическую силу цифры три, только между нами)яиц. Эле, четырнадцатилетней дылде, - мюсли. Больше она ничего не желает на завтрак. На том спасибо.
Ничего особенного, скажете вы, и будете правы. Обыкновенное утро субботы отца-одиночки и дочери подросткового возраста. Вот и она, собственной персоной.
-- Какого лешего надо вставать в такую рань, в субботу?
Длинное, сутулое, худое привидение с фиолетовой чёлкой, облупившимся маникюром неопределённого цвета и тремя кольцами в левом ухе. Пижама подуставшего кремового цвета с мишками давно ей мала, но она отчего-то ни в какую не хочет с ней расставаться. Штанины она закатывает наподобие бриджей, а на рукава плевать. Говорит, что привыкла к ней, к пижаме то есть. Что у неё с пижамой трепетные отношения. Какие, какие? На самом деле, он знает в чём тут дело. И про плюшевого зайца знает, и про почти пустой флакончик духов с двумя целующимися голубями, и про бусины, которые в жестяной коробке из-под печенья, и про фотографию, что она прячет от него, чтобы не причинить ему лишний раз боли, и... про то, что она плачет тайком...
Ни одного мейла, смс или хотя бы открытки ко Дню Рождения. Ни-че-го. Будто их в её жизни никогда не существовало. Следовало перелистнуть эту страницу, да просто вырвать её с корнем! Ан нет. Всюду он натыкался на призрак своей бывшей жены. Эти стены, навсегда впитавшие аромат её духов. Её книги, безделушки на книжных полках... Вещи, которые Эля упорно хранит.
--Раз ты поднял меня, бессердечный, то держи новость: в понедельник родительское собрание.
Помогите.
Конечно, он сможет. Это его травести. Все эти чёртовы пять лет быть ей за отца, за мать, за бабушек-дедушек, которых она никогда не знала по причине раннего ухода из жизни, за старшего брата, за друга. Разве он не знал на что подписывался?
Да, разве я не знал. Я не мог предположить насколько станет трудно с Элькой через пару лет после развода с её матерью. Тогда меня поедала ревность. Ведь она бросила нас, променяла на какое-то чучело с шотландским акцентом. И да, я поступил эгоистично. Из желания насолить ей напоследок. Наперчить как следует! Костьми лёг, но дочь осталась жить со мной. Я не знал, что если простудится, ей нужно давать тёплый чай с малиновым вареньем. Не знал, что Элька жутко боится темноты. Не знал, что когда видит мальчика, в которого влюблена, у ней заплетается язык и она начинает заикаться. Не знал, когда у девочек начинается это. Не знал, что его четырнадцатилетняя дочь уже не ребёнок и всё преотлично понимает.
Много чего не знал.
-- Пап? Ау, ты здесь? Ты слышал, что я говорю? Так ты придёшь? – Спросила, держа под столом скрещенные пальцы.
-- Не надейся даже. Обязательно буду.
-- Ясно. Как вчера посидели у Мишиных? Вовка всё такой же кретин?
Там была женщина. Раньше он её не встречал. Милая, словоохотливая, слегка полновата, но восхитительно поёт под гитару. Он проводил до подъезда. Она пригласила «на чашечку кофе». Он согласился. К кофе немного бренди, немного о себе, немного о нём. Хотелось любить и быть любимым за столько лет затянувшегося прыжка из прошлого. Длинные волосы, туго затянутые в узел, оказались густыми и приятными на ощупь. Близость разгоряченного женского тела туманила разум. И всё к тому располагало. Кто бы ему сказал, что такой конфуз и с ним возможен?
Не пора ли признаться самому себе?
Да. Пожалуй. Я всё ещё люблю свою жену. Только бы Элька не вспомнила какое сегодня число.
Она помнит. Гарантирую.
-- Ты какой-то странный. Не хочешь разговаривать, потому что...
Тут она осеклась. Потому что зачем говорить о том, что и так понятно без слов? Cегодня мамин День Рождения, и весь этот день они будут как в воду опущенные, искать друг друга глазами. Искать и не находить. Станут говорить короткими фразами, по существу. Эля проведёт время за просмотром фотоальбома и своих сокровищ. Вечером незаметно смоется к подруге. Год за годом, одно и тоже.
Если бы нам дано было знать, что там, впереди, за вон тем поворотом, жизнь сделалась бы намного скучнее.
Стохастичность. Вот что нам подавай. Пусть будет полоса белая, полоса чёрная. Лишь бы не монохромное нечто. Иначе, заскучаем, закиснем, заплесневеем, как герой этого раcсказа. Что там с нашей схемой? По плану: съездить в канцтовары, купить бумагу для принтера и чернила, за продуктами, отзвониться Мишиным, поблагодарить за чудесный вечер, прибить, наконец, вешалку в коридоре, сесть за отчёт, попробовать отвлечься книгой, нет, лучше заняться ужином, поговорить с дочкой с целью упредить курение табака, употребление алкоголя и наркотических средств. А то у Мишиных Вовка стал баловаться.
Но... ты всё ещё веришь в магию цифры три?
Уже нет.
Может зря?
Ты ещё не знаешь, но в багажник такси уже погружен чемодан и большая спортивная сумка с подарками. Женщина на заднем сидении, когда-то самоуверенная, неумолимая, теперь вовсе такой не кажется. Она расстеряна, напугана, одинока. Смотрит в окно, крепко сжимает в холодной ладони мобильный телефон. И, вот машина въезжает в знакомый дворик, и сердце ухает в обрыв. Она плачет. Таксист суетится, пересчитывает сдачу, интересуется не нужна ли ей помощь. Нет. Не нужна. Всё в порядке. Она вернулась домой.