27.08.80 г.
Итак, уже целую неделю живу за границей. Первые восторженные впечатления прошли, работы – просветов не видно, и как-то с каждым днём становится всё скучнее. В город так и не выходил, отпускали только тех, кто возвращается на «Колышкине» назад в Полярный. Ходили они в основном для того, чтобы отовариться колониальными товарами, притащили хрусталь, фарфор, мотки мохера, даже верблюжьи одеяла. Многие набрали диски с последними записями «Би Джиз» и «Бони-М». Говорят, что есть хорошие джинсы и итальянские брюки, много красивой и удобной одежды для детей, но она дорогая, по стоимости не уступает вещам для взрослых. Обувь очень дорогая и не очень хорошая. Но это всё с чужих слов, надо и самому посмотреть. Деньги уже получил: целая куча динаров, но по их покупательной стоимости это совсем немного, месячной получки хватит на фарфоровый сервиз или хороший набор хрусталя, останется только на жвачку и пару бутылок бренди. Джинсы «тянут» где-то на полполучки, хороший ковёр – минимум на двухмесячную зарплату*.
Единственное сейчас развлечение – это поплавать в море, да ещё посмотреть мультики и фильмы по телевизору. Но и это не так часто, как хотелось бы, потому что всяких дел по ремонту наваливается всё больше и больше. Бывает, так измордуешься, что вечером без помывки шлёпаешься в койку и просыпаешься, когда матрос утром будит на построение.
Жратвы стали давать заметно меньше, но зато регулярно на столе бывают свежие помидорчики, апельсины, арбузы или дыни. Привозят свежую капусту, свеклу, лук, картошку. Что ни фрукт или овощ – все, как на подбор, один к одному, без грязи, никогда не попадётся помятый или подгнивший. На них даже просто смотреть – и то удовольствие. Только вот вода здесь противная, солоноватая и вонючая, в неё добавляют для дезинфекции какую-то дрянь. И сырую, и кипячёную её пить неприятно, я теперь завариваю чай и пью его холодным в течение дня.
В прошедшее воскресенье ходил в гости к своему коллеге, командиру ТКГ с «Колышкина», прихватив из своих запасов пузырь «Столичной». Он мне много чего рассказал о ремонте и посоветовал, на что обращать внимание и как облегчить себе работу.
31.08.80 г.
Позавчера я приболел: поднялась температура, сопли, голова тяжёлая. На севере в холоде и сырости за весь год ни разу даже насморка не было, а здесь, на курорте, – простудился! Но я думаю, что это не перемена климата сказалась, а специфика моей деятельности: полазишь, попотеешь по трюмам, а потом сразу под душ или на сквознячок, чтобы охладиться. Вот где-то и «просвистело».
Док меня освободил на три дня, а я уже на следующий день поправился и ещё один день просто отлёживался и балдел. Третий денёк побалдеть не дали, срочно потребовалось составлять перечни всей арматуры с указанием, где какая находится, какую и в каком объёме ремонтировать.
Прошедшей ночью была сильная гроза и шпарил проливной дождь, стало уже не так жарко, посвежело, даже не надо гонять вентилятор.
Завтра должен уходить в Союз «Колышкин». С ним уходят двое моих комодов, которые осенью увольняются в запас. Самые хорошие ребята, на них можно было положиться во многом, если не во всём, да и привык к ним. Жалко расставаться.
Пока болел, подсчитал, что нам здесь остаётся торчать 153 дня, потом дней двадцать – переход в базу. Почему-то запретили посылать письма международной почтой, а значит, они будут «ползти» сюда как минимум месяц. Если не будет писем, можно известись от всяких лишних дум и душевного расстройства.
02.09.80 г.
Ну вот и наступила календарная осень. Пока она совершенно незаметна: жаркая погода, кругом буйная зелень, пальмы и всякая прочая благоухающая растительность. Но настроение паршивое, потому что приходится уродоваться не разгибаясь, за заводской забор ещё и не ступал, а за ним – совсем другая жизнь, глядя на которую душа щемит и, прямо скажем, завидует. И кто придумал такое изощрённое издевательство, – ремонтироваться на курорте?
Вчера под звуки «Прощания славянки» ушёл «Иван Колышкин», увозя часть нашего экипажа. Это также наложило свой грустный отпечаток на внутреннее состояние. Даже если бы я отдыхал здесь в каком-нибудь пансионате, а не карачился в трюмах в воде и мазуте, не задумываясь перекочевал бы на «Колышкин», и помахал ручкой всем прелестям и красотам средиземноморских курортов.
Со вчерашнего дня на корабль стали приходить югославские рабочие со своими бригадирами или мастерами, пока ещё только смотреть, чем предстоит заниматься. С некоторыми из них уже познакомился. Все они по-русски понимают хорошо, а вот когда говорят, понять их трудно. Распорядок дня изменился, перешли на рабочее расписание: до 16 часов рабочий день, потом отдых, купание в море и прочее. По средам, субботам и воскресеньям разрешаются выходы в город.
Я в море после болезни всё ещё не купаюсь. Последний день августа и первый день сентября было дождливо, а сегодня – сильный ветер. Вода в море почти горячая, а вот в душе для обмывания пресная водичка идёт ледяная. Мне же продолжать болеть не позволяет высокое чувство долга: моя группа ещё не закончила приготовления к ремонту, моряки продолжают чистить цистерны, я ответственный за проведение этих работ. Это означает, что я целиком и полностью ответственен и за жизнь своих подчинённых, так как работа в невентилируемых цистернах связана с риском для жизни. И должен организовать и контролировать страховку и дежурство у горловины цистерны спасателя из числа мне же подчинённых водолазов.
16.09.80 г.
Сейчас ещё идёт рабочий день, но я улизнул в каюту, чтобы успеть кое-что изложить до выхода в город. Пойду уже второй раз. Первый раз был в воскресенье, собралось нас пятеро офицеров и мичманов, которым уже стали невмоготу корабельные застенки. Вышли мы поздно, после семнадцати часов, все магазины были уже закрыты. Просто побродили по улицам, поглазели на окрестности, на людишек, на витрины. Городок маленький, очень уютный и приятный: весь тонет в зелени, на улицах чистенько, тихо, людей мало. Всего несколько улиц, вытянутых вдоль побережья, а дальше возвышаются горы. На набережной растут большие и маленькие пальмы, кипарисы, тянутся аллеи с цветами и подстриженными кустарниками. Также среди уличных газонов растут персики, смоковницы. Под деревьями стоят столики, можно заказать кофе и любые другие напитки. Дома все небольшие, одно-двухэтажные; часто попадаются шикарные двухэтажные виллы, только один отдалённый от побережья квартал застроен многоэтажными модерновыми домами очень замысловатой архитектуры.
Навстречу нам попалось свадебное шествие, которое, видимо, направлялось из своего дома в ресторан. Впереди всех шёл молодой человек и размахивал югославским флагом, за ним – жених с невестой, потом шли родители и гости, всего человек двадцать. Почти все несут бутыли с вином и всех, кто их приветствует, угощают. Мы все были в цивильной одежде и шли по другой стороне улицы, поэтому разошлись, только помахав друг другу руками и поулыбавшись. Если бы были в форме, то, я думаю, нам бы пройти не дали без угощения. Югославы к советским морякам относятся очень доброжелательно.
Находившись по городу, решили немного расслабиться, а точнее, выпить и закусить. Обнаружив скромное по виду заведение со столиками на тротуаре, заняли один из них. Пытались разобраться в меню, но без успеха. Подозвали официантку, возложив объяснения с ней на самого опытного из нас, – главного боцмана мичмана Штепу (пережившего уже два ремонта в Тивате). Тот первым делом заказал литровую бутылку сливовицы, а вот с закуской не мог определиться. Стихийно-коллективно, основываясь на реалиях своей родной державы, мы решили, что закусить рыбой будет дешевле и сердитей, а поэтому так и попросили: «Рыбу!». Официантка кивнула головой и ушла. Минут через десять, мы только успели пропустить по одной стопочке, вынесла каждому по огромной тарелке с рыбами, большими и маленькими, копчёными, запечёными и жареными. Между рыбами импозантно лежали нарезанные огурчики, помидорчики, болгарский перчик, стручки фасоли, маленькие кучки горошка и кукурузы. У меня в голове заворочались смутные подозрения и нехорошие предчувствия. Потом уже дошло, что услужливая девушка осчастливила каждого из нас полным набором всей рыбы, какая только была в этом ресторанчике. А когда стали рассчитываться, то вмиг протрезвели, так как с каждого причиталось по трети зарплаты. Уже потом мы узнали, что хорошая рыба у «югов» (а в ресторане плохую не держат) стоит почти в два раза дороже мясных блюд. Но, несмотря на пережитый впоследствии стресс, посидели мы очень душевно и качественно. А потом вспоминается только то, что тогда я почувствовал себя причастным к «красивой жизни» и на все сто отвлёкся от цистерн, клапанов и светлых ликов начальничков.
В ближайшие выходные уже должны быть экскурсии в другие города: Титоград, Дубровник, Херцегнове, Котор. Так что жить станет поинтересней.
23.09.80 г.
Ремонт на корабле пошёл полным ходом. В отсеках и во внутренних помещениях сейчас как в аду: всё разобрано, раскидано, пламя и дымище (это газосварка или газорезка), кругом лазят чумазые рабочие и наши моряки. Да ещё неимоверная жарища, вентиляция почти нигде не работает. Мне даже присесть некогда, потому что на мне, кроме своих корабельных систем и механизмов, висит контроль за обеспечением всех огневых работ. Югославские работяги бесцеремонно наваливаются на меня все сразу, всё им надо показать пальцем и растолковывать, что и как делать. Лазая по трюмам и цистернам так уделываешься, что через день приходится стирать «робишку», а руки перед едой мою щёткой с бензином и всё равно на пальцах остаются въевшиеся следы мазута и графитовой смазки.
Но зато время пролетает очень быстро, не замечаешь, как заканчивается рабочий день. А как только рабочие рассасываются, становится тихо и скучно, телевизор надоедает, да и засыпаешь перед ним после дневной беготни. Мы, то есть офицеры БЧ-5, вечером стали ходить друг к другу в гости: то у одного соберёмся, то у другого. Дегустируя различные напитки, слушаем приобретённые диски и делимся впечатлениями по ремонту и по походам в город. В первую такую дегустацию так набрались сливовицы, что я теперь не выношу даже её запаха. Но и без сливовицы хватает, что дегустировать. Выбор в магазинах просто потрясающий, однако мы вынуждены ограничивать аппетиты из-за необходимости приобрести шмотки и другие колониальные товары.
В Тивате я теперь бываю по средам, субботам и воскресеньям, вожу туда моряков. Это уже не удовольствие, а обязанность. Моряков разбивают на «пятёрки», старшим назначают офицера, вот и топаешь вместе с ними по одним и тем же местам и магазинам, да ещё и несёшь ответственность за то, чтобы они не прикупили спиртного или эротический журнальчик.
В прошедшую субботу до обеда ездили на экскурсию, а после обеда повёл в город моряков. Это народ активный и любопытный, пока все магазины по два раза не посетят, не успокоятся. Вечером на ногах еле держался.
А около часа ночи меня поднимает дежурный, просит быстро одеться «по гражданке» и выйти на причал. Выхожу, а там уже собираются почти все офицеры и мичмана. Потом появляются кэп и замполит со старшим группы ремонтирующихся кораблей, между ними мечется особист. От них узнаём, что пропали двое моряков из службы снабжения, это или самоволка, или охренительное ЧП, так как они могли и сбежать. Пока нужно провести розыски по городу, обследовать «злачные места». Разбились по трое и пошли. Я с боцманом и минёром прочёсывали набережную, городской пляж и осматривали близлежащие кабачки и рестораны. Блукали до четырёх утра. Когда вернулись на корабль для доклада, дальнейшие розыски отменили. Уже потом мы узнали, что, пока мы шарились ночью по городу и пугали мирных граждан, особист, командир и старпом стали «выдёргивать» и опрашивать всех корешей беглецов, в результате «раскрутили», что во время выхода в город эти безобразники познакомились с нашими туристками и о чём-то с ними уединённо побеседовали. С помощью югославов установили места проживания советских туристов в Тивате, их оказалось не так уж много. Потом пошли облавы, в которых участвовали лично старпом с замполитом. В первом же отеле донжуанов прихватили. Про туристок сообщили «куда надо», но за рамки патриотических связей случай не вышел, а нашим раздолбаям повезло, так как за границей карцер строго-настрого запрещён. Даже на комсомольском собрании можно наградить взысканием, а исключать нельзя. Можно потом, после возвращения.
Первая экскурсия была в города Котор и Рисан. Ехали на автобусе вдоль побережья, справа – неописуемо красивые горы, слева – лазурное море, живописные бухты с яхтами и катерами, тонущие в зелени белые домики и виллы.
Котор запомнился старым городом, сохранившимся ещё со средневековья. Старинные, ветхие каменные дома, образующие узенькие улочки, так и веет древностью. Невольно представляешь себе жизнь в этом городе лет четыреста назад, какой её показывают в кино. Экскурсоводом у нашей группы была молодая женщина, свободно говорившая по-русски. Она потом сказала, что происходит из эмигрантов. Зашли в маленькую церквушку-полумузей, в которой собраны старинные иконы. Туристы ставили там свечки перед алтарём. Потом дали около часа походить по рынку и по магазинам. Много фотографировались. Я хотел купить какую-нибудь вещь, которая помогла бы сохранить возникшие впечатления, но ничего подходящего не нашел. Приобрёл только несколько открыток с видами старого города.
В Рисане нам показали развалины римского дома четвёртого века до нашей эры. Хорошо сохранились мозаики на полу, по периметру комнат выставлены обломки колонн и других украшений дома, много амфор и прочей посуды.
Затем проехали дальше по побережью в маленький старинный городок, где в 18-19 веках находилась морская школа. В ней ещё при Петре I обучались первые русские морские офицеры. От самой школы сохранилось только несколько построек с общим двором, в одном домике совсем небольшой музей, две или три комнаты с мебелью и навигационными инструментами тех времён. Там нас замучили местные пацаны, окружают и орут: «Имате ли ви значки?», то бишь есть ли у нас значки. Если дашь одному значок, то все остальные несутся к тебе и прохода не дадут, пока все не отдашь или пока не покажешь пустые карманы.
08.10.80 г.
И до Адриатического побережья добралась осень. Зачастили дожди, начинают желтеть листья, бывает прохладно. Погода здесь вообще меняется очень часто, в зависимости от ветра. Влияют горы, которые находятся совсем рядом, километрах в трёх-четырёх от побережья. Сегодня +16, для «югов» это холодно, а мы спокойно купаемся в море, вода пока тёплая.
Уже можно смело сказать, что на новом месте мы освоились. Югославский язык даётся легко, он удивительно похож на русский, те же слова, но произносятся несколько по-другому. Некоторые выражения так привязались, что уже между собой начали говорить по-югославски: «све у реду» – всё в порядке, «чекай помалу» – подожди немного, «ещь по едной» – ещё по одной. Югославы все открытые, доброжелательные ребята, но с ленцой и хитрецой, что наверное характерно для всех славян.
13.10.80 г.
Ура! Дождались первых писем из Союза. Я получил два письма от жены с фотографиями дочки. Уже несколько раз перечитывал письма и разглядывал фото, подозреваю, что с глупейшей улыбкой на своём лице. Просто сказать, что скучаю – значит не сказать ничего.
Уже три дня не переставая струячит дождик, то унылый и тихий, то вдруг ливень с грозой. Стало сыро и прохладно, с покрытых лесом гор потянуло осенним прелым запахом. Пожелтевшие лиственные деревья создают обалденные пейзажи в сочетании с зеленью хвойных деревьев, которая от дождика стала ещё ярче и сочнее.
От сильных порывов ветра часто на корабле пропадает электропитание, тогда всё замирает, в темноте все поголовно, в том числе югославские рабочие, устраиваются поудобнее и дружно храпят. Только один вахтенный у трапа стоит столбиком в своей будке, завёрнутый в плащ-палатку.
17.10.80 г.
Нынче ходил в город вместе с командиром электромоторной группы и комсомольцем. Прошлись по магазинам, и кое-что уже приобрели. Я взял фарфоровый кофейный сервиз «Мадонна», потом на глаза попалась симпатичная и очень мягкая детская курточка из велюра. Мужики тоже отоварились. Зашли на «обмывку» покупок в кабачок, а там сидит мой мастер арматурного цеха, Зоран. Увидев нас, он обрадовался, подскочил, усадил всех за свой столик и заказал флакон бренди. Посидели очень хорошо, поддали и заговорили «за жизнь». Зоран рассказал много интересного про свою методику съёма особ женского полу с последующим приятным времяпрепровождением в специально переоборудованной им для этих целей автомашине «Застава». Он сам придумал и сделал на своём заводе механизм для откидывания назад сидений, с которым неказистая маленькая машинка типа нашего «Запора» одним движением руки превращалась в «сексодром». Однако, мы были как-то равнодушны к таким заботам и проблемам, для нас далеким и недоступным.
19.10.80 г.
Рано утром поехали на экскурсию в город Цетин, это бывшая столица государства Черногории. Находится достаточно далеко от Средиземноморского побережья в горах. Больше двух часов ехали на автобусе по горным дорогам, иногда даже над облаками. Причём ехали с очень приличной скоростью. Если не смотреть на край дороги, то полное ощущение полёта на самолёте. Дорога то поднимается серпантином всё выше и выше по одному склону горы, то потом по другому склону серпантином спускается вниз.
Сначала въехали в сам город Цетин, но оказалось, что музей ещё закрыт. Чтобы не терять времени на ожидание, нас повезли в мавзолей Негоша, основателя и правителя Черногории, который собрал государство воедино и закрепил такое самоопределение с соседями. Он сыграл для Черногории роль, подобную роли Петра Первого для России. Кроме этого, Негош был поэтом, философом и религиозным деятелем. Его мавзолей построен на вершине самой высокой горы в Черногории под названием Ловчен. Дорога туда была ещё более экстремальной, на некоторых поворотах автобус не мог повернуть сразу, а поворачивал, по два-три раза перемещаясь назад-вперёд. Забрались на высоту 1700 метров, уже даже чувствовалось уменьшение атмосферного давления. От стоянки для машин к мавзолею ведёт лестница, 465 ступеней, пока мы туда забрались, у всех языки вывалились на плечо. Мавзолей стоит на самой вершине, а вокруг... красота! Горы, раскрашенные в жёлто-красный цвет осенней листвы.
В мавзолее посмотрели монумент – скульптуру Негоша, внизу на глубине 14 метров – могильная плита. Всё выглядит очень внушительно. Ощущение, что Негош был великаном. Может так и есть, великаном духа.
После осмотра мавзолея возвратились в Цетин и пошли в монастырь-музей. В нём собрана одежда всех древних правителей Черногории, которые обладали как государственной, так и церковной властью, – шитые золотом и серебром рясы, украшенные драгоценными камнями золотые нагрудные кресты и короны. Там же уникальные иконы и множество подарков от русской православной церкви: золотые и серебряные кубки, подсвечники, а также лубки.
Когда около полудня вышли из монастыря, до отхода автобуса оставалось два часа. Нам предложили походить по городу. Разбились на заранее расписанные «пятёрки» и пошли. У всех прежде всего на уме были магазины со шмотками, потому что предшественники говорили, что чем дальше от побережья, тем ниже цены. Но оказалось, что по субботам магазины работают только до 12 часов, как раз перед нашим походом они все позакрывались. Городишко небольшой, в центре несколько небольших кварталов из старинных домов и дворцов, а остальные дома – одноэтажные. Шлялись бесцельно, разглядывая дома и витрины. Спокойно ходить не давали местные пацаны, по 5-6 человек бегали за нами и просили значки. Им объясняешь, что значков уже нет, закончились, – всё равно лезут и надоедают. Я всё-таки нашёл средство, как от них избавиться: по-нашенски, изобразив самый грозный вид, сказал, что сейчас позову милиционера. Вот тогда их как ветром сдуло. Но сдуло в сторону других «пятёрок», на которых они перебросились. Устав, посидели за столиками на улице, офицеры с мичманами выпили пивка, матросы – кока-колы.
К автобусу все собрались весьма удручённые, потому что на витринах было полно отличных, а главное – дешёвых товаров, а магазины закрыты.
В тот же день после ужина я повёл своих матросов, которые не ездили на экскурсию, в Тиват. Ещё больше трёх часов ходили по городу и окучивали магазинчики. На корабль вернулся уже полуживой.
24.10.80 г.
Заканчивается ещё одна рабочая неделя. Уже наш военпред** требует отчитываться, что понаделали за месяц ремонта. Надо отметить, что я освоился и даже «вошёл во вкус» такой бурной деятельности. В первые дни не знал, за что хвататься, куда бежать сразу, а куда потом. То это надо проконтролировать, то что-то надо посмотреть или кому-то показать. Приходилось как угорелому носиться туда, куда позвали (или послали). Теперь уже по мелочам не размениваюсь, голова автоматически отцеживает: это надо сделать в первую очередь, это можно потом посмотреть, а на это – вообще не обращать внимания.
Погода наладилось, последние два дня было даже жарко. Вода в море ещё тёплая, хожу в обеденный перерыв занырнуть и поплавать. А на нашем Севере, скорее всего, уже снег лежит.
26.10.80 г.
Вчера ещё раз ездил на экскурсию в Цетин. Конечно, должен был ехать кто-то из тех, кто в прошлый раз там не был, но один заболел, другой ещё не выздоровел, третий занят до невозможности. Места в автобусе уже все оплачены, а по мне уж лучше прокатиться и закрепить знания по истории Черногории, чем на пароходе сидеть. Опять же, в прошлый раз мы «пролетели» мимо магазинов.
Поехали мы туда той дорогой, которой в прошлый раз возвращались в Тиват. А обратно возвращались той дорогой, которой в прошлый раз ехали туда. Так что было относительное разнообразие. А экскурсовод-переводчик был тот же и рассказывал то же самое, тут уже разнообразия не было. Всё было впереди.
По отъезду погода была нормальная, но как только забрались в горы, так всё заволокло то ли тучами, то ли туманом, заморосило и сразу всё вокруг намокло. Потихоньку по «серпантину» автобус кое-как дополз до площадки перед лестницей к мавзолею Негоша. Кстати, такая горная дорога зовется «серпантином» как у нас, так и у югославов. Я уже писал, что мавзолей находится на вершине самой высокой в Черногории горы Ловчен. Вышли из автобуса, полезли по ступеням к мавзолею и на середине пути налетел такой ветер, что с трудом можно было удержаться на ногах, клочьями прямо на нас понеслись тучи, всё вокруг и мы сами стали покрываться инеем. Сразу припомнили «родной» Север. Добрались до ворот мавзолея – а они закрыты! Стучали, колотили – глухо, тут гостей в такую погоду и не ждали. Так что напрасно отмерили 465 ступенек вверх и вниз под такими распрекрасными метеоусловиями. Я мужикам рассказываю, что в прошлый раз было просто чудо: солнышко сияет, вокруг такие «аховские» виды на горы! А они, всё это слушая, только матерятся.
Возвернулись понуро в автобус, поехали в Цетин. Не доехав чуток до города, остановились у лесочка, развязали узелки, порубали консервов с хлебушком и запили компотом из литровых банок, из расчёта одна банка на десять человек. Не было бы холодно, получился бы замечательный пикничок.
В Цетине, как и в прошлый раз, пошли в монастырь-музей, посмотрели одежды и церковно-царские причиндалы, а когда магазины закрылись, пошли гулять по городу. На этот раз ещё попытались посмотреть какую-то картинную галерею, но она тоже оказалась прикрытой на неопределённое время. Я в городе уже хорошо ориентировался и повел моряков в сторону городского рынка, где оказался работающий приличный магазинчик, в котором приобрёл жене модную велюровую рубашку. Потом поведал о «секретном» магазинчике другой встретившейся «пятерке» сослуживцев, которые тут же туда рванули. Перед отъездом с офицерами обмыли покупки, взяв в уличной кафешке по коктейлю из бренди с оранжадом, а матросиков поставив отдыхать в сторонке.
Назад доехали быстро, или мне так показалось, потому что самозабвенно «прикемарил». Вылезли возле проходной из автобуса, который сразу же уехал. И тут выясняем, что портфель, в который многие, и я в том числе, сложили свои покупки, уехал с автобусом. Портфель был доверен моряку-«оруженосцу», который, выскочив спросонья из автобуса, о нём и не вспомнил. По дороге до корабля стали решать, к кому обращаться, чтобы послать за пропажей. Но обратиться не успели, через полчаса портфель принесли: шофёр нашёл и тут же передал на КПП. За то, что он не заставил нас долго переживать, надо будет на следующей экскурсии «наградить» его значками.
01.11.80 г.
Сегодняшняя суббота «чёрная», то есть для экипажа рабочая. Получил два письма от женушки. Пишет, что ещё не получала моей зарплаты, которую с сентября должны были ей переводить. Надо поднимать этот вопрос перед замполитом или кэпом, только они имеют связь по телефону со штабом.
Ремонт идёт полным ходом. Всё, что с корабля сняли и унесли в цеха, работяги разобрали, очистили, и теперь предъявляют для составления актов дефектации. Акты составляются на двух языках: мастер цеха пишет по-югославски, я одновременно с ним пишу экземпляр по-русски. При этом указывается, какие работы необходимо проделать, чтобы насос, клапан или трубопровод стали пригодными к использованию. Бригадир или сам рабочий, который выполняет эти работы, открывает свой шкафчик, достаёт бутылку бренди или ракии, наливает по стопочке мне и мастеру «за успешную дефектацию». После этого приступаем: мастер озвучивает дефекты и требующиеся работы по ремонту, я соглашаюсь или предлагаю что-то другое, обсуждаем и результат записываем. Через полчаса рабочий наливает ещё по стопочке «для бодрости» или «за сотрудничество», перекуриваем и продолжаем дальше. Обычно дефектация продолжается около двух часов, а суммарная доза составляет от 150 до 200 грамм. Возвращаешься на корабль к обеду уже навеселе, за обедом офицеры-механики оживлённее обычного, на аппетит не жалуются и понимающе перемигиваются между собой.
17.11.80 г.
Ездили на экскурсию в Титоград, столицу Черногории. Дорога туда очень хорошая, почти без выкрутасов, поэтому доехали быстро, часа за три. И погода была отличная, с голубым ясным небом. Останавливались в небольшом городке, расположенном на берегу озера в окружении невысоких живописных гор. Там находится мемориал в честь югославских партизан с музеем и памятником. В этих местах во время войны произошло сражение регулярных немецких частей с объединившимися в партизанскую армию отрядами.
Уже на подъезде к Титограду было видно, что это современный промышленный город. Все города, где мы были раньше – исторические места или небольшие курорты. Из достопримечательностей нам показали только современного вида, довольно молодой парк с находящимся в нём монументом партизанам, самым большим в Черногории.
Потом автобус остановился где-то в центре и народ отпустили на два часа в «свободное плавание» по магазинам. А магазинов там хватало, все первые этажи – сплошняком магазины. Ходишь-бродишь, глаза разбегаются, аппетиты входят в резонанс, который приостанавливает только понимание того, что деньжонок-то на всё не хватит. Меньше, чем через час у меня карманы почти опустели: взял жене сапоги по последней моде, с заострёнными носами; дочке – классную кофточку, ещё 24-цветный набор фломастеров и альбомы Би Джиз и Донны Саммер.
На обратной дороге устроили пикник на прихваченном сухом пайке, после чего всех разморило. Как доехали, никто и не заметил.
19.11.80 г.
С сегодняшнего дня резко похолодало и пошли дожди. Такая погода доставляет массу неудобств, потому что на корабле всё разобрано, нет ни воды, ни отопления. Туалеты на берегу, умывальники там же под открытым небом и под дождиком. Каюту отапливаю тарелкой-рефлектором и электроплиткой. Вечером одна проблема – как влезть в холодную постель, утром – другая: как вылазить из-под одеяла и ещё «тёпленькому» топать умываться под дождь.
В экипаже пошло повальное поветрие – стричь голову под «нулёвочку». Сагитировал всех доктор. Вода здесь плохая, баня – раз в неделю, волосы не промываются и лезут. Я сразу проникся целесообразностью отсутствия волос. За нами в «банду бритоголовых» сразу вступили ещё семь человек. Голове легко, хотя с непривычки зябко. Пошёл умываться, голову сполоснул – и порядок, шампунь без надобности, расчёска тоже. За три месяца вырастут нормальные и здоровые волосы.
24.11.80 г.
Уже через неделю по календарю наступит зима, а здесь, в Тивате, наступило лето. Холодное, но лето. Последние четыре дня сияет солнце, днём до +16 градусов. Так как вокруг много хвойных и вечнозелёных растений, то сохраняется полное ощущение даже не осени, а лета.
В прошедшую субботу ездил на экскурсию в Дубровник. Этот город считается самым красивым городом и портом в Югославии, а также охраняется как памятник истории и культуры. Действительно, виды города впечатляют. За крепостными стенами находится старый город, а вокруг него парки, отели, дома отдыха, роскошные виллы. В старом городе попадаешь в средневековье и ходишь с открытым ртом. Узкие улочки, каменные мостовые, в каждом квартале или церквушка, или собор, или дворец. Во всех остальных домах на первом этаже или магазины, или кафешки и рестораны, снаружи и внутри отделанные под старину. Экскурсовод провёл нас по музеям и показал наиболее знаменитые соборы и дворцы, расположенные недалеко от центральной площади. Потом направились в аквариум, в котором живут все виды подводного животного и растительного мира Средиземного моря. Чего там только не увидишь: огромные рыбины и едва заметные рыбки, морские змеи, осьминоги, крабы, рачки, морские коньки и всякие членистоногие. Есть живые водоросли, которые рыб жрут.
После экскурсии два часа сами ходили по городу и фотографировались, можно сказать, обошли все закоулки. Ну и конечно заглядывали в магазины. Два раза встречали русских, сначала моряков с торгового судна, а в другой раз экскурсантов. Экскурсанты только и шныряют по магазинам, отовариваются. Забеспокоились, когда я им ляпнул, что в Дубровнике всё дорого, подальше от курортов намного дешевле.
По возвращении из экскурсии меня опять «вытолкали» вести матросов в Тиват, так что весь день прогулял и истратил всю валюту. Но через неделю подбросят получку. Думал о том, чтобы купить супруге золотую цепочку, но месячной зарплаты не хватит, может, у кого динары останутся, так займу.
Эта рабочая неделя будет короткой, в пятницу 28 ноября югославы не работают, 29 ноября у них праздник – День образования Республики. Так что набирается три дня отдыха, скуки и пролёживания боков. При настроении можно будет пойти в город, так, только погулять. Монет-то нету.
06.12.80 г.
Наступление зимы почувствовалось только сегодня: ночью был заморозок и лужи затянуло корочкой льда. Вершины гор покрылись белыми шапками. Если на побережье рядом с морем ещё идёт дождь, то там уже снег.
Ничего новенького за прошедшие дни не было. Только распустилась огромная, с ладонь величиной, кедровая шишка, которую я подобрал в местном парке и повесил в каюте. Она висела себе, висела, а потом взяла и растопырила свои «щёчки», наверное, скоро орешки посыпятся. Висит она над электроплиткой, которая у меня часто работает на отопление, вот и дозрела.
Работы ещё прибавилось, дни пролетают моментом. Вечером, когда нет фильма, совсем скучно. Вместе с нами здесь ремонтируется наша полярнинская подводная лодка, её экипаж проживает на берегу «на куче», то есть, в переводе, в доме-общежитии. Один раз с командиром ЭТГ Юркой Ермаковым сходили в гости к подводникам, прихватили с собой пузырь ракии. Условия у них там конечно шикарные – тепло, красиво, чисто, всё как в хорошей гостинице, с полярнинскими казармами сравнения никакого. Но, позавидовав мужикам в этом, в остальном им только посочувствовали, потому что комната группманов имеет общую тонкую стену с комнатами старпома и замполита, которые неутомимо радеют за дисциплину. Когда мы пропускали «по единой», то соблюдали беспрецедентные способы конспирации: наливали так, чтоб не звякнуть, пили не чокаясь, при этом кто-нибудь из подводников топал по комнате и громко читал наставление по борьбе за живучесть. Говорить можно было только вполголоса, ни тебе поржать, ни острым словом жизнь приукрасить. Больше к ним не пойдём.
* заработная плата, выдаваемая в валюте, составляла 30 % от должностного оклада плюс оклада по воинскому званию
** на СРЗ в Тивате периодически появлялся наш военный представитель, курировавший вопросы ремонта