А весной, когда спала большая вода, Алексей Павлов, плывя на моторной лодке по Пинеге, примерно в 3-5 км от деревни, увидел странный отблеск на воде. Подплыв поближе, он увидел медленно плывущий по течению труп человека, на руке которого отблескивали на солнце часы марки «Победа». Именно по часам он узнал нашего отца. Он вытащил труп на берег в районе Роднемы и сообщил в милицию. В первую же ночь к телу отца пришёл медведь и откусил на его разутой ноге пальцы. Стало ясно, что до приезда милиции оставлять труп небезопасно.
Я до сих пор поражаюсь мужеству моего 17-летнего брата, который один охранял отцовское тело на безлюдном берегу реки… Не знаю, почему никто не предложил подростку свою помощь. Может, любимый племянник отца Николай Кувалдин, проживавший в Сосновке, в посёлке за 25 км от деревни, не знал об этом? Думаю, он обязательно пришёл бы на помощь...Приехавший наряд милиции при осмотре констатировал на теле около 40 ножевых ранений. Волос на голове не было, да и не только волос... Тело не было раздутым и распухшим, как это бывает у утопленников. Правда, миновала зима. Остатки верёвки на теле свидетельствовали о том, что труп, вероятно, с грузом, был опущен в воду, где благополучно пролежал зиму, а весной верёвка, видимо, перетёрлась, тело же поднялось наверх.
Приезжал и прокурор, даже фамилию его помню – Петухов, - который, однако, по словам людей, общавшихся с ним, был в изрядном подпитии. Я не знаю всех подробностей тех событий, так как меня и не допускали к ним по причине моего малолетства, но брат и мама сказали, что дело закрыли, так как нет никаких доказательств. Этот случай из ряда многих в эпоху застоя, когда преступления оставались нераскрытыми, а дела укладывались под сукно.
Отца похоронили 5 июня 1967 года. Он лежал с перевязанной головой, а мне так хотелось взглянуть на его лицо! Руки спокойно лежали на груди, а на правой кисти его руки я видела знакомый с детства, такой родной шрамчик – след от рубленой раны, полученной отцом в детстве по неосторожности. На похоронах было очень много народу. Это были невыносимо тяжёлые дни: слезам моим, казалось, не будет конца. Это было горе, не сравнимое до тех пор ни с чем в моей маленькой жизни. Я прощалась со своим кумиром, с самым родным и любимым человеком на земле. Мне не хотелось верить в то, что я никогда больше его не увижу и не услышу. Мама же в эти дни перенесла ещё и смерть своей матери – в день похорон отца ей принесли телеграмму о кончине бабушки Павлы, на похороны к которой она так и не попала.
После смерти и похорон отца я никогда не боялась бывать на кладбище, заходила туда на обратном пути из леса, разговаривала с отцом. Я рассказывала ему о своей жизни, о каких-то новостях, делилась секретами. Мне казалось, что у меня здесь есть незримая защита: мой отец так же, как и в детстве, не позволит никому обидеть или испугать свою дочь.
Продолжение
http://www.proza.ru/2012/04/18/585