Всегда так: один боится вопроса, а другой жаждет ответ. В любой ситуации будет выглядеть умным тот, кто правильно может задать вопрос. Или может задать его неправильно, но все равно будет выглядеть умным. Если правильно ‘наехать’ на того, кто, черт возьми, уверен, что вопрос поставлен не верно. Правда, надо громче кричать и трясти аргументами, будто своими прибамбасами, доказывая их крупность, и тогда, наверное, оппонент будет пытаться найти в глубине себя этот важный для тебя ответ. Или будет продолжать настаивать на идиотизме твоего вопроса. Ты всегда одно из двух. Это одно из правил жизни: Ты – одно из двух.
Каждый вечер встречались Джеймс и Грек в беседке на Кэт Стрит. Каждый раз они беседовали весьма странно, если конечно прислушаться к ним. Один все время задавал вопросы, а другой отвечал на них. Они не менялись ролями - их роли были закреплены в традиции этих Кэт Стритовских бесед. Джеймс мучил вопросами Грека, а Грек, в свою очередь, придумывал изящные ответы на хитроумные вопрошания Джеймса. Может это была их латентная прелюдия. Черт их знает! Но беседы у них были довольно великолепными и неповторимыми.
- Грек, как твоя жена?
- Глотает воздух, смахивает пыль, носит платье в горошек.
- Грек, как работа?
- Продвигается. Неминуемо продвигается.
- Грек, подашь сигару?
- На, держи. – Отвечал Грек, протягивая сигару доминиканского происхождения, но с еврейским толкованием ‘Davidoff’.
- Огонька не будет?
- Бедолага. Жена совершенно боится рака легких у тебя в теле. – Рыская в карманах, Грек искал ‘огонька’. Найдя его, резким движением руки швырнул в сторону Джеймса эту жалкую измятую коробку спичек с фотографией Варга Викернеса с лицевой стороны.
Подкурив, Джеймс стал оглядываться по сторонам и искать глазами знакомые силуэты. Только деревья, деревянные заборы, деревянные дома, и вдалеке виднелся кончик креста деревянной часовни. Ничего особенного. Просто родные окрестности.
- Поймаешь?
- Кидай.
Поймав коробок, Грек убрал его обратно во внутренний карман своего протертого каштанового пиджака, который он надевал на свадьбу своего двоюродного брата четыре года назад. Видимо затерся, постарел, если уж надевал на вечерние беседы с Джеймсом. Не то чтобы они [беседы] были кухонными, просто уже ничем не удивишь Джеймса, поэтому и надевал все старое и протертое.
- Как будешь праздновать свой юбилей?
- В баре. Возле унитаза.
- А семейный ужин и всё такое?
- К черту.
- Уверен?
- Мамой клянусь.
- А Аллахом можешь?
- И Аллахом. – Не дав закончить, отрезал Грек, смотря на переливание блестящего креста в лучах вечернего красного солнца, которое вновь сегодня оставляло Германию на ночь без своего света и тепла.
Кто задает вопрос, тот ясно понимает всю картину: Ты не в состоянии задавать вопросы сам. Поэтому ты должен рассказать о себе всё, что хотят от тебя услышать, иначе будешь казаться невежливым в глазах своего вопрошателя. А так же можешь словить в глаз, в живот, в нос, в пах, да и куда захочется твоему воспитанному собеседнику. В Конституции четко указано то, что ты должен и обязан, но в инстинкте самосохранения продиктовано совершенно другое, а значит, ты будешь руководствоваться последним, забыв о мифической Конституции. Такой уж устой.
- Грек, какие на завтра планы?
- Чесать яйца на работе, мыть сраку дома. Про вечер ты знаешь. – Сигарный дым вперемежку с углекислым газом выходил изо рта Грека, когда тот отвечал Джеймсу.
- А на послезавтра?
- А что у нас будет послезавтра? Ах, четверг. Аналогично. Только в пятницу можно все поменять местами.
- Почему в пятницу?
- Я пятницу люблю.
Джеймс потирал свои засохшие глаза. Грек чесал пузо. Солнце садилось. Беседка гнила.
- У меня тут в пакете есть пиво. - Показывал пальцем Грек на пакет, принесенный с собой из дома, - Чешское.
- Угощаешь? – в красных от трения глаз возникла меркантильность. Джеймс стал энергичнее потирать руками, чтобы Грек заметил его желание попить пивка.
- Нет, дразню. – Протянул Грек бутылку через всю площадь стола, который отделял их друг от друга.
- Пшииииик! – Заявили дрожжи о своем контакте с кислородом.
- За что я подниму эту чудную бутылку?
- За то, чтобы еврейские банки стали давать ссуды под меньшую ставку.
- А не из Гитлеровского репертуара?
- Иногда не понимаю, что тут делаю рядом с тобой. А потом вспоминаю, что просто обязан заставить тебя слушать сладкие патриотичные песни Landser’а. - Улыбнулся Грек, - Пей или верни восвояси.
И сразу послышались жадные глотки Джеймса. Опорожнив более четверти литровой бутылки, Джеймс положительно рыгнул, дав понять, что пиво хорошее.
- Чешское?
- Да.
- Хорошее.
- Да.
- Как называется?
- Черт знает. С работы утащил. А чье было – черт знает.
- С чего ты взял, что оно чешское?
- Твоя жена так сказала.
- Ты был у моей жены?
- Конечно. Я же еще кинетически потенциален.
- Шутишь?
- Как всегда.
Ответ удовлетворил Джеймса, и тот про себя посчитал ответ Грека тостом и опорожнил еще добрую четверть бутылки.
- Хорошее.
- Да. Передай назад.
- Ты видел свое пузо?
- Хочешь такое же?
- Не ерничай. Не видишь, что ли, я забочусь о тебе?
- Верни назад.
- Жлоб и вор! – выронил Джеймс, с горечью возвращая бутыль.
- Ублюдок и алкаш! – выхватывая литрашку, возразил Грек.
У каждой беседы есть маленькое, но все же яро используемое правило. Мера. Да-да, необходимо знать меру. Когда ты пытаешься сменить установленное правило общения: ты хочешь задавать вопросы, а оппоненту дать другую, менее почетную роль, начинаются нестыковки. В этих нестыковках появляется мера. Не то что бы её раньше не было. Нет-нет-нет. Она есть в любом случае, но когда идет ‘обмен ролями’, необходимо соблюдать меру куда лучше, чем раньше. В худшем случае из этого может выйти что-то негативное. Хотя – негативное и выйдет. На это есть бесценный совет Троцкого ‘Лучше молчи, если потерял искренность’.
Это и было отправной точкой этой маленькой старперской драки. Кулаки со свистом пересекали всю площадь деревянного стола, сталкиваясь с неудачно уклонившимся лицом Грека. Грек, вспоминая рукопашные приемы, которые он изучал, когда ходил на каратэ, только и успевал ловить удары всей плоскостью своих упругих щек, подобно заднице фотомодели или гимнастки, и по воздуху пускать окровавленные слюни в победоносно ярое лицо Джеймса. И все было бы замечательно, если не крик полицейского, который на велосипеде патрулировал Кэт Стрит. Увидев двух драчунов, пытался со стороны прекратить это физическое сношение своим мерзким девчачьим визгом. Но заметив, что безуспешно – лично побежал к ним, дабы покончить с этим.
- Так, все! Разошлись. – Это была женщина-полицеский, и она пыталась остановить этих чудных джентльменов в этот отважный момент их жизни.
- Разошлись, кому сказала! – Оттаскивала Грека, ибо он был слишком близко к выходу и на вид он был более легкий.
Спустя девять минут и тридцать секунд они стояли, опустив голову вниз, словно маленькие дети, ожидающие наказания, а ночной ветер нежно обдувал их со всех сторон, а ночной фонарь неким теплом светил им на ботинки.
- В чем проблема, парни?
- Не можем прийти к соглашению. – Ответил Грек.
- К какому, господа?
- Он говорил, что вы – голубоглазая, а я настаивал, что зеленоглазая. – Вновь ответил Грек, пока Джеймс виновато отмалчивался.
- И разве это был повод, сэр?
- Естественно. Любая война начинается из-за женщин. – Искренно подтвердил слова Джеймс.
Она, конечно, залилась румянцем, но все-таки решила прекратить этот цирк:
- Так! Бросьте мне голову дурить! Разошлись по домам! Но прежде пожмите друг другу руки и попрощайтесь, обращаясь к друг другу поименно.
Они подошли к друг другу и пожали руки, и, как ни в чем не бывало, сказали друг другу:
- Пока, Джеймс.
- Пока, Грек.
- До завтра.
- Угу.
И как кульминация этого вечера - они повернулись спинами и разошлись по своим сторонам, где стояли их милые и уютные деревянные дома, позабывши о недопитой бутылке пива и недокуренной сигаре Джеймса.
Незаконченная беседа напоминает недотрах. Либо взаимный, либо сингловый. Важно правильно закончить беседу, и чтобы было все проговорено, но и чтобы можно было в любой момент вернуться к этому вопросу. Как в сексе все сделать правильно, но при всем заинтересовать партнера для дальнейших подобных встреч.
P.S. Последний абзац – это завуалированный девиз успеха политика и проститутки.