Саяны. Ока. Сплав

   
           Что лучше? Отдых на пляже или сплав.
Ока Саянская Западные Саяны. Ока.  1971 год. Август.
       

       Прошел  еще один  год. Я в Артях уже 2 года и это может быть последний. Уже что-то сделано, а нужно сделать еще море. Только с кем? Врачей-педиатров так и не появилось, работают фельдшера. Однако, младенческую смертность удалось хоть не на много, но снизить. Каторжный труд. Все достается с огромным трудом. Иногда звоню в Свердловск своему институтскому преподавателю, прекрасной женщине Лагуновой Татьяне Петровне, у меня есть ее домашний телефон. Изумительная женщина.  Слышу ее чуть хрипловатый голос, излагаю свои проблемы, следует точный совет и проблема разрешается. Я помню ее, хотя она недавно ушла из жизни. Очень жалею, что не нашел времени встретиться, пока она была жива. Общался только по телефону, поздравлял иногда с праздниками. Она всегда живо интересовалась всем-всем.  Учителя уходят из жизни.
    В этом году я пытался поступить в аспирантуру на кафедру педиатрии лечебного факультета к профессору Татьяне Эвальдовне Вогулкиной, написал даже  реферат по какой-то теме, но на этом моя попытка научной карьеры закончилась. С 1 сентября я – клинический ординатор кафедры детских инфекционных болезней доцента Фомина Виталия Васильевича.
    А еще  новость: Софья Кошкина, она работает в СЭС, лыжница и бегунья и выступает за общество «Урожай», уговорила меня участвовать в пробеге памяти Героя Советского Союза Н.И. Кузнецова на 20 км на его родине  в го-роде Талица. Когда-то я бегал за институт 5 и 10 км, но прошло 3 года и все  уже в прошлом. В апреле побегали с Софьей по Артинским холмам и 16 мая поехали в Талицу. В команде трое: представитель Софья Кошкина и два бе-гуна – Володя Евдокимов, преподаватель физкультуры из школы и я. Приехали. Трасса пробега по улицам городка. Ничего, даже был далеко не по-следним, обошел своего коллегу по команде, хоть он и физкультурник.  Уже летом,  на законном основании как член спортобщества «Урожай» ездил на чемпионат областного общества, бежал 5 и 10 км. На десятке был пятым, а на пятерке в десятке. Это уже было успехом. Да и для предстоящего похода все же какая-то физическая подготовка.
     В декабре прошлого года  пришло от Филимонова письмо.  Он задумал новый маршрут и собирает старую команду. О! Как здорово! Пойду ли я? Он еще спрашивает. Конечно! Отпуск я взял на август. Маршрут как всегда сна-чала пешком, а потом  сплав по Оке. В Оке, говорят, море рыбы. Проверим, проверим, так ли это на самом деле. Витя собрал давно знакомых и испытанных людей, с которыми ходил в поход не  раз. Смагин С. –  завхоз, Бегунов И.  завснар, Бушуев А. рыбак, Мирошин Г. врач, Лозовский А. казначей, Да-нилов Е. участник. Он без должности, а так, на подхвате. Женщин не взяли.  Решили доказать, что должность завхоза – мужская специализация и они, мужики, справятся с ней не хуже. Жарить, варить, парить, печь и делать все остальное мужики умеют. С голоду точно не умрут.
    Август. Отпуск. Двадцать восемь дней отдыха. Целый месяц долгожданного  времени. Момент, которого ждешь 11долгих месяцев.
     Осталось несколько минут до отхода поезда  «Москва – Владивосток». Позади волнения  последних сборов, последней доводки рюкзаков «до кон-диции», последняя песня,  минута молчания  перед выходом из своего клуба.
    А еще утром никто уверенно не мог сказать, что сегодня, 26 июля 1971 г.  удастся выбраться из Свердловска в очередной летний поход. На этот раз решено покорить Оку. Не ту Оку, что впадает в  Волгу, а ту, что в Саянах. Пишут, что эта Ока невероятно красива, сложна и в ней много–много рыбы.
      Маршрут  высшей (5) категории сложности.  До Иркутска добираемся поездом, до Кырена – самолетом. Далее  попутной машиной до селения Монды, затем своими ногами около 100 км  вверх по Иркуту через перевал Нуху – Дабан в долину Оки и от ее истоков до возможного места сплава.   Строим малый камерный плот, спускаемся по Оке с грузом до устья реки Джомболок или Жомболок, ее левого притока. Здесь уже  строим испытанный комбинированный, надежный плот, на нем и  будем сплавляться   по са-мой Оке до станции Зима. Самый сложный участок для сплава – ущелье Ор-хобон или Орхобом, в нем главные препятствия – пороги, прижимы, шиверы. Всего 500 км, из них 400 – сплав. Часть груза решено отправить с тремя добровольцами из Кырена в аэропорт Ока самолетом, а остальные  – своим ходом и малым сплавом до устья Жомболока.  Рюкзак в «пешеходку» получился около 35 кг.   
     В  группе 7 человек. Все – настоящие или бывшие студенты СГМИ. Команда сильная, схоженная. С такой командой можно идти в сложнейшие походы. У всех опыт спортивного сплава по рекам различной сложности – Хамсара,  Уда, Ципа, весенние сплавы по рекам Урала. Обязанности давно распределены – кроме руководителя есть завхоз, завснар, врач, кассир.   Кроме основных обязанностей по штату  каждый выполняет внештатные обязанности, а они весьма обширны и взаимозаменяемы - рыбак, пекарь, повар, строитель, плотник, фотограф, швея, кастелянша, кинооператор, и т.д.   Весь перечень нештатных обязанностей  трудно предусмотреть.    
    Вышли на маршрут 01 08 1971 г.  Здравствуйте, Саяны!  Не виделись ровно год. Солнечно. Жарко.  В отличие от Урала здесь нет мошки и почти нет комаров. В первый день шли всего около 5 часов. Надо привыкнуть к рюкзаку, войти в ритм рабочей жизни, оглядеться, прислушаться к себе, к своим ощущениям.  Идем тропой  по левому берегу Иркута. На пути множество мелких и не очень мелких ручейков и речек, их приходится переходить вброд. Ноги почти не просыхают. Надо бы сочинить оду туристским ботинкам. Великолепная обувь для пешего похода – прочны, непромокаемы, удобны, хорошо сидят на ноге, подошва с хорошим протектором и не скользит на тропе. Одно плохо – тяжелы, заразы. Для сплава они не годятся именно по причине тяжести. На сплаве лучше легкие кеды. Правда, в них холоднее.  Вода в этих местах  холодная. Около 4 дня перешли по  мостику из двух жер-дочек Белый Иркут. А вечером вода в реке сильно поднялась, жердочки унесло, и переходить Иркут сейчас никто бы не отважился. Так бывает в горах, об этом читали, но теперь убедились в этом сами. Ночевали в новой избушке из лиственницы, ее охотники-промысловики  поставили на левом берегу Белого Иркута. Вечером пришли преподаватели УПИ, они приезжают сюда ежегодно. Разместились все, места много.
   Долина Белого Иркута очень красива. Высоченные буро-красно-черно-серые скалы из сыпучих горных пород эффектно освещаются заходящим солнцем. Берега  реки – песок и мелкий галечник. Народу здесь пока ходит немного, и разного мусора человеческого происхождения пока не видно. Все как будто промыто и вычищено, сверкает на солнце. Вода холодная, чистая. Её почти не видно, так она прозрачна и чиста. На дне виден каждый камешек, каждая галечка, каждая песчинка. У этой воды вкус воды, а не примесей к воде от которых нос воротит. Вот бы такую воду подавали в городские квартиры. Эта вода точно отвечает ГОСТу. Несмотря на то, что днем здесь  жарко и солнце старается,  в нишах у самой воды сохранился лед. В паводок река  поднимается  на 7–8 м., это заметно по следам, что остались  от весеннего разлива. Скорость воды хорошая, на переправах едва удерживаешься на ногах, если глубина чуть выше колена и стоишь или идешь без рюкзака. А маловесным входить в реку без рюкзака противопоказано по технике безопасности, унесет потоком и не найдешь следов.
   Идем на перевал.  Тропа есть, она хорошо заметна и круто уходит вверх, петляя по склону. Идти трудно. Рюкзак вроде не так тяжел, как бывало раньше, всего-то около 35 кг, но как он  увесист. Каждый шаг стоит хороших усилий. Раз! Два! Три! Пять! Десять!  Все, привал.  С наслаждением скидываешь со спины тяжесть и с трудом разгибаешься. Полежать бы вволю, отдохнуть бы сколько душе угодно, да начальник торопит. Время не ждет.
    С каждым шагом, с каждым метром  вверх видишь, как отодвигается горизонт. Перед изумленным взором открывается такая ширь, такая красота нетронутой  тайги, гор, долин, что дух захватывает.  Нет, не напрасно мы пошли сюда –  есть на что посмотреть. Прошли мимо «скалы с дыркой». На ее вершине жертвенник. В качестве жертвы остаются лыжи, патроны, осколок зеркала, половинка ножниц, разные пуговицы, ножи, нарты, множество иголок, нитки, серебряные и медные монеты, булавки. Все это разложено между трех огромных старых лиственниц. На ветках привязаны многочисленные разноцветные ленточки, ниточки, шнурочки, тряпочки. Оставили и мы подарок, чтобы умилостивить хозяина гор и тайги.
   Тропа поднимается все выше и выше, перешли границу леса.  Вокруг только низкорослые карликовые березки и болото. Тропа часто теряется, идти трудно не потому, что трудно шагать, а потому, что ноги вязнут в болотистой тропинке. Еще  поднявшись по тропе, замечаем, что и карликовой березки не стало, только трава и цветы. Альпийские луга.  Поляны цветов, самые разные краски.  Вот стайка цветов красных, желтых, оранжевых, похожих на наши маки, только размером меньше, но какие они яркие. А вот темно-синий водосбор собрался в одном месте, как будто кто-то сделал клумбу.
      Добрались до перевала. Нуху – Дабан. Здесь и травы исчезли, только серые камни, прикрытые лишайниками. Роскошный ягельник мягкий и сочный. И болото до горизонта.  Кое-где снег небольшими островками, около  них маленькие стайки огненных жарков. Высшая точка перевала, там – Иркут,  впереди – Ока.  Сбросили рюкзаки. Осмотрелись.  Тишина. Ее не нарушает ничто – нет здесь птиц, не шумят деревья, не пролетает сегодня ветер. Только оглушающая тишина и огромное необъятное синее-синее небо. Горы, камни.  На вершинках  снежные шапки,  блестящие на солнце. Такого ослепительно белого снега нет  внизу. А здесь первозданная чистота и белизна, ее неудобно нарушать. Далеко внизу осталась узкая ленточка  Иркута. Под нами море, нет, океан горной тайги, вершины и вершинки, скальные выходы, камни. Рядом – господствующая над всем вершина горы Мунку – Сарды  (3491 м.), закрытая снегом.
      На перевале избушка с печкой и дровами. Может быть, здесь летом обитают пастухи с оленями? В избушке  нашли записку, кажется, москвичей, в которой они написали, что в конце июля этого года они ночевали в избушке, а на перевале был снег глубиной более одного метра. Хоть и времени было уже далеко за полдень, мы оставаться ночевать не рискнули, с дровами здесь проблема. А что будет здесь через час одному Богу известно. Пошли вниз, решив  спуститься к границе леса, чтобы ночевать у костра и не страдать отсутствием дров. Идти очень тяжело. Круто и чем ниже, тем хуже тропа, болото, мелкий кустарник. По тропе, что идет через болото,  когда-то были настланы гати.  Теперь все сгнило, и идти по ней опасно, есть реальный риск  сломать ноги. Идем рядом с тропой. Пусть ноги будут сырые, зато целые. Когда уже почти спустились до леса, начало где-то погромыхивать. Оглянувшись, увидели –  на перевале  формируется тяжелая черная туча. Подул ветер.  Чувствуя, что в природе назревает скандал,  ускорили шаг и в первом же удобном сухом месте  встали.  Успели  поставить,  и как следует укрепить палатку внести пожитки и  расположиться, как обрушился ливень с градом.  Гроза в горах  это нечто  страшное. Гром и молния  рядом. Грохот такой, что, кажется, рушатся горы. Ждешь, вот-вот на тебя посыплются камни, упадут вывороченные с корнем деревья и польются потоки воды и грязи. Жутко. Холодно. Как хорошо иметь всегда с собой крышу, что защитит от непогоды, но не от холода. Когда  гроза ушла,  и почти прекратился дождь, пошли  устраивать быт – свалили сухую лиственницу на дрова для костра и  бревна для нодьи. Теперь можно спокойно сушить одежду и обувь, согреться, приготовить ужин.
     5-7 августа. На перевале выпал снег. Как хорошо, что мы ушли, не соблазнившись  прекрасной погодой и избушкой.  Вот бы сейчас брели вниз по колено в снегу. А пока спустились по тропе, дошли до места, откуда можно вроде бы сплавляться. Надоело тащить  рюкзак, пусть это делает река. За 2  дня  построили камерный плот. Погода мерзкая, как из сита   моросит с утра до вечера. Все кругом мокрое. От дождя  не скроешься нигде. Хорошо, есть нодья, она согревает, сушит, кормит, поит,  дает свет, радует, отпугивает не-прошенных ночных гостей, не требует постоянного внимания. Трех бревнышек вполне хватает на ночь.
      А вот в день выхода на воду погода немного обласкала: сверху не сеет морось, с утра солнышко светит и даже вроде как греет. После дождей река поднялась сантиметров на тридцать, но вскоре снова вошла в свой обычный режим. Сильных дождей не было, а морось воды не прибавляет, только настроение портит. Спустили плот. Ока течет быстро. Плот сидит в воде не так глубоко, но  воды  еще мало и он часто «садится» на камни. Однако когда на спине нет ничего так приятно – лучше плохо плыть, чем хорошо идти. Первые 20 км  не плыли, а маялись. Больше стаскивали плот с камней да мелей и шли по воде, чем  сидели на плоту. Один раз так прочно «сели» у  левого берега, что пришлось разгружаться и обносить препятствие. Только после этого  сумели сняться, при этом вылезли три камеры, а заднюю гребь сломали.  Плот  идет не по воде, а под водой.  Остановились на ремонт и на обед. Идем дальше.  Обходим мели, маневрируем на шиверах и перекатах, втискиваемся  в узкие проходы между камнями, где-то пролетаем на скорости, где-то проползаем черепашьим темпом. В одном из препятствий снова  сломали заднюю гребь. Встали на ночевку  и очередной ремонт.
     8 августа. Уже несколько дней  холодные ночевки. Спим в палатке на свежем горном воздухе.  Ночи холодные. От реки тоже  теплом не тянет, тянет больше холодом.  Однако, ночью почти тепло.  Спасает «Надька».   С ней тепло как с русской печкой. Палатка у нас не палатка в традиционном виде с четырьмя стенами и крышей.  У нашей палатки нет  одной стенки. Собственно, это и не палатка вовсе  в ее классическом варианте. Это  тент с двумя боковыми и задней стенками.  Рюкзаки складываются вдоль боковых стенок, и   сбоку не дует. Спать располагаемся так – голова у задней стенки, а ноги   обращены к костру. Костер горит всю ночь и дает равномерное тепло. Кроме того, тепло отражается от верха тента. Вы знаете, сколько весит палатка? Нет, не та палатка, что у альпинистов, а наша  кондовая, армейская, брезентовая, шатровая, что рассчитана на двадцать человек? В ней 12 кг. А тент полиэтиленовой пленкой, с ними идем в этот раз,  всего-то  около 2 кг.  И все. Даже места в рюкзаке тент занимает  совсем немного. Если тент вымокнет,   сушить его не проблема: растянул и он высох без хлопот от тепла нодьи.
   Плывем дальше. Остался  заброшенный поселок Сорог, а поселок Кунгулуп жилой, в нем купили свежий хлеб. Это подарок судьбы. Хлеба не видели 2 недели и он кажется слаще меда.  Завхоз не жадничал, купил много, съели  почти по булке.
   В этот день плыли до тошноты, до темноты.  Ночевали на каком-то острове, лагерь ставили ночью.  А утром, проснувшись и выскочив из-под тента, с удивлением увидели, что спали под защитой драконов. Упавшие от старости тополя,  причудливо изогнутые  природой, превратились в сказочных персонажей. У меня сохранилась фотография этого острова с драконами.
     9 августа. С утра снова дождь. Не сильный, но идет он весь день. Тучи настолько низко, что, кажется, и гор вовсе нет, все скрыто  в темных облаках.
Прошли  сегодня первый порог на Оке,  «Тисский». В большую воду это трехступенчатое препятствие представляет  существенную опасность. Даже в  малую воду наш плот  хорошо «пополоскало», но прошли «Тисский»  удачно. Вымокли, замерзли. На плоту не высохнешь,  не согреешься, не разбежишься.  Можно бы и переждать  ненастье под защитой теплой «Надежды», да время поджимает, уже опаздываем на пару дней. Сегодня должны быть в  аэропорте Ока, где нас ждут.
      Приплыли в Оку ночью уставшие, голодные, мокрые, холодные и злые.  Вышли на берег и пошли искать место для тента. Темно. Сыро. Спать хочется. Есть хочется. А тут надо и  место найти, и тент натянуть, найти дрова для костра и бревнышки для нодьи, сварганить хоть что-то на ужин.  Идем, а тут налетает из темноты кто-то и орет так, что уши надо затыкать. А это наши «курортники», они ждут 4 суток, терпят  ужасные лишения,  живут в шалаше, мокнут, мерзнут.  Так описывает встречу один из ждавших: «Вдруг я услышал долгий  протяжный, скребущий душу звук. Я ответил также протяжно и печально. На меня вывалились из леса два брезентовых тела, в которых я уз-нал  «своих». Вскоре собрались все, обнялись, почеломкались. Они сварили нам пищу, «состряпали» дом, сделали большой костер. Стало тепло, светло, уютно и дождь как-то перестал портить настроение. Обсушились, поужина-ли, приняли в честь встречи и для поправки здоровья по 50 мл из комиссарского фонда, напелись до хрипоты и, естественно, улеглись спать с радостными надеждами на завтра.
     10–12 августа. Дошли до  Джомболока, левого притока Оки. Ока, это не Ока. В  названии этой Оки, говорят,  ударение надо ставить на первом слоге. Встретили свердловчан, они отдыхают здесь каждый год семьями.  Как велик мир и как  он тесен – своих встречаем уже 2 раз.
      Развернулось строительство плота, на котором поплывем. Для плота нужна сухая ель, а ее здесь мало – за много лет  вырубили туристы. Пришлось  искать и выносить за 300–400 м. Наконец все необходимое готово.  Два дня и плот  готов. Длина – 7 м., ширина в корме  3 м. Подгребицы  П-образные, излюбленные «филимонки», других он не признает. А эти просты, крепкие, надежные, испытанные и, как говорят, малозатратные. Нас они пока ни разу не подвели. Саянская может быть и красивая, но требует  времени и затрат.  Греби цельнотесанные, передняя длиной – 5.5 м., задняя – 7 м. более мощная, на нее при сплаве нагрузка больше, чем на переднюю. 
    Погода в период строительства была  прекрасная. За два дня  успели загореть, сгореть и отшелушиться.
     13 августа. В полдень – торжественный салют в один залп и пошли. Ока для нас незнакомая планета, но она пройдена туристами Союза сотни раз, описана и изучена в подробностях. Пройдена она и туристами Свердловска.  Я не помню, но мы, вроде как, из СГМИ на Оке первые. Филимонов, естественно, готовился к походу, прочитал в городском клубе туристов отчеты, сделал выписки  для памяти, с ним в походе как за каменной стеной.
    Река прорезает древний лавовый  поток. Ширина долины  5–6 км. Собственно берега  Оки скальные, темного цвета, она проложила путь в слое лавы в скалах высотой около 20 м. Вода после дождей  коричневая, мутная и за время строительства уровень ее уменьшился на  70 см., замер сделан по воткнутой в дно палке с отметкой уровня в начале стройки. 
   Плывем. На левом берегу открывается долина небольшого притока, вода его  падает  с высоты 30 м. в огромную каменную чашу около 70 м. Причалили и полюбовались. Красивое зрелище, завораживающее.
      Подплываем к входу в ущелье Орхобон.  Река здесь резко  суживается, скорость  растет. Ока стискивается   скальными   берегами  в узкий  пролет, что вода пробила и стремительно несется, бросаясь от берега к берегу. Закатное солнце багровым светом освещает  скалы, что ограничивают вход в уще-лье. С воды тянет холодом. Сумрачно. Где-то гремит гром. Стало тревожно как-то. Столько страхов рассказывали про Оку опытные водники, что невольно  испытываешь волнение перед тем, как войти в  ущелье. Берега отвесные, скалы  красно-буро-серого цвета в вечернем   освещении напоминают полуразрушенные рыцарские замки. Что-то ждет впереди. Говорят, из ущелья нет выхода, кроме как по реке. А река коварная. Как-то она примет. Мы помним, что оставили подарки на жертвеннике скалы с «дыркой» и надеемся на благосклонность хозяина здешних мест. Плот скользит по воде и входит в ущелье. Все. Назад путь отрезан. Только вперед.
     14 августа. Разведали 1 и 2 пороги. Решили их идти сегодня.  Завтра, Если вода еще упадет на 10–20 см., прохождение их может быть опаснее, чем сегодня.  Первый порог перегородил правую протоку, но его  можно сегодня обойти левой протокой.  Уровень воды  сегодня это позволяет, что и было сделано. Это безопаснее. Рисковать совсем не к чему, выбираться с этих мест  другим путем невозможно.  Правда, во время проводки что-то подозрительно хрустнуло в передней греби, но она выдержала, и было решено идти во 2  по-рог. У  порогов Оки мощные прижимы  с крутящимся большим валом на поворотах.   Порог 2 – мощнейший прижим на  правом повороте, вся масса воды с силой упирается  в отвесную стенку с отрицательным уклоном. На такую стену без специального снаряжения и альпинистского опыта не влезешь. После чего струя стремительно  поворачивает вправо, образуя высокий крутящийся водяной вал.  У самого правого берега  груда камней. Задача гребцов – успеть  отгрестись от основной струи  так, чтобы не увлекло в прижим и не посадило плот на камни.  Ну, пошли. Осторожно оттолкнулись и начали отгребаться к правому берегу. Вода подхватила и понесла плот с все большей и большей скоростью.  Работаем обеими гребями.  Уже в пороге, после мощного гребка  переломилась передняя гребь.  Плот потерял управление,  он  предоставлен стихии, вода ревет, грохочет, заливает  валами, мешает работать. Мгновенно удается поставить запаску и  уйти с главной струи, скребнув несколько раз кормой о камни  правого берега.   Но это уже не смертельно, плот проведен удачно. Причалили, отошли от напряжения. В пороге забывается обо всем, все существо подчинено единственной мысли – работать, работать, работать. Вода хоть и стихия, но и с ней можно разговаривать на одном языке. Главное – не спешить,  уважать реку, готовить прохождение, организовать страховку.  Встали на ночевку. Эмоций на сегодня достаточно. Надо пережить их и подготовиться  к дальнейшему сплаву.
    Рыбы здесь действительно много -ленок и хариус. Ленок идет на блесну, это крупный хищник. Хариус ловится на искусственную мушку. Удачливость рыбалки на хариуса – искусство сделать мушку. Он  ловится хорошо «корабликом» или «торпедой», на которые крепятся несколько «мушек» на поводках. Я ловил на «торпеду» 3–4 «мушками». При удачном  забросе  иногда одновременно попадаются 2–3 хариуса.
     15 августа. Сделана новая гребь. Сегодня надо одни из самых сложных и опасных на Оке порогов третий и четвертый.  Порог № 3 –  сузившееся русло, в которое  собралась вся вода, огромная скорость и высоченные стоячие валы до 2 м. Впрочем, с берега  порог не «впечатляет».  Теоретически  валы можно вроде бы обойти справа. К сожалению,  приходится идти с грузом, так как обход  берегом и обноска груза невозможны. 
   Все! Подготовка закончена.  Встали на свои рабочие места, плот вошел в струю, начали отгребаться. Плот тяжелый, слушается плохо, поэтому маневр не совсем удался, и  влетели в центральный водяной вал.  С  огромной скоростью врезались в ставшую перед плотом водяную стену, на какое-то мгновение скрылись в ней и, не успев осознать случившееся, плот запрыгал по уменьшающимся валам.  Колоссальная сила почти оторвала от настила при-крученные проволокой ящики, попыталась сбросить привязанные толстенной капроновой веревкой рюкзаки, попробовала вышвырнуть за борт гребцов. Не удалось!  Меня, правда, валом оторвало от передней греби, протащило вдоль плота к корме. К счастью, Леша Бушуев  успел схватить, не позволив реке распорядиться моей судьбой. Я даже не успел испугаться и мгновенно вернулся на свое место. Отдохнули, осмотрелись,  разгрузились и классически образцово-показательно прошли 4 порог. Плот и плотогоны достойно выдержали испытание. Вскоре встали на ночевку. Установили лагерь и на рыбалку. Разбрелись по берегу кто куда. Я с торпедой и спиннингом ушел вниз. Рыбалка - сплошное удовольствие. Вечером был роскошный рыбный ужин и компот.
     16 августа. Сегодня  навестили могилу нашего земляка Геры Смирнова, погибшего в 3пороге 7 августа 1967 г.  Перевернулась  байдарка. Постояли, поклонились, оставили запасную гребь с надписью «СГМИ, 1971 год». Дали  ружейный залп, помолчали.  В 14. 30 пошли в очередной порог с очередным прижимом, хорошо гребнули. Треск, полетела задняя гребь.  Заменили на запаску.  Еще пара гребков, треск, сломалась и эта гребь. Вот это фокус. С трудом удается  причалить. Через пару часов готовы 2 новые греби, можно плыть дальше.  Загрузились и шли  до темноты, стараясь как можно дальше уйти от рокового места. Рыба закончилась, ленок уже не попадается, а хариус только  изредка бросается на мушку. Скучно.
     17–22 августа.  Остальные пороги и шиверы шли с ходу без предвари-тельной разведки.  Еще за эти дни сломали 2 греби, и оба раза по инерции двое гребцов вылетали за борт, но все обошлось благополучно. Правда, искупавшиеся были не совсем довольны принятой ванной. Холодно. Последние дни  скучны и однообразны. Ущелье осталось позади, скал и красивых берегов уже нет, река идет тихо.  Эти дни идем по 70–80 км, обходимся сухим пайком. По утрам  уже ледок намерзает у берегов.  Зима здесь напоминает о себе  рано. Ночью спасает «Надька», но днем ее нет, а солнце греет плохо.     Скоро месяц, как выехали из Свердловска. Скорей домой, домой, домой…
Отпуск уже заканчивается, работа ждет.
     23 августа. Прощались с Окой.  В последний день  провожали в дальний путь две журавлиных стаи. Грустно. Здесь уже настоящая осень. Красивы Саяны, но хочется домой, на Урал. Плыли в этот день долго-долго, как говорят, до упора, чтобы  завершить сплав. Удалось.
    Каждой весной начинает тревожно биться сердце в ожидании очередной встречи с прекрасным краем, с его суровой и красивой лиственничной и кедровой тайгой, с заснеженными вершинами гор, с перевалами,  узкими  звериными тропами, теплыми таежными и желанными избами, холодными  прозрачными горными реками, богатыми хариусом и ленком. И все-таки, когда после месячного перерыва встретишь вдруг среди громадных кедров и лиственниц родную березку, всегда радостно встрепенется сердце и подумаешь невольно: «Ты прекрасен сибирский  край, а нет роднее сердцу старого Урала». До свидания, Саяны. Расстаемся  с тобой с надеждой на встречу в будущем. Здравствуй, Урал.