Интересный вопрос
Падение. Удар. Перелом шейки бедра. Тяжелая операция. После недельного пребывания в больнице меня перевозят на амбулансе в реабилитационную клинику (шикум), которое совершенно случайно размещается рядом с ревматологическим отделением, в котором работает мой лечащий врач. Узнав, что я там, он приходит навестить и спрашивает, может ли привести ко мне студентов, у которых ведет курс. Я не возражаю, и назавтра он приходит с группой американских ребят. Долго рассказывает им об артрите, о его проявлениях и лечении, используя меня как наглядное пособие. Затем спрашивает слушавших его ребят, есть ли вопросы. «Да, есть, - подает голос один из студентов. - «Скажите, почему у нее одеяло из другой больницы?» (Каждая из израильских больниц имеет свое персональное белье, а потому на простынях, наволочках и одеялах в рисунок вплетается название лечебного заведения на английском и иврите)
Потеря и восстановление реноме
Настроение ужасное. Депрессия. Чтобы как-то поднять настроение и занять время дочь принесла мне несколько томиков Донцовой. Одну из них увидел врач, пришедший взять кровь на анализ. На вопрос: «Что читаете?» я молча протянула ему книжку. Он скривил губы и произнес: «Удивляюсь, как Вы, журналистка, можете читать эту чушь!» Я попыталась объяснить, что в моей ситуации это в самый раз. Но он недоуменно пожал плечами и молча удалился, давая понять, что явно разочарован.
Через пару недель, когда стало значительно лучше, я смогла занять свой ум более серьезными вещами. Когда этот доктор появился снова, я уже сама протянула ему солидное издание Амоса Оза «Повесть о свете и тьме». Он с одобрением кивнул головой и сказал: «Вот это другое дело!»
После операции
Поздний вечер. После операции нахожусь в комнате, где люди, снятые с операционного стола, проводят два-три часа до момента перевода в палату. Наркоз отошел, я уже пришла в себя и могу наблюдать за окружающим. Всех, остальных, находившихся здесь уже развезли по местам. А меня решили для подстраховки (что-то не понравилось врачам в послеоперационных анализах) решили оставить до утра.
Лежу, сжимая в одной руке мобильник, а в другой – кулечек с возвращенными мне часами, сережками и цепочкой. Чтобы облегчить периодически нахлестывающую волной боль, время от времени нажимаю на кнопки подключенного ко мне аппарата, подающего дозированные порции обезболивающего средства.
Из прострации меня неожиданно выводит занимательная сцена. Дежурный врач, сидя у компьютера, зашел на некий аукционный сайт, пытается приобрести выставленный там английский пиджак. Естественно, я не была бы в курсе дела, если бы все подробности данного процесса он не обсуждал по телефону со своим братом. Я слышу: «Понимаешь, это здорово!» И вслух переводя доллары, в местную валюту, добавляет: «Представляешь, вместе с пересылкой он обойдется не более чем в 250 шекелей!»
Далее слежу за торгом между ним и неожиданно возникшим конкурентом. Цена медленно поднимается и торг через некоторое время подходит к завершению. Я слышу: «До конца осталась минута. Я поставлю еще на два доллара больше и нажму кнопку, когда до конца останется 20 секунд…»
Проходит еще одна минута и комнату оглашает победоносное «Yes!»
Домой
Наконец, выписываюсь из шикума (восстановительное отделение) домой. Захожу на кухню, где работают исключительно внимательные и симпатичные женщины Таня и Лиля. Со словами благодарности протягиваю им коробку конфет. Они довольны, но смущены таким вниманием. «Да, ладно... Что ты… Как же по-другому… Ты ведь здесь своя. Уже не первый раз…»
«Дай Бог, последний»,- произношу я и закрываю за собой дверь, надеясь на то, что мы уже никогда не встретимся. Во всяком случае, здесь.
10 апреля 2012 г.