Этот случай произошел в далекие послевоенные 50-е годы.
На волоку Харовск - Пустораменье в первой деревне от дороги недалеко от леса жила старая бабка. Сколько ей лет, никто и не знал, метрики у неё не было. Мужа и детей – тоже. А звали её все,и стар и млад, Дунька – цыганка. Это, конечно, за глаза, а так – Дунька. Дунька, так Дунька. И все знали, о ком идёт речь.
Работать в колхозе у неё уже не было ни сил, ни желания. А для пропитания себе она держала козу Зорьку. Заготовляла на зиму ягоды, грибы, в лес предпочитала ходить со свое любимицей козой.
Жила она в маленьком приземистом домике. Соседи иногда подкармливали, давая её немного хлеба или какой – нибудь похлёбки. А так же снабжали поношенными одеждой и обувью. А вот молоко от её козы никто, кроме её самой, не употреблял.
Ходила она в длинной чёрной юбке, фуфайке, как говорят, зимой и летом одним цветом, волосы у неё смолянисто – чёрные длинные, густые да ещё и кудрявые, и ни одной седой волосины не было.
Однажды с Дунькой произошёл случай из ряда вон выходящий.
Время послевоенное, косить на свою скотину тем, кто не работал в колхозе, не разрешали. Вот и приходилось таскать сено из леса за несколько километров на плече( да ещё ночью, чтобы никто не увидел) полянки в лесу уже давно были распределены, чужую никто не имел право косить.
А производственники с Харовска косили вдоль дороги за 50%. Тот год выдался очень засушливым. Травы, которая наросла на её полянке, не хватило бы и на пол козы. Но она старуха была смышлёная. Давно приглядела полянку, которую никто не косил.
Встав пораньше, попив молочка, Зорьку решила оставить дома – уж больно далеко идти. А сама отправилась в путь. Ещё из далека она услышала звук, похожий на наставление косы.
Подумала – померещилось, добавила шагу и быстрее вперёд. Нет, не померещилось, она отчётливо услышала, как наставляют косу. Сердце Дуньки упало в пятки.
Отдышавшись, она двинулась вперёд. И вот долгожданная кормилица – поляна! Дунька взглянула из-за куста – там два здоровых мужика косили её поляну.
И тут же рухнула не землю! Сколько времени пролежала, не помнит. Очнулась, посмотрела, что там творится, а мужики уж больше половины скосили. Солнце уже припекает, пить хочется, сена жалко, что делать – не знает.
Выйти к мужикам и сказать, что это её полянка – глупо и бессмысленно. Она прикинула – косить ещё порядочно, надо что-нибудь придумать.
Улеглась под кустом на краю полянки да и уснула. Вдруг слышит – коса рядом: вжик-вжик-вжик… Раздумывать было некогда.
Поглубже спрятавшись в куст, сняла всё, что на ней было, закинула одежонку травой. Взяла валявшуюся под ногами корягу, уперлась на неё, распустив свои волосы, и в чём мать родила, как приведение, вышла на мужиков.
Те с перепугу потеряли дар речи. Затем, бросив косы, с криками: «Ведьма!»сиганули в кусты. Дунька обрадовалась и продолжала играть свою роль.
Не спеша в таком виде обошла сенокос, подошла к косам и ударила раз-другой одна об одну с такой силой, что звук разнёсся далеко по лесу.
А сама оделась, подкрепилась тем, что оставили с перепугу мужики. И пошла домой. Два дня ходила проверяла полянку. Но никто больше не появлялся.
Дунька была на седьмом небе от счастья. Сено она по ночам переносила домой. Дунька-цыганка, её коза Зорька были довольны и сыты.
Про этот случай она сама рассказала через несколько лет по секрету только своим. Но в деревне всё тайное быстро становится явным.