- Хоть убей меня, но не могу понять, что чувствует женщина добившись превосходства в семье над мужем? Объясни мне дураку, может дойдет? Упиваться властью? Над кем? Над мужем? Так ведь жена с мужем единое целое, и он дан тебе Богом изначально выше! Ты ж ведь верующая, или что там там писано тебе не касаемо?! И как может быть счастлив человек, если его трамбует другой, с которым ты делишь хлеб, ложе, дети общие в конце концов! Ты посмотри, как твоя сестра замордовала своего мужа. Сама ведь ужасаешься! Ты же видишь, как это страшно и мерзко, а как верующему - совсем не угодно Богу! Я тебе не Вася! Тридцать пять лет не ходил под твоей пятой и сейчас не буду! На всё пойду! Совсем сбрындили бабы в мужских портках!
Сергей Михайлович в сердцах хлопнул дверью и решительно направился к автобусной остановке. Внутри всё кипело и клокотало! Уже который раз за последнее время у него проходили стычки с женой!
С самого детства про него говорили, что у него мягкий характер и из него можно вить верёвки. Да! Он был добр, может быть, даже излишне, если конечно можно так сказать! Но вить верёвки?!
Вряд ли кому это удавалось. Не удавалось это сделать и его жене. Когда он женился, видел, что в ней иногда проскальзывает нечто неприятно - властное. Наивно думал, что добром и лаской поможет избавиться от этого. Все потуги на этом поприще потерпели сокрушительный крах, хотя это он начал понимать давно. Но когда очередные благие намерения разбились о характер и нрав шестнадцатилетней снохи, понял, что ошибался всю жизнь!
- Бесполезно! Это что же такое должно произойти, чтобы хоть в малой мере изменить характер?! Чужой!
Всю свою жизнь он старался быть лояльным и демократичным со своими домочадцами. Свою волю не навязывал, терпеливо и доходчиво объясняя, чего он хочет и почему. Старался все вопросы решать сообща, приучая к ответственности за своё решение. Иной раз было намного проще и легче решить волевым решением, но не делал этого. И, наверное, зря!
Кто - кто, а в первую очередь жена считала это слабостью и её наскоки в последнее время стали более остервенелыми, что сильно озадачивало и огорчало Сергея Михайловича. А совсем недавно он пригрозил, что если такое будет продолжаться - уедет на лето к престарелой матушке!
- Езжай, - последовало равнодушно.
И было бы совсем худо, если бы он не нашёл себе занятие для души. Стихи! Да - да, начал писать стихи. Вначале робко так. Затем, слова сами по себе рифмовались и ложились в строки, многим нравилось. Страстно увлёкся. Теперь засиживался далеко за полночь, но усталости не чувствовал. Наверное, все чувства, затаённые и невысказанные, как и слова, сами просились на чистый лист бумаги.
Но и это, ни кому не мешающее увлечение, стало объектом нападок особенно со стороны жены.
- Тоже мне поэтом заделался на старости лет, уж лучше рисовал бы, и то проку больше.
- Люд?! Да ты хоть строчку прочитай, а затем уж суди!
- Из - за принципа не буду читать!
- Не зарекайся, жёнушка, почитаешь.
- Это как?! - Она удивлённо вскинула глаза.
- Помру, не только почитаешь, но и горько поплачешь!
- Ведь ты, по большому счёту, меня - то и не знаешь?! Чем живу, о чём мечтаю, и что творится у меня на душе - тебе решительно пофиг! Ты даже чужих людей не можешь слушать не перебивая! Э-э-э-ххх! А ведь здесь моя душа! Каждую строчку пишу сердцем, - он показал уже на внушительную стопку исписанной бумаги.
- Помру-у-у-у...
- Да тебя из пушки не убьёшь! Выдумал? Ты же ни разу в жизни ни одной таблетки не выпил. Помру-у-у-у... Надо же такое выдумать!
Это тоже сильно огорчало Сергея Михайловича, за всю совместную жизнь она ни разу не поинтересовалась болит ли что у него.
Здоровье, раньше работавшее, как хорошо отлаженные часы, начало давать сбои.
Наверное, возраст? Ведь уже катит седьмой десяток, да и неурядицы последних лет не прошли бесследно. Он болезненно морщась, прижал левую руку к щемящей груди.
Свежий, весенний ветерок, шаловливо заиграл совершенно седыми волосами.
Отпустило! Вот и маршрутка 281. Куда ехать?! Да не важно! Втиснувшись в маленькую "Газель", плюхнулся на свободное место.
- Куда Вам?!
- До конечной.
Решение пришло само собой. От конечной остановки на "Барохолке" пешочком прогуляюсь километра два с половиной вверх. А там центральное городское кладбище - попроведую племянника, давно не был.
Шёл не спеша, подставляя лицо под ласковые лучи. Народ был в растерянности. Одни одеты по - летнему, другие обливались потом, в тёплых куртках.
- Приезжие, - догадался Сергей Михайлович.
Вот и кладбище. Задолго до входа бойкие торгаши продают цветы, есть и живые. Взяв небольшой венок, так же неторопливо зашагал к воротам. На кладбище никогда не спешил . Зачем обижать усопших! Лучше тогда и не приходить!
Все надгробия и памятники удобно схоронились под кронами деревьев. Листвы ещё нет. Но на ветках, словно невидимая паутина, чудится некий зелёный налёт, только - только начинающих распускаться почек. А может, это просто желание глаза отвыкшего за долгую зиму от всего зелёного? Да, скорее всего это так!
Вот и знакомый памятник. Молодой, красивый парень, лет тридцати пяти, чуть улыбаясь, смотрит с красноватого гранита.
- Ах, Дима - Дима! Какая нелепая смерть! Тебе ещё жить бы да жить и жизни радоваться, нянчая своих детишек! Но увы! Серебристый "Мерс", не справившись с управлением, перечеркнул всё!
Приладив венок, с полчаса посидев на лавочке, направился было к выходу.
- Стоп! Так ведь где - то здесь - же в 78 году похоронен мой тренер! Сергей Михайлович заволновался - прошло столько лет. Найдёт ли?
- Надо попытаться - хороший был человек!
Говорливый, небольшой человечек из конторки на входе доходчиво объяснил, где захоронения тех лет.
- Попытайтесь. Но сразу предупреждаю - это почти безнадёжно. Хотя как знать?!
Могилы тех лет и впрямь занимали внушительную площадь.
- Если я буду методично прочёсывать всю территорию, мне недели не хватит! А пусть будет так, как будет!
И он, свернув с аллеи, углубился в заросшие кущи. Шел, как вела тропа. Она исчезала, и он безуспешно искал выхода из - за заброшенных надгробий. Порой попадались люди - готовились к Пасхе и Родительскому дню. Спрашивал, не видели ли случайно могилку с довольно необычной фамилией - Радутный Фёдор Григорьевич? Но никто не знал.
И вновь шёл, петляя, целиком полагаясь на удачу.
Тропка, предательски вильнув, вновь исчезла. Недалеко, возле старой могилки, копошились две женщины. Продираясь сквозь прошлогодний бурьян, подошёл. Женщины лет пятидесяти.
- Девочки здравствуйте! Извините, вы случайно не видели могилку, - назвал фамилию. Устало выпрямившись, они отрицательно замотали головой.
Он уже было повернулся, чтобы уйти, но что - то заставило остановиться. Нечто знакомое мелькнуло в довольно красивой женщине с распущенными волосами. Она, откинув непослушную прядь волос, тоже напряжённо всматривалась в его лицо.
- Стойте - стойте! Я вас где - то видела?! Точно видела! Господи! Вы, случайно, не Серёжа П.... Й?!
Глупо, по детски улыбаясь, он закивал головой.
- А вы-ы-ы-ы?!
Он даже поднял указательный палец, напряжённо проворачивая жернова своей памяти.
- Вы-ы-ы-ы, ты-ы-ы-ы, Наташа К-э-э-э Ку-у-ут - он на мгновенье задумался.
- Кут... ва! - она счастливо улыбаясь, подсказала.
Через мгновенье он был у женщин.
- Наташа-а-а-а! Ты - ли это?! С ума сойти! Наташка! Ведь сорок лет прошло!
Чуть поперхнувшись:
- Точно сорок! А я тебя не давно вспоминал, и совсем не чаял встретить! Не может быть! Наташка-а-а-а!
Он во все глаза смотрел на неё, и с каждым мигом - секундой, узнавал уже совсем было стёршиеся в памяти некогда дорогие черты. Те же тёмные, слегка волнистые волосы, густой волной струились по - девичьи стройным плечам и груди. Глаза тоже не изменились ни капельки - цвета тёмной южной ночи, обрамлённые длинными пушистыми ресницами, как и сорок лет назад,смотрели тепло и ласково на него, не веря, что этот совершенно седой, с развивающейся на лёгком ветру шевелюрой, громадный, можно сказать грозного вида мужчина - некогда стройный Серёжа!
Под белыми, косматыми бровями, которые ещё чётче выделялись на невесть где успевшем загореть лице, смотрели такие знакомые с пышной зеленью глаза.
Господи! Как он смотрел! Казалось, что его душа была готова выпрыгнуть из этих всегда добрых глаз! Вся гамма чувств, палитра души в невероятном вихре мелькали в его взгляде!
Вот они наполнились непостижимым добром и нежностью, разбавленные некою растерянностью, так не совпадающей с его грозным видом! А вот в них видна глубочайшая горечь утраты - потерянных долгих лет - виновником которой был сам! Но вот они затуманились, словно запотевшее на холоде стекло. Было видно, что ему стоило больших усилий совладать с собой! Миг... и они вновь бесконечно добры и нежны!
Нечто похожее творилось с Наташей! Темные глаза, мерцая вспыхивали, наполняясь тёплым, давно уже забытым чувством к этому пожилому мужчине. Нет - нет, он вновь был тем - же восторженным юношей.
Красивый овал лица залила яркая краска смущения и радости. Они ничего не говорили, молча и напряжённо, словно гипнотизируя друг друга, всматривались! Да и нужны ли были слова?!
Наташина подруга тоже опешила, решительно не понимая, что происходит, хотя догадывалась, что творится здесь, меж могильных холмиков и зарождается нечто очень важное и так давно потерянное!
Сделав шаг навстречу, Сергей Михайлович, неуклюже, как - то неловко, обнял женщину. Её хрупкая фигурка, как - то сразу потерялась на широкой груди и таких больших, но нежных рук, которые. скользнув по гибкой спине, нежно и трепетно прижали к себе.
Белая голова, скользя по тёмному шёлку каштановых волос, замерла.
- Наташа! А знаешь, ты была первой девушкой, с которой я познакомился в Алма - Ате?
Он сказал очень тихо, еле слышно, с такой тоской и болью в голосе, что внутри вновь всё жарко закипело!
- Как я жалею, что у нас ничего не получилось! Как сожалею! Каким нужно было быть дурнем, чтобы просмотреть такую чудесную жемчужину жизни! Прости-и-и-и, прости меня! Если можешь? Прости?!
Быстро - быстро заморгав, он ещё раз прижал ее к груди и нехотя отступил.
Говорили долго, плохо понимая о чём! Глаза и мысли совершенно не соответствовали разговору о прожитой жизни. Они пили глазами, как из чудодейственного, казалось совсем забытого родника. И он своей живой водой воскрешал давно забытые чувства и моментально лечил бередившие душевные раны.
Подруга видя, что мешает, очень тактично упорхнула по "своим делам". Два часа пролетели, как миг! Расставаться обоим не хотелось, но Наташина подруга всё настойчивей подавала знаки , мол пора!
- Наташ? У тебя есть телефон?
- Да, Серёжа и домашний, и сотка.
Сергей Михайлович достал свой сотовы
- Будь добра, запиши своей рукой, мне так будет приятней, - он явно стеснялся своих очков лежащих в кармане.
- Во-о-о-от! Готово. Чуть попозже позвони мне, и я твой запишу. Хорошо?
- Извини, нам и правда пора, да и перед подругой неудобно.
Теперь уже не мешкая, он решительно обнял её! И вновь она потерялась в его объятиях и похоже, что это ей очень нравилось!
- Не теряйся! Звони!
Он молча кивнул головой, всматриваясь напоследок в лицо такой знакомой девушки, и такой далёкой женщины, стараясь запомнить, вырубить в с своей памяти, накрепко, каждую чёрточку её лица и блеск горячих глаз.
- Жди!
- Обязательно позвоню Наташа! Не грусти! Всё будет хорошо!
И резко повернувшись, словно предрассветный туман, растаял в могильной тишине. Так хорошо ему не было давно, пожалуй никогда! Не спеша брёл по аллеям, счастливо улыбаясь, на что случайные прохожие смотрели с недоумением ему в след - кладбище ведь!
Скоро тихий мир забвения и мёртвых остался за спиной. Вновь нескончаемый поток рычащих, мчавшихся во весь опор машин.
- Пора звонить!
Сергей Михайлович, волнуясь и продолжая идти, достал телефон.
- Наташа! Вызов!
Сумасшедший грохот и лязг потряс всю округу! Высоченный грузовой автомобиль, заморской марки, не вписываясь в габариты пешеходного мостика, как нож масло, на полном ходу разрезает металлический пролёт! От сильнейшего удара с многометровой высоты посыпалась плитка и облицовочный камень и ещё не весть что. Всего полшага не хватило Сергею Михайловичу пройти под мостом! Из многолюдной толпы никто не пострадал! Ни один! Лишь он, продолжая улыбаться, как - то осел, а потом неуклюже завалился спиной на тротуар!
Лицо безмятежно и счастливо улыбалось! И если бы не бурое пятно, липко и дурманяще дымясь под седой головой, въедалось в пыльный асфальт, можно было подумать, что человек прилёг отдохнуть, и пусть не в очень удобном для этого месте. Ну таков его выбор.
Глаза пышной зелени были необычайно чисты и глубоки! Так всегда бывает, когда человек, сильно задумавшись, уходит полностью в себя, роясь неугомонно в своей душе. И лишь две слезинки небольшие, схоронясь в уголках бездонных глаз, говорили, что он хотел и любил жить! Но скоро игривый весенний ветерок быстро иссушил их, не оставив и следа!
В широкой, слегка распустившиеся ладони, надрывался маленький, казавшиеся игрушечным, сотовый телефон.
- Серёжа-а-а-а?! Где ты-ы-ы-ы?! Ну ответь пожалуйста?! Ты меня пугаешь?! Ну, не молчи!
Многоликая толпа любопытных таращилась, ничего не понимая.
Да и откуда ей было знать, что звонила некогда первая девушка, которую встретил этот мужчина в этом городе! Так уж получилось, что она была и последней!
17 апреля 2012 г.
с. Чапаево